Новогодний подарок

Никто не знает, что двигало Феликсом, когда он звал двух бывших на общую тусовку. Услышав новость о приезде Минхо, Хенджин рвал и метал все что можно, до смерти напугав Сынмина. Узнав о согласии Джисона прийти на встречу друзей, Чан заперся в спальной в комнате и не выходил до утра, вынуждая Чонина спать на диване в их гостиной. Сам же Ликс только потом понял, что натворил. Он извинялся перед всеми несколько раз и пролил невыносимое количество слез, но парнями было принято решение ничего не отменять, смотреть по ситуации и, если что, «выкрутимся», сказал тогда Чанбин. Собраться ребята должны были в доме у Со: родители уехали к родственникам, а старшая сестра с мужем поехали в небольшое новогоднее путешествие. Первым на вечеринке был Феликс, который уже несколько дней жил у своего парня. Потом подтянулись сладкая парочка по имени Хенджин и Сынмин и спокойно-взрывные Чан с Чонином. Не хватало только двоих: Минхо и Джисона и, если честно, собравшиеся были в смешанных эмоциях и совсем чуть-чуть волновались. С одной стороны, не хотелось бы, чтобы один из последних приходил на тусовку, а с другой, этим двоим пора бы уже встретиться и обо всем поговорить. И да, сидящие в гостиной молодые люди все знали: и о причинах, и как жили Хан и Ли после расставания. Некоторым хотелось вмешаться: образумить одного и рассказать правду второму, но Чан и Хенджин не позволили этого сделать и оставили все на тех, кого это непосредственно касалось. Раздается звонок в дверь. Открывать ее бежит Сынмин с яркой улыбкой на лице. Увидев на пороге Джисона, Мини кричит о прибытии Хана остальным, а те в свою очередь бросают свои дела и обсуждения компьютерных игр и бегут встречать друга. — Я принес всем оленьи рога и только посмейте их не надеть, — произносит Джисон, усмехаясь. Чанбин начинает шутить про оленей, Феликс — бить того своими маленькими кулачками за слишком откровенные смехотульки. Дом наполняется смехом, радостью, шумом и гамом, одновременно со спокойствием в душах. Молодые люди расслабляются, ловят безмятежные вайбы и постепенно садятся за стол. Их всего семеро, но тарелок почему-то восемь. Джи это немного смущает и он решает уточнить этот вопрос. — Мы еще кого-то ждем? Сердце в пятки, напряженные взгляды друг на друге и полная тишина, которая разбавлялась лишь новогодней музыкой. — Э-э, ну, да, должен подойти…, — начинает отвечать Чонин, но не успевает договорить, так как снова раздается дверной звонок. Все, что происходило дальше — хочется забыть Джисону, как страшный сон. Самый любимый человек, что был когда-либо в жизни Хана, появляется на праздничном ужине спустя много лет после их расставания как ни в чем не бывало. Темно-бордовый цвет костюма резко становится самым ослепляющим, голос — оглушающим. Они лишь здороваются и садятся как можно дальше друг от друга. Все всё понимают и стараются отвлечь каждого друг от друга на протяжении всего праздника. Однако в какой-то момент это перестает работать, потому что и так уже в стельку напившийся Джи отдаляется ото всех, забирает с кухни еще алкоголя и уходит в одну из спальных комнат на втором этаже дома. Ребята правда пытались следить за Минхо и Ханом, но увы, получилось проследить лишь за старшим, который занимал второе почетное место по трезвости после Бан Чана. Ли наблюдал за бывшим всю вечеринку и не мог оторвать взгляда от Джисона. И если остальные это делали для того, чтобы не случилось чего-нибудь плохого между этими двоими, то Хо очень сильно хотел оказаться рядом, забрать всю боль и переживания от одного только своего вида и объясниться. — Я сейчас вернусь, — говорит Ли собравшимся, в торопях ставя бокал с шампанским на какую-то твердую поверхность, и буквально бежит за удаляющейся фигурой Джи. — Ты уверен, что это хорошая идея? — кричит Хенджин. — Пора прекратить это все, — отвечает Минхо. Поднявшись по лестнице, старший останавливается и проводит младшего взглядом: хочет зайти в комнату немного позже. Он ходит по коридору туда-сюда, семенит у каждой из спален и очень волнуется. Вдруг он останавливается посередине коридора, потому что слышит звук бьющегося стекла и тут же подрывается с места. — Джисон-и? — врывается Минхо и обеспокоенно задает вопрос, оглядывая помещение. — О! Изменник пришел! — Ты не поранился? — О-о-о, — протягивает Джисон, — друг мой, я уже давно изранен. И душой, и телом. Слова младшего заставляют напрячься. Ли смотрит вокруг и оценивает обстановку: много чего раскидано, бутылка неизвестного ему алкоголя разбитая лежит у балкона — довольно далеко от Джи, а значит, он ее просто кинул и сам он в порядке. Хо возвращает взгляд на Хана, который сидит на постели с максимально уставшим видом. Он трет глаза и дует щеки, как маленький ребенок. И от этой сцены Минхо готов провалиться сквозь землю, настолько это очаровательно и как же он скучал по такому уютному Джисону. — Хэй, Сони, ты устал, тебе нужно поспать, — тихо говорит Минхо, садясь напротив младшего и еле сдерживаясь, чтобы не погладить того по щеке. — Кто-о ты та-акой-й, чтобы м-мне указы-ывать? — запинается Хан из-за огромного количества выпитого алкоголя. — Ты прав. Никто, — произносит старший и становится так больно от своих слов. — Но пожалей себя и свой организм и просто ложись спать. Слово «спать» для Джисона становится убаюкивающим. Однако он не падает без сил на спину, его ведет немного в сторону. Еще бы чуть-чуть и Хан покоился бы на полу с не дай бог разбитой головой, каким-нибудь сотрясением или с чем-то сломанным — Минхо его поймал и прижал к себе. Джи, уткнувшись в чужое плечо, сидел так некоторое время, отчего Мин подумал, будто тот заснул и хотел уже аккуратно его уложить в постель, но потом вдруг проснулся. Сони помотал головой из стороны в сторону, а затем задержал свой взгляд на чужом лице, всматриваясь в ярко-карие родные глаза. — Я так скучал по тебе, хён, — шепчет Джисон в чужую шею, после чего тело свое расслабляя и укладывая макушку на плечо Минхо, окончательно засыпая. Старший в свою очередь аккуратно обнимает и одной рукой по голове гладит, как будто маленького ребенка успокаивая после истерики.