То, как мы любим друг друга

Холодный колючий ветер бил прямо в лицо. Редкие снежинки врезались в стëкла защитных очков, оставляя после себя мокрые дорожки. Было очень темно, даже толстый месяц Луны не мог осветить серые кучные тучи внизу. Бакуго пришлось включить режим ночного видения. Не то, чтоб он на высоте двухсот метров боялся во что-то врезаться, просто так было намного спокойнее. Массивные крылья, режущие воздух словно горячий нож масло, легко несли своего хозяина сквозь ночную мглу. Датчик GPS пискнул, уведомляя о необходимости снизиться через пятьдесят метров. Бакуго протëр рукой защитную маску, чтоб убрать водяные разводы, сложил крылья и камнем упал в чëрное море облаков. Казалось, что вот сейчас оно поглотит его навсегда, засосëт в свои мрачные объятия, но стоило огням города отразиться в стекле, герой снова расправил крылья. Он не любил ночной патруль. Во-первых, он дневной герой и не часто практикует подпольные вылазки. Во-вторых, ночью его КПД значительно снижается из-за плохой видимости. А сегодня дела обстояли и того хуже: слишком рано выпавший снег мокрыми хлопьями оседали на перьях и костюме, сильно мешал и тормозил про-героя. В-третьих, ночью Кацуки предпочитал спать, а не летать над очередной префектурой. – Блядская погода, блядский снег, блядский..., – GPS снова пискнул, что говорили о том, что две трети территории было проверено, осталось совсем немного. " Да ладно тебе, мужик" – в наушниках под капюшоном раздался жизнерадостный голос Киришимы – "у нас уже несколько лет не было такого снегопада. Наслаждайся зимней атмосферой! " – Я бы ей наслаждался, если б находился в своей тëплой квартире с томиком Кафки и кружкой горячего эрл грей в СВОЙ БЛЯДСКИЙ ВЫХОДНОЙ! – последние слова он произносит громко и чëтко, так, если бы метель могла помешать ему говорить. Но рот, впрочем, как и всë лицо, было закрыто защитной маской. Обогнув очередное здание, Бакуго спустился ещё на пару метров ниже. Впереди район с особо высоким уровнем преступности, надо быть осторожнее. Хотя, выходить буйствовать в такую погоду – это надо быть на голову отмороженным. Именно таких экземпляров человеческого размножения здесь пруд пруди. Бакуго приземлился на одну из крыш здания, чтоб отряхнуть и хотя бы чутка дать высохнуть маховым перьям, а то перспектива идти обратно пешком не очень воодушевляла. " Не бомби, просто думай о своей тëплой квартире, как скоро ты окажешься с кружкой чая и этим твоим...как там его, повтори? Да не важно, главное, ты отпишешь в Твиттере, какая сегодня чудесная ночь, и что жители Японии могут спать спокойно, пока на страже их сна стоит прекрасный герой Dynomight..." – Я около Аомори, отключаюсь, – коротко проинструктировал Кацуки по общей волне. Киришима тут же посерьëзнел и пожелал удачи, более не создавая радио шумов. Бакуго расправил почти высохшие крылья ( на здании находился козырëк с выходом на крышу, за которым можно было спрятаться от ветра) и спланировал на соседнюю постройку пониже. Район был не большой, даже меньше среднего. В обычном темпе такую территорию можно полностью осмотреть минут за двадцать, но здесь другой случай. Низкий заработок, отсутствие работы, обоснование нескольких малых банд бандитов и не редкие случаи с торговлей наркотиков, вели к довольно удручающей статистике. Но, как Кацуки и предполагал, в подобную погоду люди предпочитают сидеть по домам, а не радоваться первому снегу. По правилам такие места должно патрулировать минимум два профессиональных или underground героя, но сегодня критически не хватало людей, поэтому пришлось нарушить устав. Бакуго же предупредил всех где находится, да и герои из соседних участков придут быстро, в случае чего. Dynomight надеялся, что эта перестраховка ему не понадобится, очень уж хотелось без происшествий вернуться домой на заслуженный отдых. Спустившись полностью на землю, Кацуки снял защитную маску, прикрепив на пояс костюма, проверил как работает GPS и рация, всë было в норме. Улицы встретили героя пустынным одиночеством, окна, где ещё оставалось целое стекло, были зашторены, круглосуточные магазины не работали, лишь отвлекали яркими вывесками, мерцающими в темноте. Полное умиротворение, это не могло не радовать. Пройдя ещё метров тридцать, Бакуго вновь взлетел на крышу, откуда сообщил, что в Северной части Аомори всë спокойно, как внезапно вдалеке раздался небольшой взрыв. Кацуки грязно выругался и обновил рапорт. – В двух километрах от меня....подрыв, вероятнее всего с целью ограбления, немедленно приступаю к задержанию, – характерный щелчок отключения рации и вот прогерой с необыкновенной скоростью приближается к центру происшествия. Он понимал, что это вряд ли грабëж ради наживы, в этих домах нечего красть, видимо, это просто выяснение отношений между бандами и логичнее было бы не вступать третьей стороной, которая в итоге окажется мало того, что в меньшинстве, так ещё и козлом отпущения. Но Бакуго человек принципа. В его смену (пусть даже в сверхурочную) не произойдëт ни одного ограбления, нападения или убийства. Последнее, хоть и было не в новинку для местных жителей, но допускать точно нельзя. Это был маленький склад без ничего, там не было даже чему гореть, поэтому пламя быстро успокоилось. Трое подрывников стояли около своей машины и наблюдали за потухающим пламенем. Один высокий, как шпала, но жутко худой, второй что-то вроде гибрида земноводного и рыбы, по край не мере, у него был внушительный хвост, почти как у акулы, последний походил на обычного человека, если бы не странная субстанция над головой в виде пульсирующего облака, вероятнее всего, заменяющего волосы. Всем было не больше семнадцати лет, это было понятно ещё до того, как Кацуки увидел их, взрослые не стали бы зря задерживаться и тут же бы уехали. Чрезмерная самоуверенность часто выходит боком, уж Бакуго это понимает. Он бесшумно приземлился на крышу авто за спины юным правонарушителям и громко окликнул их, параллельно снимая перчатки. – Медленно поднимите руки над головой и опуститесь на землю, иначе мне придëтся применить силу, – хотелось закочить побыстрее и без рукоприкладства, всë же бить детей не входит в репертуар