Гори!

      Держа в руках маленькую ладошку Венди, я чувствовал себя чертовски беспомощным: как бы силен я ни был, некоторые вещи мне оставались недоступны — например, исцеление других. Взамен демонического могущества и умения управлять смертоносной огненной стихией я был абсолютно бездарен в других областях волшебного искусства. Система гигантскими штрафами пресекала на корню любые попытки освоить что-либо, кроме пламени, на достаточном уровне. Я не мог помочь Венди. Оставалось только беспомощно следить за тикающим таймером, отсчитывающим время до того, как она очнется.       Хрупкая фигурка на больничной койке уже не напоминала истощенную тень из лабораторий в подземельях замка, но все еще казалась очень болезненной. Система, конечно, показывала мне ее жизненные показатели, но этого было недостаточно для моего успокоения. Полюшка действительно была мастером своего дела. Дебаф магической комы сменился на целебный сон, который продлится еще почти три дня, пока мана сестренки постепенно не накопится в организме до минимально приемлемого уровня, что почти вдвое меньше прогнозируемого лекаркой времени. Затем сама сила Венди разрушит наведенные чары, и она очнется. Вот только какой?..       Отстраненные размышления были прерваны звуком открывшейся двери. В палату зашел мастер. Он, в своем ярко-оранжевом «клоунском» колпаке, смотрелся среди однотонной белизны палаты несколько неуместно, но сам так явно не считал. Макаров взял один из стоявших у стены стульев и, поставив его около меня, ловко взгромоздился на сиденье.       Я молча бросил на него тяжелый взгляд и отвернулся, так и не сказав ни слова. Старик покряхтел, устраиваясь поудобнее, громко вздохнул, сожалеюще рассматривая девочку, и обратил взор темных глаз на меня.       — Нацу, не казни себя. В случившемся нет твоей вины, — внезапно проговорил он удивительно мягким для себя тоном, — никто даже предположить не мог, что Венди и Шарли смогут пересечь защитный барьер и отправиться за вами в Эдолас.       Похоже, объяснения, что я привел в гильдии про ключ, все приняли на ура, включая и Макарова. Ну, или он искусно делал вид, что поверил — тоже не исключено. То, что произошедшее меня тяготило — и тяготило сильно, — не укрылось от проницательного взгляда старика, и, видимо, теперь он считал своей обязанностью поговорить со мной по душам. Впрочем, выбрал он для этого не лучший момент.       — Да, мастер, — ровно кивнул я, избегая встречаться с ним взглядом. А что тут еще скажешь? Не бить же себя пяткой в грудь, отрицая очевидное? Состояние, в котором сейчас находилась Венди, немым укором давило на совесть. Как опекун я не справился со своей ответственностью, сколько бы Макаров ни говорил об обратном.       — Теперь ты, наверное, лучше всех понимаешь меня, Нацу. Мы не столько несем в мир справедливость, сколько делаем то, что считаем нужным, — я насторожился: слова Макарова были неожиданны, и я не совсем понимал, к чему он ведет… Какое общее «мы» появилось у нас с мастером? Между тем он, отрешенно глядя в пространство, будто вспоминая что-то, продолжал. — Твои действия всегда имеют последствия… Часто ты — и не только ты — не способен предугадать их все, но для того, чтобы понять эти простые истины и не винить себя, нужен «выживший из ума старик», — он негромко рассмеялся, увидев мой ошарашенный взгляд, и подмигнул.       Ну да… Иногда, если судить по его поступкам, мне — и не только мне — казалось, что мастеру уже того… пора на покой. Я глупо хлопнул глазами в ответ, не зная, что на такое ответить. И все еще не понимая, к чему он ведет.       — Все члены гильдии для меня как родные дети. И теперь ты понимаешь меня, Нацу. Именно теперь, когда ты сам отвечаешь за эту маленькую девочку, когда только от тебя зависит ее благополучие.       Мастер ненадолго замолчал, давая мне возможность обдумать сказанное, а спустя несколько минут, будто приоткрывая завесу тайны, добавил:       — Часто люди совершают дурные поступки, защищая то, что дорого, и тех, кого любят…       Тут я вспомнил, как сам Макаров во главе гильдии пошел бить морды магам из Фантом Лорда, а я тогда счел это глупым и отказался идти громить чужую гильдию… М-да, в свете произошедшего в Эдоласе ситуация заиграла новыми красками. На какой-то момент мне даже стало стыдно… Но только на секунду. Там, в лабораториях, пострадала не только Венди, но и другие, а уж сколько погибло до них, я даже боюсь представить.       — Что бы там ни произошло, Нацу, не вини себя.       Я отвел взгляд, и в груди все сжалось. Я не винил себя за месть. Мастер ошибался. Едва-едва что-то шевельнулось только при воспоминании об узниках, которых посчитал более милосердным убить, чем вытащить — безумцев, потерявших себя и окончательно сломанных бесчеловечными экспериментами и постоянной болью. Но за что мне действительно было стыдно, за что нутро беспрестанно грызло чувство вины — так это за сестренку. Не уберег. Не защитил. Допустил. Проглядел.       И теперь, после сказанного мастером, я провел между нами параллели и неожиданно понял, что не хочу становиться похожим на Макарова. Старик проглядел сначала сына, потом внука… Довольствуясь благом гильдии и благополучием большинства, он забывал о частностях… Точнее, о людях, которым мог помочь, но не помог, отговариваясь тем, что невозможно все предусмотреть. Близкие всегда для меня будут на первом месте, в отличие от блага эфемерного большинства. Я покосился на мастера. Он грустно смотрел на Венди, искоса отслеживая мою реакцию. Его поза казалась расслабленной, только крепко сцепленные в замок пальцы выдавали напряжение — то, что этот разговор чем-то важен для него. Внутри зародились смутные пока сомнения. В голову пришла мысль, что это такое прощупывание почвы на тему, готов ли я сам в будущем занять его место. Прислушавшись к себе, понял, что нет, не готов… Макарову нужно искать другого кандидата. Вот только как ему об этом сказать?       Я перевел взгляд на сестренку, и за ребрами все сжалось от ее вида: белая, сливавшаяся цветом с простыней кожа с прожилками синих вен, заострившиеся черты лица, потускневшие волосы… Захотелось вернуться обратно и еще раз пройтись огнем по тому месту, где раньше возвышался королевский дворец. Они переступили черту, так что совесть даже не пикнула. Мне не было стыдно. Я все сделал правильно!       Несколько задумавшись, вздрогнул, когда все это время продолжавший вещать что-то успокаивающее мастер хлопнул меня по плечу.        — …проветришь голову, поработаешь руками. Ну так как?       Я встрепенулся и недоуменно посмотрел на Макарова. Поработать? Пожалуй, это имело смысл. Беспомощность и ожидание меня откровенно тяготили. Так что задание — какое бы оно ни было, — пришлось бы весьма кстати. А если оно будет подальше от Магнолии — так тем более, особенно памятуя о грядущем разговоре Лисанны с сестрой…       — А что необходимо сделать?       Мастер укоризненно вздохнул, видимо, поняв, что я прослушал большую часть его речи, но терпеливо повторил:       — Нужно подготовить полосу препятствий для испытания соискателей на звание волшебника S-класса на острове Небесного Волка. Сделаешь?       Кажется, Макаров решил расшевелить меня другим способом — трудотерапией, если уж общение с простившими меня согильдийцами не возымело должного эффекта. И за это я был благодарен: возможность поработать, удалившись из города под благовидным предлогом, была необходима как воздух.       Остров Небесного Волка так остров Небесного Волка. Давно я там не был. Почитай, с того раза, как сам проходил испытание на старшего волшебника, а после меня к помощи не припрягали. Видимо, чтобы не затевать конфликт между тогда еще мелким, но уже получившим заслуженную S-ку мной и более старшими претендентами на звание. Сейчас же мой авторитет не вызывал сомнений, а имя после памятного собрания мастеров в Клевере все чаще стало употребляться в контексте самых многообещающих молодых волшебников Фиора. Лестно, конечно, но… В гильдии ходили слухи, что пора бы искать смену старикам из десятки Богоизбранных, большинство из которых, вроде нашего мастера и того же Варрода или Яджимы, «и так уже едва ходят». По-моему, это было преувеличением, и еще каким. Старики еще способны всех за пояс заткнуть. Они только за счет своего жизненного опыта всех переиграют.       