Все, что нам дорого

Квартира, которую выбрала для него Чию, оказалась очень похожей на ту, которую он видел на афише в окне агентства по недвижимости и которую он «выбрал», когда прогуливался по окрестностям больницы. С тех пор, казалось, уже прошло много лет. Иногда то, что Чию, казалось, буквально угадывала его мысли, пугало его. Однако на этот раз быстрый просмотр имеющихся предложений показал бы, что лишь немногие здания в этом районе соответствуют уровню конфиденциальности и безопасности, к которым привык Сяо Чжань. Так что шанс, что Чию выберет именно эту квартиру был очень высок. Это была небольшая квартира с двумя спальнями, и если он правильно запомнил, каждая из них имела свою собственную ванную. Гостиная, совмещенная с кухней, освещалась светом из окна во всю стену, благодаря чему помещение казалось более просторным, чем оно было на самом деле. Мебель была вполне обычной, но подобранной со вкусом. Несмотря на то, что планировка немного отличалась, это место имело какое-то неуловимое сходство с тем жильем, которое они с Ибо делили вместе в те судьбоносные летние выходные, когда они снимали «Неукротимого». Как только он это заметил, мысли Сяо Чжаня сразу вернулись к мягкому поцелую в лоб, который Ибо подарил ему. Он никогда не говорил об этом, но на тот момент уже достаточно проснулся, чтобы почувствовать тепло и мягкость губ на своей коже. И хотя он всегда чувствовал привязанность к Ибо, сейчас, оглядываясь назад, он мог точно указать момент, когда его чувства начали трансформироваться во что-то большее, чем простая дружба. Быстро осмотревшись вокруг, он понял, что в квартире почти не было следов присутствия тетушки Ван. Если бы не пара стоптанных тапочек в прихожей и кружка в раковине, Сяо Чжань вполне мог бы решить, что в квартире больше никто не живет. Он взял свой багаж, оставленный водителем у входа и направился в комнату слева. Распаковывая свою одежду и туалетные принадлежности, он не мог не задуматься над тем, что произошло в больнице. Если говорить простыми словами, то реальность была полной противоположностью его ожиданиям. И хотя общение с Ибо поначалу было неловким, им удалось быстро наладить связь, и Сяо Чжань с оптимизмом смотрел в будущее их отношений. Несмотря на это у него все еще было щемящее чувство того, что Ибо что-то скрывает от него, но он решил не давить на него и дать ему время. Тем более, что он затруднялся сказать, скрывал ли Ибо что-либо намеренно именно от него, или он делал это и с остальными людьми. Сяо Чжань полагал, что скоро он все узнает. Однако общение с тетушкой Ван действительно сбило его с толку. Вместо того, чтобы оказать ему ожидаемый теплый прием, она вела себя холодно и отстраненно. Между их последним телефонным звонком и его приездом прошло совсем немного времени, и Сяо Чжань не мог понять, что он сделал не так, чтобы так расстроить ее. У него просто не было возможности сделать что-либо не так. Немного поразмыслив, он решил, что посмотрит, как она будет вести себя с ним, когда вечером вернется в квартиру. И если она продолжит вести себя странно, он постарается прояснить ситуацию. Как только он закончил освобождать чемоданы, Сяо Чжань перешел к своей сумке. В ней было немного вещей, но то, что было, имело первостепенное значение. Подхватив сумку с пола, он подошел к маленькому столу, примыкавшему к стене ванной комнаты. Он заметил, что в одном из ящиков стола есть замок с ключом, что его вполне устраивало. Открыв ящик, он принялся опорожнять сумку. Сначала он достал маленький атласный мешочек с часами Ибо. Он собирался вернуть их ему сегодня, но не ожидал, что его так внезапно отошлют прочь. Большую часть времени, пока он находился в Китае, он носил этот мешочек в кармане пиджака, и никогда не забывал перекладывать его из кармана одного пальто или куртки в другой. Он и сам не понимал, зачем это делал, особенно учитывая то, что каждый раз, когда он касался мягкого материала мешочка, он вспоминал, как Ибо спрашивал тетушку Ван, кто он такой. Однако теперь он чувствовал себя на гораздо более позитивной ноте и надеялся, что это поможет ему восстановить отношения с Ибо. Он положил часы в ящик стола. Затем он достал прозрачный пакет с фотоальбомом, который ему подарила владелица отеля в Таиланде. Пока он находился в Корее, он совершенно забыл о нем и очень удивился, обнаружив