Он пришел ко мне во сне

      // Днём ранее //       Этим солнечным утром Арсений находился в прекрасном расположении духа, ведь сегодня день рождения его мальчика. Он с горем пополам доставил Антона в отель, молясь всем богам, чтобы мальчишка не проснулся. Иначе весь сюрприз и старания полетят коту под хвост. Идея с квестом пришла ему спонтанно, но только слепой мог не заметить нескончаемое любопытство Шаста, поэтому эта мысль сама собой вырисовывалась в голове. Друзья помогли подготовить загадки и подарки, а потому всё было спланировано ещё за пару недель. Конечно Арс жутко переживал за мальчика. Без предупреждения в данной ситуации он ведь мог поседеть от страха, а эти загадки? Мышеловки, шокеры, охрана… ой как сильно они внушали страх за Антона в душу брюнета. Но друзья убедили мужчину, что волноваться не о чем, и всё более чем в рамках разумного.        Арсений сел в машину, параллельно открывая ноутбук, на котором ему развернулся вид с камер отеля. Он собирался следить за каждым действием Антона, а если что-то пойдёт не так — тут же свернуть эту безбашенную игру. И пока Антон мирно пускал на подушку слюни, не замечая и грамма подвоха, телефон Арсения завибрировал в кармане.        — Доброе утро, ну как? Вы на месте? — слишком бодрым тоном для раннего утра поинтересовался Паша.        — Да. Вроде, даже и ухом не повёл, — дал краткий отчёт Арс, с улыбкой глядя на сладко спящего мальчика.       — Это нам на руку, — весело ответил друг. Он всегда поддерживал Арса, и эта небольшая авантюра не стала исключением, за что Арсений был особенно ему благодарен.        — Паш, слушай… — перебарывая себя, взвешивая все «за» и «против», решил поделиться мыслями Попов. — Я хочу признаться ему. Рассказать всё, пора сказать Антону правду.       С минуту ответа не последовало. Арсений нервничал, от чего лоб покрылся испариной. Он не знал, как Шастун отреагирует на его слова, и совет друга сейчас был бы как никогда кстати.        — Ты прав, — наконец подал голос Паша, — давно пора. Только… ты уверен? Ну, что это тот, кого ты искал?        Арс вновь взглянул на мирно спящего Антона, искренне улыбнулся чему-то своему, а в глазах впервые за долгое время блеснули искры. Это были огоньки счастья, давно угасшие в бездонной синеве глаз. У него не осталось и толики сомнений в своём выборе.       — Уверен, — твёрдо прошептал он. — Сегодня вечером, когда все разойдутся, я отдам ему то, что хранил все эти годы. А потом расскажу правду, какой бы безумной она не казалась.        — Правильно, Арс, — явно улыбнувшись за друга, гордо произнёс Павел. — Вы оба достаточно пережили из-за всей этой истории. Так закончите её, наконец, красиво.