героев. Парни замерли, с секунды мешкались, но в итоге подняли руки вверх, а сами опустились. Прекрасно, возможно, с ними даже получится поговорить и вернуть беглецов обратно домой. – Ребят, я понимаю, вы молоды, энергия бьëт ключом, а все вокруг не понимают вас и ваш потенциал, но это не значит, что можно сбегать от родителей, вступать в первую принявшую вас банду и мнить из себя невесть что, – Бакуго старался говорить спокойно, но настойчиво. Он спрыгнул с машины и начал подходить к подросткам. Это происходит не в первый и, к сожалению, не в последний раз: обиженные на весь мир, загнанные в угол обстоятельствами или же своим гиполезированным взглядом дети убегали в это Богом забытое и Дьяволом проклятое место. У якудза есть свой негласный кодекс: не трогать чужих женщин, обеспечивать свою семью, не бросать сотоварища и не принимать в банды детей. Последнее расценивалось как общая слабость всей группировки и в основном практиковалась у малочисленных банд, не заслуживших уважения. – Сейчас мне придëтся вас арестовать, но так как вам нет восемнадцати лет, то необходимо дождаться в участке ваших родителей, а потом, – Бакуго не успел договорить. Парень с акульим хвостом резко развернулся, подсекая массивной конечностью. Кацуки едва успел среагировать и отпрыгнуть назад, чтоб не получить по ногам и не упасть, как тут же был атакован странной вязкой субстанцией, одновременно жидкой на вид, но плотной по ощущениям, будто сопли на тонкой проволоке. Детишки не очень оценили предложение прогероя и решили атаковать. Победить им троим точно не выйдет, зато попытаться сбежать– вполне возможно. Пока парень с головой-облаком наматывал свои удивительно удлинившиеся руки вокруг туловища Кацуки, долговязый и акулëнок оббежали его, чтоб забраться в машину и завести еë. – Ребята, поймите, я хочу вам помочь. Вы совершаете большую ошибку, – чëтко произнëс герой давно заученную фразу. Это мало когда помогало, впрочем, как и сейчас, когда гибкие конечности (да что это вообще такое?) всë туже стягивали крылья и руки, пачкали слизью одежду, снаряжение и асфальт вокруг. Бакуго с лëгкостью мог освободиться, просто напряг и расправив сильные крылья, но он опасался навредить ребëнку, пусть сейчас тот и является преступником. Раздался звук заведëнной машины. – Поехали, быстрей! – скомандовал человек-акула, садясь за руль. Бакуго осуждающе посмотрел на своего пленителя, но взгляд мигом изменился. Тот стоял, быстро и тяжело дыша, всë никак не решаясь двинуться к товарищам. Его локти дрожали, а глаза бегали от Бакуго к машине и обратно. – Шевелись! Кацуки не совсем понял что произошло, но мальчишка резко встряхнул руками, скидывая с себя передние конечности до самых логтей, оставляя их так и висеть на герое и крепко его удерживать, единственное, что Dynomight отчëтливо заметил, так это изменение в мимике. Парень перестал нервничать: глаза успокоились, брови не хмурились, а тело не дрожало. На него будто надели маску, заставляя отбросить все переживания. Быстрым шагом он добрался до машины и юркнул на заднее сиденье. Дверь хлопнула и шины завизжали по асфальту. – Сука, – разорвать оковы оказалось немного труднее, чем Бакуго думал. Первым делом, достав рацию, он попытался доложить о побеге, но та вся забилась слизью. Пришлось на лету стряхивать субстанцию, чтоб на том конце было понятно что говорят. – Повторяю, трое детей скрываются на машине, веду преследование, – в ответ тишина, а затем булькающие звуки. – Блять, какая мерзость, – Кацуки оставил попытки связаться с остальными, надеясь, что его было слышно в первый раз, и сконцентрировался на поимке беглецов. Лететь приходилось низко. Снег не давал разглядеть дорогу в двадцати метров перед собой, что и говорить об отслеживании с большой высоты. Улицы здесь не освещались, а мальчишки оказались достаточно умными, чтобы не включать фары и не палить себя, а это говорило о том, что или они едут с небольшой скоростью, чтоб ни дай звезды, не заскользить по мокрой трассе и не врезаться в ближайший фонарный (бесполезный) столб, или знают маршрут с невероятной точностью. Бакуго его не знал, поэтому просто летел по следам от шин. Поворот. Ещё один. На третий появилось тëмное очертание машины: двери были распахнуты, мотор работал, но внутри уже никого не было. "Блядство, куда они успели деться?" – Бакуго приземлился прям напротив водительского сиденья, следы от ботинок вели в центр улицы, а потом пропадали. Герой начал нервно оглядываться, внезапно его охватило непонятное чувство тревоги. Ему казалось, что за ним пристально следят, но он никак не мог понять откуда. "Мне ни в коем случае нельзя было терять детей из виду, если сейчас их упустить то случится что-то очень плохое." Бакуго не знал, что именно случится, он просто чувствовал. Он начал внимательнее осматривать мокрую дорогу, в надежде найти подсказки, но безуспешно. Следы заканчивались ровно под уличным фонарём, будто детей вовсе не существовало. Надо было сосредоточиться, собрать мысли в кучу. "Они не могли просто испариться...они могли подняться вверх. А дальше добраться до крыш домов и спрятаться в тумане. Как давно здесь туман? И почему вокруг стало темнее?" – Кацуки расправил крылья. Воздух казался холоднее и в разы тяжелее, а сердце стучало быстрее обычного. "Да что происходит?" – молча недоумевал Dynomight. Герой под эмоциями не замечал, как к его ноге медленно ползло липкое щупальце. Оно бесшумно подбиралось всë ближе, собираясь обвиться вокруг лодыжки, стянуть крылья и повалить на землю, обездвижив. Это могло бы получиться, если бы Бакуго не оглянулся. Как не вовремя. Щупальце внезапно дëрнулось, поползло назад, но на половине пути распалось. Кацуки поспешил в его начало, в маленький переулок с мусорными баками, там его ждала занимательная картина: парень-облако стоял, прижатый к стене лицом и заведëнными назад руками, его крепко держал мужчина в чëрном с белым шарфом, прикрывающим часть лица, антенами над головой и тëмными чешуйчатыми крыльями за спиной. – Я его обезвредил, двое оставшихся на соседней крыше, – спокойно произнëс Сотриголова, не отнимая красных глаз от мальчика. Он прибыл как нельзя вовремя — патрулируя соседние участки и услышав негромкий взрыв, хотел оставить это на бывшего ученика, но когда узнал про группу подростков, то незамедлительно полетел по координатам. Кацуки, кивнув, одним прыжком взобрался наверх. Дети стояли у самого края крыши, загнанные в угол, как дикие звери, от того ещё более опасные и непредсказуемые. Акула стоял впереди, расправив руки, закрывая долговязого от опасности. Тот боязливо выглядывал из-за чужого плеча. Его огромные карие глаза, будто под мутной плëнкой, впились в Бакуго, отслеживая каждое движение. От этого взгляда было некомфортно, по коже пробежали редкие мурашки и герой надеялся, что это от холода. – Не приближайся к нам! – крик, скрывающий отчаяние за агрессией. Парень-акула предупреждающе щëлкнул зубастой пастью. Казалось, он готов напасть в любой момент, но Кацуки видел, как у парня тряслись ноги. – Вашего товарища поймали. Ему не причинят вреда, как и вам, – Dynomight медленно приближался, сложив крылья за спиной, чтобы не казаться больше и не пугать ещё сильнее. – Мы хотим помочь. Сдайтесь. Метель будто бы стала сильнее, на улице резко потемнело. Сердце стучало быстрее обычного, а дыхание сбивалось. Бакуго замер, ощущая, как липкий страх расползается по всему телу, занимая все мысли. "Бежать. Бежать. Бежать. Спрятаться. Укрыться." Откуда этот голос в голове? Он кричал, молил убраться отсюда. Прогерой зажмурил глаза, пытаясь избавиться от наваждения, а когда открыл, то встретился взглядами с долговязым парнем. Глаза, полные ужаса и страха смотрели на Бакуго, пока второй тянул его за руку, воспользовавшись выигранными секундами. Кацуки понял –этот страх был не его, а мальчишки. Видимо, его причуда связана с эмоциями, не опасна, но чëрт, как же сильна. Казалось, что горло сжали холодные сильные руки, не давая вдохнуть; всë тело окоченело, хотелось отвернуться от этих карих глаз, которые прозжигали его насквозь. Бакуго попытался собрать остаток рассудка, сконцентрировался на руках и выдал яркую вспышку взрыва. Это ослепило парня, но сильно легче от этого не стало. Тело всë так же будто налито свинцом, но хоть в голове всë затихло. Пока телепат тëр глаза и пытался проморгаться, акула вслепую тащил его за собой. Бакуго в секунду сократил расстояние, мощным крылом отпихнул клыкастого в центр крыши, а долговязого вырубил точным ударом в шею. Кацуки не хотел доводить до такого, но нельзя было позволить, чтобы он снова воспользовался причудой, кто знает, вдруг Dynomight потеряет самоконтроль и нападëт. Отброшенный в сторону мальчик яростно вскрикнул, когда помутневшим взглядом увидел, как герой аккуратно поймал ослабшее тело его друга и прижал к себе, спасая от падения. Парень-акула сильно сжал челюсти, опустив глаза на мокрое покрытие крыши. Он не хотел бороться дальше, понимая, что друзей уже поймали, и он может сделать только хуже. Подняв голову и руки вверх, он смотрел куда-то за героя. – Сдаюсь, – слабый голос едва дрогнул, но потом прозвучал громче и увереней, – я не буду сопротивляться, только...– наконец глаза сфокусиловались на лице Бакуго – не отправляйте нас обратно. Dynomight не понимал о чëм речь, он и слова то плохо слышал, в ушах продолжала пульсировать кровь, но кивнул. Подхватив бессознательного под ноги, Кацуки направился в сторону лестницы с крыши, левым крылом обнимая акулëнка и едва подталкивая вперëд. Надевать на него наручники не было смысла. Внизу уже ждала карета скорой помощи и мигала машина полиции. Айзава стоял рядом с ней и докладывал всë сотруднику. Бакуго передал мальчика врачам, чтобы те осмотрели его, а второго отвëл к машине и усадил внутрь, где его ждал парень с волосами облоками. Парни не обмолвились ни словом, лишь кинули друг на друга грустные взгляды. – Их сначала осмотрят врачи, а потом допросят в участке, – Сотриголова подошëл к бывшему ученику и направил взгляд туда же, куда и Бакуго. За тонированным задним стеклом машины не было ничего видно. – Ты не ранен? Бакуго его проигнорировал. Он будто не заметил приближение Айзавы и не услышал его слов. Шота перевëл взгляд с машины на лицо Кацуки. В свете полицейских фар оно казалось бледнее обычного и ничего не выражало. Мокрая от снега чëлка спала на лоб и лезла в глаза, но Бакуго, казалось, это не волновало. Сотриголова легко дотронулся до чужого плеча, но то резко дëрнулось, а белое крыло расправилось во всю длину, отбросив руку. Ночной герой удивился такой реакции, но не так сильно, как сам Бакуго. Он сложил крыло обратно и закрыл лицо руками, массируя основание висков. – Извините, я не специально, – Бакуго даже через закрытые глаза чувствовал, как учитель молча анализировал его. – Всë в порядке? – Да, я в норме, – Кацуки убрал руки от лица и попытался угомонить быстро бьющееся сердце, – это всë воздействие причуды одного из мальчишек. Видимо, эффект не зависит от состояние владельца и имеет некоторую продолжительность, – как он не старался, голос в моментах дрожал и прерывался, чтобы вдохнуть воздуха. Нервы ни к чëрту, поскорее бы это закончилось. Айзава сузил глаза и убедившись, что тот относительно в норме, кивнул. – Хорошо, тогда лети домой, думаю, рапорт ты можешь передать завтра утром, а я.... – Нет! – он крикнул громче, чем планировал. Айзава удивлëнно приподнял мокрые антенны. – Я хочу присутствовать на допросе, эти ребята, они... – Бакуго снова перевëл взгляд на тонированое окно. Ему не понравилось то, с каким отчаянием мальчики пытались скрыться, а потом просто сдались. А ещё те слова акулëнка... С этим делом стоит разобраться и Кацуки не собирается бросать детей так. – Мне кажется, с ними плохо оброщались. И я не про группировку. Видимо, они сбежали сюда, чтобы спрятаться от чего то другого... Сотриголова нахмурил брови. Если это не просто побег из дома ради поиска приключений, то дело становится куда серьëзнее. – Тогда не будем медлить. Метель чуть стихла, и герои добрались до участка куда быстрее машины. Допрос вëлся часа два. Всë это время Бакуго стоял за стеклом и нервно перебирал пальцы, пристально смотря на детей напротив. Они уже не боялись и не пытались проявить агрессию, а тихо рассказывали всё, что с ними произошло в банде. Они