Я стала сестрой Столпа Воды!

      В голове не укладывалось — «Да, что чёрт возьми происходит?!»       Яркое солнце, что слепит глаза, светлый небосвод — Хико давно убедилась в том, что никогда больше не увидит этого. Лишь через маленькое серое окошко проглядывалась жизнь за стенами больницы. А сейчас. Лёгкий ветерок развивает её волосы, бегая прохладой по коже, а свежий зимний воздух, обжигает горло, свободнее, чем городской. Но самое интересное то, кто стоит прямо перед нею.       — Цутако? — послышился тихий обеспокоенный голосочек, — а…почему ты плачешь?       У Куджи округлились глаза. Нет! Они стали квадратными и готовились выпасть из глазниц, ведь увиденное не позволяло поверить в реальность происходящего. Перед ней, собственной персоной, стояла маленькая копия её любимого персонажа из её обожаемого аниме — Томиока Гию из " Клинок, рассекающий демонов «. Как такое, вообще могло произойти?!» Такие же тёмно-синие, оттенка океанического дна, глаза мальчика, как и у того холодного молодого человека, так искусно владевшего фехтованием и ставшим Столпом Воды, совсем не были спокойны и безрадостными. И почему он назвал её Цутакой?.. Стоп, подождите…       — «Не может быть!» — Хико схватилось за свои щёки и с изумлёнными глазами, начала оглядываться по сторонам, — «Зеркало, мне нужно зеркало…»       — Ц-цутако? — лицо мальчика искривилось в страхе за свою сестру.       Для него она вела себя странно. Даже слишком. То как она оттягивает свои щёки, судорожно выискивает что-то в снежной округе — её поведение пугало его. Его детские тёмно-синие глаза застыли на старшей сестре, следя за каждым её новым движением. Неожиданно для себя, Томиока всхлипнул, что заставило девушку остановиться. Она медленно перевела на него своё внимание и затаила дыхание. В его очах Хико видела сильную братскую нежную любовь и привязанность к сестре, до боли знакомую ей. И этот взгляд, полный беспокойства, заставил опомниться перерождённую девушку, что помимо её удивления, была ещё одна проблемка: Кем она стала теперь? Ведь то как обращается к ней малыш-Томиока, его искривлённое в испуге и беспокойстве лицо, оно же обращено не ей, а той кем она стала — Цутакой?       — Не может…нет… — вдруг спали с уст Хико тихие слова, что давали понять — она не верит, не хочет верить. Пара сомнений " Это невозможно " поселились в её голове и захватили все мысли девушки.       — «Нет… это не реально, просто галлюцинации…»       Нависла минутная тишина.       — Цутако! Я-я в тебя сейчас снеж-жком кину! Ты же не любишь, когда тебе холодно! Вот! — Гию присел на корточки и собрал шарик белого снега в свои маленькие ручки, — С-считаю до трёх!       Но какие же это галлюцинации? Нарастающий холод, не щадя отмораживал конечности, и заставлял щёчки мальчика покрыться румянцем. Это выглядело так завораживающе и мило. Малыш-Гию нахмурил брови в ожидания ответа сестры на его «угрозу», но вот Куджи лишь умилялась этому в душе. Это напомнило ей кое-что очень родное.       — Нет! Боюсь, боюсь!       Хико прикрыла лицо руками, будто закрываясь от нацеливания Гию. Она старалась успокоиться от прилива чувств, делая глубокие вздохи, но после просветления в голове дополнила:       — Очень страшно… Гию…       Мальчик оцепенел. В один миг, ручьё покатилась с румяного лица горстка слёз, и Томиока лишь напрягся. Это было видно со стороны. То как он расправил ещё не окрепшие плечи, выпрямил спину и вскинул острый подбородок, поднимая лицо к небу, будто тут же пытаясь успокоиться.       — Почему ты мне не отвечала? — стараясь подгадать момент, избегая всхлипов, пробормотал обеспокоенный Томиока.       Хико лишь прикусила губу.       А что ей ответить? " Я не твоя сестра и не могу поверить, что оказалась в её теле. " Так что ли? " Я из другого мира, и для меня ты всего лишь любимый персонаж. " Так получается? Он же не поверит! Хико лишь отмолчалась, прождав пару мгновений, как после поспешила сесть напротив своего брата.       — «Нельзя заставлять его волноваться!» — начала карать себя Куджи, — «Нужно успокоить его.»       