Городские легенды

      Детский лагерь «Тихие зори» затерялся в сосновом бору, на берегу небольшого озера с песчаным берегом. В летние дни все четыре двухэтажных корпуса были забиты школьниками, коротающими каникулы. Как и в любом другом лагере детей делили на отряды по возрастам — в первом были самые старшие дети, которые, вероятно, последний раз были в таком месте как отдыхающие, в шестом — самые маленькие, те, кто только закончил первый класс или ещё собирался стать школьником.       Вожатыми второго отряда были Сергей — молодой человек приятной наружности с заразительным смехом — и Юля — девушка милая, но строгая. С ними вместе работала с отрядом старшая вожатая по лагерю Зоя, которая почему-то считала второй отряд самым шумным. Назывался он «Звёзды», как предложили девочки в первый день. И хотя мальчишки не были особенно довольны этим названием, их варианты «Пехотинцы», «Герои» и «Неудержимые» были отклонены.       Тринадцатая комната изысками интерьера не отличалась, как и все другие комнаты. Стены в ней были выкрашены голубой эмалью, окно скрывали выцветшие, некогда жёлтые с красными маками, шторы. Здесь стояло шесть кроватей с панцирной сеткой и полосатыми матрасами, нижние стороны которых были сплошь исписаны теми, кто был здесь на прошлых сменах. В этот раз сюда поселили шестерых мальчишек — Павлика, Илюшу, Васю, Игорька, Шурика и Валерку. Они быстро спелись под предводительством Илюши — светловолосого и очень активного паренька, который в первый же день взял первенство в небольшой компании.       Смена катилась к своему окончанию, и мальчишки уже задумывались о том, что скоро они разъедутся по домам и вряд ли когда-нибудь встретятся снова. Илюша предложил обменяться контактами, и парни написали друг другу номера асек — в век технологий связаться куда проще, чем раньше, ведь не нужно писать длинные письма от руки, в которых, собственно, даже непонятно, что писать.       День выдался дождливым, и по этой причине детей не повели на озеро. Да и вообще весь день нечем было заняться — игры на свежем воздухе были отменены, а мероприятий запланировано не было, так что обитатели тринадцатой комнаты, как и все остальные, совершенно не устали. Однако отбой был объявлен по расписанию — ровно в одиннадцать часов. За полчаса до этого старшая вожатая Зоя лично проследила, чтобы весь второй отряд умылся и почистил зубы перед сном. Всех подростков разогнали по комнатам, строго-настрого наказав спать. Но Илюше и его товарищам спать совершенно не хотелось. Поэтому заводила тринадцатой комнаты предложил рассказывать страшилки. Предложение, конечно же, поддержали. Павлик помог распределить порядок. Первым должен был рассказывать скромный Валерка, вторым — бойкий Вася, третьим — болтливый Шурик, четвёртым — молчаливый Игорек, пятым — Илюша, а самому Павлику выпало быть последним. Валерка набрал побольше воздуха и шёпотом затараторил:       — Я слышал от соседского мальчика, а он от своего друга, а тому рассказал его брат двоюродный одну историю. У нас в городе метро совсем небольшое — одна ветка всего, — с каждым словом Валерка успокаивался и говорил всё ровнее. — Оно строится ещё, так что станции все новенькие, красивые. И электрички тоже новые, не ободранные ещё. Два года назад открыли новую станцию, светлую такую. Пол сделали мраморный и очень гладкий, в нём отражение своё можно увидеть, — Вася хмыкнул, намекая, что не только на своё отражение в таком полу можно смотреть. — Так вот, когда станцию только открыли, пол надраен был по случаю. И он ещё несколько дней скользким был. Пришёл на станцию парень молодой, на свидание торопился и ждал поезда. Тощий он был, говорят. В общем, не терпелось ему в поезд сесть. Он несколько раз в тоннель смотрел, нервно так, вся станция заметила. А потом поезд всё-таки пришёл. Станция-то новая была, так что на ветке крайняя, потому вагоны пустые совсем были. А народу на станции много. Ну, как двери открылись, так толпа внутрь и ломанулась. Парня того толкнули, и он между вагонами упал. В толчее не заметил никто, — Валерка сглотнул, — и поезд так и тронулся. Дежурная увидела его на рельсах сразу почти уже мёртвого и вызвала милицию. Но те, когда приехали, тела не нашли, — рассказчик судорожно вздохнул. — То есть, не было его на рельсах. С тех пор ходят слухи, что иногда, в час-пик, когда на платформе большая толпа, того, кто сильно торопится, неведомой силой сталкивает между вагонами на рельсы. А когда спасатели потом тело достают, у него в кармане каком-нибудь отыскивается записка: «Я просто хотел приехать вовремя».       Повисла тишина. Мальчишки, казалось, боялись даже вздохнуть слишком шумно. И только Павлик, сидевший с маленьким фонариком, почти бесшумно что-то писал в своём блокноте. Его очки слабо поблёскивали, да и у остальных подростков в глазах отражался свет маленькой лампочки.       — А ты чего там пишешь? — немного нервно поинтересовался Илюша, когда оцепенение слегка спало.       — Ну, я каждый год по две смены с лагере, а память не очень у меня, — отозвался Павлик, поправив очки. — Вот и записываю страшилки, чтобы потом другим рассказать.       — А-а… — протянул Илюша. Слова Павлика немного разрядили обстановку, и все взгляды обратились к Васе, который должен был быть следующим.       — Мой старший брат, — с нескрываемой гордостью за его наличие начал Вася, — в том году в институт поступил. И у него нашёлся друг сразу, который по ночам ездит по заброшкам. Это, кажется, «Доззором» называется. В общем, этот друг ему рассказывал, как они как-то ночью в одном здании были. Город у нас большой, — усмехнулся Вася, — брошенных зданий много. И есть среди них одна девятиэтажка. Её не так давно построили и даже заселили частично, когда что-то странное началось. Раз в неделю кто-нибудь из жильцов с крыши прыгал. Сначала на маньяка грешили, но потом милиция доказала, что это всё самоубийства были. Причём, прыгали только те жильцы, у кого в номерах квартир были двойки, тройки или семёрки. В общем, жители перепугались, да побросали квартиры. Там и вещи остались, и мебель. Дом уж не один год стоит пустой, а некоторые квартиры всё ещё на ключ заперты, и никто из них ничего не забирает, — парень набрал в грудь побольше воздуха. — В общем, друг моего брата вместе со своими товарищами как раз в квартиру с номером двадцать семь зашёл, чтобы код искать. И, говорит, только зашли, дверь за ними хлопнула, хотя далеко от неё были. Списали на сквозняк — стёкол-то в окнах не было. Да только пока по квартире ходили, всё время будто кто-то в спину смотрел. Неприятно, в общем, как-то. Код нашли, двинулись на улицу, чтобы дальше ехать. А один задержался — то ли код ещё раз смотрел, то ли что-то из вещей внимание привлекло. Друг брата через два пролёта заметил, что они не все, и обратно побежал. Зашёл, говорит, в квартиру, а там его товарищ уже в окне стоит, а этаж седьмой. И тень какая-то за его спиной мелькнула, да в свете фонарика растаяла. Друг брата тут же к товарищу кинулся, втащил его обратно, давай спрашивать, что да как. А тот только мычал и головой мотал, — Вася сделал небольшую паузу. — В машине его, говорит, отпоили немного, чтобы в себя пришёл, и тот как заговорил. Что, мол, подошёл к нему призрак и давай объяснять, что он теперь только в окно выйти и может. К дверям подошёл — заперто и замок заело. А призрак всё запугивает, мол, не окно, так я тебя прямо отсюда в Преисподнюю утащу. Ну, он и поддался. А друг брата говорит, что дверь там нараспашку была.       Валерка судорожно вздохнул, Игорек ойкнул, остальные молчали. Только Павлик продолжал тихо скрипеть ручкой.       — Валерка, ты трусишь, что ли? — насмешливо поинтересовался Илюша, хотя самого его немного трясло.       — Не боюсь я, — отозвался тот. — Просто не по себе как-то.       — А мне вот совсем не страшно, — бравировал Илюша. — Шурик, давай, твоя очередь.       Шурик медленно перевёл взгляд на Илюшу, а потом снова уставился в пустоту перед собой. Он неспешно поднял руку и почесал переносицу, будто сосредотачиваясь и попутно откладывая начало собственного рассказа. Наконец, он собрался с мыслями, вздохнул и заговорил:       — Мне бабушка рассказывала…       — Ахах, — гоготнул Илюша. — Бабушка, значит?       — Да, бабушка, — обиженно фыркнул Шурик. — Она у меня в деревне живёт, там одни старики и остались. Но не съезжают, хозяйства у всех. А вот неподалёку, километров, — он сделал ударение на второй слог, как говорила бабушка, — тридцать от них, деревня староверов находится, они все по вере живут. Даже когда храмы сносили, эти свой отстояли как-то. Да и деревенька-то — пять дворов, церковь и кладбище. Но на том кладбище не только местных хоронят, а ещё с трёх деревень поблизости. Так вот, лет пять назад привезли туда мужика хоронить убитого — сосед по пьяни в дом к нему зашёл и поджог устроил. Оба сгорели. В общем, того, который хозяин дома был, похоронили у староверов на кладбище. Только тогда священник их с простудой слёг, так что не отпели его, как полагается, — Шурик понизил голос. — На сорок дней к нему на могилку его жена приехала — когда дом сгорел, она в городе у дочки была. Пришла, помянула его и уехала. А через пять дней её мёртвой нашли на пепелище. Ну, вроде ничего странного — старая уже была, а тут трагедия такая, вот и сломалась баба. Да только на руке у неё ожог был, на запястье, по форме ладонь напоминал, — он сделал небольшую паузу, чтобы перевести дыхание. — Но внимания особого никто не уделил — подумаешь, ожог у бабы. Похоронили её в другом месте — дочь настояла. А на то кладбище люди продолжали ходить, лежало-то там немало. С тех пор, кто на то кладбище придёт один навестить могилку, через пять дней с ожогом на запястье на пепелище в соседней деревне мёртвым оказывался.       