Все, что нам дорого

Внезапно мысли Сяо Чжаня были прерваны паническими криками. Медицинское оборудование начало издавать предупредительные сигналы. Он так быстро вскочил на ноги, что стул с громким стуком упал позади него. Встревоженно оглядев Ибо с головы до ног, он перевел взгляд на окружающие его аппараты. Когда до него дошло, что с Ибо все в порядке, он оперся руками на кровать, затаив дыхание. На мгновение ему показалось, что его сердце вот-вот остановится. Он выпрямился, пристроил обратно оксиметр, который случайно сорвал с пальца Ибо, и поднял стул. Услышав голоса приближающихся людей, он подошел к занавеске, слегка отдернул ее. В кабинке напротив, у кровати нового пациента переговаривались, и что-то быстро делали врач и две медсестры. Медбрат, помогавший Сяо Чжаню подняться раньше, удерживал женщину, которую он видел плачущей. Он видел только ее профиль, слезы и страдание на ее лице были очевидны. Она заламывала руки, глядя на то, как медицинский персонал беспомощно копошится вокруг ее ребенка. Сяо Чжань был потрясен сценой, свидетелем которой он стал, и хотел как-то помочь ей, поддержать ее, просто взять за руку. Однако он знал, что в лучшем случае только помешает, а в худшем случае, женщина может возмутиться, что посторонний человек вмешивается в ее личную трагедию. Подошла еще одна медсестра и все вместе они вывезли пациента и все оборудование из палаты. Медбрат осторожно отпустил женщину, сразу пошатнувшуюся, и начавшую оседать на пол, заходясь в рыданиях. Сяо Чжань наблюдал, как мужчина присел перед ней, и помог ей подняться на ноги, нежно поддерживая, пока выводил из палаты. Сяо Чжань проследил за ними глазами, пока они не исчезли. Только тогда он обратил внимание, что несколько остальных членов семей, сидевших с больными, тоже стояли в проходе и наблюдали за происходящим. В помещении повисла внезапная, тяготящая тишина, люди избегали встречаться глазами, и поспешили укрыться за хрупкой защитой занавесок, отделяющих их друг от друга. Потрясенный до глубины души, Сяо Чжань пододвинул стул к кровати Ибо и снова сел. Какое-то мгновение, все, что он мог делать, это смотреть на свои дрожащие руки, лежащие на его коленях. Его сердце бешено колотилось, а живот снова скрутило от тупой боли. Он крепко зажмурился и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Но это почти не помогло. Перед его глазами все еще стояла сцена, которую он только что увидел, но вместо ребенка, пациентом был Ибо. Критическое состояние. Вот что это означало. Медсестра Чан и тетушка Ван говорили, что Ибо все еще находится в критическом состоянии. Но тогда он не до конца это осознавал. Ведь так легко убедить себя, что все будет хорошо, что ничего плохого не может случиться с любимым человеком. Теперь Сяо Чжань понял, что дамоклов меч висел над Ибо все это время. Он просто решил не замечать этого. Его поразило внезапное осознание того, что Ибо может проиграть эту битву. Самый лучший уход, и все деньги мира не могли дать никаких гарантий. Против такого рода трагедии просто не было иммунитета. Он долго наблюдал за ним. Наблюдал за тем, как его грудь поднималась и опускалась через равные промежутки времени. У него возникло внезапное желание встряхнуть его, закричать, чтобы он перестал притворяться, и проснулся. Но вместо этого, он только мягко погладил кончиками пальцев тыльную сторону его ладони. — Я протру твою руку насквозь, если ты не проснешься в ближайшее время, — сказал он. Внезапно он почувствовал такую ​​сильную тоску, что у него чуть не перехватило дыхание. Отбросив всякую осторожность, Сяо Чжань поднял руку Ибо и прижал открытую ладонь к своей щеке, а кончики пальцев прижимались к его виску. Он склонился к его руке, закрыв глаза, впитывая его тепло, и изо всех сил пытаясь игнорировать прохладу от оксиметра. Когда Ибо последний раз так обхватывал его щеку своей рукой? Наслаждался