Слегка опасненькие связи

— Старикан, что ты знаешь о Ророноа Зоро? — как бы невзначай спросил Санджи, переворачивая на сковороде рамштекс. — А ты во что вляпался?! — тут же резко повернулся к нему Зефф, его усы едва ли не стояли торчком. — Я же велел тебе не лезть, баклажан! — Ни во что! Ни во что! — поднял руки с лопаточкой вверх Санджи, сто раз пожалев, что его детективные порывы заставили таки раскрыть рот перед стариканом.       Одно дело разочароваться в своих шансах с меллорин и перейти на парней, это старикан логично поймет. Другое дело — разочароваться в шансах с меллорин и перейти на якудза. Ророноа Зоро Зефф никогда не примет, даже если тот на колене будет просить руки Санджи.       Хотя с чего бы Зеффу давать или не давать дозволение? Он же не отец Санджи, ему по большому счету нет дела, как нет дела и его семье. Всем плевать, даже если он с Зоро обвенчается. — Хватит мучить рамштекс, он уже пищит, как ты его давишь лопаткой, — окликнул его сурово Зефф и отобрал лопатку. — Ну, так что хотел узнать? — Почему они с Луффи в контрах. Я же учился долго, Вотер Севен там, ощущаю себя почти не местным, когда все всё знают, а я нет. — Да никто толком не знает. Спросил тоже. Многие думают, что Ророноа зол на Мугивару за легкомысленность. Тот прибрал себе порт, навел порядок, а в северных кварталах хоть трава не расти, как шлялись бандиты, так еще и с порта все как крысы туда ринулись. А Ророноа, видимо, решил, что порядок должен быть не только в том месте, где Луффи нравится, а вообще в городе. Вот он бандитню-то всю остальную прочистил. Без Михоука-то почти сразу в городе полный мрак начался. Он вообще еще до Луффи ее чистил, а кто не совсем пропащий под крыло к ним шел. — К ним? — навострил уши Санджи. — Да заглавную-то с начала не Ророноа был, а девка эта… Уж забыл, как звали. Главное, что поадекватней была, это этот чуть что — рубить. А она все договариваться хотела. Она ведь и со мной о шпане говорить приходила, толковая такая, черноволосая. А потом как убили ее, так Ророноа с катушек-то и съехал. Вырезал народу, что всю кухню по колено в крови затопить хватит. Жуткий тип. — Кто убил? — быстро спросил Санджи с замиранием сердца. — Да пес его разберет, баклажан. Поговаривают, что Ророноа до власти жадный больно, и вот эту самую власть они и не поделили. Не нашего это ума дело, баклажан. Наше дело — не лезть под горячую руку. Знаешь, чего мне стоило не впутать в это Барати? По два раза на дню таскались, то рыжая портовая, то Ророноа смурной. Я им так сказал: накормить — накормлю, но столовайтесь лучше в другом месте, мне ваши разборки не нужны. Рыжая, небось, решила, что через тебя меня теперь переломит. А Ророноа отступился. — Почему? — решил забросить камушек Санджи. Он знал, почему. Потому что когда Зоро был бродяжкой, Зефф порой подкармливал его, и Зоро пропитался благодарностью к старикану. Но помнит ли его Зефф? — Кто знает? Может потому, что все же не совсем чудовище и чувствует вину перед Коширо, что погубил свою подругу. Я же знал Коширо. Еще до того, как он умом от горя совсем ослаб.       Санджи погрустнел, версия Зеффа не давала никаких зацепок, чтобы считать Зоро невиновным в убийстве Куины. А он немного даже болел за него. Или просто не хотел верить, что закрутил роман с маньяком-насильником. — Ты сюда лясы точить что ли пришел? У нас посадка с девяти утра полная, двигай, двигай, ленивый кабачок! — толкнул его локтем Зефф. — Всего час, а мы уже зашиваемся!       До обеда Санджи не разгибал спины, думать о Зоро и гибели Куины было некогда. О Барати то ли написали в какой-то газете, то ли тайно посетил какой-то фуд-блогер, но продыху не было ни минуты, гора посуды в раковине росла, а чистая грозилась закончиться.       Патти, которого гоняли быстро помыть пару сетов, противно ныл, что им нужен помощник принеси-подай. И личный помощник Санджи, который слишком медленно чистит овощи.       Отгавкавшись от Патти, Санджи все же улизнул на перекур. На заднем дворе было тихо, все грузчики уже оставили товар, и даже в мусорке никто, как обычно, не рылся. Он запрокинул лицо к нему, разводя уставшие плечи.       Еще с утра мигало непрочитанное сообщение.       «Я сделал на машину напыление из кайросеки». И фотография изнутри известного Санджи салона машины. Зоро, это было видно по кусочку попавшего в кадр колена, снимает через стекло беснующуюся на лужайке Перону. Та была в приглушенных тонах из-за тонированного стекла, но это шло к ее готическому стилю. Та явно бесилась, что не может достать Зоро своими негативными призраками.       Санджи хмыкнул, закусывая сигарету. Дурацкая фотка от Зоро как-то подняла настроение. Неужели такой человек мог убить главную подругу детства из жажды единоличной власти?       «Я не припомню, чтобы давал тебе свой номер, Маримо», — быстро напечатал он, посмеиваясь. Ответ дзенькнул сразу, словно Зоро ждал сообщения.       «Но я тебе свой давал».       «Но это ты же сейчас написал первым!»        «Ты такой душнила, Завитушка».       Санджи аж сигаретой чуть не подавился! Этот татуированный кочан капусты не много на себя берет?! Санджи было легко вывести на эмоции, он в гневе запыхтел прижеванной сигаретой, когда взгляд его упал на небольшую башенку ящиков со свежей зеленью. На самом верху торчали просто идеальные кудрявые брокколи.       «А я уж думал, ты лично меня сталкеришь», — быстро напечатал он. И примерился, чтобы сделать кадр, как он дает щелбан наиболее зеленой брокколине.       «Что?»       «Где?»       «С чего ты так решил, Завитушка?»       «Я был за городом весь день».       «Эй, ответь».       «Завитушка».       Телефон просто разрывался от сообщений, мешая Санджи сосредоточиться на композиции. Ну вот, пожалуйста, Ророноа Зоро — глаза якудза, жестокий убийца женщин, но самое мерзкое — ебучий телефонный спамер по одному слову.       Санджи чертыхнулся и принял звонок, когда истеричный Зоро еще и набрал его до кучи. — Завитушка, ты в порядке? — Ты с дуба там упал, Маримо? Я работаю. Конечно, я не в порядке, у нас тут с утра чертов ад. — Что случилось?! Это Мугивары?! — А?! Причем тут Луффи? Говорю, мы в топ ресторанов попали или как, клиентов двое больше. Вот первый перекур за день, стою, фоткаю твоего близнеца — капустный кочан… — А… — Зоро на том конце практически осязаемо расслабился. И добавил вдруг: — Не якшайся с мугиварами.       Санджи закатил глаза так, что они чуть от нервных окончаний в черепе не оторвались. И чего его сегодня все поучают, с этим водись, с этим не водись. — Да, папочка, — полным сарказма голосом вздохнул он. — В гробу я видел любую из ваших группировок.       В телефоне молчали. Санджи, и без того нервничающий по поводу секрета гибели Куины, от усталости вообще потерял чувство самосохранения. И рявкнул в трубку несмотря на то, что еще вчера умирал от ужаса рядом с Ророноа Зоро. — И чего, Маримо? Молчать в трубку позвонил? — Нет, — голос у Зоро был глухой, хриплый. — Просто «папочка» от тебя так горячо прозвучало.       Санджи сморгнул. Санджи дал своему мозгу секунду переварить поступившую информацию, после чего у него сорвало стоп кран.       Он покраснел, как лучшие томаты из утренней поставки, и заорал в трубку. — Ах ты извращенное животное! Не дождешься! Я… Я… — он не знал, что именно он сделает. Он никогда не был в ТАКОЙ ситуации, так как не встречался с мужчинами.       Еще сегодня утром он четко осознавал, что у него по сути нет того самого отца, к кому с трепетом ходят за разрешением о браке в приличных семьях. И что ни одной отцовской фигуре в его жизни до него настолько сильно нет дела. А вот тебе во что это вырвалось.       Зоро в трубке засмеялся. И Санджи застыл, слушая этот смех. Так странно, убийца и насильник лучшей подруги детства — и так смеется. Возможно ли такое, могут ли такие люди так радостно смеяться? По всему выходило, что нет. А значит — Зоро не убивал Куину. Дело раскрыто за перекур. — Завитушка, — позвал Зоро из трубки. И Санджи нехотя поднес ее к уху. — А вот не буду отзываться на прозвища. — Это не прозвище. Это будет наше с тобой кодовое слово. — А? — повысил голос Санджи. — Что ты там удумал? — Никогда не произноси «Маримо» ни перед кем посторонним. То же самое я с Завитушкой. Так мы всегда сможем опознать друг друга, если что. Это как код. — Если что «что»? — вкрадчиво спросил Санджи. — Я… — в трубке надолго замолкли. Санджи не мог понять по звукам, где находится Зоро. Сказал, что за городом. Так загадочно, что делают якудза за городом? Топят котят или сажают деревья, любой вариант звучал сюрреалистично. — Я пока не готов об этом говорить. — Да пожалуйста, — почему-то надулся Санджи. — Меня ваши бандитские штучки знать вообще не тянет. Меньше знаешь — больше пальцев.       