отказались говорить было до. Бакуго, слушая безрезультатные уговоры офицера, потирал переносицу. На столе перед ним лежали результаты медицинского обследования. Хоть ребята и казались здоровы на первый взгляд, были обнаружены множественные следы мелких побоев. – Могло быть хуже, – Айзава пролистал данные и отложил в сторону. Он тоже решил остаться на допросе, заранее предполагая, что детей придëтся переотправить в агентство, а не возвращать обратно домой. Кацуки не хотел думать об этом "хуже". Он помнил рассказы других, как они находили детей в таком состоянии, что те годами приходили в себя. Существуют же такие люди, для которых остальные просто вещи, которыми можно пользоваться, а потом, наигравшись и сломав, выбросить. Герой сжал кулаки, сдерживая гнев. От таких мыслей его тошнило и кружилась голова. Сколько времени прошло? Уже наверное утро. Присев на стул, он сложил руки на груди. Осталось дождаться результатов причуды, под которую он попал и узнать что же будет с ребятами дальше. Дверь резко распахнулась. Бакуго вскочил, роняя стул с грохотом и расправляя крылья. На пороге стоял Санса, прижимая к груди планшетку и удивлëнно выгнув бровь. – Ого, я конечно знала, что эффект такой сильный, может валерьяночки от нервов? – по мохнатой морде расползлась хитрая улыбка. Айзава кинул осуждающий взгляд, но уголки его губ дрогнули в еле заметной улыбке. Ночной герой подошëл к бывшему ученику, молча поднял стул и надавил на плечо, заставляя сложить крылья и сесть обратно. Офицер наблюдал, навострив уши, а потом подошëл к столу и мягко протянул планшетку с результатами. – Владелец не может отменить причуду, она пройдëт сама...со временем, – Сансу споконыйм голосом пояснял, то что было на бумаге в цифрах. Кацуки был ему благодарен, так как напрягать и так плохо работающий мозг и выуживать информацию из цифр совсем не хотелось. – Как долго ждать? – Айзава, в отличие от Кацуки, внимательно прочëл доклад. Сансу чуть дëрнул носом и присел напротив героя с белоснежными крыльями. Сложив руки в замок он снова растëкся в милой улыбке, щуря глаза. – Волноваться не о чем. Воздействие положительных эмоций проходит быстро, буквально часа через полтора. Отрицательные чуть дольше. И чем проще эмоция, тем ярче она действует на объект. Если я не ошибаюсь, то ты под влиянием страха, да? Кацуки недовольно тсыкнул и утвердительно кивнул. Он понимал, что здесь стыдиться нечего, с каждым могло случиться, но попасть под удар ребëнка, а потом прятаться по углам и шугаться как уличный кот (он уважает Сансу и не имеет ничего против котов) было выше его достоинства. – Страх. Основа выживания. Чувство, заложенное в нас самой природой... – с каждым словом Бакуго становился всë угрюмее, осознавая во что вляпался. – Проще эмоции не найти. Сзади раздался вздох Айзава. Сансу чуть наклонил голову в бок, переставая улыбаться. – Ты прав, но страх тоже бывает разный. Боязнь за себя и своих детей это ближе к инстинктам. А вот страх за друзей уже ближе к человеческим эмоциям. Думаю, она рассеется часов через семь после начала. – У тебя осталось ещё часа три, – задумчиво раздалось за спиной, – иди домой и отдохни, мы дальше сами. – А что будет с ними? – белокрылый кивнул в сторону стекла, за которым уже давно никого не было, но все поняли, что он про мальчиков. Сансу пару раз стукнул пальцами по столу, подбирая нужные слова. Его гибкий хвост беспокойно качался из стороны в сторону, задевая ножки стула. – У ребят сложная ситуация, мы не можем оставить это без внимания. Им следует оказать материальную и психологическую помощь, пока они не решаться всë рассказать. А пока мы не можем продолжить расследование, – Кацуки шумно пропустил воздух сквозь зубы, тсыкая, но не перебивал. Сансу прижал уши к затылку, мельком глянув на героя-мотылька, стоявшего позади Бакуго, но тот казался совершенно спокойным. Тогда кот продолжил. – Было решено отправить их в агенство героев по спасению. Они пробудут там, пока мы не узнаем больше информации и не решим что делать дальше. Бакуго потупил взгляд в стол. Он мог бы попробовать сам поговорить с ребятами. Тот парень-акула явно доверял ему, значит есть шанс. – Езжай домой и отдохни, – ещё раз повторил Айзава, подходя вплотную и касаясь чешуйчатым крылом чужого бока, – можешь их навестить, когда придëшь в себя. – Айзава-сан прав, – Сансу встал, поправляя рукава рубашки и забирая планшетку с бумагами, – сейчас ты им не поможешь, мы сообщим, если что-то узнаем, – и вышел из кабинета. Решение ехать на метро появилось само собой, когда выходя из участка, Кацуки понял, что крылья высохли не до конца. Лететь он смог бы в любом случае, просто это отняло бы больше сил, а времени затратило примерно столько же, если добираться транспортом. Бакуго мысленно похвалил себя, что купил квартиру вблизи станции метро, хотя редко им пользуется. Дорога заняла минут пятьдесят, больше, чем обычно. Было бы проще, если бы парень не шарахался от открывающихся дверей и внезапно возникающих перед лицом людей. Пассажиры косились на Dynomight'a, благо было совсем раннее утро, поэтому то меньшинство, что сейчас направлялся на работу или с неë по большей части спали на ходу. Когда Кацуки зашëл в квартиру, часы показывали пол шестого. "Ещё два часа"– раздражëнно отметил про себя белокрылый и не заходя в гостиную, сразу направился в душ. Хотелось отмыться от липкой субстанции и смыть пот. Да и костюм было бы не лишним простирнуть. Бакуго поцарапал ногтем засохшее пятно от слайма. Или просто сжечь. Тоже вариант. Горячие потоки воды немного успокоили мысли и расслабили мышцы. Когда парень вышел из душа, зеркало полностью запотело. Повязав полотенце на бëдра, Бакуго зачесал мокрые волосы назад и глянул на стену, надеясь там оценить внешний вид, но из-за пара отражалось только размытая фигура с большими белыми пятнами позади. Кацуки хотел было протереть отражающую поверхность, но резко отдëрнул руку в последний момент. Ему показалось, что сзади двинулось что-то чëрное и зловещее. "Блять, как же достало это"– парень ждал не дождался когда эффект спадëт и его жизнь перестанет напоминать дешëвый ужастик с плохой актëрской игрой. Он решил не ложиться