Записки на полях

      Утро. Солнце незаметно начало свое восхождение на небо, постепенно роняя свои лучи на спящие дома, лес и Гору Цветов и Плодов, куда направляется Макак. Давненько он здесь не бывал, даже забыл здешний запах растительности и фруктов, которые так сильно обожает сам Царь Обезьян. Поскольку солнце только-только выглянуло из-за горизонта, то можно было не спешить и остановится, рассмотреть все поближе. «Сомневаюсь, что этот малой будет мчаться сюда с восходом. По-моему, у него с этим как раз проблемки», — подумал об этом Шестиухий, подойдя к одному из плодоносных деревьев. Как и у большинства, на нем росли персики. Но, приглядевшись, он увидел кучку спящих маленьких обезьянок. Удивительно, что они не проснулись. Хотя, зная, как за ними приглядывает Укун, вполне нормально, что они спят крпеким сном, ни о чем не беспокоясь. Все же обезьяна аккуратно забралась на дерево и сорвала плод. Он был ещё спелым, но и не перезревшим, несмотря на погоду и холодные ночи. Решившись попробовать, Макака с головы до пят обдало чувство дежавю. Постепенно за ним, как снежный ком, накатывались воспоминания о прошлом, о хорошем и беззаботном времени с ним. Можно сказать, что он скучал. Много воды утекло с того времени, но ничего уже не изменить. Ему лишь оставалось доесть свой незапланированный завтрак и продолжить путь. Путь к мести.       Достигнув вершины, он нашел большое пространство, покрытое множеством углублений и вмятин, наверное, оставленных во время тренировки. Он помнил, что хоть Укун и сдерживается в такие моменты, но его сила все равно велика. Иногда надо быть осторожнее с ней. Во всяком случае, ему лишь осталось ждать, пока те не появятся. Но перед тем, как залезть в свою тень, он оглянулся и заметил уже летящую на всех порах рыжую обезьяну. Подметив самому себе, что задерживаться здесь больше нельзя, он нырнул в свою тьму, откуда он выйдет только согласно плану. А Укун, приземлившись, сначала осмотрел местность, но позже удобно устроился на своем облаке и начал наблюдать, как солнце поднималось все выше и освещало все вокруг, говоря, что новый день настал. Но Макак не смотрел на солнце или на быстро летящее время. Даже, когда прибежал весь запыхавшийся МК с извинениями, что проспал, или саму тренировку. В его мыслях было одно: слиться с окружающим и выжидать.       «Сколько я уже так сижу? И где они?» — что-то совсем забылся он про свою цель. Увлекшись своим «камуфляжем», он и не заметил, как те двое уже отдыхали, то есть Укун непоколебимо стоял, будто он даже не напрягался, а вот МК, как полностью выжитый лимон, разлегся на земле и смотрел куда-то вверх. Макак же последовал его примеру и… «Почему сейчас пасмурно?!» — пронеслась это мысль так же быстро, как те облака, которые успели за пару часов покрыть весь город и гору. Из-за этих туч было сложно сказать, который сейчас час, но, судя по их расслабленному виду, они уже закончили свои тренировки. — Царь Обезьян, а тебе когда-нибудь попадались демоны, похожие на тебя? Ну, в плане внешности, — неожиданно спросил паренек, аккуратно переходя в позу лотоса. — Ам, те, которые копировали меня, или просто были похожи? — он немного забеспоился, но не подал виду. — Которые были похожи. Знаю, что это странный вопрос. Просто мне вчера Тэнг дал одну книгу, по его словам, написанную от руки каким-то старцем, и там было предложение «у Царя Обезьян всегда был надёжный друг, словно тень, которая росла вместе с его силой» — МК сделал небольшую паузу. — А в конце было написано, что «… из-за их собственного лицемерия, они то и могли, что убить друг друга», и по итогу ты его убиваешь.       