Илюша сжался. Он был напуган, хотя и хотел показать обратное. Слова в предложения не складывались, да и он чувствовал, что уверенности в его голосе не будет ни на йоту. Поэтому он терпеливо ждал, когда обстановку разбавит кто-нибудь другой. А скрип ручки Павлика уже начинал раздражать — такое ощущение, что ему совсем не страшно. Весело, скорее. Илюше даже захотелось прикрикнуть на него, чтобы прекратил.              Валерка смотрел на Шурика, надеясь поймать его взгляд. Но тот так и смотрел перед собой, что пугало не меньше самой истории. Нагнал он жути с этими мертвецами.       Первым из оцепенения вышел Вася. Он встряхнул головой и подполз к спинке своей кровати, что отделяла его от кровати Игорька, который в данный момент грыз одеяло. В тусклом свете павликиного фонарика картина была довольно забавной, и Вася прыснул в кулак, а потом и расхохотался. Смех подхватили и остальные, быстро успокаиваясь.       — Игорек, — пытаясь отдышаться, заговорил Вася, — не томи уже. Твоя ведь очередь.       — Уже? — переспросил тот. — Да я ведь и страшилок-то не знаю…       — Это вопрос десятый, — хмыкнул Илюша. — Рассказывай, что знаешь.       — Кажется, припоминаю одну… — задумчиво начал Игорек. — Года три назад мы купили дачу в посёлке недалеко от города. Туда на машине минут сорок ехать, если в городе пробок нет. Места красивые: роща берёзовая вокруг, озеро большое. Есть там поселковый пляж, но он всё лето местными забит. А по соседству с нами тоже дачники. Ну, я с их сыном и подружился. Так вот он мне рассказал, что кроме поселкового пляжа есть ещё два, к ним в разные стороны идти. Тот, что на севере, дальше, так что туда идти долго. Зато безопасно, — он прокашлялся. — А у того, что к югу, заводь есть с камышами, и вот к ней-то лучше и не подходить вообще. В деревне давно слухи ходили, что в той заводи русалка живёт, да только никто не видел её, вот и думали, что брехня. Но однажды на южный пляж ушла девушка, причём одна. К вечеру она не вернулась, и на следующий день тоже. Собрались посёлком и пошли искать, мало ли, потерялась. Но не нашли. То есть вещи её на том пляже на берегу были, а самой её не было, — Игорек перевёл дыхание. — Стали нырять — могла ведь и утонуть, если в водорослях запуталась или ногу там свело. Но и тогда не нашли — не было нигде тела, ни в воде, ни в лесу. Воот… — протянул он. — А через месяц уже и искать перестали — толку всё равно никакого. А был у той девушки парень. Пошёл на тот пляж, где она пропала, то ли попрощаться, то ли ещё раз поискать. Думал, что один пошёл, но за ним брат его увязался, только на глаза не показывался. В общем, пришёл тот парень на пляж, сел на траву и стал на заводь смотреть. И тут из камышей та девушка появилась, обнажённая совсем, только на бёдрах водоросли какие-то. Посмотрела на него, водоросли сбросила и за собой в воду поманила. Тот и пошёл. Брат его всё это из-за деревьев видел. Минут через десять, когда тот парень из камышей так и не вернулся, его брат к заводи побежал, стал брата звать, а того не видно. Он как был в одежде, так в заводь и вошёл, и кричал. Трёх шагов сделать не успел, как перед ним из воды та девушка поднялась. «Мой он теперь, — сказала, — а ты беги, если с ним не хочешь». Он и убежал. Местным рассказал, а они кроме как про голую девушку ничего и не услышали. Так что южный пляж там русалкиным зовут и ходить туда не советуют.       — А я б поглядеть сходил, — хмыкнул Илюша.       — Там по слухам десятка три глядетелей пропало, — хмуро отозвался Игорек.       — А я б всё равно сходил, — отозвался заводила. — Павлик, а ты всё пишешь?       — Ага, — сверкнул очками тот.       — Скрип этот бесит прямо, — фыркнул Илюша. — Ну да, разомни пальцы, потому что пришла моя очередь рассказывать.       — Хорошо, — со стороны Павлика раздался хруст суставов. — Я готов.       — Три года назад, — вкрадчиво начал Илюша, — на одном перекрёстке в нашем городе пьяный водила сбил пешехода. Это была летняя ночь, когда город уже погрузился в сон большей частью. Парень переходил улицу на одном из тех светофоров, которые работают ночью. Он, вроде как, даже посмотрел по сторонам. Но стоило ему добраться до середины дороги, как в него на полном ходу джип влетел. Парня отбросило, он несколько раз перевернулся в полёте и шмякнулся на асфальт. Умер на месте от травм, как врачи сказали. А ещё говорят, что его в закрытом гробу хоронили, — он понизил голос. — Да только по слухам не было его в том гробу. А мужика, который его сбил, посадили, машину на штрафстоянку загнали. Только после похорон того парня машина пропала. Чёрный джип это был. И никто его не забирал, — Илюша выдержал небольшую паузу. — А когда сорок дней прошло, на том самом перекрёстке видели чёрный джип, который гнал на большой скорости, как раз в то время, когда парня сбили. И на водительском сидении, говорят, парень сидел с разбитым лицом. На того сбитого как две капли воды похожий. А ещё говорят, что он на красный не тормозит и тех, кто дорогу переходит, специально сбивает. Каждую ночь там проносится чёрный джип ровно в два тринадцать.       