спать, несмотря на жуткую усталость, так как опасался проснуться в холодном поту от какого нибудь кошмара. Выйдя из душа, в нос тут же ударил аромат свежеприготовленных вафель и кофе. В животе пропел умирающий кит, а к горлу подступил ком. Отвратительное состояние. С грустной мыслью, что в ближайшие часа полтора он точно не сможет ничего проглотить, герой направился на кухню. Там, в смешном голубом фартуке и собранными назад волосами стоял Шото, склонившись над вафельницей и с ловкостью кота перекладывая выпечку на тарелки. На плите тихо посвистывал чайник, предупреждая, что вода скоро вскипит. Кацуки облокотился о дверной косяк, наблюдая. Парень выглядел чуть помятым, видимо, недавно встал, проспав часов пять. Оно и понятно, вчерашний вечер не дал никому и глазу сомкнуть, разве что гетерохромному герою повезло чуть больше и он уже в час ночи боролся со сном, в попытках дождаться так и не пришедшего Бакуго. Тодороки отодвинул заполненную тарелку и принялся за вторую партию. – Доброе утро, – его чëрные круглые уши были направлены назад, – с тебя капает на пол. Кацуки недовольно прошипел, чувствую, как по ноге сползает капля. Обернувшись, он понял, что от душа до кухни ведëт редкая дорожка из воды. Хоть он и вытер крылья, до некоторых перьев он не мог дотянуться чисто физически. – Да, я сейчас, – уйдя в гостинную, он бросил на диван полотенце, накинул первые отрытые в шкафу боксеры и достав фен, вытянул одно из крыльев, в попытке высушить. – Давай я помогу, – Кацуки с криком подпрыгнул на месте, когда сбоку неожиданно раздался спокойный голос Шото. Тот замер и навострил чëрные уши, – ты в порядке? – А? Да, да, – немного запоздало ответил Кацуки передавая фен в чужие руки, – это скоро пройдëт. Шото уселся на диван сзади парня, спустив ноги вниз. Из-за массивных крыльев места не хватало, поэтому Кацуки устроился на самом краю. Руки Тодороки аккуратно провели от лопаток до сгиба, расправляя крылья в стороны и вызывая волну мурашек по всему телу. В спину ударил приятный поток тëплого воздуха. Шото медленно оглаживал мягкие перья, раздвигал пальцами слои и добирался до самого пухового покрытия. – Я слышал про твоë происшествие, – спокойно начал парень. Его кошачий хвост лежал на краю дивана, обвив кончиком пальцы Бакуго и позволяя перебирать его между костяшками.– Расскажешь что случилось? Кацуки, полностью раслабленный теплом и монотонными манипуляциями с его крыльями, сонно зевнул, свободной рукой смахивая выступившие слезинки. Сейчас он чувствовал себя в безопасности. – Угу, – потянул затëкшие руки вверх. Крылья в унисон расправились во всю длину и подрагивали на кончиках. Шото молча ждал, пока парень соизволит рассказать хоть что-нибудь, пока тот сушит его. – Я встретил подростков, один попал в меня, но ничего серьëзного. Оказалось, у этих ребят произошëл такой пиздец дома, что альтернатива жить как крысы им прильстила больше,– Тодороки вовремя успел выдернуть кончик хвоста, пока Бакуго не сжал кулак от злости, но этого не случилось. Видимо, тот был сильно измотан. – Их отправили к героям спасателям? – догадался Тодороки. Он уже закончил сушку, переключаясь на почти сухие светлые волосы. – Да, – тихо выдохнул парень, – пока они не расскажут правду, полиция не может вести дело. Я хочу сам с ними поговорить. Тодороки массировал голову Кацуки больше для галочки, ведь волосы уже высохли. На каком-то подсознательном уровне он понимал, что парню сейчас надо чуть больше внимания и заботы. Тодороки всегда готов был еë давать, только вот Бакуго не всегда еë принимал. Такая была его натура. Даже сквозь грубость и жестокость он отдаëт всего себя на спасение других, но сам очень неохотно принимает помощь. Рука сделала пару круговых движений и медленно спустилась к лопаткам, описывая необычные узоры. Кацуки едва дрогнул в плечах, расслабляя их ещё больше. Казалось, толкни его в бок и тот безвольно упадëт, заснув. Кто знает этого парня пару дней, так бы и подумал, но Шото знаком с ним уже более 10 лет и прекрасно понимает, что даже внешняя безмятежность обманчива. – Почему ты решил опекать именно этих мальчиков? Раньше не замечал за тобой особой любви к детям, – к людям, хотелось сказать, но Шото промолчал, продолжая массировать ложбинку между крыльев. – Я, вроде как, пообещал защитить их, – перед глазами появился мальчик-акула с поднятыми руками и просящими глазами. Они дрожали, но огонь надежды ещё не потух. Его губы шевелились, но слова трудно было понять, – они напомнили мне кое-кого. Я обязан им помочь. Шото отложил выключенный фен и двумя руками помассировал основания крыльев, большими пальцами надавливая в болезненные участки, а потом едва касаясь кончиками ногтей голой кожи. – Я уверен, ты разберëшься с этим, но сейчас постарайся раслабиться. – руки легко блуждали вверх-вниз по широкой спине. Уткнувшись лбом в холку, Шото оставил невидимый поцелуй в основание шеи. Бакуго вздрогнул и резко выдохнул. Тодороки поцеловал ещë раз, продолжая разминать руками спину. Его чëрный хвост медленно ласкал бок Кацуки. – У тебя как прошло всë? – даже в такой обстановке молчание угнетало, поэтому крылатый хотел заполнить эту тишину, а голос Тодороки подходил как нельзя лучше. Шото последний раз потëрся щекой об затылок и отстранился, позволяя Бакуго удобнее расположиться меж его ног и не спадать с дивана. Тот недовольно сморщил нос, перестав ощущать тепло чужого тела. Но Тодороки дождался, когда парень устроится и обхватил руками за пояс, обнимая. Теперь они сидели максимально прижавшись друг к другу. Шаловливый хвост то и дело возникал перед глазами, щекоча щëку или шею, даже крылья не особо мешали, Шото облокотился на них как на пуховую подушку. – Меня вызвали через двадцать минут после тебя и отправили в Центральный сектор вместе с Аоямой,– Бакуго тсыкнул. Вот почему ему не дали центральные улицы? Там светло, безопасно и уж точно нет взрывающих склады подростков с хуëвым прошлым и ещё непонятно каким будущим. – Не ворчи, я не виноват, что тобой удобнее проверять участки с низкими домами и меньшей населëнностью. – Если ты намекаешь про мои взрывы, то спешу огорчить, я прекрасно контролирую силу