Зоро фыркнул в трубку. — Хочу тебя увидеть, — вдруг сказал он. Вечно удивляет своими внезапными репликами. — В смысле видеозвонок? — Что? Нет! Не сейчас. Сейчас я не готов!       «Точно по локоть в кровище», - решил Санджи со злорадством. — Но сегодня. Заглянешь ко мне на квартиру, я же говорил, что у меня есть в городе?       Санджи еще до конца не решил, насколько Зоро гениальный маньяк-притворщик или оболганный невиновный. Потому оставаться с ним в неизвестной квартире один на один было жутковато. Там, небось, уже и все диваны пленкой обтянуты, и мешки для фасовки части аккуратными кусками куплены. Но одновременно почему-то тоже хотелось увидеть Зоро. — Нет, сегодня на кухне жарища. Хочу побыть на улице, на свежем воздухе, — предложил Санджи. — В смысле — на улице? — На улице, — радостно подтвердил Санджи. — Знаешь, такое место, где не ебутся. — Хуевое место, судя по твоему описанию. Но я тебя понял, Завитушка. Тебя задергали сегодня. Кстати, скажи своему старикану нанять тогда больше персонала. А то к концу недели в таком темпе вы все откинетесь. — С чего ты взял, что наплыв продлится так до… — в трубке послышались гудки. — Вот невоспитанный ты ублюдок! Пока-пока! — проорал в трубку «воспитанный» Санджи. — Если есть силы орать, есть силы и заказы принимать! Там никакой бомж не ошивается? Нам бы посуду помыть. Только смотри, чтобы без сифилиса! — раздалось с кухни. На заднем дворе по прежнему никого не ошивалось, Барати был как прокаженный.       Санджи утомленно вздохнул, это будет тяжелый рабочий день.       В этот раз его похитили через десять минут после того, как он ушел с работы и свернул с оживленной улочки по пути домой. Санджи даже как-то уже привык похищаться и удобно сгруппировался, когда Зоро затаскивал его в машину. Ну а чего бояться? Не убил вчера, не убьет и сегодня. — Привет, Завитушка, — глянул на него сверху Зоро. Он был в обычной серой футболке, кое-где в полосках от зелени и пыли после загадочной «поездки за город». — Ты что — сам могилы копаешь? Вообще-то надо, чтобы те, кому ты угрожаешь, сами себе могилу копали для пущего страху. Так даже в фильмах учат, балда. Я тебе покажу.       Зоро закатил глаза и хмыкнул. Вообще он выглядел хорошо, гораздо лучше вчерашнего — вернулась легкость реакций, даже какая-то смешливость. А простая футболка превосходно очерчивала его вздувшиеся мышцы рук и… о боже, это все еще мужская грудь? Потому что Санджи думал, что только женская может выглядеть настолько… притягательно под простой обтягивающей майкой.       Санджи жадно сглотнул слюну. — Раз ты хотел подышать воздухом, поедем в одно местечко. Там нам никто не помешает. — Для меня яму рыл? — прищурился Санджи, шутя лишь наполовину. Сейчас он и правда в опасности, Зефф узнает — второй раз убьет. — Нору я для тебя рыл, змеюки такой. Нет, в место, которое каждый мальчишка Логтауна знает. И я еще не услышал от тебя нашего кодового слова? Робин сказала, я могу держать все под контролем, — последнее Зоро пробормотал еле слышно себе под нос.       Санджи призадумался и показал фак. — Это «Маримо» на языке жестов, — услужливо пояснил он. — Я хочу посмотреть, как имя босса на языке жестов! — раздалось с переднего сиденья авто. — Хаччи! Хватит открывать перегородку, твою мать! — рявкнул Зоро. Испуганный Хаччи ударил по газу, и Санджи чуть не скатился с широкого кожаного сиденья.       Только-только начавшее опускаться к закату летнее солнце красило высокую траву заброшенного стадиона в сочные, пронзительные цвета. — Старое стадионное поле! — выдохнул потрясенный Санджи. Это место и правда знал каждый мальчишка города. — Оно выглядит… — Совсем не так! — Точно так же!       