Он пришел ко мне во сне

      Вокруг меня была абсолютная темнота. Выколи глаз — разницы не заметишь. Что вообще происходит?       Последнее, что я помню… Да ни черта я не помню. Серёжа, виски, бар, а потом ничего. Не знаю, как долго мы сидели и куда отправились потом. Пустота.       Я долго не мог понять, может я ещё сплю? Или резко ослеп? Нет? Тогда какого чёрта я не вижу ничего, кроме непроглядной тьмы? Кожей чувствовался лёгкий холодок, а страх неизвестности так и жаждал пробить тело насквозь.       Вроде, и на ноги встать получилось, вроде, жив и здоров, но что-то определённо не так. Для начала нужно понять, где я. Вокруг ни души.       Аккуратно, вытянув руки вперёд, я двинулся с места. Мало ли, расшибу свой чудный носик об какую-нибудь стену, и поминай как звали. Удивительно, но даже никаких звуков не было в этом месте. Ни школьного гогота, ни проезжающих машин, ни людей, шастающих туда-сюда по своим делам. Ничего.       — Тут кто-нибудь есть? — крикнул я что есть мочи. Ага, как же. Так мне и ответили.       Спустя энное, наверняка неимоверно большое, количество времени, я уже гулял в абсолютной тьме как у себя дома. Ни стен, ни деревьев, да даже ни одного чёртового камушка не попалось мне на пути. Что за ловушка дьявола? А вообще, если не брать в расчёт страх, что поначалу окутал меня с головой — тут даже миленько. Нихера не видно, конечно, но зато до чего тихо, до чего спокойно. Самое то, чтобы поразмышлять о бытие, верно?       Что произошло вчера, для меня так и оставалось загадкой. Интересно, я не обидел Серёжу? А то напился, небось, как свинья последняя, вот кулаки и зачесались. Хотя, кого я обманываю? Я и драки априори понятия не совместимые. Разве что иногда… Так о чём это я?       Вдали, наверное, с километр от меня, я заметил хоть что-то отличающееся от безграничной тьмы. Аллилуйя! Выход из неизвестного местообитания, ты ли это? Секундочку... Это что, свет в конце тоннеля? Забавно, но делать нечего, нужно идти туда.       К слову, передвигать ногами было совершенно легко. Чувство, что я не иду, а прямо плыву над землёй, было завораживающим. Я быстро добрался до источника света, потеряв последнюю каплю понимания ситуации. Как оказалось, свет исходил откуда-то сверху, а прямо передо мной оказалась высокая лестница. Да что, мать вашу, это за место?       Тонкая лесенка пролегала куда-то вверх, я бы даже сказал под самое небо. Не было видно, куда конкретно она ведёт, ведь вела она прямиком в ослепляющее белое пространство. Так я и стоял в неизвестном мне эфире, между ужасающей тьмой и слепящим светом. Бороться приходилось ни то со страхом, ни то с любопытством. Думаю, у меня нет выбора.       Я сделал шаг на первую ступень. Тело моментально прошибло ледяным потом, а руки бросились в объятия тремора. Весь до этого более чем лёгкий настрой смело как рукой. Это было чуть неожиданно и довольно пугающе, но всяко лучше блужданий во тьме. По крайней мере, так я себя и успокаивал.       Следующий шаг дался мне совершенно иначе. Некая лёгкость одурманила голову, чуть пошатнув остатки рассудка. Кажется, всё моё нутро было намагничено, иначе как объяснить то, с какой силой этот свет притягивал меня к себе?       Третья ступень наградила мою плоть самой что ни на есть охмеляющей волной. Словно по венам течёт уже вовсе не кровь, а неведомая субстанция, состоящая целиком из расслабления и лёгкости. Не знаю, что происходит, но сейчас я ощутил настоящую нирвану. Тем временем каждая клеточка тела всё ещё представляла собой миллиарды крошечных магнитиков, тянущих меня выше и выше.       — Стой, где стоишь! — ужаснувшимся голосом произнёс кто-то сверху, в тот самый момент, когда моя нога уже занеслась над четвёртой ступенью. Я даже чуть вздрогнул, совершенно забыв о возможности встретить здесь хоть кого-нибудь. Медленно поднял голову на голос, боясь пересечься с отдалённо знакомым тембром.       