Тишину нарушал только Павлик, продолжавший шуршать бумагой и ручкой. Прошло пару минут, прежде чем он закончил. Тогда паренёк убрал блокнот и ручку в тумбочку и выключил фонарик. Теперь комната стала освещаться только луной: небо ночью всё же прояснилось, и сейчас серебристый блин заглядывал в щель между старенькими ситцевыми шторами. Павлик окинул взором комнату, и его очки зловеще блеснули. Он смотрел в окно, а не на своих слушателей, когда начал говорить.       — Эта история про лагеря на этом озере, — ровным тоном начал парень. — Когда-то давно в один из лагерей приехал подросток. Он был как мы с вами — того же возраста. В лагерях он бывал часто и знал много страшилок, потому что каждый раз ему рассказывали и он рассказывал. Но в тот раз его позвали на старую веранду, чтобы порассказывать страшилки в более жуткой атмосфере. Он тайком от вожатых и своих соседей сбежал туда, чтобы испытать острые ощущения. — Павлик вздохнул. — Наутро его не нашли. Не было его ни в комнате, ни на той веранде. Те, кто рассказывали там страшилки, говорили, что заставили его всё записывать, и он вроде как задержался, чтобы последнюю дописать. А дописал или нет — неизвестно, он ведь пропал и ответить не может. Только вот странное дело — через некоторое время с теми, кто на той веранде страшилки рассказывал, эти самые страшилки стали приключаться. С тех пор каждое лето в одном из лагерей появляется подросток, который всю смену проводит в отряде. И если никто не позовёт его рассказывать страшилки, то он ничем от остальных детей не отличается. А вот если кто-нибудь позовёт, то он все истории записывает, потом рассказывает свою, а наутро исчезает, и никто, кроме тех, кто рассказывал ему страшилки, о нём не помнит. А когда и они забывают, с ними их же истории и случаются, — он сделал небольшую паузу, а потом смачно зевнул и снял очки. — Поздно уже, давайте спать. А то Дима вопить на зарядке будет.       — Точно, этот физрук, — недовольно фыркнул Илюша и тоже зевнул.       Сон сморил мальчишек почти мгновенно. Они и подумать не успели об истории Павлика и как-то связать с ней его же записи. Страшилки вымотали подростков, и спали они крепко, без сновидений. В комнате раздавалось только тихое посапывание, да луна безо всякого стыда подглядывала в щёлку между шторами за их безмятежным сном.       Сергей будил отряд ударами ложки об алюминиевую миску. Он прошёл по коридору, громко стуча и повторяя: «Просыпаемся! Просыпаемся!» В тринадцатой комнате глаза открывали с неохотой, всё-таки ночью подростки засиделись. Однако сон как рукой сняло, когда они увидели, что кровать Павлика пуста. На панцирной сетке лежал некогда белый в розовую полоску, а ныне почти равномерно серый матрас, не застеленный даже покрывалом. Тапочек Павлика тоже не было, как и его очков на тумбочке. Илюша вскочил и подбежал к общему шкафу, где лежали все вещи мальчишек. Сумок там было пять, а не шесть, да и одежды Павлика не наблюдалось. Парень медленно достал из своей сумки записную книжку, куда вписал номера асек соседей по комнате — там было только четыре записи. Наскоро одевшись, Илюша выбежал из комнаты и налетел на Сергея.       — А где Павлик? — сразу спросил он. — Уехал?       — Какой Павлик? — с недоумением переспросил вожатый.       — С нами в комнате жил… — неуверенно отозвался Илюша.       — Вы там жили впятером, у нас недобор в отряде на этой смене, — почёсывая затылок, пробормотал Сергей. — Тебе, может, приснилось?       — Может, и приснилось… — задумчиво выдавил Илюша. — Извините…       Когда он вернулся, четверо парней из его комнаты уже оделись и сидели по своим кроватям. Их лица выражали немой вопрос, на который Илюша не знал как ответить. Только теперь его разум провёл параллели истории Павлика с происходящим, и от этого становилось совершенно не по себе. И судя по лицам остальных, они тоже обдумывали то, что говорил и делал Павлик прошлой ночью.       — Давайте пообещаем, что никогда не забудем этого, — взволнованно проговорил заводила.       — Что ты имеешь ввиду? — осторожно спросил Игорек.       — Он же сказал, что истории случатся тогда, когда мы забудем, — выпалил Илюша. — Давайте не будем забывать!

