Все, что нам дорого

День Сяо Чжаня начался рано на рассвете и был плотно распланирован. Вернувшись домой прошлой ночью, он собрал чемодан и попытался немного поспать, но после насыщенного откровениями дня его мозг не желал успокаиваться и не давал ему спать большую часть оставшейся ночи. Его мысли бесконечно метались между оставшейся в прошлом любовью Ибо и потенциальной любовью Ибо в будущем. И хотя насчет первого он был уверен, а на второе у него была только надежда, сама мысль о том, что Ибо просил, чтобы он был рядом, даже не осознавая, кто он, согревала ему сердце. К тому же, поскольку Сонми, не зная, как Сяо Чжань отреагирует на потерю памяти Ибо, не говорила Ибо, кто составлял ему компанию, у него будет возможность самому рассказать ему об этом. Он прекрасно понимал, что даже не учитывая все препятствия, стоящие у них на пути, — его шансы на отношения с Ибо, вероятно, близки к нулю. Однако он был уверен, что даже этот самый маленький шанс в сочетании с интимными моментами, которые связывали их, может заложить прочную основу для новых отношений. Не прекращая размышлять об этом ни на минуту, он встретил восход солнца и сел в машину, которая отвезла его в аэропорт. На этот раз он предусмотрительно надел кепку и маску, и хотя несколько фанатов все равно ожидали его появления, ему удалось беспрепятственно сесть в самолет. Во время своего предыдущего визита в Корею, он был эмоционально подавлен, из-за чего часто вел себя беспечно. Теперь же, когда ему удалось привести мысли в порядок, он принял все меры предосторожности. В аэропорту Инчхон его встретил уже привычный ему водитель, который теперь вез его прямо в больницу. Чию, которую он видел только раз за время своего пребывания в Пекине, и которая прилетела в Корею чуть раньше него на этой неделе, знала, что он не захочет терять ни минуты перед встречей с Ибо. Они договорились встретиться за ужином позже в тот же день, перед тем, как она отвезет его в квартиру, которую сняла для него. Вообще-то эта квартира была снята для пользования его агентством в будущем, и он мог жить в ней только во время своего пребывания в Корее. Но он сразу же поспешил предложить тетушке Ван пожить в ней тоже, чтобы помочь ей сэкономить немного денег, потому что в деле дяди Ибо не было никакого продвижения. Поначалу она отказывалась, как он и ожидал, но Чию, с ее несравненными навыками ведения переговоров, сумела убедить ее. Что касается ее самой, Чию сняла номер в отеле, так как не собиралась оставаться в Корее надолго. Машина остановилась на парковке для сотрудников, и Сяо Чжань, доверив водителю отвезти его багаж на новую квартиру, взял с собой только свою сумку и спортивную сумку с вещами Ибо. Надев маску, он вышел из машины и с удивлением увидел Сонми, стоящую возле неприметного выхода. Она слегка улыбнулась ему в знак приветствия, и он кивнул ей в ответ, с облегчением заметив, что даже несмотря на то, что их отношения теперь стали лучше, ее поведение оставалось прежним. Пока он подходил к ней ближе, она сунула руки в карманы куртки, наблюдая за тем, как он неловко поправляет лямки обеих сумок на плечах. Она явно не собиралась помогать ему нести их. — С возвращением, — сказала она. — Твои глаза выглядят намного лучше. Как твой живот? Он шумно выдохнул и покачал головой. — Я тоже рад тебя видеть. Ты хорошо провела праздники? — спросил он с широкой фальшивой улыбкой. Она закатила глаза, сдерживая улыбку, и несильно ударила его по руке. — Рада тебя видеть. С праздниками, — ответила она скороговоркой. — Как твой желудок? — Лучше. — Ты все еще принимаешь лекарства? — Да, я все еще принимаю лекарства, мэм. — Хорошо. Идем. Я отведу тебя к господину Вану. Она развернулась, направляясь внутрь, и он последовал за ней. — В своем сообщении, ты сказала, что тебе нужно со мной поговорить. По прибытии в Инчхон телефон Сяо Чжаня