Предопределение

Местный рынок кишел обилием товаров с собственных ферм и тех, которые везли несколько недель из других стран по морю. Здесь было почти всё: начиная едой и винами, заканчивая тканями, плетёными корзинами, мелким и крупным скотом, вещами для охоты и работы в полях. Каждый мог найти то, что придётся им по душе и пригодится в будущем. Здесь спокойная умиротворённая атмосфера, где повсюду бегают дети с резными игрушками и палками, девушки выбирают ткани и украшения, обсуждая между собой местных парней, а старики рассказывают последние события из соседних поселений и городов, собирая повсюду сплетни. Мир будто бы остановился на самом счастливом моменте, где не существует никого, кроме этих людей. — Ты часто здесь гуляешь? — идя со мной бок о бок, Цербер с детским восторгом цеплялся за каждую деталь, рассматривая лица незнакомых ему людей. Для него всё казалось нереальным и странным, точно он попал не в ту тарелку, в которую изначально его определили. — Храм находится в самом центре города, — вглядываясь в очертания колонн вдали, я еле заметно улыбнулась, — Когда становится скучно, я прикидываюсь человеком гуляя по улочкам города. Вечерами захаживаю послушать людские байки. — Я слышал, про тебя говорят разное. Некоторые боги считают тебя бессердечной. — Для них все бессердечные, кроме них самих. Мои действия часто вызывают вопросы у окружающих, — остановившись напротив лавки с украшениями, я наткнулась взглядом на серебряное кольцо с аметистом в форме капли, — Одни считают, что так и нужно, другие же, что это против правил. — Я считаю, что ты душка. Из толпы позади нас возникла розовая слегка взъерошенная макушка Афродиты. Разглядывая каждого прохожего горящим взглядом, богиня улыбнулась группе подростков, столпившихся около лавки с тканями. Выглядя крайне возбуждённой и счастливой, она закинула свои руки мне на плечи, разглядывая товар. Её глаза загорелись ярче, когда рука Афродиты дотронулась до кулона, инкрустированного розовым кварцем. Любимый камень богини, часто встречающийся в её украшениях, поблёскивал в свете солнца, так и маня юный взгляд к себе. — Так считают не все на Олимпе. Особенно отец и его сторонники. — Не будь такой серьёзной, — надув губы, она вытащила из потайного кармана несколько монет, протягивая те торговцу, — Не всем нравится твой вспыльчивый характер и иногда странные идеи. Ощущение, что у тебя две личности, которые борются между собой. Получив своё украшение, Афродита тут же перекинула свои волосы вперёд, ловко застёгивая крепление на шее. Проведя пальцами по холодному камню, она взглянула сначала на меня, а после медленно скользнула по Церберу, что стоял в тени навеса скрываясь от посторонних глаз. — Мне вот интересно, — оказавшись рядом с ним, Афродита сделала вокруг полный круг, оглядывая парня со всех сторон, — У тебя симпатичное лицо и фигура есть. Может, ты уже влюблялся в кого-нибудь? — И вот всё по новой, — я закатила глаза. Афродита всегда любила каверзные вопросы, вводящие людей в полнейший ступор. Окружённая любовью и обожанием, она несла свою суть людям, даря тем надежду и веру в прекрасное. Казалось, в ней совершенно нет недостатков, кроме любвеобильности и тяге ко всему внеземному. Разве только странное занятие, спрашивать у каждого про влюблённость, узнавая всё от и до. — Ты же не будешь и к нему приставать? — отойдя от прилавка, я встала напротив Цербера. — Я ощущаю вокруг него ауру на почве привязанности и симпатии. Почему я не могу спросить? — вскинув брови, она скрестила свои руки, — Ты же знаешь, как я отношусь к этому вопросу. — Лучше возвращайся с ним обратно в Подземное царство. Ему не стоит долго отсутствовать. — Я только подобралась к самому интересному! — Мне нужно возвращаться в храм. — Андреа. Моё тело будто окунули в холодную воду, опустив на самую