И я влюбляюсь в тебя (снова и снова)

Беспокойство, которое она испытывала, непрерывно метаясь по вестибюлю Центра Покемонов, было неизмеримым,. Каждый раз, когда она слышала тонкий звон открывающегося входа, заставляла ее напрягаться, молясь Зирнису, чтобы она могла увидеть хоть малейший намек на янтарные глаза и угольно-черные волосы, или голубые и розовые. За первым всегда следовали другие. Но все, что она почувствовала, это разочарование, ее надежды рухнули, когда еще одна случайная пара тренеров вошла внутрь, смеясь над чем-то, несмотря на медленно нарастающую серьезность ситуации. Ладно, было несправедливо ожидать, что все эти люди знают, что происходит, но ее страх все никак не желал исчезать. Пикачу выпустил всех покемонов в попытке провести спасательные поиски, обыскивая сумку Эша пугающе отработанным способом, пока снабжал всех защитой от холода. Особенно Нойверна. Она смотрела, как они готовятся уйти, постукивая пальцами по локтю, прежде чем почувствовала, как теплая рука успокаивающе коснулась ее плеча. Клемонт нес Бонни, мягкий несчастный взгляд в его глазах говорил о всех страхах и тревогах, которые он испытывал. — Иди и приведи его, — он грустно улыбнулся, в уголках глаз появились морщинки, и Серена поняла, что он сдерживает слезы. — Пожалуйста. Это все, что нужно было Серене. Она кивнула ему, сжимая его и Бонни в крепких объятиях, прежде чем двинулась к выходу, снимая куртку с вешалки и надевая ее, когда колючий холодный снег начал царапать ее кожу. Она понятия не имела, куда он пошел, только следуя открытой тропинке, по которой она могла передвигаться, оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что все в порядке. — ЭШ! — ее крик эхом разнесся по всему лесу, отражая ее отчаяние и страх. — ЭЭЭЭШ! Ответа не последовало, поэтому она стремилась продвигаться все глубже и глубже в лес, останавливаясь, чтобы вернуться назад всякий раз, когда натыкалась на крутой обрыв. — ЭШ! — она закричала, утопая ногами в снегу, когда солнце начало опускаться за горизонт. Ее пальцы сквозь перчатки были ужасно холодными, несмотря на то, что она крепко засунула обе руки под свои ямочки, пытаясь хоть немного согреться. Самые кончики ее штанов промокли от холодного мокрого снега, и даже через изолирующий слой своей одежды она чувствовала пронизывающий холод. — ЭШ! Она перешагнула через бревно, наконец решив, что ей нужно встать, когда она почувствовала, что ее мир начал крениться. Буквально. Снег выскользнул из-под ее ног, холодный белый снег превратился в почерневшую слякоть, и она увидела незамеченный ею раньше обрыв. Серена запаниковала, широко раскинув руки, отчаянно пытаясь ухватиться за что-нибудь, чувствуя, как колючие ветки и камни неприятно давят на ее холодные конечности. Мини-лавина прервала её попытки, опустив ее на дно чего-то похожего на траншею. Вся ее нижняя половина была погребена под снегом, верхняя часть прижата к налипшему снегу за спиной. Серена ахнула, резко дыша от внезапного всплеска боли и холода, морщась и сдерживая слезы в попытке не обжечь щеки. — Серена? Она затуманенно моргнула, поворачиваясь как раз вовремя, чтобы увидеть теплые янтарные глаза, появившиеся в поле зрения. Эш выглядел потрепанным, усталым, измученным, с налитыми кровью глазами и немного хломал, что она могла бы и не заметить, если бы не жадно впитывала его образ. — Привет, — всхлипнула Серена, Зернис, надеясь, что она улыбается, а не кривится от боли. — Что случилось? — Ничего особенного, — пошутил он в ответ, несмотря на свой ровный тон. — Но моя лучшая подруга по какой-то причине похоронена в снегу. — Я искала тебя, — призналась она, нахмурившись, когда заметила едва заметное подергивание его губ. — Я направлялась