завибрировал сообщением от медсестры с просьбой встретиться с ней для разговора, когда он приедет в больницу. — Я подумала, что ты, возможно, захочешь увидеть его, как только приедешь, поэтому мы можем поговорить, пока идем к нему. — Очень предусмотрительно с твоей стороны. Спасибо. Сонми на мгновение словно запнулась на ходу, и если бы он не шел немного позади нее, то мог бы и не заметить этого. — Не обольщайся. У меня назначены другие встречи, на которых мне нужно присутствовать, поэтому я подумала, что это поможет ускорить процесс, — ответила она, слегка откашлявшись. Сяо Чжань сжал губы, чтобы скрыть улыбку. Он и сам не мог поверить, что соскучился по ее обычной грубости. Сонми толкнула дверь, ведущую в вестибюль больницы, который выглядел точно так же, как он запомнил, за исключением того, что из него исчезли рождественские украшения, которые были теперь заменены красными шелковыми фонариками и другими корейскими новогодними украшениями. Это напомнило Сяо Чжаню, что в этом году празднование Нового года будет сравнительно рано, из-за чего у него будет не так много времени, прежде чем ему придется лететь обратно домой, чтобы сниматься в телевизионных передачах. Он надеялся, что на этот раз, поскольку состояние Ибо улучшилось, он сможет лучше ответить на все вопросы репортеров о его здоровье. Пройдя через холл они подошли к неприметной двери с цифровым замком. Сонми прикоснулась к нему свой картой, и как только они оказались в коридоре с низким потолком и стенами из грубо окрашенных шлакоблоков, она протянула ему другую карту. — Это служебный проход. Тебе понадобится немного больше времени, чтобы добраться до отделения долгосрочной терапии, где сейчас находится господин Ван, но Чию хочет, чтобы ты пользовался им, чтобы тебя как можно меньше видели. Фамильярность, с которой Сонми произнесла имя его менеджера, заставила Сяо Чжаня задуматься над тем, а не общались ли они, пока его не было рядом, и если да, то что могло их настолько сблизить. Он взял у нее карту и сунув ее в карман, последовал за ней. — Субин сказала мне, что ты уже знаешь о потере памяти, поэтому мне нет необходимости подробно рассказывать об этом. Но мне нужно рассказать тебе, как вести себя с ним. Сяо Чжань уже думал об этом и пришел к выводу, что лучше не вываливать все свои воспоминания на Ибо в надежде, что он вспомнит. Он чувствовал, что Ибо может огорчить осознание того, как много он потерял, но что самое важное, он не хотел так или иначе влиять на Ибо. Его воспоминания о времени, проведенном вместе, отражали неизбежную предвзятость из-за его чувств. И если между ними снова что-то случится, он хотел, чтобы это произошло на нейтральной территории. — Тут нет ничего сложного, но некоторых людей огорчает, когда их близкие не помнят конкретных людей или события. Тебе не следует перегружать его слишком большим количеством информации, потому что это может вывести его из себя и обескуражить. Однако, если он будет задавать прямые вопросы, отвечай на них честно, но не слишком уходи от темы основного вопроса. Как он и думал, ее указания вполне соответствовали тому, что он сам планировал. — Просто придерживайся фактов, и хотя это может быть трудно, постарайся не заставлять его думать, что он должен помнить то или иное событие. Некоторые люди склонны повторять информацию, которую они считают важной для выздоровления пациента, но зачастую это противоречит здравому смыслу. Они свернули за угол и поднялись по лестнице. Сонми продолжала говорить. — У меня не было возможности подробно обсудить с ним этот вопрос, но он, вероятно, чувствует себя огорченным из-за того, что не помнит часть своей жизни. Он также может чувствовать себя виноватым, так что будь внимателен к нему. Я понятно объясняю? — Думаю, да. — Вам обоим предстоит период адаптации, так что просто сделай все возможное. Ты будешь совершать