Прикинул маршрут. Выходило недолго: день лета туда, столько же обратно, ну, и еще денек на обустройство полосы препятствий. Скорее всего, девушек — Кану, Эльзу и Миру, — припрягут к самому экзамену, чтобы никому из нашего молодого и «подающего большие надежды поколения» не было обидно. Обычно на испытаниях не делают ничего монументального — все должно быть (теоретически!) по силам претендентам. Выходило, что управиться получится чуть раньше того момента, как Венди придет в себя. Все же организм Убийц Драконов действительно гораздо крепче обычного, так что она должна очнуться раньше прогнозируемой Полюшкой даты. Система подтверждала мои расчеты, показывая окончание целебного сна через семьдесят два с половиной часа. Решено. Лечу.       — Согласен, — быстро ответил я, пока Макаров не нагрузил меня чем-то еще и не стал дальше лезть в душу, как он это прекрасно умеет делать и любит практиковать. Чертов манипулятор!       Мастер тут же достал листок со списком препятствий, что только подтверждало мои выводы про жизненный опыт. Он меня просчитал, и никуда от этого не денешься. Ну-ка, что они там придумали? Я вгляделся в несколько неровные строчки. На этот раз планировалось сделать восемь туннелей, четыре из которых попарно соединятся друг с другом, остальные должны вывести соискателей к экзаменаторам, которыми, как я и предполагал, оказались девушки. Устройство сигнального костра на берегу и обустройство лагеря — вообще раз плюнуть с моим-то опытом жизни в дикой природе.       Сунув листок в карман и второпях попрощавшись (времени оставалось впритык), я стартовал в небо прямо с крыльца Полюшки под возмущенный вопль владелицы, у которой от ветра, поднятого мной при взлете, зазвенели стекла. Упс!       Надеюсь, ничего не разбил… А то встретят меня в следующий визит сюда помелом, которым она любила охаживать членов нашей гильдии тогда, когда слова уже не помогали.       Небо над головой и ветер под крыльями действительно быстро вынесли из головы все посторонние мысли, а стремительно портящаяся по зимнему времени погода подстегивала добраться до расположенного в ласковых тропических водах южного моря острова Небесного Волка побыстрее.       Уже увидев остров и начав снижаться, я чуть не рухнул вниз: в одно мгновение резко навалилась слабость, Система предупредила о том, что я подвергся воздействию сильной темной ауры. Ну, что сильной, я и без нее заметил… Никогда прежде я не испытывал подобного чувства. На крылья будто навалилась неподъемная тяжесть, и только усилием воли я удержался от того, чтобы не упасть камнем в море, а начать планировать. Мышцы дрожали от напряжения, на висках выступил пот, но я не сдавался, упрямо продолжая напрягать крылья и лететь. Чем ниже спускался, тем сильнее чувствовал ЭТО. Невиданная мощь душила, скручивала, стремилась вывернуть наизнанку и уничтожить, стереть в пыль. Невероятная темная аура просто физически сдавливала грудь, не давая вдохнуть ни глотка воздуха. В висках застучало, а сердце стало биться с перебоями.       Уже на последнем издыхании, когда до берега оставалось совсем чуть-чуть, самообладание отказало, и с высоты в несколько метров я буквально рухнул в прозрачную воду, распугивая играющих на мелководье рыб. Отфыркиваясь от попавшей в рот воды, почувствовал, как давящее присутствие пропало, словно его и не было, и только теперь смог полноценно вздохнуть.       — Да что, черт возьми, это такое было?.. — прохрипел, глядя на высящуюся громаду острова и перебирая варианты разной степени паршивости.       Возможно, это древний артефакт, возможно, диверсия Фантомов или какая-то темная гильдия пробралась на остров и проворачивает тут свои темные делишки в отсутствие хозяев… Вариантов, на самом деле, масса, но с этим определенно стоит разобраться до прибытия наших, и обязательно доложить мастеру. Что ж, разберемся…       Оставлять такое «очаровательное» приветствие просто так даже в мыслях не было и, подождав, когда руки перестанут подрагивать, решил отправиться на поиски источника. Еще в падении я успел уловить направление, в котором находился эпицентр происходившей тут чертовщины: верхний, он же Небесный, остров, из-за чего этот клочок суши и получил первую половину своего названия.       