его на столе у себя дома. Ему не особо нравилась эта вещь, так как с нее повсюду сыпались блестки, но он не мог просто выбросить альбом, так как он был был сделан с добрыми намерениями и содержал в себе сердечные пожелания. Хотя Сяо Чжань был не особо суеверен, он не мог отделаться от ощущения, что если он выбросит его, может произойти что-то ужасное. Поэтому, вернувшись от родителей он решил взять его с собой, чтобы показать Ибо. Как и когда он это сделает, было не важно. У него была смутная идея показать Ибо, чем он занимается на работе. Хотя Ибо и так уже знал это. А, может быть, ему просто хотелось, чтобы Ибо почитал комментарии в альбоме, чтобы у него была возможность узнать, какой Сяо Чжань замечательный человек. Теперь, когда он размышлял об этом, это уже не имело такого смысла. Тем не менее, он взял альбом с собой, собираясь что-нибудь придумать позже. Он положил его в ящик рядом с часами. Затем он вытащил четыре конверта, которые передала ему Чию. Ему не хотелось знать, насколько загруженным будет его рабочий график, чтобы удерживать его вдали от Ибо, поэтому он пока отложил их в сторону. Наконец, он вытащил небольшую синюю пластиковую папку и положил ее на стеклянную поверхность стола. Прежде чем открыть ее, он подошел к двери, закрыл ее и запер. Он знал, что был один в квартире, и что тетушка Ван еще не скоро вернется, но чувствовал, что будет лучше перестраховаться. Он сел за стол и открыл папку. Вытащив из нее две небольшие аккуратные стопки фотографий, отодвинул пустую папку в сторону и разложил фотографии на поверхности стола. Прежде чем лечь спать прошлой ночью, он достал коробку с полароидными фото с верхней полки шкафа и тщательно отобрал восемь снимков. Каждый из них показывал его и Ибо со все возрастающей степенью близости. Самым обычным был снимок совместного завтрака в доме Сяо Чжаня, а самым рискованным, снимок, на котором Сяо Чжань положил голову на колени Ибо, рука которого мягко покоилась на его голове. Он особенно дорожил этим снимком, потому что, хотя пальцы Ибо и запутались у него в волосах, но его большой палец лежал у него на лбу. Он ясно помнил тот день, когда они сделали этот снимок. На улице было очень холодно и они только что наелись хотпота, чтобы согреться. Ибо хотел посмотреть фильм, который не особенно интересовал Сяо Чжаня, поэтому он лег к нему на колени, рассчитывая подремать, пока Ибо будет увлечен фильмом. Однако он не ожидал, что Ибо будет нежно поглаживать его по лбу на протяжении всего фильма. Каждый раз, когда он почти уже засыпал, теплое прикосновение возвращало его к реальности. В конце фильма Ибо настоял на том, чтобы сделать снимок на память, чтобы «запомнить его победу», и именно поэтому у Сяо Чжаня было немного сердитое выражение лица. Хотя Сяо Чжань решил не пытаться влиять на Ибо своими воспоминаниями, он взял с собой эти фотографии, потому что хотел иметь возможность ответить на вопросы Ибо, если он их задаст. Это было непростым решением и он довольно долго колебался. Эти фотографии никогда не покидали стен его дома, и он знал, что как только он вынес их наружу, всегда был риск, что они могут быть быть потеряны или украдены. Он не хотел думать о том, что произойдет, если это случится. Однако он все же решил взять их с собой, рассудив, что его чувства оказывали сильное влияние на его воспоминания, а фотографии были достаточно нейтральными. Ибо сможет сделать на основании них свои собственные выводы. Вообще-то он и сам не знал, воспользуется ли он ими, так как чувствовал, что если покажет их Ибо, это может быть воспринято как способ повлиять на него. И тем не менее, он был готов их показать, если появится такая возможность. Сяо Чжань еще некоторое время рассматривал фотографии, прежде чем положить их обратно в папку, которую он спрятал в ящике под альбомом. Затем он запер ящик, а ключ спрятал на полке с нижним бельем. Он не думал, что тетушка Ван из тех, кто шныряет вокруг, но уборщики вполне могут это сделать. Поэтому он не собирался рисковать. Он мог оставить ключ при себе, но опасался, что может его потерять. Затем Сяо Чжань, наконец, просмотрел свое рабочее расписание и обнаружил, что полностью занят следующие три дня. Он сразу решил, что единственным выходом будет, проводить ночь в больнице. Ему было все равно, что Ибо будет спать в это время. Он просто хотел, буквально