Возьми ответственность!

— Мы расстаемся, — по всем законам подлости именно в этот момент во всем баре воцарилась тишина. И кажется, он сказал это так громко, что слышно было даже на улице.

***

Это было начало октября, когда погода в Лондоне начинала приобретать по-настоящему осеннее настроение и уступать холоду. Но она была не из тех, кто просто так отдастся осенней хандре – Гермиону все еще грели воспоминания со дня рождения, который с большим размахом отгремел пару недель назад. Замерзнуть ей тоже никто не даст – почти каждый день её обнимают руки любимого человека. Энтони Голдстейн стал для нее большой неожиданностью. Все началось с вечеринки на Рождество, где они вновь встретились спустя 4 года после Хогвартса. Потом были долгие ухаживания и, как ей кажется, период свиданий немного затянулся. Но она называет его своим парнем уже целых полгода. Бабочки в её животе неустанно порхают, а глупая улыбка не сходит с её лица. Она – влюблена. А можно ли так говорить спустя полгода отношений? Гермиона уверена, что это серьёзная и настоящая любовь, друзья же утверждают, что это побочки конфетно-букетного периода. Гермиона Грейнджер обрела спокойствие, дзен, умиротворение. Называйте это, как хотите, но за эти полгода в газете не появилось ни одного заголовка о её вспыльчивом характере, и она была приторно вежлива со всеми подряд. — Здравствуйте, — улыбка и любезный голосок. — Здравствуйте, чем могу вам помочь? — только молодая леди не сильно разделяла её до ужаса прекрасное настроение. — Я Гермиона Грейнджер, — она поспешила представиться, — мне нужно оформить разрешение на пользование древними фолиантами, — сделала небольшую паузу и продолжила, — о моём визите должны знать. Ведьма перед гриффиндоркой глянула вниз, пробегаясь глазами по пергаменту в поисках нужной записи. Кивнув самой себе, секретарша подняла глаза на Гермиону: — Всё верно, мисс Грейнджер, вам в конец коридора, последняя дверь справа. Вся в своих мыслях она направилась в указанном направлении и быстро нашла нужную дверь, но так и не посмотрела на именную табличку. — Войдите, — сухое и дежурное раздалось из-за дверей. И только в этот момент, где-то в грудной клетке закралось чувство чего-то знакомого. Когда в его кабинет зашла Гермиона Грейнджер, с улыбкой на все лицо и полной дружелюбностью в голосе, он подавился своей собственной слюной. — Здравствуйте! Слишком громко, слишком вежливо, слишком не по-Грейнджеровски. Он уже тянулся за своей палочкой, подозревая, что это чей-то розыгрыш, оборотное, либо Империус на героине войны. Но тут же опустил руку, когда в её взгляде проскочил намек на смятение и удивление. — Вижу, ты не ожидала меня здесь увидеть, — осторожно, прощупывая почву начал он. Малфой не был уверен, в каком тоне последует ответ и вся беседа, поэтому выбрал самый безобидный из всех возможных вариантов. Она мягко улыбнулась и прошла в кабинет: — Встречу назначал мистер Гемпер, он сказал, что эта процедура просто формальность. Глаза Драко потянулись к настольному календарю, проверить не пропустил ли он день приколов. Он знал, что она придет, но у него все не проходило ощущение, что кто-то сидит вместо нее. Она улыбалась, не выражая ни намека на враждебность. Она была вежлива, не употребляя ненормативную лексику, как это бывает при каждой их встрече. Последний раз они виделись как раз полгода назад, когда столкнулись в баре у министерства. Слизеринец злил Грейнджер весь вечер, проверяя пределы её возможности, а она в свою очередь изливалась отборным потоком оскорблений, вспоминая все его грешки за все 7 лет в школе. Малфой снова перевел взгляд на Грейнджер, внимательно осматривая каждую деталь: скучный брючный костюм, волосы завязаны в тугую косу, никакого макияжа и всё та же россыпь веснушек. Это определённо была она. — Да, я слышал, что ты подписала эксклюзивный контракт с министерством, — на последних словах он лениво показал кавычки пальцами, — так