Они с Зоро удивленно переглянулись, стоя перед широким полем, которое окружали полуразрушившиеся трибуны стадиона. — То есть как это точно так же? — удивился Зоро. — Мальчишки играли в бейсбол на короткой траве, а тут она по колено. Мы бы не смогли бегать и искать мяч. Ты ходил вообще на стадион? — Конечно, — Санджи задумчиво потер запястье, которое вывихнул ему Ичиджи. — И трава здесь всегда была такая густая, что в ней жили одичавшие камышовые коты и плели гнезда трясогузки. — Да иди ты? Когда это было? Сколько тебе лет — сорок? Может, это мне звать тебя папочкой? — приподнял бровь Зоро, и у Санджи вздулась вена на лбу от злости. — Только заикнись еще раз об этом! — процедил он. — Но я рад, что мы пришли сюда. Навевает воспоминания, да? — Ну… да. Некоторые, — Зоро избегал смотреть на него напрямую. Санджи взял его за руку и повел через траву.       Они добрались до края стадиона, где старые металлические балки были обломаны не резко, а лесенкой. Так, чтобы даже ребенок мог забраться на самую высокую перекладину. Бог знает, как она дожила столько лет, и никто из городского совета не посчитал это место опасным. Быть может, в этом городе сразу два клана как раз потому, что городское управление не в состоянии даже убрать опасную рухлядь со старого стадиона. — Вот сюда! — Санджи подпрыгнул и легко подтянулся на руках на перекладине. В детстве, чтобы забраться сюда, ему приходилось долго карабкаться по соседним балкам.       Зоро не стал спрашивать, безопасно ли это, а просто последовал его примеру. Старая конструкция трибун заскрипела под весом двух мужчин, но выдержала.       Острый приступ какой-то щемящей ностальгии заставил Санджи позабыть о хороших брюках, и он уселся на высокую перекладину, свесив ноги. Зоро уже был одет спортивно, так что без колебаний пристроился рядом.       Но Санджи почти забыл о нем, он видел ветер, тревожащий траву, и вспоминал те вечера из своего детства. — Вон там собиралась команда для бейсбола, мяч был только один, его берегли пуще, чем оба глаза, — показал Санджи в центр заброшенного поля. — Я иногда смотрел, как они доигрывают. Но чаще приходил уже вечером, когда все разбежались. Даже уже потом у Зеффа. Старикан все требовал, чтобы я социализировался и ходил гулять с другими детьми.       Было странно рассказывать что-то настолько личное Зоро, если его статус маньяка был не подтвержден, то уж статус якудзы — совершенно официальным. Якудзам рассказываешь самые яркие и самые болезненные моменты, только если они тебя ножом пытают. А Санджи ярко помнил то чувство одиночества, что накрывало его здесь всякий раз, но он приходил и приходил, все никак не мог придумать, как же верно поступить. Даже когда сбежал из дома, и его приютил Зефф. — Погоди, ты что — не играл в бейсбол?! — сидящий рядом Зоро посмотрел на него так, словно у Санджи вторая голова выросла. — Но ты же играл в бейсбол! Еще и сложные правила знал! — Ха, с чего ты так уверен. Твои информаторы, что копают под меня, облажались, а, Маримо? — пожал плечами Санджи. — Да нет же! Я же помню. Меня сюда Куина таскала. Мы сначала круги нарезали вокруг стадиона для тренировки, а потом она велела мне тоже социализироваться. И вытолкала играть с местными мальчишками в бейсбол. И ты там был, я тебя сразу по бровям узнал, такое не забудешь. Я потому тебя сюда привез! Думал, что это поможет тебе вспомнить, что мы встречались в детстве. — Хм, — задумчиво хмыкнул Санджи. — Ты был как раз капитаном команды, и меня взяли, потому что вам народа не хватало. И мяч был твой. Думал, это супер идея для свидания, что ты вспомнишь, что мы знаем друг друга сто лет. — Ха. Ха… Аха-ха-ха! — расхохотался заливисто Санджи, так что ветер разнес его смех по колышущейся внизу траве волнами. Вот оно, это чувство того самого щемящего одиночества, вкус лета его детства. Это чувство удавалось изживать порой на годы, но оно возвращалось всякий раз после очередного расставания. Одиночество пахло солнцем и летней свежей травой со стадиона.       Он раскинул руки, словно летел, и ухнул спиной вперед. Зоро испуганно дернулся, хватая Санджи за ноги. Но не было нужды, Санджи сам повис вниз головой на согнутых коленях. Сигареты выпали из кармана и улетели в траву — к трясогузкам и диким кошкам. Но ему было плевать. — Завитушка, ты чего? — смотрел сверху Зоро. — Кемо сабе, — просмеялся снизу Санджи. Было легко-легко на душе. И почему-то пусто. — Чего? — нахмурился Зоро, щупая его колени. — У тебя инсульт что ли? — Кемо сабе, — повторил Санджи. — «Не тот брат».