ошибки, это неизбежно. Это трудно понять, если ты никогда не имел дело с тем, кто потерял память. Чем больше вы будете общаться, тем комфортнее вам будет вместе. Они остановились на лестничной площадке, чтобы пропустить двух медсестер, а затем снова пошли вперед. Сяо Чжань только надеялся, что сможет запомнить весь путь. — Есть еще кое-что, к чему тебе, возможно, нужно быть готовым. Это изменения в его личности. — Изменения? — переспросил Сяо Чжань, на ходу расстегивая куртку, так как уже начал перегреваться от интенсивной ходьбы. — Вспыльчивость, нетерпеливость и тому подобное. Это может быть вызвано травмой головы, потерей памяти или и тем и другим одновременно. С тех пор как он проснулся, тетушка Ван стала немного более замкнутой, и я не уверена, заметила ли она что-либо. Но такое поведение не редкость. Если это случится, просто подожди, пока он успокоится. Если, конечно, он при этом не подвергает опасности себя или других. Тогда нужно обязательно вмешаться. Сонми толкнула тяжелую дверь, и они оказались перед кабиной лифта. Если не считать таблички с надписью на трех языках «Отделение долгосрочной терапии», это место выглядело совершенно идентично отделению промежуточного ухода. Сонми остановилась у двери. — Последнее, что тебе нужно знать, это то, что он все еще не может смотреть на экраны или слышать громкие звуки. Постарайся не показывать ему свой телефон и не включай музыку. Чтение бумажных книг, хоть и с трудом, но дается ему. Есть ли что-нибудь еще, что бы ты хотел знать? Сяо Чжань ошеломленный всей этой информацией, не мог так сразу собраться с мыслями. — Думаю, этого пока достаточно. Если у меня возникнут вопросы, я напишу тебе. — Ладно. Медсестры в курсе, что ты должен прийти. У тебя остаются все те же права посещения, так что тебя не будут беспокоить. Они не говорят по-китайски, но знают, что могут позвонить мне, если им понадобится поговорить с тобой или тетушкой Ван без присутствия господина Вана. Она указала в сторону от лифтов. — Просто заверни за угол, и пройди через двери. Третья дверь справа — его палата. — Ты не пойдешь со мной? — спросил он. С самого начала он привык к тому, что она была рядом большую часть времени, так что ему показалось странным расставаться сейчас. — Я должна вернуться в свое отделение. Теперь, когда господин Ван может сам говорить, я больше не буду вам мешать. Увидимся позже! С этими словами, она не взглянув на него вошла в только что прибывший лифт. Пока двери лифта медленно закрывались за ней, Сяо Чжань заметил, что она вытащила телефон из кармана. Сяо Чжань поправил ремни сумок на плечах, и не теряя времени, отправился в комнату Ибо. В этом отделении было тише, чем в отделении промежуточного ухода, потому что здесь было меньше приборов, издающих звуковые сигналы. Однако слышалось больше голосов и разговоров. Когда он прошел мимо закрытых первой и второй двери, он почувствовал, как его охватывает напряжение, и его шаги все больше замедляются, пока он не остановился перед открытой дверью в палату Ибо. Последний раз, когда он был в подобной ситуации, он услышал, что Ибо больше не помнит его. Он не мог не почувствовать укол грусти при воспоминании об этом. Но он быстро отогнал от себя это чувство, продолжая стоять неподвижно, прислушиваясь к тому, что происходит в комнате. Он не услышал ничего. Хорошо. Он уже много раз представлял себе момент их воссоединения, и хотя он не был настолько наивен, чтобы поверить, что все произойдет именно так, как он планировал, тетушка Ван не присутствовала ни в одном из этих сценариев. Но даже если это была всего лишь крошечная деталь, он был рад, что хоть какая-то часть его мечтаний сбылась. Собравшись с духом, он сделал пару шагов, входя внутрь. Ибо спал полусидя, склонив голову на подушку. Сяо Чжань тихо прикрыл за собой дверь и опустил сумки на стул, прежде чем снять и