Ты был прав, Майкрофт

— Майкрофт, я понимаю, что ты волнуешься, но не мог бы ты выражаться чётче? Что ты собираешься со мной сделать? — То единственное, для чего созданы эти розовые перья. Хотя сейчас совершенно не время, ты не готов, но другого пути нет. Или это, или оно убьёт твоего Джона. Это не был бы такой уж плохой вариант для его измученного тела, но… Шерлок, я ещё не знаю как это объяснить, но выглядит это так, что перо убьёт его душу. Разобьёт на такие мелкие изначальные частицы, что уже никогда и никто не соберёт. — Я понял, — Шерлок содрогнулся. И он сам, своими руками вручил это перо Джону! Велел носить, уверенный, что помогает. Вот оно как — пользоваться силами, в которых ничего не понимаешь! Винить некого. Теперь только искупать содеянное и исправлять. — Конечно. Если так, то — превращай, — Шерлок посмотрел на перо. — Чтобы этого не случилось, я должен буду человеком стать и жизнь человеческую, полную страданий, дожить? Архангел кивнул. — И как твой прямой наставник и куратор, я должен об этом позаботиться. — Но хоть рядом с Джоном? Я буду его помнить? А он узнает меня? Лицо Майкрофта так исказилось, что смотреть было страшно. Он будто узнал о гибели любимейшего во всей вселенной существа. Или должен был своими же руками это существо убить. — Шерлок, не дожить, а прожить. С самого начала. — О, Боже… — Шерлок впервые сказал это с таким чувством и впервые посмотрел на архангела с ужасом. — Это значит… Май… это значит, я младенцем стану? Ничего не помнящим? А Джон… Если даже он выздоровеет, и я потом его встречу, он древним стариком уже будет… И я не узнаю его… не вспомню… И он меня… О, нет… Май… я готов на наказание, но только… — в голосе ангела звучали искренние ноты раскаяния, наверное самые искренние за всю его жизнь. — Май, пожалуйста! Ты же умница! Знаешь все эти правила! Придумай что-нибудь! Как-нибудь! Чтобы мне не потерять… Джона… насовсем… Не разойтись с ним так, что больше не встретить… — Моих сил тут недостаточно, но я понимаю, что ты не хочешь его терять. Шерлок понял, что ему не кажется. Розовое перо в ладонях Майкрофта сияло всё сильнее. Видимо, время, когда оно может быть без владельца, было на исходе. Не задумал ли Майкрофт так его у себя и оставить, принимая удар за Шерлока? И можно ли так? Шерлок не собирался этого допускать. Даже если это означало потерю Джона. Что-то решительно менялось и перестраивалось в Шерлоке, давая чёткое понимание, что Майкрофт не должен отвечать за чужие косяки. — Хотя бы… — тихо попросил Шерлок, — не дай ему умереть в муках, хорошо? Помоги ему хорошо пожить. Не отвечать за все мои ошибки. И… когда его жизнь закончится… Он же в Рай попадёт? Он очень хороший человек… — Это не нам решать. Шерлок посмотрел Майкрофту в лицо. — Ты был прав, Майкрофт… Я самый никудышный из всех ангелов, что доставались тебе в ученики. Всё, за что я берусь, идёт наперекосяк, и я сам виноват в этом. Одну единственную вещь ты попросил сделать правильно, и то я не смог… Не послушался тебя. И теперь вот — получаю… — Шерлок… — Не надо, Май. Не утешай, не успокаивай. Значит, меня ждёт человеческая жизнь, полная страданий. Без тебя и без Джона. Что можно выдумать хуже? Но скажи… хотя бы с тобой мы потом увидимся? Или я не стану больше ангелом, проживу, умру как человек, и всё? Даже не узнаю, что с Джоном стало? — Не знаю, брат. Правда, не знаю. Твой случай настолько уникален, что я не знаю, что будет. Знаю только, что сделать должен, хотя ненавижу себя за это. Перо Майкрофт так и не отдавал. Будто время тянул. Последние секунды. — Эй! Не надо! Не смотри так, будто убиваешь меня. Ты делал всё что мог, и хорошо делал. Это я не слушал тебя. И сам во всём виноват. Хотя мне со всех сторон помогали. Даже демоны. Только, Май… Позаботься о Джоне. Обязательно. — Всё, что будет в моих силах. Шерлок ещё чуть помедлил, собираясь с духом. Всё же, не так легко решиться на подобное. Вызвал в памяти улыбающееся лицо Джона и положил свою ладонь в ладони Майкрофта, чтобы розовое перо оказалось между ними. Ощутил, как по руке к плечу побежало тепло, а всё вокруг заполонил розовый свет. «Джон и Май. Май и Джон. Я не хочу их забывать. Я не буду их забывать. Я…» Майкрофт открыл зажмуренные от яркого света глаза. В его ладони остался пучок разноцветных нитей. В воздухе кружился и угасал рой розовых искр. Пера больше не было. *** Инспектор Грегори Лестрейд только ахнул, когда, вернувшись домой, увидел монументальную фигуру своего рождественского гостя, замершего на его, Грегори, постели. Он даже посмотрел за окно, куда смотрел и гость, чтобы убедиться, что там действительно лето. — Майкрофт… это… правда… вы? — осторожно спросил Грегори. Тот обернулся. А Грег увидел, что Майкрофт в его постели не один. Точнее, Майкрофт на ней сидит, а ещё один парень лежит. И вроде как спит, головой на подушке и заботливо укрытый одеялом. — Простите, что вломился без спроса. — Да что вы… я всегда вам рад, но… — Грег ещё раз посмотрел за окно. Потом на кровать. Обнаружить любимого человека в постели с другим — явно не