сейчас тебе нужно просто подписать разрешение на работу с нашими фолиантами? — А также разрешение работать с ними из дома, — тут же торопливо, но по-прежнему вежливо, дополнила Гермиона. Гермиона была переводчицей магических книг, написанными рунами. Она переводила старые издания учебников, сказок и романов, делая свои собственные заметки. Первая переведенная книга с её заметками – Сказки Барда Бидля – возымели такой успех в магическом сообществе, что она решила продолжить это дело. Совсем недавно к ней обратилось министерство с просьбой перевести несколько книг с рун на английский, давая свои дополнения. Так они собирались повышать интерес магического сообщества к истории развития их общества. Прошло уже пять лет с момента победы над Волан-де-Мортом, а они все еще разгребают последствия его пропаганды. Малфой осмотрел пергаменты, которые она ему принесла – ничего необычного, стандартные формы заполнения для всех, кто хочет получить эти книги. Однако, не все способны получить это разрешение. Внешне Драко был спокоен, а внутри него маленькие демонята плясали свои танцы. Это была хорошая возможность повеселиться – помучить Грейнджер ожиданием. Однако, она была с ним так мила, что было даже неловко отказывать. С Грейнджер было весело. Было весело, когда она проклинала его, а в глазах скакали черти. Было весело, когда она краснела от злости и гнева. Она была уверенной в себе, с диким нравом, ведьмой, с которой было интересно спорить. Но сейчас перед ним сидела слишком правильная, тихая и вежливая Грейнджер. Ему моментально захотелось сбить с нее всю эту спесь. «Я сотру эту улыбочку, Грейнджер» — Ты можешь оставить это тут, — в таком же вежливом тоне, — я просмотрю это еще раз и подпишу. Можешь прийти за ними в понедельник – я занесу нашу встречу в свой рабочий календарь. — Но…— она озадаченно уставилось на него, — это же формальность, тебе просто нужно поставить подпись, — своими тонкими и длинными пальцами она указала на пустое место в пергаменте. — Мисс Грейнджер, как видите, тут много всего на «только подписать», — Малфой в ответ указал руками на стопки пергаментов на его столе. — Я всё вижу, мистер Малфой, — выделяя последние два слова, — но тут уже все согласовано и не хватает только вашей подписи. «Я не позволю, этому хорьку испортить этот прекрасный день» Держать уголки губ приподнятыми давалось все сложнее, но Гермиона не из тех, кто просто так даст заднюю. Раз начала эту вежливую сказочку – идти до конца. — Мисс Грейнджер, это важные и ценные фолианты для всего магического мира, я не могу просто так поставить свою подпись, не проверив документ, который вы мне подсовываете, — в конце концов, он был профессионалом, который хорошо знал свою работу. Малфой пришел в этот отдел 3 года назад после долгой стажировки. Ему нравилось изучать новые артефакты, но бумажную работу, которая накапливалась к пятницам, он терпеть не мог. Он удивился, как быстро он сдружился с коллективом и втянулся во все детали, так как это было не тем местом, куда он стремился. Но когда тебя ставят перед фактом, выбирать не приходится. Однако, все это только привело к лучшему. «Держи лицо, не позволяй ему вывести себя на эмоции. Он играет с тобой. Он играет.» как мантру повторяла она. — Ладно, я вас услышала, мистер Малфой, — вставая со своего места и вкладывая в эти слова всю свою экспрессию, — запишите на понедельник, я приду с самого утра. — Я рад, что мы договорились, мисс Грейнджер, — его улыбка была холодной и никак не выдавала все его эмоции, — буду ждать вас к 9 утра, и не опаздывайте – в этот день много приемов. Пожелав ему всего хорошего, Гермиона покинула его кабинет, громко хлопнув дверью. Это было её последним словом, эта была её жалкая попытка показать, кто здесь правит балом. Но увы, это была вовсе не она. Работа с документами ещё никогда не доставляла Малфою столько удовольствия. Он точно пойдет сегодня в бар, ему нужно отметить свою победу.