Я снова поднялся в воздух и начал облетать остров по периметру, стараясь держаться на расстоянии. Попасть повторно в зону действия ауры не хотелось бы. Обнаружить место, откуда исходила та чудовищная сила, оказалось несложно — там все просто вымерло. Буквально. Огромное пятно посреди чащи, из которого просто вытянули жизнь: высохшая трава, почерневшие, хрупкие, будто высушенные деревья, трупики птиц и животных, усеивающие землю и еще совсем недавно бывшими живыми обитателями леса. Эта плешь просто притягивала взгляд.       И посреди всего этого находился выживший. Одинокая человеческая фигура в темной одежде сразу бросалась в глаза. Человек неподвижно сидел в самом эпицентре мертвой зоны, а совсем рядом с ним лежали дохлые туши огромных волков, из-за которых остров и получил вторую часть своего названия. Фигурка мерно раскачивалась, не обращая внимания ни на трупы вокруг, ни на прах и прочий древесный мусор, поднимаемый ветром. Кажется, вторженца, кем бы он ни был, вообще ничего не волновало.       Я подлетел ближе. Парень сидел, схватившись за голову, и, раскачиваясь как маятник, что-то бормотал. Пришлось приложить усилия, чтобы прочитать по губам:       — Простите… Не то чтобы я хотел забрать чью-то жизнь… Но мир отверг меня. Мне надо поспешить и увидеть тебя… Увидеть тебя. Увидеть?.. Увидеть тебя! Увидеть Нацу…       Нацу? Чуть с ритма не сбился. Я верно понял? Он говорил обо мне? Мысли о простом совпадении были безжалостно отметены буквально орущей благим матом интуицией. Что что-то в этом странном парне мне казалось знакомым… И именно это чувство — чувство, что это важно, — не давало мне отступить.       Бесшумно спланировав на край мертвой поляны, я применил опознание. Всегда так делаю: и чтобы верно оценить силы противника, и чтобы прокачать навык — сейчас тому нужны десятки тысяч единиц прогресса до следующего левелапа, но Система выдала мне то, что я не видел уже очень давно.

Уровень навыка опознания недостаточен. Вы не можете опознавать персонажей на 150 и более уровней выше вашего.

      Черноволосый парень, будто почувствовав внимание, вздрогнул и поднял на меня пустой взгляд черных глаз. Он казался моим ровесником или немногим старше. Темные волосы, астеническое телосложение… Сейчас ничто в его виде не выдавало той угрозы, что я ощущал ранее, но интуиция не прекращала вопить об опасности, а я в полной прострации смотрел на высветившуюся у него над головой надпись:

Имя: Зереф Драгнил Титул: Величайший Темный маг современности

      Мне не нужно было опознавать его. Я его уже ЗНАЛ! Даже если забыл сам, то уже раз опознанное Системой никуда не исчезает. Но это было невозможно… Немыслимо! Туманные и неточные, но все же воспоминания — мои воспоминания! — одной из прошлых жизней. Так уже было однажды, когда я впервые встретил Джувию, но то наваждение быстро прошло, стоило ей лишь приблизиться — развеялось туманом в солнечный день. В этот раз все было иначе. Где-то внутри меня вплывали картинки из жизни маленького мальчика. И этот мальчик узнал, не мог не узнать — пусть и повзрослевшего, пусть и спустя века (или целую жизнь назад?), — родного брата.       — Зе-эф?.. — сам того не осознавая, протянул я, а в голове проносились уже совсем иные воспоминания… Первым, что увидел, очнувшись в этом мире, стало сообщение Системы о наложении на меня Контроля Памяти и нависавшая сверху морда огромного дракона. Так это был он… Тот, кто заставил меня забыть! Тот, из-за кого я был словно чистый лист, очнувшись рядом с Игнилом. Тот, кто вынудил меня долго испытывать беспомощность от потери чего-то важного, необходимого (а я даже не мог вспомнить, чего!)… Тот, кто, возможно, был причастен ко всему остальному, что случилось позже, включая идиотский план Анны с переправкой через нестабильный временной портал в будущее.       Я думал, что человек, стерший мои первые годы жизни в этом мире, давно мертв… Прошло ведь больше четырех сотен лет. И плевать на курсирующие по всему Ишгару небылицы. Тут всех сколько-нибудь великих магов испокон веков нарекали то богами, то богоравными, то демонами — в общем, налицо склонность к преувеличению, так что я не особо удивлялся.       — Брат… — полушепот-полувсхлип сорвался с его губ, но я сумел его расслышать, тем более, что на поляне стояла оглушительная тишина. Мертвая тишина. — Ты… Ты помнишь меня? — и столько надежды было в этом вопросе, что я не смог промолчать.       — Да… Нет… Не совсем, — неуверенность сквозила в каждом слове. Виски сдавило, мысли путались, и я не уверен был в том, что помню. Не уверен, что это — настоящее.       Прошлое и нынешнее смешались воедино так, что не разобрать, где заканчивалось одно и начиналось второе. Будто непрекращающееся чувство дежа вю. Я смотрел на величайшего темного мага и не верил в то, что он способен на зло, что он правда темный маг. Но Система вряд ли могла ошибаться… И все равно мне не верилось. Выглядел парень до ужаса хрупким, будто истощенным тяжелой болезнью; лицо прочертили мокрые дорожки слез, а глаза — глаза человека из прошлого, — смотрели на меня с такой надеждой, что становилось не по себе. Он казался таким уязвимым… Разве таким должен быть великий темный маг, столетиями внушающий ужас всему миру?..       — Я многого не помню, но… — я с трудом выдавливал слова: голова заболела еще сильнее. Перед глазами мелькнуло видение сидящей за столом семьи и улыбающегося мелкого черноволосого мальчишки напротив, а потом все поглотил дым и огонь. Я моргнул. — Глядя на тебя, кажется, начинаю вспоминать… Ты изменился, Зеф… так вырос… Почему ты бросил меня?       В черных глазах мелькнуло что-то опасное, и черты лица моментально исказились от ярости:       — Ты не мой брат! Ты не можешь быть им… — истерично выкрикнул он, а в зрачках красными огоньками уже плясало безумие. — Он мертв! Ты… мертв…       — Так кто же я тогда? И почему я… такой? Ответь! Почему я помню тебя?! — не выдержав, закричал я. Но Зереф молчал. Он уставился куда-то в пустоту, весь помертвел и беззвучно шептал что-то, полностью игнорируя мое присутствие. Затем он опустился на колени, и пальцы впились в каменистую землю, всю покрытую прахом, ломая ногти. Непонимание, почему Зереф так быстро изменился, буквально за секунду; все быстрее появляющиеся осколки памяти, мешающиеся в цветной калейдоскоп, и злость на отсутствие ответов просто разрывали меня на части. — Ответь!!!       Но он не мог дать мне ответы. Он настолько погрузился в себя, что едва ли замечал окружающий мир, вновь превращаясь в того тихого сумасшедшего, что я увидел в первый момент.       Воздух на поляне будто потяжелел — его мощь начинала ощутимо давить, и я понял, что если не остановлю его, вновь почувствую на своей шкуре воздействие той зловещей ауры, только теперь находясь в самом эпицентре.       — Эй! Очнись!       Но маг настолько погрузился в свои мысли, что абсолютно себя не контролировал. Я медленно отодвигался, шаг за шагом отступая прочь. Не хотелось испытывать на себе его волшебство, но страха не было, именно поэтому я пока не бежал отсюда со всех ног. Была лишь жажда узнать, кем я был на самом деле и зачем мою душу выдрали из тела? Зачем я появился здесь? Зачем он изменил мои воспоминания? Зачем оставил в лесу? Зачем отдал дракону? Другого шанса встретиться может и не быть. Мне нужно знать правду! И возможность задать мучившие меня-этериаса вопросы «создателю» дорогого стоила, невзирая на последствия…       — Да очнись же ты! Вихрь Инферно! — видя, что от моих выкриков толку нет, я призвал пламя и толкнул волну огня вперед. Вряд ли магу, силу которого я не могу даже измерить, причинит вред мой огонек.       Помогло. Он вскинул голову, словно только что очнувшись, и давящая сила моментально пропала.       — Ответь мне, — попросил я. — Прошу, скажи мне, почему ты это сделал?       Черноволосый искривил рот в неприятной ухмылке. И вот теперь мне стало страшно. Черные глаза с затаившимися в них багровыми всполохами, мертвенно бледная кожа, потрескавшиеся искривленные губы — темный маг напоминал голодного вампира, неотвратимо надвигаясь на меня.       Я напрягся, но остался стоять на месте. Мне нужны были ответы, и я готов был платить за них. Он остановился в одном шаге от меня, оказавшись на пару сантиметров ниже, и вскинул подбородок.       — Ты хочешь знать… Ну, что ж, — с этими словами он сделал оставшийся шаг и, протянув руку, дотронулся до моей головы, — тогда вспомни.