обратно в Центр, чтобы согреться... — И ты поскользнулась? — он начал лихорадочно вытаскивать ее из снега, прижимая руки к ее конечностям и вызывая тонкие волны боли. Она стиснула зубы, сморгнув слезы, прежде чем неловко кивнуть, хрипло дыша через рот. — Что-то вроде этого, — ее горло обожгло чем-то сильным. — Я перешагнула через бревно, и следующее, что я помню: снег проваливался подо мной. — Да, — выдохнул Эш, поднимая ее и поддерживая, когда она почти согнулась. — Это случилось и со мной. — Так вот почему ты так странно ходишь? — Прошу прощения, — слабо пошутил он, потянув ее к какому-то стволу дерева. — Я всегда странно хожу. Они, спотыкаясь, пробирались к пещере, защищенной от снега, несмотря на промерзшую землю под ними. Она вздрогнула, дрожа, когда Эш крепко прижал ее к себе, уткнувшись головой в ее шею, в попытке согреть ее, несмотря на то, что его лицо было намного холоднее. Она не возражала. — Тебе не нужно было искать меня, — выдохнул Эш, и Серена, наконец, почувствовала легкую дрожь, которую он явно пытался скрыть. — Я не... я не собирался надолго уходить. Она отчаянно хотела повернуться, чтобы обнять его, попытаться утешить Эша каким-то другим способом, кроме каких-то банальных слов, но она не могла с тем, как крепко Эш держался за нее, по-видимому, боясь потерять ее. Может быть, боялся, что она снова упадет. Вместо этого она прижалась к нему спиной, отчаянно пытаясь имитировать такое же давление объятий, если бы стояла к нему лицом. — Я знаю, — после их самой первой ссоры она в глубине души знала, что он просто так их не оставит. — Но подай на меня в суд, я каждую секунду волновалась, что ты не вернешься, а с Грениндзей... — Грениндзей? — Я не знаю наверняка, —мягко призналась она. — Но я думаю, что он ушел искать тебя, и когда он не вернулся... Эш резко вдохнул, его дыхание прервалось всего на секунду, и Серена знала, что он был близок к тому, чтобы заплакать, но не позволял себе. — Клемонт и Бонни остались в Центре, — она расслабилась. — И твои покемоны отправился на поиски, но Пикачу, похоже, настаивал на том, чтобы собрать их всех. Он немного расслабился, но все же была самая короткая пауза, чтобы позволить Эшу сосредоточиться, прежде чем он заговорит. — Хорошо... — он попытался унять дрожь. — Пикачу- когда Пикачу найдет Грениндзю, он вернет его обратно. — Да, конечно, — согласилась Серена, делая паузу, чтобы попытаться сформулировать вопрос. — Эш... Могу я... могу я спросить, почему ты так быстро ушел? Я просто... Она изо всех сил пыталась объяснить причину, объяснить ход своих мыслей, тем более что Эш еще не сказал ей, чтобы она прекратила... — Кажется, ты всегда приходишь в себя после драки или проигранной битвы, — ее голос понизился на октаву, пытаясь изобразить легкость, которой она не чувствовала. — Я не думаю, что видела тебя таким подавленным после битвы. Эш молчал, его дрожь прекратилась слишком быстро, и она знала, что пересекла черту, к которой он не был готов даже приблизиться. — Тебе не нужно... — Давай попробуем развести костер. Она замерла, моргая, когда Эш отстранился от нее. Внезапная потеря накопленного тепла была резкой для ее тела. Она хотела поспорить, она хотела сказать ему, насколько глупо это выглядело из-за пустякового вопроса. В последний раз, когда она это делала, они оба сильно облажались. — Хорошо, — Серена с трудом сглотнула. — Нам нужны сухие ветки и листья- как ты думаешь, мы сможем это сделать? Он помолчал, нерешительно и отрывисто кивая. — Пока что нет метели, и если мы не будем брать ветки на земле, тогда... — Верно, — согласилась она, вставая и оглядывая пещеру. — Идем. Бок о бок с Эшем они потратили десять минут, собирая все, что, по их мнению, было хотя бы отдаленно