ли он этим действием в то время? Обратил ли он внимание на все детали ладони Ибо? Мягкость в ее центре, небольшие мозоли у основания пальцев… он пообещал себе, что никогда больше не будет воспринимать его ласку как должное. Сяо Чжань понял, что больше, чем возможность прикасаться к Ибо он жаждал того, чтобы Ибо прикасался к нему. Даже несмотря на то, что сейчас он держал его руку, это ничего не меняло. Он осознал, что хотя он и был на шесть лет моложе его, Ибо всегда был его опорой. Он всегда был тем, кто успокаивал его, и помогал выстоять в бурю. И сейчас он нуждался в его успокаивающем прикосновении больше, чем когда-либо. Однако в сложившейся ситуации, даже ему было очевидно, что это верх эгоизма. Он слегка повернул голову, позволив своим губам коснуться мягкой ладони Ибо в легком поцелуе. — Я так боюсь, А-Бо, — сказал он приглушенным голосом. Он уткнулся носом в ладонь, пытаясь вдохнуть его запах, но ощущая только запах дезинфекции. Сдавшись, он склонил голову, и снова прижал ладонь Ибо к своей щеке. Он знал, что ему придется быть сильным, но сейчас он не желал ничего, кроме как еще немного насладиться успокаивающим теплом этого прикосновения. Сознание Сяо Чжаня плавало где-то в пограничном пространстве между сном и бодрствованием. Реальность притягивала его, но он изо всех сил сопротивлялся этой тяге. И чем больше он это делал, тем быстрее приходил в себя. Затем, внезапно, он ощутил, как теплая рука гладит его по голове. Он резко сел. — А-Бо?!? Его зрение было затуманено, но он все-таки разглядел, что Ибо не двигался. Обернувшись, он увидел, что рядом с ним стоит тетушка Ван. Он протер глаза от засохших слез, пытаясь сфокусироваться на ней. — Прости, что разбудила тебя, — сказала она. — Я просто не могла сопротивляться порыву. Обычно я так гладила волосы Бобо, когда он был ребенком, — смущенно засмеялась она. Сяо Чжаню, наконец, удалось прочистить глаза, и он посмотрел на нее. Улыбка тут же сошла с ее лица, и она нахмурилась. — Сяо Чжань, у тебя такие красные глаза! Словно почуяв возможность отругать его, у изножья кровати Ибо внезапно появилась медсестра Чан. — Доброе утро, тетушка, — сказала она с теплой улыбкой. — Господин Сяо, — продолжила она менее добродушным голосом. Она сразу же обратила внимание на глаза Сяо Чжаня, но вместо того, чтобы отругать его, как раньше, она решила поменять тактику. — Мне это не нравится, — сказала она матери Ибо. — Вы не возражаете, если я ненадолго украду господина Сяо? — Конечно! — ответила та. Она повернулась к нему, и ухватила его за предплечье, заставляя встать. — Давай, Сяо Чжань. Иди с ней. Твои глаза действительно требуют внимания. Прежде чем он понял, что происходит, медсестра Чан вывела его из палаты. Они шли молча, но время от времени медсестра обменивалась парой слов с проходившими мимо сотрудниками. — Куда мы идем? — наконец спросил он. — К врачу. — Не надо. Это само пройдет, — запротестовал он, протирая глаза. — Пожалуйста, не трогайте глаза, — сказала она. Внезапно она схватила его за запястье и потащила в туалет. Там она указала ему на раковину. — Вымойте руки. Он подошел к раковине, но не стал открывать кран. Она сделала это за него, но он так и продолжал стоять неподвижно. — Вам нужна помощь? — спросила она. — Вы не могли бы подождать снаружи? Сяо Чжань мог поклясться, что почти физически ощутил усилие, которое ей потребовалось, чтобы не закатить глаза. — Я много раз видела, как люди моют руки. — Я не сомневаюсь. Но мне нужно в туалет. Сяо Чжань не мог не почувствовать, что выиграл еще один раунд, когда увидел, как покраснели ее щеки. Она закашлялась. — Ладно. Я подожду снаружи. Закончив со своими делами, он воспользовался случаем и ополоснул лицо водой. Когда он, наконец, посмотрел на себя в зеркало, ему пришлось признать, что его глаза выглядели не просто «довольно плохо». Он давным-давно должен был