нуждался в том, чтобы быть рядом с ним. При этом не имело значения, что все, что он будет делать, это прислушиваться к его дыханию. Это осознание пришло к нему только тогда, когда он уже сидел в машине, по дороге из больницы в квартиру. Но Сяо Чжань внезапно понял, что то короткое время, что он провел с Ибо в больнице в этот день, только еще больше утвердило его в его чувствах к Ибо. Несмотря на все трудности, с которыми им, возможно, придется столкнуться в будущем, несмотря на чувство вины, которое он ощущал из-за несчастного случая, который привел Ибо на больничную койку, Сяо Чжань должен был признать, что любит его больше, чем когда-либо прежде. Он не думал, что это возможно, но это было так. Он так сильно любил Ибо, что сердце больно сжималось в груди. Закончив обустраиваться в квартире, Сяо Чжань принял душ и заказал еду. Ел он перед компьютером, внимательно изучая свои рабочие документы. Борясь с усталостью, он не ложился спать до поздной ночи, но тетушка Ван так и не появилась. Наконец, около полуночи, он признал свое поражение и отправился в постель. А на следующее утро тапочки из прихожей исчезли и Сяо Чжань упустил шанс прояснить ситуацию. Первый день Сяо Чжаня на съемочной площадке был долгим и утомительным. Так как у него была небольшая роль, он не присутствовал на общем чтении сценария, и как результат, упустил шанс поближе познакомиться с другими актерами, среди которых уже образовались небольшие группы по интересам. Это не означало, что к нему относились прохладно, скорее наоборот. Многие работники съемочной группы и актеры нашли время, чтобы представиться ему, но разговаривать через переводчика было очень неудобно как ему самому, так и большинству людей на площадке. В результате этого все разговоры быстро сходили на нет. Стоило заметить также, что поскольку он был новичком в корейском шоу-бизнесе, многие люди попросту не знали, кто он такой и не обращали на него особого внимания. Переводчик, которого наняла Чию, был превосходным и гораздо более профессиональным, чем когда-либо была Сонми. Но он разговаривал с ним только тогда, когда передавал чьи-то слова. И Сяо Чжань быстро заскучал по острой на язык медсестре. Что касается его роли, хотя у него было не так уж много реплик (большинство из которых были на китайском), его персонаж был сталкером, а это означало, что Сяо Чжань должен был быть на заднем плане во многих сценах, где он не являлся центром внимания. Поэтому ему пришлось провести весь день на улице, неподвижно стоя или сидя на заднем плане на морозе, и не чувствуя особого удовлетворения от работы. По дороге на урок корейского он едва успел съесть кимбап, который прихватил из буфета на съемочной площадке. У него сложилось вполне положительное впечатление об учителе. Судя по ее внешности, Сяо Чжань предположил, что ей было чуть за пятьдесят. И если она и знала, кто он такой, то никак это не показывала. Она была очень терпеливой и доброй, но два часа занятий, несмотря на то, что были хорошо спланированы, только добавили умственного истощения к физической усталости, которую он испытывал. Когда он добрался до больницы, уже было десять часов вечера. Он воспользовался проходом, который ему показала Сонми, и к его собственному удивлению, ему удалось добраться до палаты Ибо, не заблудившись по дороге. Выйдя из лифтового отсека в коридор с приглушенным светом, он прошел до медсестринского поста, но никого там не обнаружил. Быстро расписавшись в книге учета посетителей, он вернулся к палате Ибо. Дверь в нее была прикрыта, но не заперта, и он медленно толкнул ее. Раньше в это время Ибо обычно не спал, а либо смотрел видео, либо играл в игры. Однако теперь, кроме тусклого ночника рядом с дверью в ванную, весь свет в комнате был выключен, и Ибо неподвижно лежал, накрытый одеялом. Сяо Чжань тихо прикрыл за собой дверь, и сняв пальто и положив сумку на стул, подошел к кровати. В слабом свете он едва мог разглядеть черты лица Ибо. Его голова была слегка повернута к окну, а губы приоткрыты. С каждым вздохом рука, лежащая на животе, поднималась и опускалась. Другая рука была закинута за голову и лежала на подушке под неудобным углом, который явно заставит его проснуться с онемевшей рукой. Сяо Чжань мягко взял его руку и уложил в более удобное положение, накрыв сверху одеялом. Ибо не шевелился и какое-то время