Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Кисаки навсегда запомнил эти два дня. День, когда его жизнь обрела новый смысл и день, когда она его потеряла. Случайно образовавшийся временный союз привёл его к тому, что теперь он и сам не может понять, что он чувствует, и это медленно, но верно поглощает его. Ему остаётся лишь пытаться надеяться на то, что всё вернётся в норму, но это лишь попытка обмануть себя.
Глава 7. Разные миры.
24 марта 2023, 06:32
Ждать долго не пришлось, уже спустя минут 15 раздался звук стука о дверь.
— Ты изрядно меня напугал, Кисаки. Что-то важное? Выглядишь неважно. — по парню было видно, что он буквально недавно проснулся, а ему уже пришлось ехать в другую часть города.
—… Дракен. — Тетта не выдерживал, это было очевидно. Он слегка шмыгал носом, стараясь не смотреть в глаза Рюгуджи, — Прости за то, что разбудил, это, вероятно, слишком эгоистично с моей стороны.
Хмыкнув, Кен выдохнул, ухватившись за плечо очкастого.
— Тебе нужно успокоиться, пойдём.
Сказать, что байкер не ожидал подобного от человека, как Кисаки, это ничего не сказать. Тетта никогда бы обычно не позволил кому-то увидеть его таким, но именно это происходит сейчас.
Сам Дракен успел запомнить хоть что-то о квартире Кисаки, ибо сам пару раз навещал его из-за сломанной руки второго. Ну, как минимум он знал, где находится кухня, так что банально заварить горячего чая, а лучше кофе, ибо сам Кен всё ещё был сонный, особого труда не составило.
— Расскажешь, что произошло? Я пойму, если ты не хочешь об этом говорить и тебе неприятно, не заставляй себя. — поставив на стол кружку для собеседника, Рюгуджи вовсе не собирался давить на него.
— Сон.
— «Сон»? — насторожившись переспросив, Кен чуть напрягся. Очевидно, его бы не разбудили поздно ночью из-за обычного сна.
— Да. В нём я вижу чьё-то тело в крови от пули пистолета, а потом, кажется, стреляют уже в меня. В последнем я не уверен, но всё же. И… Я не знаю, почему именно, но мне каждый раз не по себе, хоть это не слишком то и ужасное сновидение. Я перестаю знать, как дышать и говорить, само моё тело не слушается меня. Я.. Понятия не имею, почему это происходит и почему именно я. Я уже ничего не понимаю. Я не понимаю даже то, почему я позвал именно тебя. Возможно, я настолько одинок, что мне больше не к кому обратиться. Даже Ханма… Зачем мне обращаться к нему, если ему, вероятно, дела до меня особого нет. Я будто по ту сторону одностороннего зеркала, я…
— Кисаки, посмотри на меня.
Очкастый начинал дрожать и пытаться сдерживать себя с каждым новым словом, начиная выглядеть ещё более жалко. Казалось, ещё немного, и он заплачет.
Прямо как в типичных рассказах, Тетта почувствовал, как его взяли за кисти рук. Никто из них не знал, что делать, поэтому они лишь сидели в тишине. Но в этот раз она была совсем не неловкой, наоборот, будто так и должно быть. И всё же Кисаки делает так, как ему было сказано. Он смотрит на Кена будто пытаясь найти спасение. По правде говоря, он ожидал, что Рюгуджи взбеситься из-за столь «глупой» причины его вызова, но блондин выглядел обеспокоено, хоть и пытался делать вид, что всё в порядке. Он должен был сохранять спокойствие, иначе он не сможет успокоить Кисаки. По крайней мере, так думал Дракен.
— Пойдёшь обратно спать, или мне ещё остаться и посидеть с тобой?
— Не уходи. Не хочу оставаться один после этого.
— Ты ведь из-за этого не высыпался, верно?
— Да.
— В следующий раз… В следующий раз не молчи о подобном, я ведь не изверг какой-то, чтобы игнорировать подобное. Конечно, особой поддержки от меня можно не ждать, но можно хотя бы высказаться о наболевшем.
