The Alien

      «Насыпь на меня немного сахара! Ох, во имя любви» — пел из динамиков Джо Эллиотт своим удивительным — хриплым и немного надрывным — голосом. Йен фальшиво подпевал и возбуждённо подпрыгивал рядом со своим письменным столом, переполненный адреналином. Он спрятал левую руку за спину и колотил по крышке стола пластиковой линейкой, зажатой в правой руке, изображая однорукого барабанщика.       Они с Микки планировали наконец поговорить, глядя друг другу в глаза. Чёрт, Йен собирался увидеть, как двигаются эти невероятно соблазнительные губы, выпуская на волю самые прекрасные на свете звуки. Он уже слышал голос Микки, видел, как тот разговаривает на нескольких коротких видео, которые удалось выпросить у этого невозможно ворчливого, жутко упрямого и, по мнению Йена, самого охренительного человека во вселенной.       С тех пор, как они с Микки познакомились несколько месяцев назад, жизнь Йена в Марс-Сити здорово изменилась в лучшую сторону. Он стал не таким нервным и вспыльчивым и, как всегда говорил Бут, склонным к безумным авантюрам. Нет, конечно, ему по-прежнему было необходимо время от времени украдкой покидать базу, чтобы побыть наедине с собой, полюбоваться просторами красной пустыни, хотя последние и осточертели ему за восемнадцать-то лет.       К потухшему вулкану Олимпу Галлагер таскался по особым причинам. Для него это было формой медитации. Йен прямо-таки созерцал величественную громаду Олимпа, как японцы — сады камней или цветение вишни. Его тянуло к марсианской горе, как земных паломников в священную Мекку. Он приобщался к древней культуре и связывался с корнями человеческой цивилизации.       У Йена, рождённого вдалеке от предков, само собой, было много вопросов к религиям. Есть где-то бог или его нет? Стоит ли верить, и во что? Молиться ли, и кому? Йен понимал: значение Олимпа в мифологии трудно было переоценить. Ведь именно на этой земной горе традиционно обитали могущественные боги. Недаром во всём мире по сей день проводили олимпийские игры, а человека, достигшего грандиозного успеха в любом деле, называли «жителем Олимпа». Йен мог бы сказать, что этот вулкан — фактически его близкий друг.       Одним же из самых близких Йену людей определённо был Бут, и он как глава службы безопасности не слишком старался препятствовать вылазкам парня. В противном случае, у Йена не получилось бы не то, что угнать марсоход, но даже добраться до ангара. Да он бы не успел и костюм свой нацепить, как Силли Джозеф Бут нарисовался бы на пороге раздевалки, возвышаясь над ним всеми своими пугающими шестью футами.       Бут был выше Йена всего на пару дюймов, но гораздо шире в плечах и крупнее. Не то чтобы Йен ощущал по этому поводу себя ущербным или что-то вроде того. В конечном счёте, ему было всего лишь восемнадцать, и он точно собирался расти как минимум года три, не меньше. К тому же, видал Йен мужчин и покрупнее, если уж быть до конца честным. К примеру, их уборщик Веласкес — настоящая скала. Шесть с половиной футов — это вам не шутки.       При этом чувак был самым безобидным существом из всех, кого Йену доводилось встречать в Марс-Сити. Даже их местный питомец — привезённый с Земли енот по имени Амур — был куда более разрушительным и непредсказуемым типом. Что было до смешного символично, ведь енот, подобно горе Олимп, опять же носил имя из древнегреческой мифологии. Те, кто занимался нэймингом на базе «Марс-Сити», явно тосковали по Земле, то ли нарочно, то ли неосознанно называя топографические объекты и живность такими вот именами. Подумать только: енот Амур! Не Флаффи и не Ракета, а целое, ну охренеть не встать, пакостливое божество любви, на секундочку!       Йен широко улыбнулся, услышав, как кто-то поскрёбся в его дверь. Даже громкие звуки музыки не смогли перекрыть или хотя бы приглушить премерзкий звук встречи когтей Амура с нержавеющим металлом.       — Эй, привет, Годзилла, — прокричал Йен, впуская в комнату маленького, толстого негодяя.       Ему пришлось перекрикивать музыку, но он даже не попытался сделать её тише. Если кому-то что-то не нравилось, они всегда могли пойти и убиться о стену. В конце концов, именно он жил на этой треклятой базе дольше всех, потому смело мог считать себя хозяином этой богом забытой дыры.       Амур неуклюже, но очень гордо прошествовал по небольшой комнате без окон, явно давая Йену понять, что все его предположения относительно владельца этого места были по меньшей мере беспочвенными.       — Чем ты сегодня занимался, приятель? — спросил Йен.       