Сказать, что Сунь-Укун и Макак стояли с открытыми ртами и расширенными глазами, — ничего не сказать. До этого момента никто с мирных жителей не догадывался об этом происшествии. Да и слово «Шестиухий Макак» и «друг» никогда не появлялись в современных произведениях, связанных с путешествием на запад, так как на глаза людей он предпочитал не попадаться и вообще не ввязываться в дела смертных. И это качество Укуну не нравилось в своем друге. — В общем до этого в книгах, которые мне приносил Тэнг, не говорилось ни про друга, ни про какую-то тень. Поэтому я хочу услышать ВСЕ, даже в малейших подробностях, — сказал МК и чуть ли не упал, когда вставал. — Может, в следующий раз… — Нет! Я хочу сейчас! — сначала топнув ногой, как недовольный ребенок, но, сменив тон, продолжил. — Ты почти никогда не рассказываешь про свои путешествия. Я уверен, что эта история не менее захватывающая, чем те, которые описываются в книге. — Ты уверен, что хочешь услышать эту историю? Ой, кажется, дождь начинается, пора уже… — Эй! Не ври, сегодня дождя не обещали. Я смотрел прогноз погоды, — чуть отворачивается и говорит шепотом. — Или это было вчера?       Укун сложил руки в замок, а Макаку уже надоело просиживать свои штаны. Он уже успел поклясться себе, что, если они тут же не закончат болтать на эту тему, он самолично выйдет и расскажет ее «от» и «до». — МК, — спокойно, но серьезно проговорила обезьяна.       Но не успев и продолжить фразу, как он увидел перед собой два глаза полностью наполненных детских и невинных слез. А кто он такой, чтобы идти против него? — Ох, ты меня так меня до гробовой доски доведешь, дружище, — сказав это, Укун устроился на свое любимое облачко и превратил часть своей шерсти в пачку чипсов со вкусом персика для себя и МК.       «Вы. Надо. Мной. Издеваетесь», — Макак уже умирал со скукоты. Да, он мог давно уже напасть на них и выполнять затеянное, но ему было до жути интересно, что поведает про него враг друг. И решив немного сменить позицию, он задел какое-то сломанное дерево, которое с грохотом рухнуло. «Блять», — одна мысль и больше ничего. Быстро сообразив, он немного обошел арену и запрыгнул в тень МК. Он, кончено, повернул голову в его сторону, но ничего не заметил. Подул слабый ветерок со стороны города. — Слушай, там точно никакого урагана не передавали или что-то того? — прокричал Укун с места событий, но ничего не нашел своим золотым ви́деньем и вернулся обратно. — Ну, честно говоря, я не смотрел, — виновато ответил парень. — Я слишком спешил, что телефон забыл. — Ясно. Ну, тогда маленькая история и ты свободен. Тебе же не надо работать сегодня? — Нет, мне наконец-то дали выходной, — МК от счастья аж сиял и готов был просидеть хоть до завтрашнего дня, чтобы услышать рассказ от моего мастера. — Кхм, в общем… У меня был очень близкий друг. Да, мы были похожи друг на друга, так как родились оба из камня, но все же мы были разными. Как минимум, у него был другой окрас шерсти и, — немного выдержав паузу, он подвёл руки к ушам, — у него было шесть ушей! — Воу, то есть он буквально все слышал?! — не мог удержаться от удивления МК. — Ага, как он сам мне говорил, он сможет услышать, как я ем персики, откуда угодно, — с небольшой усмешкой сказала обезьяна. — Потому он и был в итоге назван Шестиухим Макаком. Мы с ним прошли довольно большой путь, но…       Пауза?       