сухим. Серена наблюдала, как Эш снимает с пояса зажигалку. Когда он заметил ее пытливый взгляд, он сказал: — Всегда ношу его с собой, — он хмыкнул, вначале поджигая немного шерсти. Прошло еще пять минут, прежде чем огонь разгорелся на приличном уровне, потрескивающий огонь начал медленно согревать их. Он снова обнял ее, на этот раз его лицо прижалось к ее плечу, пока она небрежно возилась с его повреждениями, чувствуя легкое раздражение от его молчания, но в основном расстроенная тем, что она снова нарушила его границы, каким бы невинным, по ее мнению, ни был вопрос. — Знаешь, — начал Эш, на секунду напугав ее тишиной. — Все будущие тренеры как-то слишком милые? Она сделала паузу, гадая, что он имел в виду, только для того, чтобы заметить ряд покемонов травянистого типа, прижавшихся к его правому боку, по-видимому, чтобы выбраться из снега. — Возможно, — она пожала плечами. — Большинство тренеров, которых я знаю, занимаются этим по крайней мере год... — Тебе повезло, — фыркнул он с полуулыбкой на лице. — Но большинство начинающих тренеров... у них, как правило, есть один покемон, который просто не слушает их по какой-либо причине. Это может быть потому, что тренеры слабы, они недостаточно сильны или потому что им не хватает терпения. Он сделал паузу, чтобы сделать прерывистый вдох, и Серена поняла, как тяжело ему было рассказывать это. Она потянулась, чтобы схватить его свободную руку, крепко сжимая ее, пока он пытался успокоиться. — Я... у меня был покемон, который сначала не слушал меня, — Эш начал медленно, звук его голоса начал дрожать. — Я не знал почему, но я просто... в глубине души я знал, что подвел его. Она замерла. — Такое чувство, что это происходит снова, — его голос дрогнул, и он попытался подавить всхлип, который, казалось, пытался вырваться из него. — Я знаю, что он не будет... Я знаю, что Грениндзя не перестанет слушать меня. Он достаточно умен, чтобы понять, что я действительно пытаюсь, но... — Ты чувствуешь, что подводишь его как тренер, — Серена закончила, волна гнева наполнила ее вены, даже когда Эш затих. — Эш... ты не можешь... — Наша работа как тренеров состоит в том, чтобы подталкивать их к большим свершениям, — и он казался таким подавленным, таким усталым, совсем не похожим на человека, которого она любила. — Сколько бы мы ни говорили, что я пытаюсь, этого недостаточно, я не знаю, будет ли этого когда-нибудь достаточно. Теперь я даже не знаю... — Не смей заканчивать это предложение, — она зарычала, плечи напряглись, когда Эш отвернулся от нее и посмотрел на огонь. — Серена, — его голос был резким, но она не собиралась принимать это — не от него, не так. — Эш, — Серена схватила его за подбородок, мягко подтягивая его лицо к себе с суровым взглядом. — Послушай меня, и слушай внимательно. Это не твоя вина. — Серена- — Заткнись на две секунды, — она чуть сжала его подбородок, прежде чем ослабила хватку, изо всех сил пытаясь установить зрительный контакт. — То, что есть в Грениндзе, отличается от всего, что кто-либо видел раньше. Ты пытаешься, и это все, чего можно ожидать. До этого? До того, как ты вообще узнал об этом? Ты использовал всё, на что он был способен, чего он и хотел. Ты не остановился внезапно из-за этой новой способности, вам просто трудно тренироваться, используя их, из-за того, что ты теряешь сознание. Ее голос понизился на октаву, и она отпустила его подбородок, чтобы положить руку ему на грудь, мягко столкнув их лбы. Его глаза наполнились слезами, но он послушно молчал, часто моргая, пока она наблюдала за тем, как слезы цепляются за его ресницы. — Это то, что вам двоим нужно обсудить. Я не знаю, как, с языковым барьером и всем прочим, но ты, кажется, понимаешь своих покемонов