— Забавно слышать это от человека, что был одним из тех, кто не доверял мне.
***
Утро было на удивление куда спокойнее, в отличии от ночи. После уговоров Кена поспать ещё немного, Кисаки смирился с этим и попытался уснуть. Возможно, это от того, что он хотя бы немного выговорился, но во второй раз ему ничего не снилось. Сам Рюгуджи предпочёл остаться у очкастого, посчитав, что сейчас не может оставить его в таком состоянии. Спал же он на диване в гостиной, всё же это лучше, чем на полу. Опять беседуя о чём попало на кухне, на которой Тетта пару часов назад чуть не разревелся, Кен всё ещё с осторожностью говорил и вёл себя. Он понятия не имел, что у очкастого в голове, а лишний раз действовать на нервы не слишком хотелось. — Честно, не ожидал, что ты останешься до утра. Я думал, ты свалишь при первой же возможности и, может даже, расскажешь кому-то о произошедшем. — Ты ведь не хочешь, чтобы об этом знал кто-то кроме нас двоих, верно? Значит мне и не нужно об этом рассказывать посторонним. Да и если пытаться использовать это как «компромат», то это слишком глупо. У всех бывают трудные времена, пытаться держать всё в себе вовсе не выход. — Вроде и заместитель главы, но в то же время ты бываешь таким… Чутким, что-ли. — Я ведь не состою из одних только драк и байков. Хотя, стать байком я бы не отказался.. — Беру свои слова назад, ты просто идиот. Рассмеявшись, Кен тем самым заставил и у Тетты вызвать хотя бы усмешку. После этого кошмары продолжали периодически донимать Тетту, но теперь с этим было куда легче справляться. Дракен сказал, что в детстве в такие моменты он просто зацикливал внимание на какой-то вещи в его комнате, описывал эту вещь, всячески думал о ней, и со временем ему становилось легче. Рюгуджи же сжалился и смирился с тем, что когда Тетта ночует у него, то спят они на одной кровати, хоть места было не шибко много. В этом не было ничего такого, но вечно дёргающийся Кисаки из-за кошмаров явно было не тем, что Кен хотел получать вместо сна.***
Шли дни, недели, месяцы. Парни продолжали общение, тем самым продолжая довольствоваться компанией друг друга. Конечно, Кен периодически получал «предупреждения» о том, что это не доведёт до добра, но он и сам прекрасно это понимал. А вот «союз» Ханмы и Эммы понемногу трещал по швам. Всё чаще они начинали спорить из-за того, что у них никак не получалось добиться цели, а точнее, рассорить Рюгуджи и Тетту. Наоборот, они будто сами друг другу мешали, поэтому стали всё больше пытаться действовать в одиночку. Все попытки договорится сводились на спор, где они решают, кто из них больше виноват, и никто не хотел уступать оппоненту. — Да как ты не поймёшь?! Твои идеи это бред малого ребёнка, просто послушай меня. — С чего бы это мне слушать такого, как ты? — С того, что я и предложил тебе помощь, я единственный, кто тут в здравом уме! — Да ты бы убил Дракена при первой же возможности! Резкое молчание убивало, пыталось заполнить всё пространство. Был слышен тихий писк, который всё никак не прекращался. — Не совсем верно. Пистолет, который Шуджи изредка берёт с собой от скуки, чтобы хоть чем-то заполнить содержимое сумки. Им не помешают. По крайней мере, не должны. Поздний вечер и переулок, в который никто не сунется. Слишком удачно, но в то же время слишком опасно. И именно после того, как он услышал выстрел, Шуджи понял, что он может творить что угодно, пока его не поймают. Бог смерти, одержимый шутом, которому плевать на него. У него и Кисаки координально разные миры. Он живёт в некотором роде в комфорте и ему нет нужды прибегать к силе. Ханма наоборот, дышит отчаянием и манией, что точно погубит его.