снять линзы, но просто забыл об этом. Теперь он расплачивался за свою забывчивость. Пока он с трудом пытался снять линзы, ему на ум пришел тот раз, когда он сильно напился, и проснулся от ощущения пальцев Ибо в своих глазах. Он пытался вытащить линзы. Это так напугало его, что они даже поссорились, и не разговаривали в течении нескольких дней. «Такая глупая причина для ссоры». Когда он, наконец, вынул вторую линзу, его ноготь задел роговицу. Он скривился от боли, и прижал руку к глазу. Когда он убрал ее, из глаз потекли слезы. Он поморгал и потянулся за бумажным полотенцем, но когда потянул одно из диспенсера, оно порвалось, оставив в руке только небольшой кусочек. Уставившись на него, он несколько мгновений балансировал на грани нервного срыва. Волна жара захлестнула его, и он сделал глубокий, судорожный вдох, используя остатки своих душевных сил, чтобы удержаться от желания упасть на пол и разрыдаться. Когда он, наконец, вышел из туалета, медсестра Чан подозрительно посмотрела на него, но ничего не сказала. Сяо Чжань едва обратил на это внимание, без линз он был слеп, как летучая мышь. Он изо всех сил старался не потерять ее из виду, следуя за ней. К счастью, вскоре они прибыли в более тихое крыло больницы. — Рабочее время доктора Пака еще не началось, но если мы будем ждать до того времени, мы не сможем его увидеть, — объяснила она, проходя мимо ряда дверей, большинство из которых были закрыты. — Разве он не врач Ибо? Я не хочу беспокоить его из-за такой мелочи. Просто куплю капли для глаз в аптеке. Медсестра Чан проигнорировала его, и остановившись перед приоткрытой дверью, постучала. Изнутри послышался мужской голос, что-то сказавший на корейском. Они вошли внутрь. Они оказались в маленькой комнате, которая казалась еще меньше, из-за множества полок на стенах, забитых книгами. Тут почти не было места, и Сяо Чжаню с медсестрой пришлось стоять почти впритык. Учитывая все обстоятельства, это было даже хорошо, так как иначе Сяо Чжань не смог бы увидеть лицо доктора. Медсестра Чан и доктор Пак обменялись несколькими словами. И наблюдая за ними, Сяо Чжань пришел к выводу, что у доктора явно были сильные чувства к медсестре. Все, начиная от тона его голоса, до языка тела, выражало завуалированную привязанность. Был ли он ее старшим братом? Он определенно не тянул на ее отца по возрасту. Было что-то в том, как он смотрел на нее, что подсказывало Сяо Чжаню, что они не связаны родственными узами. Он задался вопросом, могли ли они быть женаты. Он не заметил кольца на ее пальце, но разве медицинскому персоналу не полагалось снимать все украшения? Он все еще пытался понять природу их отношений, когда мужчина, наконец, повернулся к нему. — Вы друг господина Вана, Сяо Чжань, да? Я доктор Пак, — отрывисто сказал он на китайском. Они пожали друг другу руки. — Я сожалею о том, что случилось с вашим другом, но хочу вас заверить, что мы делаем все возможное, чтобы поставить его на ноги. — Спасибо. — Итак, Сонми сказала мне, что у вас… — начал он. Он попросил медсестру Чан перевести слово. — Конъюнктивит. Да, это он. Я стажировался в Шанхае, но это было давно. — рассмеялся он. Сяо Чжаню он сразу понравился. Доктор встал, и предложил ему сесть на свой стул. Когда он сел, доктор приподнял его подбородок, и подсветил ему в глаза небольшим фонариком. — Я всегда доверяю Сонми с диагнозом, но мне все равно нужно проверить самому, если я буду выписывать вам лекарство, — пояснил он. Удовлетворенный осмотром, он убрал свет, и что-то нацарапал на листке с рецептом, а затем передал его Сяо Чжаню. — Вы сможете купить это в аптеке внизу. Сонми пойдет с вами, чтобы объяснить, как использовать капли. И носите очки, пока не закончите все капли. Он посмотрел на свои часы. — Мне нужно идти. Было приятно познакомиться с вами, господин Сяо. Затем он с улыбкой кивнул медсестре Чан, и вышел из комнаты.