***

      Три месяца назад Валерий Смирнов, ныне студент четвёртого курса политеха и без пяти минут бакалавр, переехал в новостройку неподалёку от станции метро «Академическая». Её открыли, когда он ещё учился в школе, и теперь она уже не была конечной в единственной ветке метро в его городе. Пару дней назад молодой человек был у своих родителей и рассказал им, что намерен жениться на Юльке — второкурснице, с которой он познакомился год назад в тур. клубе. Благословение он получил, и весь предыдущий день ушёл у него на то, чтобы найти достойное кольцо, которое мог купить на свои сбережения с подработки. И теперь бархатная коробочка лежала в его внутреннем кармане и жгла грудь.       Валерий торопился. Больше всего он не хотел заставлять Юльку ждать. А она была девушкой пунктуальной и почти никогда не опаздывала. Молодой человек спустился в метро, ведь в час-пик добираться им было куда быстрее, чем любым наземным транспортом: в тоннелях пробок не бывает. На платформе было довольно много людей — некоторые спешили домой, чтобы пообедать, иные возвращались на работу, третьи просто разъезжали по делам. Электронные часы над тоннелем показывали, что прошлый поезд ушёл четыре с половиной минуты назад, а это означало, что вот-вот придёт следующий. Над рельсами прокатился характерный ветерок, и толпа поспешно отошла за линию.       Человеческая масса понесла Валерия ко входу в крайние двери вагона. Потом он почувствовал, как кто-то толкает его, мягко, но довольно ощутимо. Его отнесло от двери к концу вагона, и после очередного толчка молодой человек поскользнулся на гладком полу. Он хотел опереться о вагон, чтобы не упасть, но под рукой оказалось пустое пространство. Валерий исчез между вагонами, и в толчее никто этого не заметил.       Когда поезд скрылся в тоннеле, станцию огласил пронзительный крик: вопила женщина, которая ждала поезда в другую сторону. Она прохаживалась по всей станции, чтобы скоротать ожидание, и увидела разрезанное тело Валерия, распластавшееся на рельсах.       Спасатели, вытащившие его, в том же кармане, где было кольцо, нашли клочок бумаги с запиской: «Я просто хотел приехать вовремя».