Ветер начал себя странно вести: то сначала усиливался, то, успокаиваясь, замолкал. Он хотел что-то сказать? Или это просто совпадение? — Но что? — все не мог унять свое любопытство МК. — Но случилась одна маленькая и весьма неприятная ситуация… — набрав новую порцию воздуха, он продолжил уже более спокойным тоном. — Как-то раз у нас возникло с ним недопонимание. Да и вообще я никогда не мог понять его действий. Как будто убив кого-то ради чего-то, можно спасти мир. Это ведь абсурд! — Укун даже слез со своего облака и начал ходить из стороны в сторону, иногда поддаваясь направлению дующего ветра. — Агхр, в конце концов из-за его «справедливости» я очень сильно разозлился, а после… Ну ты сам знаешь, что было, — виновато отвернул голову Царь.       Ветер немного успокоился, как будто говоря, что все сделано правильно, но все же было что-то не так. Точнее с кем-то…       «Ложь!» — Макак не мог больше терпеть этого издевательства (хотя Укун в некотором смысле был прав, но он не хотел этого признавать). Вытянув руку из своей тени, он тут же схватил парнишку за его одежду и потянул в свою бездонную пропасть. Через пару секунд, он уже стоял возле обрыва, в одной руке держа преемника над обрывом, а в другой — его посох. Если МК не позвал бы его, Укун даже не заметил бы пропажу ученика на фоне своих размышлений о прошлом друге. — Макак? — все, что смог выдавить из себя Укун.       По его голосу можно было сказать, что он не злится на него, как делал это пару мгновений назад, но взгляд был взволнованный. Он искренне не понимал реальность это или же тот, кто выжил, хочет сейчас убить его ученика?       Шестиухий хоть и выглядел в данный момент максимально спокойно, как будто он хладнокровный убийца, но внутри него полыхало пламя ненависти, сжигая все стены и границы, которые он для себя сделал, дабы не влипнуть в неприятную ситуацию. — Давно не виделись, — начал Макак, скрипя зубами, — Царь Обезьян. — Отпусти его! Он здесь ни при чем! — наконец, выйдя из ступора, пригрозил Укун.       Ему, конечно, не хотелось этого повторять. Но если МК хоть как-нибудь пострадает, то он клянётся, что разорвет того на мельчайшие кусочки.       Макак, заметив тот самый взгляд, решил подшутить, поочередно отпуская пальцы, отчего юноша постепенно напрягался, так как одно лишнее движение — и он по своей же вине упадет насмерть.       А погода способствует созданию накаляющей атмосферы своими порывами ветра, а также изредка сверканием молнии, сопровождающийся продолжительным громом. И, кажется, начал идти маленький дождик. — Макак, прекрати! Зачем ты хочешь это сделать? — не переставал пробовать достучаться до Шестиухого Укун. — Я хочу лишь отомстить тебе. А самый лучший способ заставить тебя страдать, это…       Яркая вспышка позади Макака. Это взрыв? Но чего? И как? Как невовремя!       Воспользовавшись ситуацией и тем, что его друг отвлекся, он в буквальном смысле вырывает из его рук посох и одной из сторон бьет по голове. Макак от боли отпускает руку, держащую паренька, но Укун успел отдать тому оружие и сказать: «Проверь, что случилось там! Я разберусь!» Парень, кивнув, скрывается вдалеке.       Не успел он и обернуться, как на него набросился Макак. Укун заблокировал атаку, но из-за того, что тот надавливал всем своим телом и дождь размыл землю, он поскользнулся и они оба полетели вниз с обрыва.       Сказать, что падение было болезненное для них, — ничего не сказать. Даже во время скатывания по склону, они умудрились ударить пару раз друг друга по лицу и выдрать несколько клочков шерсти.       Отцепился первым Укун, как только они достигли ронвой поверхности. Прокатившись немного дальше, он поднял голову и увидел небольшой кровавый след на скале, а после взгляд упал на своего врага (?), который пытался приподняться, придерживая бок. Рыжая обезьяна мгновенно подбежала к своему другу (?), но тот лишь отпихнул его со словами «Отвали!» — Почему ты не хочешь, чтобы я помог тебе? — Помочь? Чем?! Ещё раз провести меня в АД, из которого я буквально выползал, — Макак все же встал и начал медленно идти к Укуну, который наоборот отходил от него. — Или ещё раз лицезреть, как ты беспощадно превращаешь мое тело в ФАРШ для червей?!       