удара! – Кацуки несколько раз пустил искру из пальцев, оставляя тонкие струйки дыма. Было неприятно признавать, но он и впрямь идеальное орудие на пустой безлюдной местности, а в тесном мегаполисе и крылья развернуть негде, да и ударить нормально не получится. – Тссс, я не говорил, что ты не способен работать с толпами, впрочем, всë равно не мне решать, – парень неко медленно провëл руками вниз, оглаживая бëдра и колени впереди сидящего. Тот выпрямился и чуть расправлял крылья, опираясь спиной на грудь Шото. Его сильные пальцы смяли внутреннюю сторону бëдер, а потом скользящими движениями поднялись обратно. Бакуго дрогнул, уже чувствуя небольшое давление внутри. Хотелось оттолкнуть горячие (и холодные) ладони и свести ноги вместе, но в то же время раздвинуть их ещё шире, чтоб ощущения не прекращались. Шото беззвучно улыбнулся в белые крылья, чувствуя его внутреннюю борьбу. Обычно, Тодороки позволял вести; ему было не принципиально кто главный, но иногда наступали дни, когда он понимал, что должен взять работу на себя. На плечах крылатого слишком тяжëлая ноша. Поэтому Шото брал часть ответственности на себя, чтобы дать Бакуго хоть где-то расслабиться и не заботиться о последствиях. За несколько лет жизни вместе они достигли максимального уровня доверия. В групповых операциях по спасению Тодороки мог не глядя прыгнуть с многоэтажного дома, точно зная, что его поймают. Так же и Бакуго полностью полагался на силу гетерохромного героя, когда оказывался в тисках многополосного лабиринта. – Давай сегодня я, – в ответ неразборчивое мычание, в нëм не сложно было разобрать "угу", – я аккуратно. Тодороки всегда (почти) действовал аккуратно, не важно касалось ли это геройской работы, делам по дому или личной жизни. Чëрный хвост игриво пощекотал чужой бок, метнулся вверх, огладил щетинистую щëку и обвился вокруг шеи, едва ощутимо сдавливая. Продвинувшись плотнее и уткнувшись в сгиб шеи и плеча, Шото поцеловал светлую кожу в нескольких местах, провëл языком от уха до начала ключиц и прикусил, заставляя глухо выдохнуть. Бакуго опëрся руками позади, сжимая в ладонях обивку дивана. Он старался дышать глубже, но это сложно, когда твои ноги массируют так ловко, что бросает в дрожь. Когда Бакуго с громким и расслабленным "ммм" откинулся головой, опершись на плечо Шото и давая возможность обласкать горло, холодная рука огладила кубики пресса на животе, едва коснулась сосков и снова вернулась на живот. Вот сейчас блаженный стон было сложно удержать. Бакуго нравилось, как руки парня играются с его телом, порхая от точки до точки, еле касаясь кожи, возбуждая. Такая игра могла продолжаться долго. Грудь гладили, щипали за кончики сосков, доставляя блаженство через боль, пока та краснела и набухала. Тогда неко парень начинал их сосать, покусывая и проходя шершавым языком. Оставались красные пятна от зубов и засосов, которые быстро сходили. Сейчас Шото не планировал мучить Бакуго. Его задачей было принести удовольствие. Он нежно погладил бедро, постепенно переходя на выступающий бугор боксеров и помассировал. Кацуки зашипел, жмурясь и толкаясь навстречу руке. Этих дразнящих движений было мало. Одним пальцем цепляя резинку трусов, Тодороки провëл им по всей длине ткани на животе и только потом опустил руку внутрь. Горячая и уже влажная головка упëрлась в ладонь. Обхватив набухающий член, Шото указательным пальцем надавил на неë. Бакуго непроизвольно выгнулся, широко раскрыв рот и равно вдохнув. – Прекращай дразнить! – в голосе была слышна угроза. Но надо давно знать светловолосого, чтобы понять, что там больше просьбы. На памяти стихийного героя ещё не было случая, когда Бакуго умолял бы. Или он просто не ставил себе подобной цели. Надо обязательно попробовать, но потом. А сейчас... Шото убрал руку, обхватил за плечи, давя большими пальцами на лопатки, и снова поцеловал в основание крыльев. Нос неприятно щекотали пуховые пëрышки, но парню было всë равно. Он глубже зарылся в них лицом, вдыхая тепло тела и почти мурча. – Ты горячий, может температура поднялась?– Шото пробурчал в крылья, поглаживая плечи и заигрывая с концами маховых перьев хвостом. Большая ладонь легла на голову и почесала мягкое круглое ушко. Из горла Тодороки послышался приглушëнный рокот. Он как большой кот, пригрелся на тëплой пуховой подушке, готовясь задремать. Внезапно поглаживания прекратились и ухо больно ущипнули. Неко парень оторвал лицо от белоснежных крыльев и встретился с недовольным взглядом карих глаз. – Температура? Серьёзно? Единственное что у меня могло подняться по твоему мнению это температура? – Тодороки пришлось снова уткнуться в перья, чтобы спрятать улыбку. Он же обещал, что поможет Бакуго расслабиться. – Прости, – он успокаивающе чмокнул под затылком, – дай я выберусь сначала, – Кацуки приподнялся, чтобы парень смог слезть с дивана. Опирался о спинку было удобнее, чем на чужую грудь, хоть и не так приятно. Зато сейчас Dynomight мог расположить увесистые крылья так, как ему удобно, а именно разбросать по всему периметру дивана. Шото любовно посмотрел на парня, наклонился к его покрытому румянцем лицу и нежно прикоснулся губами губ. В тишине утренней комнаты раздался тихий чмок. Ресницы Бакуго дрожали, когда их лбы и носы касались друг друга, а губы мялись и облизывались. На мгновенье стало душно, но не из-за закрытого окна, сквозь которое проникали лучи зимнего солнца. На губах остался привкус ментоловой зубной пасты. Тодороки разорвал поцелуй, медленно отстраняясь. Хотелось продолжить целовать нос, рот, эти глаза, щëки – всë, что попадалось на пути; защитить и уберечь от любых невзгод, гладить мягкие белые крылья, это смешно, но сейчас Шото отдал бы свой хвост за то, чтоб превратить Бакуго в мягкую игрушку и никогда не выпускать из своих объятий. Широкая рука легла на лицо неко-парня и тот, как ласковый кот, прильнул к ней, не забывая покрывать поцелуями тыльную сторону ладони. Бакуго слегка ухмыльнулся, почëсывая пушистые ушки на разноцветной голове, пока тот не встал на колени и не уткнулся лицом прям между ног. Давление и горячее дыхание ударило в пах и Бакуго сжал чужие волосы чуть сильнее, чем следовало. Послышался