***

      В субботу у Василия Одинцова должен был быть день рождения. Штурмана группы сталкеров ребята решили поздравить по-особенному, ведь банально сидеть дома было скучно. За последние два года, когда Василий был среди них, парни успели облазить так много интересных мест, что местный сайт пестрел именно их отчётами в большей степени, чем чьими бы то ни было ещё. Руководитель группы Евгений Палыч решил, что лучшим местом для празднования будет знаменитая на весь город «Проклятая девятиэтажка». В тайне от Василия группа посетила её, чтобы выбрать конкретное место. Как нельзя лучше подходящей для такого случая им показалась двадцать седьмая квартира на седьмом этаже. В ней всё ещё оставалось немного мебели, а на стенах, пусть и обрывками, но всё же были весёленькие обои.       Всю неделю сталкеры старательно делали вид, что напрочь забыли о дне рождения штурмана. Евгений Палыч в среду как бы между прочим заметил, что планирует на субботу посещение девятиэтажки. Василий только кивнул, пообещав составить подробный маршрут, чтобы можно было осмотреть всё самое интересное и, если повезёт, ещё неосмотренное. Евгений Палыч хмыкнул в кулак, но останавливать его не стал.       Субботним вечером, когда уже начало темнеть, к дому Василия подъехал «УАЗ-452», в народе именуемый «буханкой». Это была машина Сашки, и он очень её любил. Впрочем, её любила вся группа, ведь у «УАЗа» были наилучшие характеристики для их увлекательного хобби. За штурманом заехали последним, чтобы сразу от него двигаться к объекту.       Василий с самого первого этажа начал рассказывать, в каких квартирах что можно посмотреть, а в каких никто не был — запертых ещё несколько оставалось. Но его упрямо тащили наверх, обещая всё осмотреть на обратном пути. Штурман повиновался, но говорить не перестал. Когда добрались до седьмого этажа, Василий поставил ногу на первую ступеньку лестницы, чтобы подниматься дальше, но группа осталась на площадке. Потом кто-то накинул ему на голову мешок и втолкнул в двадцать седьмую квартиру. Евгений Палыч буркнул, что они сейчас придут, и за спиной штурмана хлопнула дверь.       Всего несколько минут потребовалось сталкерам, чтобы забрать припасы из соседней квартиры и вернуться назад. Всё, что они успели увидеть, это мелькнувшую в окне спину Василия, сиганувшего с седьмого этажа. Одинцов разбился насмерть.

***

      У Александра Тихонова умерла бабушка. Он был в командировке в другом городе и не успел вернуться к похоронам. Мать сказала ему, что бабушку отпевали в деревне староверов, и её могила находится на их кладбище. Шурик отправился туда, не откладывая, чтобы почтить память любимой бабушки, ведь каждое лето он почти полностью проводил в её доме, который она завещала ему. Сначала он заехал туда, и волна воспоминаний о деньках, проведённых с ней, заставила мужчину плакать. Он никак не мог унять слёзы, катившиеся по щекам, глядя на картину, которую когда-то вышила бабушка. Эта картина была сделана с одной из его детских фотографий и изображала саму бабушку в обнимку с маленьким Сашей.       Когда Александр, наконец, немного успокоился, он отправился в деревню староверов. За руль мужчина садиться не стал — разболтанные нервы не позволили бы ему нормально вести машину. Тихонов поймал попутку с угрюмым водителем, который вроде не лихачил (хотя просёлочная дорога этого бы и не позволила), но добрался до нужного места на удивление быстро.       Шурик стоял перед могилой бабушки и смотрел на овал с её чёрно-белой фотографией. Старушка улыбалась, как делала всегда, даже если ей было очень грустно. Тихонов упал на колени и уронил голову на грудь. Он думал, что выплакал все слёзы в её доме, но теперь они с новой силой полились из глаз. Александр ругал себя за то, что уехал в такой момент, и его бабушка, любимая бабушка, умерла в одиночестве в пустом доме.       Через пять дней Александра Тихонова нашли мёртвым на старом пепелище, которое так и не очистили. Оно поросло уже Иван-чаем, но среди зарослей по-прежнему торчали обгорелые балки. На запястье Шурика был ожог в форме человеческой ладони.