***

      Шум в висках оглушал, горькие слёзы застилали глаза, а сердце, вероятно, вот-вот прекратит свою бурную деятельность от переизбытка чувств. Как? Как он мог? Как посмел?       Мысли сбивчиво путались в голове, а с каждой секундой вопросов становилось всё больше.       — Всё это время... — давно сорванным голосом лепетал я едва слышно. — Всё это время я жил под крышей... — ещё один всхлип заставил тело содрогнуться от ужаса, — убийцы? И не «абы кого», а... — нет, нет, нет! Это не может быть правдой, это дурацкий сон! — моего друга. Ангела, спасшего мне жизнь не единожды. Нет, нет, нет... этого не может быть, всё это не правда!       Паническая атака медленно, но верно подбиралась ко мне. Ещё пару мгновений, и от неё никуда не деться. И я бы отчаянно бросился в её объятия, если бы со спины на меня не упала лёгкая, почти невесомая рука. Я вздрогнул. Боясь обернуться и увидеть виновника торжества, я проглотил ком в горле. Но переборов себя, я всё же медленно обернулся на свой страх и риск. В голове в то же мгновение промелькнула тысяча мыслей, что будет теперь. Он убьёт и меня? Так же беспощадно, как невиновного мальчика?       — Ты? — ошарашенно поднял я взгляд на позади стоящего за мной паренька. На миг даже слёзы застыли, будто сморгни я их, и увиденное развеется смутным миражом. Всё те же кристально-чистые глаза, та же нежная улыбка, тот же запах... лета. Только теперь ещё и осознание, что он — всего лишь иллюзия. Плод моего воображения. Не настоящий и, видимо, давным-давно не живой...       — Я, — до боли в сердце прошептал мальчик из снов, мягко гладя меня по плечу. Чувством дежавю слёзы всё же стекли по щекам. Я помню, как в детстве он также клал небольшую ладошку на мои плечи или щеку, а я, совсем крохотный, рассказывал, как мальчишки во дворе меня обижают. Он всегда утешал меня, говорил, что как только поправится, придёт и размажет по всему футбольному полю каждого, кто посмеет меня обидеть. Тогда я смотрел на него как на героя, на защитника. Сейчас я почувствовал себя вновь тем самым шестилетним мальчиком, к которому лучший друг в который раз пришёл на помощь.       — Это правда? — с горечью едва выдавил я, продолжая сжимать дрожащими пальцами злосчастное письмо.       — Тош, это... — он замолчал, едва окинув взглядом предмет в моей руке. Ни слова не проронив, собственное лицо исказила гримаса ни то скорби, ни то ужаса, ни то ярости.       — Ты знал Арсения? — начал я свой допрос по порядку, в надежде получить хоть каплю понимания в безграничном море лжи. Реальность и выдумка, сон и явь... всё это смешалось в голове так сильно, что впору было бы вновь оказаться меж жизнью и смертью, но на этот раз выбрать треклятую лестницу на тот свет.       — Лучше, чем ты можешь себе представить, — явно нехотя отвечал мальчишка, продолжая по-свойски оглаживать мои содрогающиеся плечи.       — Он убил тебя? — точно ножом этот вопрос разрезал мою душу, но я всё же поднял взгляд на друга.       — Не совсем...       — Что значит «не совсем»? — сменяя отчаяние на ярость, зашипел я.       — Тош, я не могу дать тебе ответ. Я не... — он помедлил. Невесомая рука вмиг исчезла с моего плеча, а парнишка всё никак не мог подобрать слов. — Не стоило мне приходить. Не делай глупостей, прошу тебя. Поговори с Арсом, и... береги себя.       Исчез. Он вновь ушёл. Чёртова вселенная наверняка сейчас потешается надо мной. Иначе... как объяснить всё это?       В собственном разуме будто что-то оборвалось с исчезновением мальчика. Слёзы перестали пеленой застилать глаза, а им на смену пришли ярость, хладнокровие и гнев. Поговорить с Арсом? Нет, этот человек не достоин даже оправданий.       Свернув письмо, тут же запихивая его в карман, я вытащил из сейфа наличку и какой-то пистолет. То что нужно. Взгляд вновь метнулся на яркую коробочку с подарком. Мне не нужны его подачки. Оставив вместо письма блестящее кольцо, ещё днём подаренное Арсом, я захлопнул сейф. Тоска отчаянно рвалась наружу, но я запихнул это чувство куда подальше. Вылетел из комнаты, пулей промчавшись в свою спальню, я побросал в рюкзак первое, что попалось на глаза. И ноги моей в этом доме не будет. Я в спешке спустился на первый этаж, намереваясь покинуть стены пентхауса без единого слова.       — Как тебе подарок? Понравился? — раздалось где-то за спиной. В голосе я слышал знакомые весёлые нотки. Ещё десять минут назад я готов был убить любого, лишь бы слышать этот ласковый голос где-то поблизости. Теперь же хотелось вырезать собственные барабанные перепонки, лишь бы больше никогда этого слышать. Разум совсем отключился, а потому я поудобнее сжал в собственной ладони пистолет и, резко развернувшись, направил его прямо на Арсения.       — Я всё знаю, — дрогнул мой голос. Глаза мужчины застыли в удивлении и страхе. Он явно не ожидал подобного, но мне глубоко насрать на все его ожидания. — И знаешь... я даже видеть тебя не хочу. Ты самый конченый человек, которого я знаю. Хотя... такое слово как «человек», тебе явно не подходит.       — Тош, в чём...       — Заткнись! — тут же истерично выкрикнул я. — Мне даже слышать тебя противно, не то что слушать. Сейчас я выйду за этот порог и никогда, слышишь? Никогда не пересекусь с тобой. Не смей искать меня, следить за мной, приставлять ко мне своих шавок. С этого мгновения я не хочу тебя ни знать, ни видеть.       — Но...       Щёлк предохранителя заставил мужчину замолчать. Я медленно, всё ещё держа Арса на мушке, попятился к выходу. Наконец, вышел за дверь и, что есть мочи, рванул в темноту засыпающего города.       Я слонялся по всевозможным переулкам и подворотням, как мне казалось, целую вечность. На деле же прошло несколько часов. Мысли сбивчивым вихрем метались в голове, тогда-то и началось самое страшное.       Первым пришло отрицание. «Нет же, Арсений не мог. Он не такой! Он ласковый, чуткий и нежный. Этот человек не способен и мухи обидеть. А когда я был в отключке... он обступил меня теплотой и заботой. Он по природе своей не способен на убийства!» — отчаянно твердил разум в первый час.       Дальше пришёл гнев. «Как этот жалкий ублюдок посмел? Нужно было спустить чёртов курок, проделать в его бестолковой голове летальную дыру. О, при следующей встрече, я всенепременно сделаю это, подонок!» — срывая голос кричал я в пустоту ночного города.       На часах было за три, когда меня настиг торг. «Может... стоит вернуться? Я ведь не разобрался в ситуации. Скорее всего, я не правильно растолковал письмо. Ведь так? Он ведь не смог бы? Рука бы не поднялась. Дело в другом, я уверен», — жалобно скулил я, сидя на лавочке неприметного двора.       С рассветом пришла и депрессия. «Я просто хочу умереть. Я не хочу чувствовать всё это, не хочу этой боли», — меланхолично крутилось в голове на репите.       Все «стадии принятия» были благополучно пережиты, кроме самого «принятия». И лишь одно я для себя понял абсолютно точно: я докопаюсь до правды, чего бы мне это не стоило. И дать мне её может лишь мальчик из снов, потому что лишь он ни разу не подводил меня, ни разу не обманул. Я найду способ снова увидеть его, пусть даже если единственным способом будет вновь оказаться на волоске от смерти.       В жизни каждого человека наступает миг, когда он думает: «Сейчас моя жизнь изменится». У кого-то после подобных мыслей бизнес поднимается в гору, кто-то в такое мгновение встречает любовь всей своей жизни, а кто-то находит заветное счастье. Вот и я этой ночью понял, что жизнь больше не будет прежней. Но меня ждали не плодоносный бизнес, любовь или счастье. Меня ждали риск, хладнокровие и, возможно, смерть. Но я принял всё это с распростёртыми объятиями.