недовольный стон и чëрный хвост заслуженно шлëпнул по рукам, заставляя опустить, зато потом обвиваясь вокруг кисти. Тодороки чувствовал, как Кацуки, не контролируя себя, еле заметно толкался вперëд. Под тканью отчëтливо приглядывался контур яичек и члена, головка которого уже намокла и немного испачкала боксеры. Надавив одним пальцем на влажное пятнышко, парень обхватился рукой за всю длину, при этом беря в рот яйца и намачивая их слюной через трусы. Бакуго весь превратился в струну. От прошлого расслабления не осталось ни следа, новое напряжение не было похоже на прошлое. Сейчас мышцы были напряжены, но в голову не лезла ни одна мысль. Разум был словно в тумане будто от дурманящего наркотика. Наркотика, на который очень легко подсесть, но тяжело вывести из организма. Благо, ломки от него были не такие страшные, как у настоящих препаратов. Но сейчас этот наркотик сидел на коленях и творил с телом Кацуки такое, что тот не удивился бы, если заметил, как его кожа начала плавится. Мокрая ткань внутри рта тëрлась об кожу, а пальцы всë быстрее перебирали ствол, задевая головку и вызывая фантомные вспышки искр перед глазами. Не выдерживая, Бакуго со сбитым дыханием дрожащими руками хватается за резинку белья и, приподняв таз, стягивает их с себя, прям перед носом Тодороки. Хочется сказать "Так то лучше", шикнуть " Не тяни кота за яйца" , но получается только протянуть довольное "ммм", в конце срываясь на полустон полувскрик, так как Шото снова касается губами влажных яичек и проводит шершавым языком по всему основанию до розовой головки, слизывая выступившие капельки прозрачной смазки. Кацуки закидывает голову назад, закусывает губы и крепко хватается за светлые плечи, сжимая до красных следов. Ничего, Тодороки готов потерпеть ради любимого. – Раздвинь ноги пошире, – Шото говорит шопотом, будто не просит, а спрашивает разрешения. Кацуки его слышит плохо, кровь стучит в ушах, поэтому Тодороки помогает тому чуть спуститься с дивана, придерживая рукой под поясницей. Смочив один палец, Шото слегка дотронулся до ануса. Колечко мышц мгновенно отреагировало, сжимаясь в лëгкой судороге. У них давно не было секса, что уж говорить о том, чтоб Бакуго был снизу, поэтому сначала его следует хорошо растянуть. Кацуки снова почувствовал, как к нему прикасаются губами. По телу пробежала дрожь, когда в него проник длинный язык, расслабляя горячие стенки. – Шото..., – белокрылый, тяжело дыша, посмотрел вниз, но тут же отвëл взгляд. Наблюдать за этим было неловко, если вообще можно судить о неловкости в подобной ситуации. Кацуки закусил кожу на руке, второй спускаясь к своему члену и начиная двигать вверх-вниз. Тодороки, уже добавляя палец и поглаживая бëдра, поцеловал руку Бакуго. Палец вошëл быстро и без проблем, но добавлять второй ещё было рано. Нужно максимально разработать стенки, чтобы свести любой дискомфорт к минимуму. Тодороки продолжал осторожно двигать рукой, потихоньку готовясь к следующему этапу, умудряясь остальными пальцами слегка касаться подтянутых яичек, гладя их. Кацуки всхлипнул, зажимая рукой рот ещё сильнее, и Тодороки поднял глаза на него, настраивая ушки-локаторы торчком. В уголках карих глаз скопились солëные слезинки, а слизистая покраснела. Шото поднялся с колен, вытаскивая пальцы и проводя чистой рукой по мокрому лицу, большим пальцем смахивая выступившую влагу. – Только скажи и я остановлюсь, – видеть слëзы Бакуго непривычно, даже неправильно. Он мог злиться, кричать, взрывать всë подряд, но никак не плакать. Тодороки растерялся. Он хотел успокоить парня, нежно поглаживая по жëстким волосам и щеке, пока не перехватил руку, которой Кацуки подавлял всхлипы, и не прислонил к своей голове. Чужие пальцы тут же зарылись в разноцветные волосы, хватаясь за пряди и мягкое чëрное ушко. Шото знал, что Бакуго нравится теребить его по голове, он часто так делал, иногда сам того не замечая, пока работал за ноутбуком или читал, рука сама ложилась на случайно (на самом деле нет) оказывающуюся рядом голову, почëсывая за ушами, заставляя последнего мурчать. Шото сильнее прижал своей рукой руку Кацуки к своей голове, наклоняясь вперëд и мокро целуя в искусанные губы. – Не остонавливайся, – прошептал белокрылый в чужой рот, когда поцелуй разорвался, – я в норме, только не остонавливайся, – и снова притянул за поцелуем, жадно обхватывая губами, засасывая и сталкиваясь языками. Это было похоже на немую истерику. Бакуго, будто не желая показывать всё свои чувства, утопил их в этом солëном поцелуе. Шото старался отвечать тем же, будто мог через это действие забрать всю боль и горечь парня. Он не переставал поглаживать щëку, чувствуя, как по ней катятся новые слëзы. – Вставляй, – Кацуки обхватил Шото за шею, притягивая к себе и утыкаясь в плечо, пряча красное лицо. Тодороки замешкался. – Я не уверен, что ты уже готов, – короткий поцелуй в светлую макушку. – Я готов, – в голосе появились знакомые стальные нотки. Белые крылья угрожающе шевельнулись, будто готовясь взмыть вверх, увлекая с собой хозяина и скидывая Тодороки, если тот не сделает так, как просит Кацуки. Неко парень чуть спустился, устраиваясь удобнее и перехватывая набухший член. Головка вошла легко, сопровождаясь несильным сжиманием плеч чужими руками и тихим шипением. Шото двигался очень медленно, позволяя Кацуки привыкнуть к каждому дюйму и только потом продвигаясь дальше. Внутри было узко, влажно и очень горячо. В любой другой день Шото бы, не задумываясь, вошëл во всю длину с первого раза, сразу набирая бешеный темп, зная, что Бакуго бы понравилось. Их плечи бы были все искусаны и исцарапаны, губы болели от долгих и страстных поцелуев, а по всей шее красовались засосы разной величины и насыщенности. Вероятно, в процессе Бакуго бы разбил пару вещей, смахивая их с полок своими огромными неконтролируемыми крыльями, а Тодороки точно бы оставил синяки на запястьях своим хвостом. Такие метки часто украшали светлую кожу обоих после жарких ночей, благо, под геройским костюмом их было не видно. – Ты всë? – Кацуки ослабил хватку и снова полностью лëг спиной на диван, разбрасывая крылья. Он уже не плакал, только влажные дорожки от глаз и подрагивающие