***

      Игорь приехал на дачу с друзьями по случаю получения дипломов. Весь вечер они провели на веранде его дома, кушая шашлыки и распивая горячительное. Колмаков, как хозяин, старался оставаться самым трезвым, но и он опьянел к двум часам ночи. Спать совершенно не хотелось — хотелось приключений. Его лучший друг Слава предложил пойти искупаться, и вся шумная компания поддержала его. В последнее время ходить поздно вечером на поселковый пляж стало опасно для городских — местные за такое самоуправство могли и побить хорошенько. Игорь хотел пойти на северный, но в пьяном угаре перепутал направления.       Даже ночью в берёзовом лесу было относительно светло, и Игорь прекрасно видел тропинку. Он шёл первым, показывая дорогу, и не заметил, как вся честная компания отстала. Только когда он вышел на сам пляж, обратил внимание, что стало тихо. Колмаков обернулся, но никого не увидел. Он попытался позвать друзей, но никто не ответил ему. Из-за спины послышался шелест камышей, и Игорь резко обернулся. К нему, плавно покачивая бёдрами, из камышей шла совершенно обнажённая девушка, удивительно прекрасная в свете луны. Она поманила его к себе, и парень, околдованный, медленно двинулся к ней. Девушка уводила его обратно в камыши, и Игорь не заметил, как вошёл в воду — всё его внимание было приковано к прекрасной незнакомке.       «Теперь ты только мой», — уловил парень краем сознания, когда вода стала заполнять его лёгкие. Он попытался возразить, но выпустил последний пузырёк воздуха и остался на дне заводи русалкиного пляжа навсегда.

***

      Илья Потапов и сам не мог сказать, какого чёрта он попёрся на улицу в два часа ночи. То есть он отправился в круглосуточный магазин неподалёку, чтобы купить хлеба, яиц и молока, но почему это не могло подождать по утра, он объяснить бы не смог. В наушниках играла любимая музыка, и Илья кивал головой в такт. Ему нужно было перейти дорогу на перекрёстке, где один из немногих работал светофор. Потапов послушно дождался зелёного сигнала, глянул по сторонам и пошёл на противоположную сторону. «Машина смерти сошла с ума, Она летит, сметая всё…» — ревел в наушниках Кипелов, когда Потапов приближался к середине дороги.       Парень всем нутром ощутил опасность и повернулся. На него на полном ходу летел чёрный джип. Илья оцепенел, не в силах двинуться с места. Последнее, что он видел перед тем, как его отбросило на дорогу, было разбитое перекошенное лицо молодого парня за рулём.

***

      В лагере «Тихие зори» проходил конкурс «мисс и мистер». Шебутные парни из тринадцатой комнаты второго отряда в мероприятии участвовать отказались, так что весь день честно пинали балду. Разве что перед обедом удалось поиграть в стритбол с парнями из первого отряда, но от этого даже усталости никакой не было.       Мероприятие, по мнению мальчишек, прошло довольно уныло. Даже конкурса купальников не было. Хотя первоклашки в купальниках зрелище довольно сомнительное, но вот на Элю из первого отряда они бы посмотрели. Да и Наташка из второго тоже фигурой обделена не была.       После ужина и дискотеки объявили отбой, и парни из тринадцатой комнаты уже собирались спать, когда Мишка — тёмненький подросток, который спал у двери, — предложил рассказывать страшилки перед сном. Вся комната поддержала его, и Павлик — подросток в квадратных очках с пепельной кучерявой шевелюрой — жребием распределил порядок рассказов, оказавшись последним.