Он схватил животное подмышки, отрывая его от пола. Кажется, кому-то здесь следовало похудеть. Двухгодовалый Амур весил около двадцати пяти фунтов и был похож на большой и очень мохнатый баскетбольный мячик.       Амур оказался явно недоволен тем, что его так непочтительно тискали. Енот издал кряхтящий звук и попытался укусить Йена за нос, когда их обоих отвлёк резкий сигнал, донёсшийся из динамиков ноутбука, стоящего на кровати у стены. Сердце Йена одним махом рухнуло куда-то в пятки, после чего тут же подпрыгнуло и едва не выскочило прямо из приоткрытого рта.       — Чёрт, это он, — благоговейно прошептал он и посмотрел на Амура так, будто зверь действительно мог его понять.       Вернув Амура обратно на пол, Йен ринулся к столу и уменьшил звук на своём айпаде до приемлемого предела, который не помешал бы ему разговаривать с Микки. Он вернулся к кровати и приземлился на неё спиной с размаху, устроив ноутбук на своём животе.       — Э-э… привет…       Микки первым подал голос, очевидно, заметив, что его горе-собеседник завис, по странной улыбке. Такой широкой, что у Йена от неё болели щёки.       Эти глаза! Йен в жизни не видел ничего прекраснее. А этот умопомрачительный рот… Если Микки Милкович не был самым сексуальным двадцатилетним парнем из ныне живущих, то Йен не родился на Марсе. И волосы Микки. Он что, на самом деле использовал гель для укладки?       Йен хотел бы спросить у него об этом. На кончике его языка вертелся миллион вопросов, вот только было похоже, что его речевой аппарат заклинило окончательно и бесповоротно. Всё, на что Йен был способен прямо сейчас — это самая тупая улыбка, которую только можно было себе представить.       Микки снова решил прервать гнетущее молчание, так как Йен временно утратил всякую способность формировать мысли в слова, тем более в связные предложения.       — Это что, Деф Леппард? Чувак, ты правда слушаешь волосатый рок?       Йен несколько раз моргнул, прогоняя наваждение. Почему Микки так удивлял его музыкальный вкус? Не то чтобы он сформировался у Йена сам по себе. Разумеется, ему помогли. Недаром он общался с Джаредом Бутом на протяжении вот уже пяти лет, пускай и с длительными перерывами.       — Эм… да, — неуклюже промямлил Йен, проглотив то, что наверняка являлось самым пошлым на свете стоном. Голос Микки заставлял его думать о вещах, совершенно не пригодных для обсуждения, когда вы впервые общаетесь с человеком в реальном времени. — А ты думал, что я должен слушать?       Микки пожал плечами. Изображение на экране Йена слегка дёрнулось, когда его собеседник поправил ноутбук, стоящий на его коленях.       — Я не знаю, мужик. Возможно, что-то в стиле кантри. Или Дэвида Боуи.       — Потому что он что? Любил парней?       — В основном потому, что он пел о космосе и выглядел, как ебаный пришелец.       Йен правда почувствовал, как вытянулось его лицо, пока не заметил вокруг глаз Микки озорные морщинки.       — Ты, блядь, стебёшься надо мной.       Теперь Микки широко улыбался, демонстрируя ямочки на щеках. Которые Йену прежде не приходилось видеть и от которых у него что-то поселилось в животе. Оно шевелилось и щекотало ребра, не позволяя сделать полноценный вдох.       — У тебя ямочки… — всё, что Галлагер смог из себя выдавить.       Йен протянул руку и ткнул пальцем в матовый экран ноутбука, в то место, где находилось лицо Микки. Который тут же перестал улыбаться и подозрительно вскинул бровь.       — Ты ведёшь себя просто пиздец как крипово, Стич. С тобой точно всё ок? Ох, ёб твою мать!       Глаза Микки вдруг так сильно расширились, что он стал напоминать мультяшного героя. Он шарахнулся назад, от чего изображение на экране снова сильно дёрнулось.       — Что? — испугался Йен. — Я что-то не так сделал?       — К тебе в комнату забрался херов енот, — почти прошептал Микки. Когда Йен наконец понял, в чём дело, и попытался обернуться, Микки зашипел на него, как маленький перепуганный змеёныш. — Ш-ш-ш… Спокойно, — он даже выставил перед собой ладонь для убедительности. — Не шевелись. Даже не дыши. Если прикинешься мёртвым, он возьмёт, что ему нужно, и съебётся нахуй.       Йену на самом деле понадобились все его силы, чтобы не расхохотаться. Он взял себя в руки и нахмурил брови, изображая сосредоточенность вперемешку с испугом.       — Думаешь, он может быть агрессивным? Слышал, что еноты переносят разные смертельные болезни. Микки, мне рано умирать. Мы даже не успели с тобой встретиться!       