Одинокий Волк

Викинги. За всю свою историю они не были одиночками. Их традиции шли от самых первых людей, тех, кто покорил саму суть природы. Владыки. Воины. Жрецы. Все это их наследие, их будущее и настоящие. С самого начала времен, от самых первобытных племен. Люди всегда искали компании, всегда жили тем обществом, частью которого являлись. Ведь чем больше людей находилось в общинах. Тем проще было выживать, проще размножаться, проще побеждать. Всегда стремясь собраться в стаю, подобную волкам. Столь же дикие и жестокие. Необузданные творения, по легендам восходящие к самим богам. В одиночестве люди были слабы. Ярким примером тому стал далекий остров Олух. Столь забытый и чуждый. Где любое упоминание начиналось с фразы, столь давно превратившейся в обыденность: "В двенадцати днях к северу от Полной безнадеги и всего в паре градусов южнее Холодной смерти". Находясь на меридиане мучений, Олух был ярким примером стойкости и твердости поселившихся там людей. Но за стойкость они платили жестокостью как к самим себе, так и к будущим поколениям. Традиционалисты до мозга костей изредка меняли свой быт. Им была чужда любезность, они заменяли её стойкостью. Им было чуждо сострадание, столь часто заменяемое жестокостью. Детство на Олухе никогда не было простым. С самого рождения на новорожденное потомство накладывали определенные ожидания как родители, так и окружение. Если ребенок рождался больным или тщедушным, родители были вынуждены избавиться от него. Не по собственной жестокости, не по нраву общества, а для собственного выживания. Чаще всего ослабленных относили в лес, дабы избавить ребенка и свой дом от дальнейших мучений и голода. Казалось, жестокость самого острова прививалась с годами, становясь жестокостью самого человека. Оставляя новорожденного среди мрака и бездны, буквально отдавая на корм волкам. Люди считали это милосердием. Тот же, кого сочли достойным жизни, был обречен в будущем сменить породивших его. Будь-то бесчисленные походы или постоянная защита деревни, ребенку была уготована незавидная судьба. Тем же, кто доживал хотя бы до десяти в суровом климате на окраине известной человеку земли, было уготовлено свое испытание. Даже в самые жаркие дни ветер пробивал насквозь, заставляя стучать зубами, а мурашки покрывали все тело, заставляя дрожать, словно в припадке. Зима же была сущей карой богов, порой ставя вопрос вымирания целой деревни. Но не погода или простые трудности закаляли викингов Олуха. Нет. Именно вредители, что без конца терроризировали жителей на протяжение многих поколений злополучного острова. Драконы. Смертоносные твари, что пытались отобрать последнее пропитание, лишить семью сына или дочери, отца или матери, брата или сестры. Что уж и говорить. Немногие тут доживали до старости. Ещё меньше тек, кто оставался нахлебником. Старикам был уготован непростой выбор: работа на немногочисленных фермах и загонах для овец или смерть в холодных лесах, вдали от родного дома. Порой казалось, что остров, пропитанный костями предшественников, и сам взывал к душам, обрушивая лавины с гор или сея морозы, от которых не спасало ни одно пламя. Тем не менее, небольшая деревня продолжала жить из года в год. Поколение сменялось одно за другим. А глаза младенцев снова открывались, готовясь к собственному пути в чуждом для жизни острове. Когда родились близнецы Торстон, многие надеялись, что воспитание их матери пересилит характер и безрассудство отца. Однако постоянное отсутствие родителей в походах или просто банальная незаинтересованность детьми привела к всеобщему ужасу. Близнецы, подобно отродьям Локи, начали разыгрывать и досаждать деревне, устраивая хаос одним своим присутствием. Их бедствия порой казались безобидными, но иногда могли посеять неразбериху и ужас, казавшийся для их черствых сердец не более чем нормой. Впрочем, это была только часть беды. Сын Стоика Обширного, Иккинг с самого рождения превратился в ходячее разрушение и не меньшее разочарование для своего отца и народа. Даже будучи более крепко сложенным, чем ожидали от того мальца, что, казалось, не прожил бы и пару месяцев в таком месте, как Олух. Даже когда он рос и крепчал, становясь старше, он отличался от многих. Он был тем, кто в будущем должен был стать вождем, опорой и защитой. Но чем старше становился наследник вождя, тем больше бед и хаоса он привносил в обыденную жизнь. Ведомый безумием изобретателя, продолжал раз за разом проваливаться в попытках впечатлить отца и сверстников. Многие смотрели на него свысока и не понимали его целей. Другие считали, что лишь перейдя порог юности, с него спадет вся эта дурость. Однако время шло, а выходки становились все хуже. Иногда вместе с близнецами, иногда в одиночку он мог запросто разрушить половину деревни. Плевака по заветам Стоика пытался его направить, приучить к кузнечному ремеслу. Отец старался навязать свои учения и знания о походах. Но все было тщетно. Иккинг продолжал заседать в собственном блокноте, придумывая все новые и новые идеи. Казалось, что даже близнецы, неразлучно следующие за ним, отдаляясь, страшась за собственные жизни. Некогда жизнерадостный ребенок становился все более замкнут и немногословен, а вместо радости в его глазах все чаще начинала появляться первая сталь. Стоик не раз надумывал отдать наследника на обучению убийства драконов, но каждый раз он все больше убеждался в неспособности Иккинга быть таковым. Так время шло, и Иккингу почти исполнилось пятнадцать лет. Многие считают именно это началом его истории.