то, что Грег ожидал, возвращаясь домой. Пусть даже и в собственной постели. Но эта сцена образовалась не в результате постельных утех, уж это стало очевидно, после того, как первый шок прошёл. — Что случилось? Могу я чем-то вам помочь? — Грег выразительно перевёл взгляд на бессознательное тело и указал на него подбородком. — Можете… — Майкрофт погладил даже на вид мягкие чёрные кудри спящего, очень осторожно спустил ноги на пол, встал, чуть покачиваясь, будто заново привыкая к своему телу. Двигаться, ходить. — Насколько я знаю, чтобы жить среди людей, нужны документы. Много и разных. Люди не возникают вот так, ниоткуда и никак. По крайней мере — взрослые. Но стать младенцами означало бы для нас потерю всего, что мы узнали и полюбили. При слове «полюбили» Грег чуть сглотнул, не отводя проникновенного взгляда от Майкрофта. — Нам понадобится ваша помощь, чтобы как-то… стать частью вашего общества... людей. Грег подошёл ближе. — Могу я расспросить, как вы попали сюда, кто этот ваш… друг, и что вообще с вами случилось? Теперь вы сможете ответить на мои вопросы? — Теперь могу, — Майкрофт чуть усмехнулся. — Хотя не уверен, что знаю все ответы. «Например, что теперь с нами будет за моё своеволие и такое решение разделить человеческую жизнь на двоих, пустив её с текущего момента. Шерлок, ты не прав, считая себя худшим из моих подопечных, но ты полностью прав в том, что мы не можем позволить себе безвозвратно потерять тех людей, которых нашли здесь и полюбили. И которые, как мне кажется, полюбили нас». — У вас найдётся немного того чая, которым вы угощаете меня зимой? — спросил Майкрофт. — Разговор будет долгим. — Разумеется, — Грег чуть перевёл дух, успокаиваясь и начиная привычно радоваться приходу Майкрофта. — Пойдём на кухню или принести вам сюда? *** Джим Мориарти, не скрывая шока, смотрел на отброшенного точным пинком в стену Пильщика-Пилильщика. Изо рта демон выкашливал кровь и вставать не спешил. Врезавшая ему в живот, ногой и с разворота, Рози тяжело дышала, но по ней было видно — готова врезать снова. И так, что можно будет уже и не встать. — Класс выше моего… — с явным трудом пробулькал Пильщик-Пилильщик. — Но как… откуда… Демонов такого уровня сейчас нет на земле. По крайней мере — официально. Надо доложить… и разобраться… Он дважды попытался встать и дважды падал. Тихо стонал, опираясь об стену. Рози следила за ним, а Джим за Рози. — Скажи, девочка, что ты знаешь про свою мать? — спросил Джим. Рози с удивлением полуобернулась к нему. — Лет пятнадцать-двадцать назад, по человеческому времени, одна очень сильная демонесса была приговорена к изгнанию в ваш мир, что было сродни медленной и позорной казни. За преступления, уж какие, я не знаю, её лишили почти всех сил, рогов, крыльев, и вышвырнули сюда. — За какие преступления, я знаю, — Пильщик-Пилильщик, наконец, сел. — Отказала в постельных утехах тому, кому отказывать не следовало. Сначала её ко мне привели. Я ей ампутации проводил. Любимым своим способом. Очень хорошо помню и её саму, и её крики, — эти долгие речи стоили ему большой порции крови на подбородке. — Повела бы себя умнее, этим бы всё и ограничилось… — Ах ты МРАЗЬ! — Рози ринулась к демону с такой яростью, что Джим не сомневался — теперь уже прикончит. Но вместо уже и так пострадавшего живота демона, её каблук по самую подошву вошёл в асфальт. Пильщик-Пилильщик исчез, втянувшись в те самые тени в подворотне, из которых появился. И очень вовремя, надо сказать. Девчонка покрутилась там на месте, рыча, как адская гончая, пока, наконец, снова не поймала взглядом Джима. И будто чуть пришла в себя. — Папа говорил, что нашёл маму на улице, в очень тяжёлом состоянии. Он в то время институт медицинский заканчивал, как раз на практику в больницу шёл. Сам её туда довёз, потом навещал, следил за лечением, помогал, разговаривал. Она ничего о себе не рассказывала, никаких документов с собой не было. — Ну, тогда понятно, — Джим чуть усмехнулся. — Значит, ты всё же демон… наполовину. И высококлассный демон. Наверняка твоё рождение и стоило ей жизни. После подобного рожать, да ещё от человека — верх безумия. Рози обхватила себя руками. Её трясло. — Бедный папа… с одной стороны от него демоны, с другой — ангелы. Мне потому так плохо там было, когда выросла? Из-за близости ангелов и его пера? — Возможно. — И что теперь со мной будет? Крылья-копыта вырастут, рога прорежутся? Я не хочу быть демоном! Вот вообще не собираюсь! Джим покачал головой, едва сдерживая безумный хохот. Нет, ну расскажи кому, в какую заварушку он угодил — кто поверит. — Может, мне в церковь сходить?! В какой-нибудь собор большой? Помощи попросить?! Экзорцизма? Или меня сожжёт просто на пороге?! — Нельзя изгнать свою сущность, — Джим покачал головой. — К тебе сейчас потянутся, желающие освободить от этого бремени, как светлые, так и тёмные. Никому не верь, договоров никаких ни с кем не заключай, даже на словах! Хочешь не хочешь, ты — то, что ты есть. И с этим тебе жить. А сейчас… я бы выпил чая. Под чай такие сложные темы лучше усваиваются.