По мере того, как он это проговаривал, казалось, что лес поддерживал его: уже всеми поклятый ветер завыл, как зверь от ноющей раны, деревья, окружавшие их, буквально за секунду выросли до невероятных размеров и буквально повисли над ним, говоря: «Это ты виноват! Все из-за тебя!». А дождь из мелкого перерос в более сильный, готовясь смывать все доказательства будущего побоища. — Да, я соглашусь, что я ужасно поступил с тобой тогда. Но ты сам виноват! Я тебя предупреждал, что ты можешь говорить про меня и делать со мной все, что хочешь, но моих друзей не трогать, — его взгляд сделался серьезным. — Они тебе ничего не сделали, ровно так же, как и тот ребенок. — Да мне плевать, — Макак уже не соображал из-за гнева и из своей тени создал кинжал. — Убить-то я тебя не могу, что просто портит весь смысл моего перерождения. Но, если я могу заставить тебя страдать, — он подходит ещё ближе, — я буду только рад. Укун хотел отпрыгнуть в сторону, во избежание атаки, но что-то маленькими ручками схватило его сзади и потянуло вниз. Тот упал на землю и его тело буквально заволокли… Тени?! Множество черных пятен со светящимися улыбками переползали из собственной тени, на его руки и ноги, не давая и шанса подняться. Теперь Укуну казалось, что буквально все, что окружало его, нависло и уже не кричало, а шептало, отпечатываясь в самых дальних уголках памяти: «ТЫ ВИНОВАТ!». Первый удар прошёлся в район ключицы. Четкий и ровный. — Что такое, Царь Обезьян? — начал Макак, постепенно прокручивая в ране свой кинжал. — Неужели весь пафос и мужество уходят, как только все тебя бросают? Он издевается. Но реакции не последовало. Долго не задерживаясь, он воткнул оружие ещё раз. Второй удар прошёлся уже в район плеча. — Я через столько прошел, — он высунул нож и медленно с новой силой втыкал его в тело, постепенно спускаясь ниже по руке, — столько страдал. Но ты даже не чувствуешь вины за это (удар)! Тебе плевать (удар)! Тебе всегда было плевать на меня! Тебе были лишь важны твои милые и ни в чем невинные друзья (удар)! Да я пустое место для тебя (удар)! Молчание. Он поднял свою голову и посмотрел на него лишь, когда услышал прерывистое дыхание. Он весь трясется. Ему больно? Ему больно! В очередной раз вытащив свой кинжал из окровавленной раны, он решает уже не сдерживать себя. Осмотрев его руку, исколотую ранами, трясущуюся от боли и пытавшуюся выбираться из этих оков, Шестиухий вонзил свой нож прямо в локтевой сустав. — Давай-ка подрежем тебе крылышки, — проговорив это и не вытаскивая нож, взял того за кисть и в буквальном смысле выкрутил руку в другую сторону. Последовал крик Укуна. Но Макаку было недостаточно. Взяв кинжал острой стороной в руку, тупой начал раздрабливать до конца место перелома. Крови было много. Так много, что она попадала на лицо обоим, и некрасивыми алыми ручьями растекалась до самой шеи. Что-то а этом было необычное… Что-то облегчающее... Он давно такой лёгкости не чувствовал. Укуну удалось же освободить свою вторую руку. Он хотел остановить Макака, так как он уже перегибает палку, даже с самим собой, но это не помогло. Шестиухий лишь перехватил его, вцепившись в кисть, и сделал тоже самое, что и минуту назад. Рыжая обезьяна уже не пыталась сопротивляться. Да и разум постепенно отходил от него и он чувствовал лишь боль и холод. Потом снова резкая боль и холод. Он даже и не заметил, как Макак пропал из его поле зрения и… Кажется дождь перестал капать.