повесить куртку на вешалку у входа. Затем он подошел к кровати. Бинты, ранее скрывавшие голову Ибо, теперь были сняты, и сквозь коротко остриженные волосы Сяо Чжань мог видеть множество мелких шрамов, покрывавших кожу головы. Это были последствия разбитого шлема. Он сжал кулаки, сопротивляясь желанию погладить Ибо по голове, но не мог сдержать охватившее его чувство вины. По крайней мере, порезы, казалось, хорошо заживали и едва ли будут заметны, если только Ибо не побреет голову. Опустив взгляд ниже, Сяо Чжань вдруг понял, что контакты ЭКГ и катетер тоже исчезли, и что, кроме капельницы, Ибо больше ни к чему не подключен. Его левая рука, мирно покоившаяся на бедре, тоже была свободна от гипса. Что касается его ноги, то она уже не была подвешена на растяжке и была прикрыта одеялом. Судя по тяжести травмы, Ибо, вероятно, все еще был не особо подвижен. Тем не менее, Сяо Чжань испытал большое облегчение, увидев, что Ибо выглядит намного лучше. Он обошел кровать с другой стороны, чтобы лучше видеть лицо Ибо. Но как только он взглянул на него, ему снова пришлось сопротивляться желанию протянуть руку и погладить его. Вместо этого он крепко схватился за поручни кровати. Естественный свет из окна мягко осветил его черты, заставив его ресницы отбросить небольшую тень на глаза и подчеркнув контур полных губ. Шрам на желобке над верхней губой все еще был хорошо заметен, и Сяо Чжань знал, что пройдет какое-то время, прежде чем покраснение исчезнет. Но он не думал, что это сильно повлияет на внешний вид Ибо. В его глазах он оставался таким же красивым. — Мой Ибо, — прошептал он, и его сердце сжалось от любви. Внезапно он вспомнил предупреждения Сонми. Он понимал, почему люди могут вести себя иррационально, столкнувшись с потерей памяти их близкими людьми. Потребность Сяо Чжаня в том, чтобы Ибо знал, что между ними общего и что он узнал о его чувствах, была огромной и почти непреодолимой. И хотя он осознавал масштаб потери, столкнуться с этим в присутствии Ибо было отрезвляюще. Все их прошлое действительно исчезло. Совсем все. Все это время он постоянно чувствовал, что делает самое сложное дело в своей жизни, и на этот раз это чувство только усилилось. Ему было грустно, но он не ощущал того отчаяния, как раньше. Или, по крайнем мере, на данный момент он не позволял себе чувствовать это. Сяо Чжань пододвинул стул ближе к кровати и сел. Немного понаблюдав за спокойно спящим Ибо, он наконец оглядел комнату. Она была похожа на предыдущую, за исключением того, что теперь из окна открывался вид на реку и город за ней. Без всего медицинского оборудования помещение казалось немного просторнее, и Сяо Чжань заметил, что рядом с несколькими стульями у стены стоит инвалидное кресло. Он задумался над тем, может ли Ибо передвигаться на нем сам или ему все еще нужна помощь. Тетушка Ван ничего об этом не говорила. Спустя какое-то время, понаблюдав за Ибо и поняв, что тот не собирается просыпаться в ближайшее время, он достал свой телефон. Открыв последнюю книгу, которую он читал, он прочитал несколько страниц, когда его прервал низкий голос. — Так это был ты. Вздрогнув, Сяо Чжань поднял голову. Он был так поглощен чтением, что не заметил, что Ибо проснулся. Его взгляд встретился со взглядом Ибо. В его глазах сверкали искорки и он тепло ему улыбался. — Это ты. Сяо Чжань. Услышав, как Ибо тихо произносит его имя, он чуть не разрыдался. В прошлый раз, когда он произнес его, в его голосе было замешательство, но на этот раз в нем явственно было слышно восхищение. — Когда я только пришел в себя, я был совершенно сбит с толку. Я думал, что я просто придумал, что кто-то вроде тебя сидел у моей постели и читал мне книги. Это просто не имело смысла. Но это на самом деле был ты. Сяо Чжань был не в силах говорить, поэтому просто сжал губы и кивнул. Из всех сценариев, которые он себе представлял, ни