Она прикоснулась к его щеке, стирая с той наплаканные хрусталики, что сверкали ярким блеском на зимнем, не так как летом грееющем, солнце. Их окружали высокие ели в белоснежном одеяние — опушка перелеска. Хико натянула на лицо простую улыбку, и склонила голову набок.       — Не плачь, Гию, — «Всё хорошо» — хотелось дополнить ей, но девушка осеклась.       Хико сглотнула последние пару слов и замялась, но сложив свои руки на хрупкие плечи Томиоки, выдохнула белый пар.       — Знаешь, а я тебя очень сильно люблю, Гию, — выпалила девушка, неожиданно для себя.       Эти её слова заставили Гию вздрогнуть. Они перебили все его мысли и выстроили им новый путь, по-другому руслу течения, которое схватывали на лету все нежные чувства брата к словам сестры.       — Че-естно? — тихим голосочком протянул Гию, потирая мокрые глаза, которые до сих пор не унимались от слёз беспокойства.       — Честно-пречестно, — закивала головой Кихо, не снимая с лица улыбки до ушей, так успокаивая малыша-Гию. — Ты же мой младший братик, мой единственный лучик света, оставшийся в моей тёмной жизни.       Рука осторожно спала с щеки и перебежала на макушку, медленно поглаживая измокшие волосы от снежных хлопьев. Гию смазливо растянул губы в длинную улыбку, смахивая с кожи капельки слёз. Ей удалось его успокоить.       Действительно, Хико знала том, что сестра и брат жили самостоятельно, без родителей и опекунов, может быть и с помощью добрых соседей, пожалевших осиротевших детей.       — «Оказывается, не только мой брат ведётся на такое», — мысленно усмехнувшись, Хико перехватила руку Гию, тёплую, как чашка, где был тёплый чай, согревающий ладони державшего её, и нежно заключив её в свою.       — Тогда пошли домой? — спросила она, и в заправду чувствуя, как по коже уже бежали колючие мурашки по коже.       — Да! — выдохнул младший брат.             На душе стало сразу теплее и спокойнее. Похоже, это всё же реально. И сейчас, маленькая ручка, что она сжимает, принадлежит тому самому Томиоке Гию — серьёзному, холодному и одинокому…       — «Стоп…» — Куджи, резко остановилась, бросив беглый взгляд на Томиоку. В глазах проглядывался испуг, — «А?!.. а где они живут?!..»       Хико остановилась. Этот вопрос её озадачил. Они-то пойдут домой, но вот маршрут к нему не знали, особенно перерождённая девушка, которая и знала семью Томиоки, но сам-то дом и его местоположение нет.       «Ну и что мне делать?» — беспокойно спросила себя Хико, боявшаяся, что Гию снова что-то заподозрит.       — Сестрёнка, а почему мы снова остановились? — опять тревожно спросил малыш.             Хико серьёзно посмотрела в его синие глаза и сжала его ладонь.       — Да так, подзабыла немного…— чуть не взболтнула Куджи.       Она осознала, что если скажет Гию правду, мол, забыла дорогу, он снова может что-то заподозрить. Так что нет, не годиться! Какую же отговорку ему выбрать? Это тебе не вызубренный сценарий, чтобы по нему играть роль, а ты сам себе режессёр и постановщик, играющий в реальной жизни, хотя и в новой.                   ***       И вот вдали уже виднелась маленькая хижина.       С трудом, но Хико всё же удалось вытянуть из Томиоки пару слов на этот счёт, не вызвав подозрений. Почти…       《 — Гию? А где же мы живём… напомни-ка мне? — игриво отчеканила Куджи.       Жизнерадостный Томиока, что туго, с любовью, сжимал руку сестры, посмотрел на неё, вскинув брови.        — Ой, да ладно, что же ты так сразу, — получив пару проницательных взглядов прямо в нос, девушка нервно усмехнулась, — Я тебя проверяю, — и она улыбнулась. 》       Было сложно вывёртываться, но Хико справилась.       — " Будет трудно распрашивать его не в открытую, " — подумала Хико, подходя к хижине.       Куджи конечно не ожидала богатой роскоши, но вид деревни, одарённой природным ланшафтом, поразил её. Представьте домики, как будто находившиеся в краторе вулкана, потухшего и заросшего растительностью, пахнувшей свежестью мяты и загородным воздухом. Некоторые дома тоже заросли мхом и плющом, но не менее заворажующе, чем природа предгорий, более величиственее антропогенных искусственных сооружений.       