Глаза не верили происходящему. В организме, помимо разливающегося кайфа, появилась новая гамма ощущений и чувств. Шок, радость и непонимание. Быть того не может. Или может? Ведь мой разум уже с тоской отнёс этого человека в список тех, с кем больше не суждено будет встретиться никогда.       — Что ты здесь делаешь? — как-то уж совсем не своим голосом спросил я, прожигая слишком знакомый анфас не мигающим взглядом. Я уже проходил этот горький урок ни один раз: стоит закрыть глаза — он исчезнет. Так было в детстве, когда я чувствовал, что вот-вот проснусь. Так произошло зимой, когда я лишь на секунду отвёл свой взгляд. А ещё так было несколько недель назад, когда он пришёл попрощаться со мной. Захлопнуть веки равносильно прощанию, а сейчас я этого допустить никак не мог.       — Это не важно. Важно лишь то, что тебе здесь сейчас совсем не место. Твоё время ещё не пришло, — загадочно ответил мне до боли знакомый мальчик. Тот паренёк из моих снов. Тот, что спас мою жизнь уже дважды: в далёком прошлом от аварии и совсем недавно от мужчины с ножом, в вечер, когда я познакомился с Оксаной. Мне казалось, что отблагодарить юнца за всё, что он сделал для меня, просто невозможно. Ведь даже сквозь многолетнюю разлуку он вернулся, дабы вновь спасти меня. Чёртов ангел-хранитель, всегда появляющийся так вовремя. Чёртов мальчик из снов, забравший, а позже разбивший моё сердце.       Я не верил ни собственным глазам, ни в реальность происходящего. Мальчишка стоит прямо передо мной, на ступеней пять повыше. Всё те же небесные глаза, всё тот же приятный голос и та же самая лучезарная улыбка. Всё как тогда. А сколько эмоций сейчас забытым вихрем вспыхнули в моём сердце вновь, сколько воспоминаний... Вот мы носимся по всему футбольному полю, где он всё же научил меня нагонять мяч. Вот я рассказываю, как только-только пошёл в школу, а новые детские лица не внушают никакого доверия. Вот он тонкими пальчиками стирает с моих щёк детские слёзы после особенно грустного дня. А вот я сижу на железной качели, а он без устали раскачивает меня до тех пор, пока мне самому это не надоест.       Картинки болью всплыли перед глазами, напоминая о лучшем лете в жизни, пусть оно и было не наяву. Столько всего мы пережили в том мирке, в нашей маленькой вселенной. В мире грёз, где существовали только мы.       — Знаешь... А я ведь ужасно скучал по тебе. Я ждал тебя, искал повсюду и ни один проклятый год надеялся хоть на секундочку вновь увидеть тебя. Ты ведь даже не представляешь, что со мной было, когда ты ушёл... — всё тараторил я, стараясь донести до парнишки всё, что таилось в душе почти с десяток лет. Захлёбываясь слезами, открывал старые раны наживую, поднимаясь на ещё одну ступень. Я должен быть ближе к нему, я не смогу вновь потерять его. Это напоминало одержимость.       — Не смей подниматься сюда, Антон! Стой, где стоишь! — пропустив мимо ушей мои признания, раздирая голос до хрипоты, прокричал он. Почему он так злится? Почему снова отталкивает меня?       — Ты ведь был единственным человеком в моей жизни помимо родителей. Не осталось ни их, ни тебя. Скажи, за что? За что ты так поступил со мной? Почему снова появился в моей жизни, когда раны вот-вот начали заживать? — не прекращал тираду собственный голос. В то время как тело, чувствуя всё большее расслабление, подалось на ещё одну ступеньку выше. Я не знал, почему ему так важно, чтобы я остановился, но это меня совсем не волновало. ведь он стоит прямо здесь, на расстоянии нескольких шагов. И как тут можно стоять на месте?       — Прекрати! Ты не сможешь вернуться, если продолжишь подниматься вверх! Обратного пути нет, пойми же ты наконец! — чуть ли не слёзно просил меня мальчишка. Нет, только не в этот раз. Только не снова. Я никуда не спущусь, пока не узнаю всю правду. Возможно, это мой последний шанс сказать обо всём, что терзало душу. И никакие ступени меня сейчас не остановят.       — А я ведь и не знал тебя даже. Ты по сути ничего не рассказывал о себе. О своей жизни, друзьях или родителях, о своей истории. На площадке, в жизни, а не во сне, я так никогда тебя больше и не видел. А ведь ты обещал, что мы встретимся вновь! Да, чёрт возьми, я даже имени твоего не знал! Но понимаешь, всё это было не важно. Мне было достаточно просто знать, что ты рядом. Пусть таинственный, пусть только во снах, но ты был со мной. Позволял дружить с тобой, смешить тебя, стал примером для подражания. Один только факт твоего существования делал меня самым счастливым на земле, а потом... Ты ушёл. Ты бросил меня, как бросали все, — прожигающая сердце боль усиливалась с каждым словом, пока, вопреки всем мольбам, я делал ещё один шаг к мальчишке, оставив между нами лишь пару ступеней.       — Нет, нет, нет! Хватит! Остановись! — истерично кричал паренёк, будто каждый мой шаг причинял ему физически нестерпимую боль. — Всё было не так! Я никогда бы тебя не бросил, слышишь? Это было против моей воли. Я говорил тебе о болезни! Из-за неё я не появлялся днём. Я не хотел причинять тебе боль... Когда я выздоровел, у меня не было шанса вернуться. Меня никто не спрашивал, понимаешь? Я даже не успел последний раз встретиться с тобой, всё объяснить. И сейчас не могу, пойми. Когда придёт время, ты узнаешь обо всём, обещаю. Ты должен жить. Должен закончить школу, влюбиться, веселиться. У тебя ведь столько всего впереди, Тош... Тебе нельзя быть здесь. Из этого места нет дороги назад. Однажды ты снова окажешься тут, мы также встретимся, и ещё очень громко посмеёмся над всей этой ситуацией. Но не сейчас, а через десятки лет.       — Я... Я не уйду без тебя. Я хочу, чтобы было как раньше. Хочу снова смеяться, играть в футбол, который после того дня стал мне ненавистен. Хочу вновь держать твою руку, когда тоска появляется в сердце, или крепко обнимать тебя, когда душу распирает от счастья. Я хочу остаться с тобой.       Глаза затмились дымчатой пеленой из-за слёз. Как же сильно я хотел прижать к себе этого парнишку. Как больно и одновременно легко было слышать всё, что я мечтал услышать все эти годы — правду. Я сделал ещё один шаг. Тело вот-вот хотело пылью разлететься по ветру, настолько оно было невесомым. Но мне было не страшно, ведь рядом был мой мальчик из снов.       — Там тебя ждут, Тош... У тебя появились люди, которые за тебя готовы свернуть горы и осушить моря, слышишь? Ты больше не один. Есть те, кто сможет быть рядом, кто защитит тебя, кто жизнь свою готов отдать за тебя. А значит, я больше могу не волноваться. Ты будешь счастлив, понял? Снова начнёшь улыбаться, снова пустишь в своё сердце человека. И полюбишь его. А главное… — понизил он голос до шёпота. Затем он протянул свою тонкую руку ко мне. Ладошкой, что раньше была в разы больше моей, а теперь вовсе наоборот, он погладил меня по щеке. В таком состоянии мы замерли на пару секунд, пока тёплая кожа прикасалась к моей от чего-то холодной щеке. — Ты будешь жить.       Такими были последние слова парнишки. После детские руки с неимоверной силой толкнули меня вниз. Я, никак не ожидающий такого, кубарем покатился по лестнице. Моё тело быстро-быстро летело в тёмную пропасть, а сам мальчик смотрел мне вслед. Я успел заметить слёзы на молочных щеках и лёгкую улыбку на чуть розоватых губах.       Я полностью слетел с лестницы, падая в непроглядную тьму с осознанием, что он вновь спас мою жизнь.