глубину. Тело ощущалось словно бы в невесомости, обтекаемое со всех сторон прохладной жидкостью. Находясь “под водой” все звуки для меня были тихими, звуча непонятно и искажённо. Голос Алестера, так же, как и всё вокруг был отдалённым и казался ненужным, словно бы он нёс в себе опасность и раздор. — Андреа. Повторяя моё имя из раза в раз, он тряс мои плечи, пытаясь привести в чувства. Находясь на грани сна и реальности, мне не хотелось открывать свои глаза, привыкая к пребыванию в невесомости. Ощущение покоя обволакивало со всех сторон и с каждым повтором моего имени, я начинала думать, что “Андреа” — это не я, а кто-то другой, кому совершенно не важно, что творится вокруг и у меня в душе. — Андреа, проснитесь! Меня точно ударили по голове тяжёлым предметом, когда его голос проник в мою невесомость, руша всё на своём пути. Спокойствие треснуло по швам, превращаясь в прозрачные обломки, сыпящиеся со всех сторон. Моё тело словно бы вытолкнули на поверхность, и я поспешно открыла глаза, щурясь от яркого света из окна. — Вы слишком сильно погрузились в себя, — кинув цепочку на стол, он встал со своего места, обессиленно падая на диван. — Сколько я была в таком состоянии? — приподнявшись на своём месте, я попыталась найти взглядом часы, но у меня так и не вышло. — Три часа, — взглянув на свои наручные часы, Алестер добавил, — Могло быть и больше, если бы я вас не вернул. Я без понятия, что вы видели и где были, но будет лучше, если такого больше не повториться. Все ваши воспоминания перекрыты сильным барьером, который не пропускает даже вас. — Если бы не пропускал, я бы ничего не увидела. — Мне пришлось помочь вам извне. Этот способ крайне опасен из-за “подводного” состояния, когда человек застревает где-то между мыслями и сознанием, ощущая всё не так. Если не дозваться, можно впасть в беспробудный сон, проще говоря в кому. Я почти не слушала его слов, пребывая в собственных мыслях. Увиденное мною казалось красивой сказкой, словно бы я читала книгу мифов Древней Греции переживая всё на собственной шкуре. Я старалась максимально разглядеть каждое лицо, запоминания малейшие детали внешности. Голоса, одежда, повадки — всё, так или иначе способное объяснить мне, что со мной происходит. Каким же для меня было шоком осознание одного факта, который я поняла только сейчас, сидя на приёме у психолога. Раньше, когда ведения только-только вступили в силу я совсем не обращала внимания на схожесть лиц, которые я видела, будучи в Портленде. Афродита и Цербер — копия Хизер и Мёрфи, чьи лица я так отчётливо помню. Они совершенно не отличались от моих знакомых ни голосом, ни внешностью. Будучи в моём воображении, в чём я сильно сомневаюсь, они не утратили своей сути, что начинало меня пугать. Я словно бы медленно сходила с ума, путая реальность с действительностью. Все эти видения прошлого, где я выступаю в лице одной из богинь наводит на мысль, что мои мозги едут набекрень от всего происходящего вокруг. Куча событий могли повлиять на мой неокрепший после амнезии ум, если бы не одно маленькое “но”, возникающее в защиту моей адекватности и спокойствия. Те парни, в особенности один из них преследующий меня уже некоторое время абсолютно точно не человек. У обычных людей не светятся глаза, точно две лампочки во тьме. Люди не умеют передвигаться столь быстро и проворно, издавая странные рычащие звуки, наводящие дикий ужас. И самое главное, никто не умеет исчезать посреди улицы, превращаясь в подобие тумана. Я не сошла с ума и это не моя фантазия. Я абсолютно точно уверена, что всё уведенное и услышанное мною правда и исходя из неё можно сделать два вывода, более-менее казавшиеся правдой: это моя прошлая жизнь, в которой я и впрямь была богиней или же это мои утерянные воспоминания. И если подумать логически, то после увиденного только второй вариант.