губы выдавали минутную слабость. – Ещё чуть-чуть. – со лба скатилась капелька пота. Кацуки зажмурился и закусил губу, когда Шото вошëл полностью. Для лучшей опоры он обхватил ноги Бакуго, закидывая себе на спину и придерживая чëрным хвостом. От изменения положения таза, Кацуки схватился руками за руки Шото, вцепляясь до красных отметин от ногтей. Тодороки понял, что под таким углом попадает точно по нужной точке. Первый толчок был таким же медленным и осторожным. Второй, третий, Тодороки будто исследовал возможности Бакуго, аккуратно прощупывая каждый сантиметр. Ускорил движения, когда белокрылый расслабил хватку на руках и сам начал двигаться навстречу. Лицо Кацуки было непривычно мокрым и красным. Маленькими алмазами сверкали остатки слëз на длинных ресницах, искусанные губы раскрыты в прерывистом стоне (Шото не позволил снова зажать себе рот рукой, оставляя болезненные отметины от зубов. Если очень надо, он сам отдаст на растерзание любую часть своего тела.) , мокрые волосы прилипли ко лбу, а крылья подрагивали с каждым новым толчком. Шото хотелось наклониться к упругой груди, обхватить губами бусинку соска, провести мокрую дорогу поцелуев до губ, впиться в них мëртвой хваткой. Кацуки провëл руками до плеч, притягивая к себе парня. – Глубже, – шепнул на ухо, когда Тодороки наклонился, поддаваясь порыву. Зубы больно прикусили плечо, когда подхватив под ноги, Шото встал, насаживая Бакуго с новой силой. Тот прогнулся в пояснице назад, расправляя крылья во всю ширь и протяжно вскрикнул. Фен, задетый белыми перьями, слетел с журнального столика, громко падая на пол. Рядом с ним мог оказаться и Кацуки, если бы Шото чудом не удержал того. Теперь толкаться было сложнее, но Бакуго сам прекрасно справлялся, приподымаясь и опускаясь с громким шлепком. – Крылья, потрогай их! – успел выдохнуть парень, прежде чем поцеловал. Он боялся, что если не прикроет рот чем нибудь, то соседи точно напишут заявления в полицию о подозрительных шумах ранним утром. Голова кружилась, а когда умелые руки нащупали ложбинку между лопатками, надавливая, гладя и массируя, зрение расфокусировалось, отдавая яркими вспышками фейерверков. Кацуки крепче вцепился в плечи, чтобы не упасть и кончил, содрогаясь всем телом. Пару тройку толчков и Шото выходит из него. Обя глубоко дышат. Бакуго, продолжая висеть на Тодороки, немного отстранился и посмотрел вниз. Животы обоих были испачканы, а ещё парень чувствовал, как та же жидкость стекает по его пояснице. – Нам надо в душ, – Кацуки разжал ноги, ставя их на пол, но те предательски подогнулись и если бы не вовремя подхвативший под груд Шото, Бакуго разнëс бы остатки мебели взмахами крыльев. А летать в не очень просторной (на самом деле просторной, но при условии сложенных крыльев) квартире не очень хорошая идея. – Блядство, я ног не чувствую, – прошипел светловолосый, опираясь об неко парня, – помоги добраться, пока следов не осталось, – парень старательно складывал свои крылья, чтобы нечаянно не смахнуть капельки спермы и не испачкать диван. Тодороки улыбнулся, крепче перехватывая за торс Бакуго, и направляясь в ванну, из которой Кацуки вышел всего лишь час назад. – Что ржëшь? Если наследишь, сам будешь вылизывать свои языком! – Шото не сдержался и прыснул в кулак, одновременно помогая усесться на стул в душевой. Кацуки возмущëнно толкнул того в живот крылом. – Я просто боялся, что ты навсегда останешься таким... – Каким? – резко перебил Бакуго, настраивая температуру воды. Как бы не пытался, но свое недовольство он скрывал плохо. Надбровные дуги сведены к переносице, а взгляд хоть и был опущен в пол, метал молнии. Шото достал с полки шампунь, вылил немного на светлую макушку под раздражëнное шипение и начал массировать. Всë равно вспотевшие волосы одной водой не отмоешь. – Странным, ты будто заколдован был, шарахался от каждого шороха, а потом...– перед глазами снова представилась картина плачущего Бакуго. Тодороки решил не продолжать дальше, больше концентрируясь на круговых движениях, чем на мыслях. Кацуки сидел молча, позволяя очищать себя. Если бы он делал это сам, то непременно снова бы пришлось сушить крылья, да и ноги до сих пор болезненно ноют. – Это была причуда одного мальца. – Того, которого ты сегодня, – Шото запнулся. Он взял из рук Кацуки душ и начал аккуратно смывать мыльную пену, чтоб та не попала в глаза, а вода не брызгала на перья– то есть вчера поймал на хулиганстве? – Ага. Его и ещё двоих его друзей. Сегодня съезжу к ним, – Тодороки направил струю воды крылатому в лицо, – Кха-кха, я понял! Понял! – Бакуго пытался прикрыться руками, но благодаря внезапности большая часть воды всë же попала в рот, – Поем я! – И? – И высплюсь! Убери от меня своë орудие пыток, ты же вроде кот и должен бояться воды! Зачем ты так меня? – Шото выключил воду и открыл дверцу душа. – Чтоб сопли твои смыть, они к тебе не к лицу, – в это самое лицо полетело бежевое полотенце, – и во-первых, пантеры любят воду, а во-вторых, по твоей логике тебе наоборот должно понравится, гуси же любят плавать, – неко парень еле успел пригнуться от летящего в него бутылка шампуня. Тот с глухим стуком ударился о стену позади него и упал на пол. – Я тебе сейчас такого гуся покажу! – грозно прошипел Бакуго, вытирая лицо предоставленным ранее полотенцем и закидывая его на плечо. – Лебеди, гуси, какая разница, главное, что теперь ты в норме. А к детям я пойду с тобой. Я как раз недавно обсуждал с Мидорией проблему детей сирот и общественных изгоев. Он планировал заняться этим делом серьëзно. Бакуго задумчиво облокотился о покрытую паром кафельную стенку и встряхнул пару раз крыльями, чтобы осевшие капельки пара слетели. Он наблюдал, как Шото хвостом ловко снимает с крючка полотенце для себя, а сам ставит упавшую (улетевшую в голову Тодороки, но не достигшую своей цели) баночку шампуня на место. – Я тогда кину ему смс-ку и узнаю когда он свободен. – Не забудь запостить в твиттере мотивационный пост о важности семейных традиций, – Тодороки свернул на кухну, повязав полотенце вокруг бëдер и ставя разогреваться уже остывшие вафли. Кацуки злобно шикнул тому в спину, возвращаясь в гостиную в поисках смартфона.