Сяо Чжань просто смотрел, как он спит. Раньше засыпать рядом с Ибо было для него обычным делом и они часто засыпали вместе под конец дня. Поначалу Сяо Чжань часто просыпался рано утром и любовался Ибо, пока тот спал. Однако за последнее время Сяо Чжань настолько привык к этому, что рутина брала свое. Теперь же, если ему повезет снова, он сделает все возможное, чтобы ценить каждое мгновение рядом с Ибо. Сяо Чжань зевнул, чувствуя подступающую усталось. Убедившись, что Ибо удобно лежать, он сел на один из стульев, стоящих вдоль стены, сложил руки на коленях, и откинув голову назад, тут же уснул. Сяо Чжаню понадобилось некоторое время, чтобы понять, что звуки, которые, как он думал, были частью его сна, на самом деле звучали в комнате и были тем, что разбудило его. Он сел прямо и несколько раз моргнул. Его глаза привыкли к темноте и он сразу увидел, что Ибо ворочается в постели. Его сердце екнуло, когда он вспомнил ту ночь, когда Ибо чуть не умер. Он вскочил на ноги и подошел ближе. Бегло осмотрев его, он понял, что угрозы здоровью не было, а был лишь дурной сон. Рука, до этого мирно покоившаяся на животе Ибо, теперь крепко сжимала одеяло. Он дергал рукой в унисон с движениями свободной от гипса ноги. От чего другая рука Ибо постоянно ударялась о поручни кровати. Все это время Ибо беспрестанно стонал. Даже в темноте Сяо Чжань мог видеть, что его брови нахмурены, а на лице отразилось страдальческое выражение. Сяо Чжаню потребовалось всего мгновение, чтобы оценить ситуацию и принять меры. Он сразу решил не пытаться разбудить его. Ибо ведь не ожидал, что в комнате будет кто-либо кроме него, поэтому он не хотел его напугать. Вместо этого он схватил левую руку Ибо, которой тот ударялся о поручень, и переплел их пальцы вместе. Затем он нежно погладил его по волосам свободной рукой. — Шшш. Тссс. Все в порядке, — прошептал он. — Ты в безопасности, — продолжил он. Спустя мгновение Ибо, казалось, почувствовал его прикосновение и успокоился. Он перестал дергать ногами, и казалось, что вот-вот снова погрузится в мирный сон, как вдруг он снова напрягся и правой рукой принялся царапать верхнюю часть правого бедра. Сяо Чжань отпустил левую руку Ибо и, держась за поручень кровати, нагнулся над ним, чтобы взяться за его правую руку. Мягко, но с усилием надавив на нее, он не давал ему пошевелиться. Ибо издал сдавленный звук, похожий на «нет!». — Шшшш. Я здесь. Сяо Чжань изменил хватку, зацепив пальцами внешнюю сторону ладони Ибо и слегка надавил. — Ибо. Гэ здесь. Я с тобой. — прошептал он, не подумав. Сяо Чжань был неуверен, произвели ли его слова желаемый эффект или кошмар отступил сам по себе, но тело Ибо расслабилось и он, казалось, снова погрузился в глубокий сон. Прежде чем поправить одеяло, Сяо Чжань снова уложил руки Ибо поудобнее. После чего он еще долго простоял у кровати, вцепившись руками в поручни, просто наблюдая за тем, как Ибо спит. Теперь у него было объяснение того, почему на голени Ибо была защитная повязка. Ему достаточно часто снились кошмары, причинявшие ему боль. Сяо Чжань не понимал, почему Ибо прямо ему об этом не сказал. Хотя его нежелание подробно обсуждать свои проблемы со здоровьем имело смысл, поскольку он, вероятно, все еще воспринимал Сяо Чжаня как незнакомца. Но в дурных снах не было ничего постыдного. Они случались у всех, так зачем ему было скрывать это от него. У него не было этому объяснения. А также у него было чувство, что еще слишком рано спрашивать об этом Ибо. Возможно, Сонми сможет дать ему ответ, а пока что он решил подождать и надеялся, что Ибо сам откроется ему. Сяо Чжань еще раз поправил на нем одеяло и погладил макушку Ибо. — Спи спокойно, — сказал он, прежде чем вернуться на свой стул и снова заснуть. Когда зазвонил будильник на его телефоне, снаружи было еще темно. Сяо Чжань потянулся, чувствуя себя так, будто едва спал. Он встал и широко зевнул, а потом взглянул на Ибо. Тот все еще спал в той же позе, в которой он его оставил. Сяо Чжань быстро прошел в ванную, чтобы переодеться и привести себя в порядок. А затем, так и не включая свет, надел пальто, подхватил сумку и выскользнул из комнаты. Свет в коридоре все еще был приглушен и его шаги эхом отдавались в пустом коридоре. Он дошел до служебного входа, так никого и не встретив. И тем не менее, не мог избавиться от ощущения, что за ним наблюдают.