Снят дебаф: Ложные воспоминания. Системное оповещение: Разблокирована цепочка глобальных квестов.

      И я закричал от боли. Ощущение было такое, словно в затылок кочергой ударили. Мозг просто распирало от лавины нахлынувшей информации. Цветные пятна так быстро мелькали перед глазами, что едва успевали формироваться в картины. Но некоторые я успевал заметить: Зереф. Лаборатория. Огромные баки с плавающими в них «неудачными экземплярами» Нацу Драгнила. Недоделка, но все же лучшая в своем роде, генеральная репетиция воскрешения Нацу Драгнила — Ларкейд Драгнил. Подслушанный разговор. Библиотека. Кабинет и книги остальных демонов-прототипов. Анна… Все, чего не доставало прежде, все пустые лакуны в моей голове заполнились, и мозаика собралась правильно.       Пока я корчился у ног Зерефа, пытаясь осознать, уместить все, что забыл, в памяти, связать воедино, он молчал, но стоило только утереть потекшую из носа кровь и попытаться встать, как он заговорил:       — Ты всего лишь наиболее жизнеспособный результат, — монотонный равнодушный голос Зерефа пугал больше крика. — Гомункул. Ты не имеешь права называться его именем, но все равно я дал его тебе! — он схватил меня за грудки и без малейших усилий встряхнул, аж зубы клацнули. Глаза из черных постепенно менялись: багровый цвет, расползаясь от зрачка, становился все ярче, краснел, и вот уже радужка стала насыщено-алого оттенка, а на лице заиграла полубезумная злая улыбка. — Это я, я создал тебя! Все для моего плана… Ты всего лишь инструмент! — в его чувствах царил сумбур, эмоции менялись с такой скоростью, что было невозможно отследить их и, тем более, зацепиться и попытаться повлиять. Я был пока еще слишком слаб после его воздействия и мог только цепляться за обманчиво хрупкие запястья. И вдруг он успокоился. — Сейчас ты слишком слаб, чтобы исполнить то, для чего был создан…       — И для чего же? — перебив его, прохрипел я, и Зереф отшвырнул меня в сторону. Ударившись, я откатился и, кое-как поднявшись, ткнул пальцем себе в грудь. — Что стоило того, чтобы выдрать мою душу из одного тела и поместить ее в это? Для чего ты вернул меня в этот мир, а потом выкинул как игрушку? Как ненужную вещь?! — единственной реакцией были плотно сжатые губы. Темный маг молчал, презрительно глядя на меня. — Зачем тебе я? Я не твой брат… Выполнять все твои прихоти? Этого ты хотел?!       Описание из украденных, а после поглощенных книг четко описывали мое предназначение: «…этериас обладает врожденным стремлением на генетическом уровне делать все ради Зерефа». Это избавляло от иллюзий. И это было главной причиной, почему я пошел на риск и поглотил «свою» книгу. Быть марионеткой в руках Темного Мага не имелось ни малейшего желания, как и умирать, ведь «…при смерти создателя все демоны книг погибают, если кому-то будет по силам его убить». Опять же, пусть это тело было гораздо сильнее и лучше предыдущего, но впихнули меня в него без моего желания и согласия, просто выдернув из прежнего тела, жизни и вообще из круговорота душ.       И что в итоге? Чтобы не болтаться неприкаянным в бесконечности, неспособным уйти на перерождение, и чтобы не потеряться в посмертии, мне вручили Систему. Так что получить ответ на сакраментальный вопрос: «НАХРЕНА?!» — было сейчас моим величайшим желанием. Я хотел понять.       — Убить меня. Убить, пока не стало слишком поздно для этого мира, — просто ответил Зереф.       Я был простой заменой… Экспериментом… Признание набатом все еще звучало у меня в ушах. Игрушкой, которую он выбросил без сожаления, когда понял, что она сломана (тогда, до поглощения книги, я не помнил его, а ведь должен был). Часть плана!.. Ха! Созданный, как и другие демоны, для его собственного уничтожения, после выполнения миссии мы все должны были отправиться за ним в небытие… Я нашел ответ на свой вопрос… только вот легче от этого не стало. Как же мерзко…       — Мразь! — выплюнул я, глядя на безумного мага.       