и все их слова, — она снова мягко боднула его, столкнув их лбами, предлагая улыбку. — Я люблю тебя, но иногда ты слишком много думаешь. Я ни хрена не могу сказать, я знаю не больше твоего, но Эш, ты не Бог. Ты не можешь контролировать все, что происходит, просто взвалив это на свои плечи. Я сомневаюсь, что Грениндзя винит тебя в этом, ты сам это сказал, он достаточно умен, чтобы видеть, что ты пытаешься. Верно? Глаза Эша расширились, на его лице внезапно появилось потрясенное выражение, когда начали скатываться первые слезы. Она улыбнулась ему, надеясь, что он действительно понял, что она пыталась сказать. Он судорожно сглотнул, отводя взгляд и нерешительно утыкаясь своим заплаканным лицо в ее плечо, когда первый всхлип наконец сорвался с его губ. Она тихо начала успокаивающе поглаживать его спину, прижимаясь щекой к его волосам, пока он просто продолжал тихо плакать. Проходили другие покемоны, отдыхая у его ног, несмотря на предоставленное широкое открытое пространство. Она задавалась вопросом, любили ли они его так же сильно, как, казалось, любили все остальные. В течение следующих тридцати минут или около того покемоны добавляли хворост в огонь, по-видимому, понимая, что сухие вещи горят лучше, когда они с Эшем погрузились в беспокойный сон. Она подремала тридцать минуту, прежде чем проснулась, испуганная тем, что пошевелилась у нее на коленях, и увидела, как Эш неуверенно сел, устало потирая глаза. Очевидно, что все было не на 100%, он все еще казался подавленным пережитым, но ему определенно было лучше, чем раньше. Он взглянул на нее, и Серена почти сразу узнала этот застенчивый взгляд, поскольку видела его на его лице, когда он хотел попросить что-то для себя. Она улыбнулась ему, терпеливо ожидая его просьбы, протирая глаза. Он открыл рот, закрыл его, затем снова открыл. — Надеюсь, я не веду себя глупо, — проворчал он, вероятно, намереваясь, чтобы Серена не услышала, прежде чем он повернулся к ней, изучая глазами ее лицо, прежде чем снова устремиться к ее глазам. — Ты правда имела это в виду? — Ты идиот, — усмехнулась она, протягивая руку, чтобы похлопать его по плечу. — Я действительно имела это в виду. Лицо Эша покраснело, даже когда он обиженно надулся. Он действительно был несправедливо очарователен. — Neh, Serena, — Эш боролся секунду, прежде чем тихо прошептать: Anata wa watashi o aishite iru to itta.. Ее мозг застыл. Серена могла признать, что, возможно, в последнее время ее знания кантонианский стал хуже, но она буквально потратила годы на то, чтобы практиковать его после встречи с Эшем все те годы, что она практически могла бегло говорить на нем. Но... слова громко и ясно звучали в ее ушах, медленно переводясь на юновианский, с которым она была ближе знакома. Ты сказала, что любишь меня. Неужели она сказала это???? Когда??? Где???! Серьёзно???? Она медленно моргнула, напоминая дирлинга в свете фар, изо всех сил пытаясь осознать. Твою мать- Конечно, Эш был милым, и он определенно радовал глаз, но он также был глупым. Он принимал глупые решения, он плакал из-за самых странных вещей. Он любил покемонов; он любил своих друзей до такой степени, что выучил ради них новый язык, несмотря на то, что ни один из них не знал его, как он предполагал. Эш любил дарить подарки, и, несмотря на внешность, он был действительно хорошим слушателем для тех, кого считал друзьями. Когда он злился, у него также хватало ума успокоиться и все обсудить. Он поддерживал Серену и Клемонта в их худшие моменты все это путешествие. Они путешествовали вместе больше года. Не было никакого реального способа, чтобы она влюбилась в него, на этот раз по-настоящему, за прошедший год. Они были рядом друг с другом целый год. Они смеялись, играли