***

Он встретился с друзьями в начале Косого переулка. Они всегда любили пройтись вечером по улицам магического Лондона перед тем, как начать веселую попойку. Воздух сегодня по-особенному освежающий, а улица по-особенному красивая. Сегодня для него было все особенное, потому что Грейнджер подняла ему настроение. — Сегодня предлагаю пойти в Дырявый котел, — будничным и легким тоном предложил Малфой. На него уставились три озадаченные головы. Пэнси, Тео, Блейз и Драко почти никогда не ходили в Дырявый котёл. Эта была не их территория. — Это же место Поттера и его слабоумных дружков, — напомнил ему Тео. — У меня сегодня хорошее настроение, — Драко в ответ загадочно улыбнулся. И никто с ним спорить не стал. Потому что на территории гриффиндорцев им точно скучно не будет – им будет с чего посмеяться. Понимающе улыбнувшись друг другу, они все вместе двинулись в сторону Дырявого котла. Этот вечер обещает много интересного. Они все довольно часто сталкивались в разных барах после выпуска, но ни один вечер так и не закончился мирно. Поэтому, выпускники двух факультетов договорились, что в Дырявом котле веселятся гриффиндорцы, а "У Джона" – слизеринцы. И они старались придерживаться этого соглашения. Но раз в полгода слизеринцы желали напомнить о своем существовании. Они уже давно выпустились, но от старых привычек не так легко избавиться. Несмотря на вечер пятницы, в Дырявом котле сегодня немноголюдно. Компания Поттера сразу бросается в глаза, их дикий хохот слышно с улицы, а манеры оставляют желать лучшего. Малфой с друзьями тоже сразу привлек их внимание, на минуту воцарилась тишина, а гриффиндорцы с недоуменными и злыми лицами провожали их взглядом. — Малфой, здесь уже занято, — не сдержался Дин Томас. — А я вот вижу свободный столик у барной стойки, Дэвид, — Драко только гаденько улыбнулся и указал на столик в центре зала. — Он Дин! — возмущенно, уже сжимая кулаки, выкрикнул Симус. — Как скажешь, Саймон, — такая же гаденькая улыбочка появилась и на лицах его друзей. Под взглядом гриффиндорцев Паркинсон, Нотт, Забини и Малфой сели за тот самый стол и уже успели сделать заказ. Они сидели с расслабленными лицами, не скрывая удовольствия от своей выходки. Забини сразу вовлек всех в разговор рассказывая местные сплетни. Пока Тео и Пэнси внимательно его слушали, Драко оглядел стол бывших однокурсников. Там были почти все, кто когда-то так сильно раздражал его в школе, они прихватили даже Лавгуд, которая неплохо вписалась в их компанию. Только вот Грейнджер среди них не наблюдалось. Драко уже готов был расстроиться, что этот вечер потрачен зря, как его внимание привлек звонок, оповещающий о новых посетителях. На пороге бара стояла та, ради которой он все это и задумал. Однако удовольствие на его лице сменилось гримасой разочарования и непонимания. За руку с Грейнджер зашел до ужаса смазливый, заносчивый и не менее раздражающий Энтони Голдстейн. Его отдел тесно сотрудничал с отделом Драко, поэтому они часто пересекались. Все были от него в восторге, его лучезарная улыбка ослепляла, вежливость покоряла, а внешность сводила с ума. Только вот Малфой не разделял всеобщей любви. Он терпеть не мог этого самовлюбленного придурка. Кажется, он упустил момент, когда Грейнджер вступила с ним в отношения. Хотя, оглядываясь назад, он вспоминал, как Блейз пару раз упоминал на пятничных застольях об этом романе. — А вот это уже интересно, — загадочно улыбнулся Блейз и выпил из своего стакана, предвкушая новые сплетни. Никто из друзей не знал точно, чем он занимается в министерстве, да и Блейз не особо распространялся. Хотя Малфой догадывается, что он приходит туда без особой причины, ради того, чтобы скоротать время. Блейз всегда знал самые свежие, пикантные и громкие сплетни министерства и светского общества. Малфой всегда относился к этому скептически, пока однажды эти самые сплетни Забини не спасли ему жизнь. Но об этом в другой раз. — Никогда бы не подумал, что буду наблюдать подобную картину, — удивленно пробормотал Нотт. Все смотрели на то, как Грейнджер с Голдстейном, сидя за общим столом, не отрываются от губ друг друга. Вот они прерываются на заказ, который им принесли, вот Грейнджер глупо улыбается и краснеет. И вот Малфой закатывает глаза. — Какая вульгарщина, — коротко бросает Пэнси, запивая все это огневиски. — Весь их жалкий романчик сплошная вульгарщина, — в усмешке добавляет Малфой. — А мне кажется, они идеальная пара, — неожиданно заявляет Блейз, чем заставляет остальных подавиться напитками, — в министерстве все разделились два лагеря: те, кто проклинает Грейнджер и те, кто всячески болеет за их отношения. — И ты, как я погляжу, примкнул к числу фанатов, коих у Грейнджер и без тебя неприлично много. — А ты, Малфой, завидуешь? — Тео, как всегда, пытается его подловить. — Ну что-то ты, Тео, — за друга вступается Пэнси, — зависть – это низко и пошло, ему просто не хватает внимания, ведь всё забрал Голдстейн, — она с трудом скрывает свои хихиканья в бокале с алкоголем. Это был традиционный пятничный вечер в баре с друзьями. В этот раз к ним присоединился Энтони, который был редким гостем на этих встречах. Отчего она изредка беспокоилась. Но в моменты, когда он приходил с ней, она забывала обо всех волнениях. Что может быть лучше, чем парень, который разделяет твои интересы и ладит с друзьями? Только Энтони Голдстейн, который ладит с твоими друзьями и разделяет твои интересы. Только так ли было на самом деле? В любом случае, даже Малфой не способен испортить этот вечер. Хотя стоит отдать ему должное, у него получилось выбить ее из колеи. Она заметила его сразу, как открылась дверь и ей стоило больших усилий не обратить на него своего внимания и выкрикнуть какую-нибудь колкость. Однако, рядом был Энтони, и она не хотела втягивать его в эти разборки. В конце концов, она была уже слишком взрослой для «детских обзывательств», - как однажды сказал ей Энтони. — Гермиона, — обратился к ней Рон, — ждать ли тебя завтра на субботний матч в Норе? — Если все закончится тем, что вы с Гарри опять будете ныть на моём плече от поражения, то я, пожалуй, останусь дома. — Брось, Гермиона, — в беседу вступил Гарри, — этого не было, ты слишком утрируешь. Она только рассмеялась в ответ. И так прошел весь вечер. Они смеялись, разговаривали, спорили. Она наблюдала, как её парень общается с Луной, как Гарри и Рон все еще напряжены в его присутствии. На что она только закатывала глаза – им уже пора завязывать со своей братской любовью. Ближе к девяти вечера по бару разлилась музыка и её друзья взбудоражились еще больше. Она ждала, что Энтони позовет её танцевать. Хотя знала, что он не любит танцы, так как плох в них. Знала, но в тайне надеялась, что он сделает это для нее, потому что она обожала танцы. — Гермиона, можно тебя, — как всегда спокойно и вежливо спросил он. Это то, что ей нравилось в нем – манеры, вежливость и уважение. От этих слов её сердце подпрыгнуло, а на лицо вернулась глупая улыбка. «Идеальный» Он вел её за собой в небольшой свободный угол у барной стойки. И она не задавала никаких вопросов, предполагая, что он не хочет, чтобы все видели его неловкие движения. — Я много думал, — начал он как только они дошли, — но мне кажется, что мы с тобой разные. Ты слишком… как это сказать… —он почесал рукой у виска, — энергичная. Он старался подбирать слова. Гермиона только стояла в оцепенении, слушая каждое его слово и не понимая, что происходит. Его слова отдавались в её сознании, и она смотрела в его глаза, ожидая дальнейших объяснений. — Ты знаешь, у меня вся карьера спланирована, и я намерен занять высокий политический пост, я ищу достойную спутницу, а не дикарку, — всё-таки не сдержался и сказал он. — Энергичная? Дикарка? — в недоумении и все еще в неверии переспрашивает она. — Я не хотел этого говорить, — в его голосе уже не было ни вежливости, ни извиняющегося тона, — ты умная, но слишком вспыльчивая, взбалмошная, ты выражаешься на светских приемах, а твои друзья оторваны от манер. Она не верила своим ушам. Он упрекает её в плохом поведении. Она терпеть не могла эти приемы, по которым он ее таскал, но ходила туда ради него. Гермиона выслушивала насмешки и оскорбления, но всегда оставляла последнее слово за собой. В то время, как он молчал. — Что ты хочешь всем этим сказать? — слишком тихо. — Мы расстаемся, — по всем законам подлости именно в этот момент во всем баре воцарилась тишина. И кажется, он сказал это так громко, что слышно было даже на улице. Все смотрели в этот момент на них, пребывая в таком же шоке и непонимании, что только что произошло. Энтони прошел до стола, взял свою мантию с портфелем и спокойно вышел из бара. Как только дверь за ним закрылась, музыки не было слышно из-за крика и возмущений её друзей. Гарри с Роном стояли в смятении, не понимая, куда бежать: бить морду Голдстейну или успокаивать Гермиону. Но она быстро перехватила контроль над ситуацией: — Гарри, неси огневиски. Её голос был словно сталь – холодным и твердым. А в её намерениях не было ни намека на шутку. Гермиона Грейнджер еще покажет, насколько она дикая. Она, черт возьми, гордится своей дикостью! Гермиона Грейнджер еще об этом пожалеет.

***

Голова раскалывалась, в горле пересохло, а глаза болели от яркого света, что светил в окно. Она растянулась в кровати, как часто делала это по утрам, разводя руки в стороны. Неожиданно, она наткнулась на чье-то тело. Гермиона вмиг напряглась замерла, пытаясь вспомнить вчерашний вечер. «Это точно не Голдстейн» Медленно поворачивая голову, попутно замечая, что лежит на синем шелке, она сглатывала от страха и паники. И полностью сменив положение головы, Гермиона встретилася с ошеломленным взглядом серых глаз. Это был Драко Люциус Малфой.