Одинокий Волк

Желая поговорить с ним на следующий день Забияка не смогла найти его. Его дом был пуск в кузнице тихим ворчание Плевака проклинал отсутствие юноши забвенными словами. В самой деревне никто его не видел. Её поиски были тщетными. Казалось, он пуще прежнего избегал любого, кто собирался почтить его своим вниманием. Так прошли дни, прежде чем его пропажу заметил собственный отец. Казалось, одного слова вождя было достаточно, что бы вся деревня вспыхнула. Только и говорили о пропаже. Пусть он и был неуклюжим бедствием Олуха, он все ещё являлся наследным сыном вождя. Заставляя даже самые желчные комментарии и язвительные усмешки замолкать, буквально умирать на устах в присутствии вождя. Хотя большинство из взрослых восприняли новость легкомысленно, даже его родной отец. Они считали, что парень ушел проветрить голову или посеять разрушение в другой части острова. Забияка знала, что-то не так. Он практически никогда не покидал деревню больше чем на несколько часов. А минувшие дни лишь продолжали, подобно льду, брошенному в костер, обтачивать и плавить лед уверенности. Воспоминания продолжали всплывать, не давая Забияке покоя, вороша забытое прошлое. Когда-то в далеком детстве Иккинг был для Забияки и Задиры неплохим компаньоном для шалостей. Они вместе перекрашивали овец в зеленый или пугали соседей придуманными Иккингом дымовыми шашками. Но едва они пересекли порог двенадцати лет, как Иккинг начал отдалялся от них или они от него. Она не знала, был ли то страх за их репутацию или жизнь. Было ясно одно: сын вождя, лишенный поддержки, становился все более молчаливым. Его амбиции не давали ему остановиться, не давали беспечному разуму одуматься. Из незначительных шалостей перерастая в чуждые обычному уму цели. А сила разрушения словно следовала по стопам за ним. Даже работа в кузнице не сильно помогала молодому викингу. Плевака был строг, иногда даже сверх собственной меры. Продолжая взращивать семена злобы в столь юном и оторванном от реальности сердце. Иккинг же, то и дело выставляя себя на потеху толпе. А сейчас? Сейчас он казался совсем один. Его отец или наставник старались удержать и остановить его юнешский пыл. Но, сами того не замечая, в попытках защитить наносили ему тяжелые душевные травмы. Сверстники? Практически открыто презирали его, не гнушаясь своими словами, фактически вонзая кинжалы в его казавшуюся холодную и непробиваемую, как сталь, душу. Он никогда не дерзил, со стойкостью перенося любые оскорбления или принижения. Его глаза были холодны к гневу отца, а его сердце, казалось, выдерживало нелюбовь и насмешки целой деревни. В один момент она остановилась посреди опустевшей улицы, вспоминая обрывки слов, брошенных в секунду гнева-"Ты, не понимаешь. Отец. Никто из вас не понимает". Тогда это казалось чем-то незначительным, и она, подобно прочим, пропустила это мимо ушей. Но сейчас это казалось ключом. Ключом от неизвестного замка холода и стали, в которые превращался Иккинг. Возможно, сейчас он уже лежал на земле безжизненным телом. Но, зная его характер, она могла лишь усомниться в столь легком исходе для сына вождя. Минула почти неделя, а Иккинг так и не вернулся. Даже его отец, казавшийся твердолобым, как последний громмель, начал опасаться за его жизнь. Однако, какие бы сомнения прямо сейчас не витали в его душе, большая часть населения Олуха грузилась на корабли, готовясь к отплытию в очередной набег. Забияка стояла у причала вместе со сверстниками и немногочисленными взрослыми, что должны были остаться для защиты деревни в случае нападения других кланов или набега драконов. Когда все ушли, Забияка смотрела в даль уже давно ушедших кораблей. Её мысли были далеко... дальше, чем ей хотелось бы. Сомнения и страх переполняли её, а беспокойство за Иккинга вырастало с новой силой. Какой бы холодной она не хотела казаться, она не могла, как прочие, забыть его. Или дать ему погибнуть ему, так и не извинившись в последний раз. Едва наступило утро, Забияка отправилась на поиски. "её вел не страх за его жизнь или шанс стать спасителем недоноска. Нет, её повело в лес любопытство". Так она повторяла себе в течении всего пути, стараясь умерить бескрайние страхи, то и дело задумываясь, что она скажет, если найдет его или хотя бы его тело. Часы скитаний не дали ничего, кроме разочарования. Казавшийся небольшим с вершины холма Олух был не так прост. Полный лесов, рек, так и казалось, сокрытых внутри горы и острова пещер. Она брела, выискивая хоть малейшие признаки его присутствия. Однако казавшийся неуклюжим Иккинг был осторожен, заметая любые следы своего присутствия. Лишь дойдя до северных окраин и выйдя на покрытый ломанным камнем пляж, она села, переводя дух. Ноги нещадно ныли, моля о минутном отдыхе. Сбившееся дыхание выравнивалось, заставляя задуматься. Она должна была смириться с простой и одновременно тяжелой для неё мыслью: Иккинг пропал навсегда. Один из немногих, кого она ранее могла назвать другом, больше не вернется. Подняв уставшую голову к небу, она начала замечать. Начинало смеркаться, а она была далеко от дома, на краю родного острова. И она так устала. В мыслях снова всплывали старые дни, когда никто не ждал ничего друг от друга, когда дружить казалось так просто. Все их совместные пакости вызывали подобие улыбки, заставляя чувствовать себя иной. Так и не заметив, как провалилась в сон.