Одинокий Волк

Безмолвие, воцарившееся в ямах, казалось, давило на всех. Слова, сказанные Плевакой, засели в голове каждого, заставляя хмуриться или безропотно молчать. Неизменным был лишь интерес, устремленный на две фигуры. Мастера, стоящего на коленях, и последнего из членов Совета, и его бывшего ученика, холодно взиравшего на наставника, норовясь прожечь того взглядом... Лишенные дара речи, многие из них ожидали вспышки гнева от закованного в доспехи Иккинга. Но время шло, а копье все продолжало смотреть острием вверх. Многие не могли понять затянувшуюся тишину, пока не раздался тихий скрежет доспехов и лёгкие звуки шагов. Приблизившись к кузнецу, Иккинг возвышался над ним. Его глаза искали уловку или обман, таящийся на дне глаз. Тяжелый вздох покрыл арену, где привыкли видеть будущих воинов, низвергающих своего первого дракона. Вместо этого человек возвышался над человеком. Отнюдь, для народов Севера это не было таким уж чуждым явлением. На дальнем Юге, в колыбели их цивилизации и культуре, поединки, подобные Хольмгарду, не были редки. Но здесь, на краю известного мира, это было по настоящему чуждым. "что ты хочешь от меня, Плевака", глядя прямо в глаза кузнецу, спросил Иккинг. "что бы ты стал нашим вождём! Черт тебя побрал", не сдерживая эмоций, закричал Плевака прямо ему в лицо-"Слишком долго ты отсутствовал, парень. Если ты уйдешь, возможно, твое следующее прибытие будет на пустую скалу, лишенную всякой жизни". Тяготы сброшенного бремени, казалось, навалились на Иккинга стократно. Даже в детстве ему была чужда даже мысль быть ответственным за жизни их небольшой деревни. А сейчас, отвыкший от общества, он буквально плавал в океане сомнений, утративших дно и далеко уходящих за горизонт. Однако ответ пришел ему в голову импульсивно, ещё не успев до конца осознать и закрепить собственную мысль. Иккинг практически прорычал-"На колени"! Приказ, который даже Забияку подверг в шок. Единственное, что она могла сделать, это хлопать глазами, наблюдая, как все, включая стариков и даже, казалось, её неуправляемого брата Задиры, припадали на одно колено. Возводя свои взгляды прямиком к полу. Иккинг окинул взглядом яму и трибуны арены. Его шаги эхом расходились от стен. Тишина давала ему время. Время, столь необходимое для осознания выбора, который он собирается сделать. Забияка была обеспокоена. Его лицо, сокрытое от всех, отражала борьбу... Две стороны в неравной схватке боролись за собственное мнение. Человек с простым, пусть и почерствевшем сердцем и закаленный в боях волк. Сами того не понимая, они, дав ему право решить, загоняли его в тупик. Впервые за последнее время он сомневался в правильности собственных решений и последующих для него последствий. Она видела в нем тяготы, сомнения и неуверенность. Проведя, казалось, так много времени вдали от всех, он был открыт для неё больше, чем когда-либо прежде. Выбор, который он сделает, изменит не только его судьбу, но судьбу многих. И он не мог решить... Бросив быстрый взгляд в её сторону, он искал ответов. Он искал поддержки. Даруя то, что, казалось, с самого рождения отнимали у неё. Право выбора, Право решить. Но решить не только их судьбу. Сделать выбор для всего их племени. Даже сейчас, когда он был на вершине, он зависел от её мнения. Это грело её, воодушевляло и заставляло нервничать пуще прежнего. Медленно Забияка кивнула, Давая свое согласие. Иккинг III Чёрный Дракон, оттолкнув тяжёлые ворота, вступал в общий зал. Перевернутые скамьи и потухшие костры явно отражали состояние собственных жителей. Его "коронация" не была пышной, не была громкой, не была даже традиционной. Люди, сами того не замечая, боялись его. Вспоминая старые обиды, нанесённые ему или его подруге, старались молчать. Идя между столами, он восходил к трону своего отца и отца, его отца и десятков предков перед ними. Груз ответственности принятого решения уже начал давить, заставляя его задыхаться, а глаза боязливо бегали по залу в поисках ответов. Все, к чему он шел, была свобода. Все, чего хотел - это признание. А сейчас... Сейчас он не знал. Ведомый инстинктами, как тогда, в холодном лесу, склонившись над поверженным драконом. Он шел, пока холодный ветер трепетал пламя едва разгорающихся в предвесенней стуже каминов, как шевелил пыль, лежащую столетия под столами. Облаченный в сталь и меха, с сердцем, горящим огнём и амбициями, он воссел на древний трон. С самого рождения он знал, что этот день придет. Пусть и нежеланное. Чувство удовлетворенности неспешно расползалось в его груди, постепенно вымещая первичный страх. Не здесь и не сейчас. Людям Олуха не нужна была его слабость. Он должен быть сильным, дабы нести клятвы, которые принес. Даже если его новая природа кричала, вопила и требовала свободы...