и обменивались историями. Они подшучивали друг над другом, отпускали свои собственные внутренние шутки. Они стали друзьями. Они стали ЛУЧШИМИ друзьями. Если бы подобное произошло в самом начале, Серена знала, что не стала бы искать его, как сегодня. Он и Клемонт помогли ей найти ее саму, ее внезапно возникшие интересы, простые наблюдения. Эш помогал ей шить наряды. Он ходил с ней по магазинам. Даже после того, как они сильно поссорились, он все ещё был готов быть рядом с ней — все еще хотел быть ее другом. О... Вот черт. — Я думаю, что я влюблена в тебя, — выдохнула Серена, все еще застыв на месте. Глядя на него, она всегда чувствовала тепло. Находясь рядом с ним, она чувствовала себя защищенной. Просто быть его другом заставляло ее чувствовать себя любимой так, как никогда раньше. Лицо Эша стало вишнево-розовым, румянец пополз вверх по шее и лишь слегка потемнел. Он отвел взгляд, все еще покраснев, когда одной рукой потер шею. Это было глупо мило, и Серена знала, что она, Клемонт и Бонни переняли это у него. — Если на то пошло, — Эш заговорил, его голос слегка понизился на определенную октаву, и она знала, что он был смущен. Зернис, когда она успела выучить все эти знаки!? — Я думаю, что я тоже люблю тебя. Ее мозг застыл, чувствуя, как жар неприятным образом поднимается по лицу. Все те разы, когда он улыбался ей и держал ее за руку. Все те разы, когда он обнимал ее, просто потому, что. — Как давно? — она медленно выдохнула, изо всех сил стараясь сдержать свои эмоции. Всегда ли она ему нравилась? — Я не знаю наверняка, — застенчиво признался он, бесцельно рисуя круги на земле и по-прежнему не глядя на нее. — Ты всегда нравилась мне как друг, но я не знаю, когда это изменилось... — Когда ты узнал наверняка? — Серена ткнула пальцем. — Когда ты начала встречаться с Миеттой, — признался Эш, внезапно выглядя пристыженным. — Это было... Кажется, это было немного раньше, на самом деле, но я не думал, что я тебе нравлюсь, и я видел, как ты смотрела на Миетту и... — Но ведь ты свел меня с ней? — Я не думаю, что я думал, что мое увлечение было чем-то особенным, — просто пожал плечами Эш. — Ты явно была влюблена в Миетту, и у тебя был шанс, так как ты ей тоже нравилась, поэтому я настаивал на этом... На самом деле мне было все равно, нравлюсь я тебе таким или нет, я просто хотел, чтобы ты была счастлива. Серена моргнула. — Но ты не была, — Эш нахмурился. — Я видел, что Миетта не делает тебя счастливой, и часть меня хотела сказать тебе, чтобы ты покончила с этим, но... Он помолчал, закусив губу. — Но? — настойчиво повторила Серена. — Ты все еще улыбался каждый раз, когда видел ее, — Эш устало улыбнулся: Каждый раз, когда ты смотрела на нее, казалось, что она нарисовала для тебя каждый цветок на лугу. Не имело значения, насколько расстроенной она заставляла тебя чувствовать себя в промежутках между этим, каждый раз, когда вы встречались, казалось, что все это не имеет значения. Я проигнорировал это, потому что хотел, чтобы ты была счастлива, и я знал — нет, я думал, — что она сделает тебя счастливой. Серена тоже думала. — Ты никогда... у тебя было так много моментов, чтобы рассказать мне. — Я не знал, нравлюсь ли я тебе таким же образом, — Эш пожал плечами, слабо улыбаясь. — Я видел, что происходит, когда ты признаешься в своей влюбленности, когда другому человеку ты не нравишься таким образом, и это никогда не заканчивается хорошо. На самом деле мне было все равно, если ты никогда не полюбишь меня в ответ, потому что ты любила меня как друга, и это волновало меня больше, чем мои чувства. Она хотела поспорить по этому поводу, но сделала паузу, обдумывая это. Он не был... Ладно, он не ошибся. Знала бы она, если бы он сказал