***

      Паша влетел в пентхаус в двенадцатом часу ночи. Он, как настоящий друг, позвонил Арсу час назад, чтобы узнать, как Антон воспринял его признание. Он жаждал услышать радостные возгласы друзей, ведь после стольких лет должно было восторжествовать золотое правило «любовь спасёт мир» и всё такое, однако, вопреки ожиданиям, с того конца провода слышались лишь тихие всхлипывания. Арсений что... плачет? Павел не видел своего друга таким с самого детства, когда Арс решил закрыть своё сердце для всех.       Мужчина бегло обходил каждую комнату пентхауса в поисках друга. Что пошло не так? Всё ведь должно было закончиться. Всё просто обязано было пройти на отлично.       Паша обнаружил Арсения в комнате и развернувшаяся картина его откровенно напугала. Обычно идеальный порядок сейчас не оставил и следа. Вся спальня была буквально перевёрнута с ног на голову, точно сильнейший тайфун прошёлся здесь минутами ранее. В беспорядочной разрухе сломленная фигура лишь отдалённо напоминала друга. Будто и вовсе не живой, Арсений комочком свернулся на полу, в руках сжимая блестящее колечко.       Паша подлетел к другу, поднимая того с пола и мягко укладывая на кровать. Волосы были ни чуть не хуже птичьего гнезда, тело пробивала крупная дрожь, а сам мужчина был холодным, будто кровь уже не первые сутки была застывшей в венах. Пугающе-красные глаза сейчас были стеклянными и словно не живыми, а лицо — белее снега. Пришлось долго повозиться с ним, прежде чем он хоть как-то пришёл в себя.       — Арс, — предпринял парень, наверное, уже десятую попытку вывести Попова на разговор. — Объясни, что произошло?       — Он, — хрипло, едва слышно выдавил, наконец, брюнет. Было видно, что ему не то, что говорить, дышать-то было трудно, — ушёл.       — То есть, как ушёл? — как можно мягче вопрошал ошарашенный Паша. В его голове не укладывалась вся эта ситуация. Он видел Антона, видел Арса, а ещё видел, как эти двое смотрят друг на друга. Как словно невидимой силой их тянет друг другу. И как горят их глаза, сбивается дыхание, краснеют щёки. Да он буквально слышал, как сердца этих двоих начинают биться вдвое чаще, когда они рядом. Они будто созданы друг для друга, так что же пошло не так?       — Узнал всё и ушёл, — как отрезал мужчина, продолжая не мигая всматриваться в пустоту. — Собрал вещи, взял наличку, наставил на меня мой же пистолет и ушёл.       Теперь и Паша отчётливо почувствовал, как кровь в венах застыла. Что он сделал? Нет, этого быть не может. Тут что-то не так. Антон не мог...       — Что он сказал? — осевшим голосом всё же спросил он. Что, чёрт возьми, тут произошло? Этого... просто не может быть. Они, наверняка, запутались. Может, они не правильно поняли друг друга или...       — Чтобы я больше не появлялся в его жизни, — хрипло прервал поток мыслей Арс. Убийственная тишина пронзила помещение.       — А ты что? — наконец вынырнув из круговорота раздумий, поинтересовался Паша.       — А я потерял его навсегда.