А вот теперь вы должны представить зимний пейзаж, который был совершенным антонимом к летнему. Голые деревья «спали» под зимним белым одеялом, который сверкал под солнечными лучами, еле давая «спящим» тепло. Вместо мха и плюща, дома были окутаны так же снежным покровом. Снег был везде. И на, заострённой по углам, крыше, и на черепице, и на крыльце. И он продолжал плавно падать на землю.       Девушка никогда не видела хижин бедных простолюдинов, , а особенно Эпохи Тайсё, так как жила в квартире, в Токио. Кстати о жителях. Юная актриса, снимавшиеся в исторических фильмах, одевала красивые традиционные одежды, которые ценились в современном мире. Кимоно, хаори, интересные соломенные шляпы каса и многое другое, что видела Хико и на съёмочной площадке и именно сейчас, наблюдая за жителями деревни, все это её восхищало.       И даже тропинка, по которой она вместе с малышом-Гию шагала, сделана искусными руками, золотыми руками жителей деревни.       Хико, с любопытством человека, жившего в XXI веке и переродившегося в Эпоху Тайсё, смотрела на людей, которые таскали на себе корзинки что-то неся в них.       — Цутако, почему ты так глядишь на наших соседей? — отвлёк от наблюдения быта жителей, Гию, снова взявшись за заботу о сестре.             — «Он так сильно обеспокоен только из-за моего странного поведения?» — мило и мягко удивилась Куджи.— " Хотя чего я удивляюсь? Она же его единственная родня. А теперь… Я его новообрачённая старшая сестра…»       Хико была не против такому, но ей стало интересно, а что случилось с настоящей Цутако? А точнее где теперь её душа?       — «Так! Не забываем и о Гию! — отмахнулась от мысли Хико.— Иначе снова забеспокоиться.»       — Просто задумалась, — улыбнулась Куджи.— Почему бы мне не сделать горячий чай, чтобы мы согрелись?             — Чай? Хорошо! — согласился мальчик.— А еда будет?             — Ааа…— замялась Хико.       Девушка не умела готовить, обычно ей мама стряпала всё. Один раз она попробовала, но после этого поклялась, что больше никогда в своей жизни не будет готовить: " Пожалей себя, Хико, и не имей больше права держать в руках никаких столовых предметов кроме палочек!»       — Еда конечно будет, братик! — совсем противоположное своим мыслям сказала Хико, сжимая тёплую ручку Гию.       — А что ты будешь готовить?       А что она будет готовить? Девушка помнила, что Гию любил тушённый лосось с редисом, но не умела стряпать это блюдо.       Но подозрений не нужно, поэтому Куджи понадеялась на своё актёрское мастерство.       — Ну не знаю… Может приготовлю…— она замолчала, чтобы показать своему брату таинственность, что же ему приготовит Цутако.       Гию ожидал продолжения, но не услышав его, он не выдержал.       — А тогда что ты приготовишь? — спросил он с нетерпением.       Но ответа не последовало, потому что Хико остановилась перед самой дальней хижиной деревни, которую они незаметно пересекли, пока разговаривали.       — О! Мы пришли! — воскликнул малыш-Гию и побежал внутрь хижины.       Хико с облегчением взохнула.       — «Как же мне повезло, что он сам показал наш дом» — подумала она и тоже зашла в хижину.       Оказалось, что на дворе, где падал и лежал снег, вся красота японских традиций не ушла и так же исказилась внутри домов деревни. Это поняла Хико, увидев убранство хижины Томиока.       Здесь было постоянство и уют. Чистенько, аккуратненько и заботливо. Нельзя было найти недостатков. Пол поднятый на сваях блестел от чистоты. На нём лежали футоны, где спали брат и сестра. Рядом стоял котацу.       «Почему я вспомнила бабушку?» — удивилась Хико, видя всё это убранство.       Она хотела было последовала за, вбежавшем в следующую команту, Гию, но остановилась. Потянувштсь к своей стопе, она стянула с её обувь и облегчёно вздохнула.       — «Боже, как они в этом ходят?» — и Хико облезнула присохшие губы.       Она бы и сама перекусить не отказалась бы, но проблемы в виде её "безнадёжности" заставляла лишь с грустью поникнуть головей и смириться с болью в животе. Но Куджи сдаваться не собирается!..       — Цутако…— услышала девушка голосочек Гию, сквозь другие мысли. Куджи обернулась на него, выглядующего из-за угла сёдзи, и, застыв в генкане дома, с неким трепетом, она сглотнула, — так, что же мы будем кушать?..