ей? — Я думала, что была влюблена в тебя таким образом, когда мы впервые встретились, — выпалила она, наблюдая, как его голова дернулась вверх от удивления и замешательства. — С тех пор, как ты помог мне в тот день, я была убеждена, что ты тот, кто мне нужен. — Но? — Я увидела тебя в новостях, как ты, как идиот, прыгал со здания, чтобы спасти Пикачу, и только после интервью я узнала, кто ты такой, — отмахнулась она от него, слегка покраснев. — Я решила перестать откладывать получение стартера и пойти за ним, потому что тогда я бы нашла тебя. Эш выглядел смущенным, прежде чем он наклонил голову в знак признания. — Гим Виолы? — Да, вот тогда я, наконец, догнала, — она слабо улыбнулась. — Ты не узнал меня тогда, пока я не показала тебе твой носовой платок, и даже тогда я думала, что влюблена. — Что изменилось? — Гонка Райхорнов, — Серена усмехнулась, прислонившись спиной к стене пещеры. — Ты просто казался таким же, как любой другой легковозбудимый подросток, которого я встречала. Глупый, оптимистичный и далеко-о-о не в своей лиге. — ЭЙ! — В тот день я поняла, что не влюблена в тебя, но я все равно хотела быть друзьями, — она улыбнулась ему. — Я не думала, что в конечном итоге вернусь к исходной точке и снова влюблюсь в тебя. Его лицо вспыхнуло, и она почувствовала удовлетворение, когда Эш застенчиво отвернулся. На это было приятно смотреть, наблюдая, как он окрашивается в самые мягкие оттенки красного- — Можно я тебя поцелую? — спросила она, наклонив голову. И теперь его лицо вспыхнуло, он был так шокирован и смущен этим вопросом, что заикался. — Я никогда раньше не целовал кого-то в ответ, — признался Эш, отворачиваясь, пока румянец продолжала растекаться по его шее. — У меня просто был только один поцелуй и... — Это не то, о чем я спрашивала, — мягко поддразнила она, садясь перед ним и наблюдая, как от его лица отходит практичный пар. О, он полностью перенял это у Клемонта. — Я- ну- эм-, — Эш смущенно заикался, прежде чем застенчиво взглянуть на нее сквозь челку, собравшись с духом. — Х-хорошо. Обнаружив, что она так же нервничает, она нежно обхватила его лицо ладонями, заставив его слегка наклониться. Она провела большим пальцем по его губе, прежде чем поцеловать его. Серена признала бы, что у нее было очень мало опыта в поцелуях, как и у Эша, но в то время как поцелуи Миеттой были похожи на фейерверк, с Эшем она чувствовала себя спокойно. Что-то в поцелуе с ним просто... казалось правильным, и, возможно, это было просто ее романтическое сердце, ищущее что-то утешительном в этом. Она отстранилась, покраснев, и застенчиво посмотрела на Эша, наблюдая, как он очень медленно открыл глаза, длинные ресницы затрепетали, глаза быди широко раскрыты. Он наклонился вперед, и Серена позволила ему.

***

На следующее утро они оба нашли дорогу обратно, держась за руки, и все мгновенно окружили их, стоило им переступить порог. Они все еще были невероятно грязными, но более спокойными, чем когда-либо прежде. Клемонт ухмыльнулся им, на секунду сверкнув глазами, и протянул руки. — Наконец-то, черт возьми! — КЛЕМОНТ! День, казалось, пошел на лад: Эш отвел своих покемонов в сторону, чтобы поговорить с ними, но почти сразу же был загнан в угол после того, как Гренинджа сердито защипел на него, смотря большими грустными глазами. Бонни вздохнула, явно черезчур драматично для восьмилетней девочки, которой она была. — Наконец-то! Серена бросила обвиняющий взгляд на своего самодовольного светловолосого друга. — Это твоя вина. — Съешь мою задницу, вы двое были слишком очевидны. — Прошу прощения, мы!? Они оба рассмеялись, сидя рядом, пока Эш снова тренировался со своими покемонами, возвращаясь в то русло, которое они не осознавали, что он потерял