Ярость поднималась во мне жуткой волной, на кончиках пальцев уже плясало проклятое пламя, но Зереф обращал на это не слишком много внимания и продолжал говорить:       — Я прожил много столетий, наблюдая взлёты и падения эпох… людскую ненависть и злобу — эти семена раздора… Каждый раз я надеялся, что новая эра очистит всю грязь. Но всё бесполезно…       — Бесполезно? — переспросил я опять перешедшего на бормотание этого величайшего безумца… Или величайшего мага — если верить его титулу.       — Люди не меняются… И я могу снова пробудиться, но ты же не допустишь этого? Не допустишь… — он посмотрел на меня пробирающим до костей взглядом и звонко рассмеялся. По спине пробрало ознобом. — Сейчас еще слишком рано… Рано. Настоящий праздник Короля Драконов скоро начнётся… Чёрный Маг, Король Драконов, и вы, люди. Скоро придет время решать, кто выживет, — он прикрыл глаза и вскинул голову, словно наслаждаясь морским бризом, хотя вокруг был только прах и пыль. — И кто умрет… — внезапно он широко раскрыл глаз и четко проговорил. — Ты слишком слаб. Я уничтожу все, что тебе дорого, если ты не станешь сильнее… Останови меня, пока не стало слишком поздно, иначе потеряешь все, — с этими словами давящая аура вновь накрыла мертвую поляну, а вокруг Зерефа начала концентрироваться тьма.       Но еще до того, как ЭТО случилось, я почувствовал. Интуиция уже не просто кричала, а на пару с инстинктом самосохранения вопила: «Опасно!», «Очень опасно!» и «Смертельно опасно!».       Демоническое пламя, защищая от неведомой силы, окутало меня, заревело, но я не слишком верил в то, что смогу увернуться. Попытки отпрыгнуть, мой собственный огонь… Меня это не спасло. Прозрачная чернота стремительно надвигалась, и я продержался меньше секунды. Атака Зерефа была чудовищно сильной. «Он был прав. По сравнению с ним я слабак», — промелькнувшая мысль была последней, и все исчезло…       Первое, что я увидел, очнувшись, было новое сообщение от Системы:

Вы попали в зону действия смертельного проклятия Волна Смерти Анкселама Тип: легендарное Воздействие: поглощено легендарным предметом

      С трудом приподнявшись на локтях и оглядевшись, я понял, что поляна пуста, и выдохнул, оседая обратно. Все-таки жив. Шарф, выполнивший свою функцию и спасший меня от проклятия, почернел, а величайший Темный маг исчез, даже не добив меня. Вот уж действительно повезло, что я ему нужен для пафосного самоубийства… С другой стороны, стоит подумать, как его обезвредить, не убивая, а то что-то мне не хочется, как и остальным созданным им этериасам, отправиться в небытие вслед за создателем.       Я лежал, не в силах подняться, смотрел в лазурное небо с проплывавшими белоснежными облачками и многое переосмысливал.       Наша следующая встреча произойдет не раньше, чем я буду готов. Он вернул мне память, а с ней будто шоры спали с глаз. Встреча с Зерефом — именно тот решительный пинок вперед, которого мне не доставало. Я будто очнулся от многолетнего сна, выплыл из уютного мирка Хвоста Феи, Магнолии и мирного маленького королевства Фиор с населением целых восемнадцать миллионов. А ведь в последней жизни столько людей могло обитать в одном лишь городе…       Впрочем, хандрить не время. Встреча с Зерефом принесла и кое-что хорошее: во-первых, я получил ответы на долго не дававшие мне покоя вопросы, а во-вторых, он дал мне Цель. Теперь было, к чему стремиться и что защищать.       Система тут же откликнулась на мое желание и сгенерировала новый квест. Точнее, продолжила старый…

Часть Пятая: Победа или смерть. Ваша жизнь и жизнь ваших близких теперь зависит от вашего уровня. Победите легендарного Темного Мага… Или смиренно примите свою смерть. Награда за выполнение: 1 000 000 000 опыта. +4000 репутации с: Королевства людей, Светлые гильдии. Вариативно. Наказание за провал: Смерть. Вариативно.

      У меня нет другого выбора: я стану сильнее и защищу то, что мне дорого! Любой ценой.