один даже близко не приблизился к этому. Ибо казался… счастливым? Он как будто был искренне рад его видеть. Неужели он вернул свои воспоминания? Но если это так, разве Сонми не сказала бы ему об этом? — И ты вернулся, — добавил Ибо. Он усмехнулся и покачал головой, будто все еще не мог в это поверить. Сяо Чжань снова кивнул, с тревогой ожидая, не окажутся ли все его страхи лишь кратковременным кошмаром. — То есть, мне вряд ли стоит удивляться. Мама говорила, что ты привезешь мои вещи. Только я… Ибо коротко выдохнул, все еще неверяще глядя на него. — Я просто не поверил ей. Я думал, что она преувеличивает, говоря, что мы были очень близки, но в конце концов, оказалось, что она говорила правду! После этих слов все вновь было вспыхнувшие надежды Сяо Чжаня сразу испарились. Ибо не помнил его. Ему просто сказали о нем. И все же не было никаких сомнений, что его радость от встречи с ним была искренней. Поэтому Сяо Чжань сказал себе, что, возможно, ему не стоит торопиться и делать поспешные выводы. — Твои вещи в этой сумке, — наконец проговорил он. — Я очень старался, но не смог найти многое из того, что ты хотел. Ибо на мгновение помрачнел, и Сяо Чжань, возможно, не заметил бы этого, если бы пристально не смотрел на лицо Ибо. — Это… все нормально. После того, как мама послала тебе список, я понял, что у меня может уже не быть этих вещей. Я склонен забывать, что я забыл некоторые вещи. Понимаешь? — произнес Ибо с напускным юмором в голосе. — Хорошо. Если тебе нужно что-то конкретное, ты можешь сказать мне и я куплю это для тебя. Так что не стесняйся. — Правда? Сяо Чжань кивнул. — Спасибо! Поняв, что, возможно, ведет себя немного несдержанно, он постарался сгладить выражение своего лица. — Это все так… я имею в виду… так здорово… — наконец смущенно проговорил Ибо, опустив взгляд на свои колени. — Извини, это наверное так странно для тебя… Сяо Чжань сжал телефон обеими руками, не доверяя самому себе, что сможет сдержаться и не прикоснуться к Ибо, чтобы успокоить его. Это действительно было очень странно, но ему нужно было быть осторожным и не торопить события. — Думаю, для тебя это, наверное, еще более странно… — начал он. Было ли это хорошей идеей обсуждать чувства Ибо по поводу всего происходящего? Сонми ничего об этом не говорила. — Все нормально… наверное. Все равно я ничего не могу изменить. Но я рад, что ты здесь. И я надеюсь, что это не прозвучит неуместно, если я скажу, что счастлив, что у нас с тобой были близкие отношения. В его голосе слышалось юношеское возбуждение, а застенчивая, но в то же время самоуверенная улыбка напомнила Сяо Чжаню более молодого Ибо, такого, каким он был до того, как достиг нынешних высот. Внезапно Сяо Чжаня осенило, что Ибо ведет себя как один из его поклонников. Он был достаточно сдержанным, когда они встретились первый раз за чтением сценария «Неукротимого», но его поведение быстро изменилось, когда они узнали друг друга поближе. Ибо быстро показал свое истинное лицо и расположил к себе Сяо Чжаня. Ибо, находящийся сейчас перед ним, хоть и повзрослевший физически, ментально вернулся к более молодой версии самого себя. Сяо Чжань никогда не верил ему, когда тот говорил, что является поклонником X-NINE, полагая, что Ибо говорил это репортерам только для того, чтобы подразнить его. Но могло ли это на самом деле быть правдой? Независимо от того, было ли это причиной его нынешнего странного поведения, это было совершенно очаровательным. Не говоря уже о том, что если Ибо восхищался им еще до того, как они встретились первый раз, возможно, им будет легче заново построить близкие отношения. Глядя в сверкающие обожанием глаза Ибо, Сяо Чжань сосредоточился на этом положительном факте, изо всех сил стараясь игнорировать ту часть своего разума, которая говорила ему, что теперь он как будто стал минимум лет на десять старше Ибо.