Он был по-настоящему горд тем, как панически звучал его шёпот. Амур тем временем деловито рылся сбоку от Йена, что-то разыскивая у под подушкой. Очевидно, не отыскав там ничего интересного (кроме полупустого тюбика со смазкой, господи, Йен почти умер от стыда, но вовремя сделал спасительный вдох), зверь наконец переключил своё пристальное внимание на оттопыренный карман брюк карго, в котором у Йена завалялись барбарисовые леденцы.       Напряжённое лицо Микки вспыхнуло осознанием. Складка между его бровей разгладилась, черты смягчились, когда в синих глазах заплясали весёлые чертики.       — Это, блядь, твоя месть за Боуи? Так подло с твоей стороны, чувак!       На этот раз Йен рассмеялся, чуть не забрызгав слюной чистый экран. Он схватил Амура в охапку и притянул его к себе, не забыл при этом украдкой затолкать тюбик со смазкой обратно под подушку.       — Знакомься, Мик, это Амур. Амур — Микки.       — Рыжий, ты ведь в курсе, что он тебя не понимает?       — Бля, да не может быть! — Йен округлил глаза, стараясь выглядеть как можно удивлённее. Микки в ответ вздохнул и скорчил гримасу в стиле «ну, ты и придурок». — Амур, — на этот раз Йен обратился к питомцу. — Прежде чем есть, покажи лапы.       Енот на секунду застыл на месте в совершенно нелепой позе, лишь наполовину развернув конфету. После чего положил её на раскрытую ладонь Йена, которую тот требовательно протянул к нему. Расстреляв Йена недобрым взглядом, Амур подал ему обе передние лапы, позволив рассмотреть крошечные ладошки. Йен вздохнул и покачал головой.       — Так и знал. Отправляйся к Джареду, пускай как следует тебя помоет.       Йен знал, что выглядел жутко самодовольным, когда енот с ворчанием поплёлся к краю кровати, неуклюже переваливаясь круглыми боками. Прежде чем слезть вниз, зверь повернулся и мстительно укусил Йена за лодыжку, в том месте, где его штаны немного задрались, обнажая свободный участок кожи.       — Эй! — завопил Йен. — Маленький паршивец. Микки, этот негодяй меня укусил, ты можешь в это поверить?       Микки по другую сторону камеры задушенно рассмеялся, прикрывая лицо ладонью.       — На его месте я, блядь, поступил бы так же, Доктор Дулиттл. Иди, открой ему дверь, пока он не вернулся и не позарился на твои…       — Боже, — перебил Йен, закатив глаза. — Почему я вообще с тобой общаюсь?       Он прекрасно знал, почему, но пока не планировал признаваться в этом Микки, чтобы тот чего доброго не лопнул от гордости. Отложив ноутбук в сторону, Йен поднялся, чтобы открыть дверь и выпустить Амура, когда свет в его комнате неожиданно погас.       — Твою мать, да ладно, — простонал он.       Йен оглянулся, чтобы убедиться в том, что ноутбук по-прежнему работал от своей батареи. Выглянув в коридор, Йен понял, что судя по кромешной тьме, обесточен был весь корпус. Спустя секунду вдоль стен зажглись тусклые аварийные огни, сообщающие о том, что включился дополнительный генератор.       По коридору мимо него пронёсся электрик, не удостоив Йена даже коротким взглядом. Йен не стал задерживаться у двери слишком долго и поспешил вернуться к ноутбуку, где его ждал Микки. По крайней мере, он отчаянно надеялся на это, зная, что их новое лазерное реле способно работать в автономном режиме, даже когда база подключена к аварийным генераторам.       — Что за хрень у тебя там случилась, мужик? — поинтересовался Микки, когда Йен наконец снова устроился на постели с ноутбуком на коленях.       Слабый свет фонарей, расположенных на противоположной стене, освещал комнату подобием ночника, при котором физиономия Йена в маленьком окошке в нижнем углу экрана выглядела более чем нелепо.       — Свет отключили, — поспешил пояснить он, заметив, каким встревоженным выглядело лицо Микки. — Включил фонарь и поставил его на столе. Теперь у нас с тобой тут романтик.       Йен игриво поиграл бровями, на что Микки тут же закатил глаза, обозвав его придурком.       Он до сих пор не мог до конца поверить, что действительно имел возможность вот так просто разговаривать со своим другом, не заботясь о том, как выдумать оправдание задержкам с получением и отправкой сообщений.       Йен потянулся к краю постели и бросил на пол так и не развернутую конфету. Амур терпеть не мог, когда на базе отключали свет. Что было весьма странно, поскольку еноты ведь точно не должны чувствовать себя неловко в темноте. Прямо сейчас засранец сидел под кроватью Йена, чем-то стучал и шуршал, очевидно, доедая его кроссовки для спортзала.       — Он не любит, когда совсем темно, — признался Йен на вопросительный взгляд Микки, когда Амур наконец соизволил вылезти из своего укрытия и теперь сидел рядом, набивая рот леденцами из кармана Йена.       — Понимаю его, — фыркнул Микки. — Местные власти столько раз пытались облагородить мой ебанутый район, но, блядь, народ здесь хрена с два исправишь. Как только на улице появляется новый фонарь, в первую же ночь его кто-нибудь да отправит в утиль. Из дома в такое время лучше не выползать, если только ты не планируешь кого-то ограбить или пристрелить.       Йен покивал головой, делая вид, что понимает.       — Тебе приходится нелегко там, да?       — Я не говорил, что это так, — Микки пожал плечами. — Когда живёшь так с самого рождения, ты не задумываешься о том, что где-то есть другая жизнь. Я никогда не покидал пределы Чикаго, поэтому мне не с чем сравнивать.       — А хотел бы? — спросил Йен, прежде чем его мозг успел притормозить этот глупый несдержанный язык.       Микки, к ужасу Йена, тут же зацепился за заданный вопрос, как жвачка, размазанная по подошве. Чёрт, о чём Йен только думал?       — Хотел бы я уехать из этой ссаной дыры, где каждый из твоих близких либо мечтает тебя придушить, либо пытается наставить на путь истинный, когда тебе нахрен не сдалось это дерьмо?       — Звучит похоже на место, в котором я живу, — невесело усмехнулся Йен, но тут же спохватился. — Так значит, ты хотел бы уехать из Чикаго? Куда-нибудь, к примеру, в Техас?       — Что мне делать в Техасе?       Микки коротко хохотнул, и Йен неожиданно порадовался тому, что свет в его комнате был тусклым. По крайней мере его друг не мог разглядеть, как краска стремительно заливала его щёки.       — Ну… — начал он, сделав вид, что задумался. — Например, посмотреть на Космический центр Хьюстон. Это должно быть интересно, ты так не думаешь?       На этот раз Микки широко разулыбался, показав ямочку на левой щеке, которую не смогла скрыть даже лёгкая однодневная щетина. Йену вдруг почти нестерпимо захотелось прижаться к ней своим лицом, ощутить губами приятное покалывание. Ему восемнадцать, он трахался и он ещё ни разу в жизни не ощущал вкуса чужих губ!       — Ты жуткий ботаник, Стич, — весело поддразнил Микки, после чего его улыбка из открытой и весёлой превратилась в мягкую и даже застенчивую. Этот парень точно собирался свести Йена с ума. — Это ты так пригласил меня на свидание, или я неверно тебя понял?       Йен видел невооруженным глазом, как сложно Микки было задать этот вопрос. Что, мать его, он должен был с этим поделать?       — А если так? То ты согласился бы? Чисто гипотетически.       — Чисто гипотетически, — фыркнул Микки, но в его голосе не было сарказма. — Мне понравилось бы любое место, где я смог бы наконец надрать твою скрытную веснушчатую задницу.       Прекрасно. Улыбка Йена стала шире, когда слова Микки так легко и непринуждённо слетели с его губ. Однажды — очень скоро — они непременно вернутся к этому разговору. Он понимал, что в Чикаго сейчас было уже довольно поздно и Микки нужно было вставать утром на работу, поэтому Йен собирался насладиться каждой оставшейся минутой их общения. Через несколько месяцев он сможет встретиться с этим человеком. Ещё никогда он не ждал чего-то так сильно и с таким предвкушением. Разве только возможности взглянуть в глаза тому ублюдку, стараниями которого Йен появился на этот свет. __________________________________________________       — Эй, Мэндс, — Микки пнул сестру, сидящую рядом за кухонным столом с наушниками в ушах.       Если б взглядом можно было убивать, он бы валялся трупом уже спустя долю секунды, дрыгая конечностями на протёртом до дыр линолеуме. Мэнди выдернула из уха наушник, по её лицу было ясно, что сестра собиралась обругать Микки всеми непечатными словами, которые знала. А знала их Мэнди очень много даже на взгляд её братьев-уголовников.       — Чего тебе, придурок? — спросила она, однако не так раздраженно, как Микки ожидал.       Он прожевал кусок подгоревшего тоста и сделал глоток кофе, прежде чем задать вопрос, не поднимая глаз на свою сестру.       — Чисто гипотетически, если б у тебя вдруг появилась возможность свалить из этой дыры хотя бы на время…       Притихнув на последнем слове, Микки наконец поднял взгляд на Мэнди, которая приподняла бровь и теперь изучала его лицо с неподдельным интересом.       — Ты хочешь спросить, если б какой-нибудь странный чувак, о котором я ни черта не знаю, кроме его имени, которое не факт даже, что настоящее, позвал бы меня в какое-то место, которое не грёбаный Саут-сайд, рискнула бы я поехать или нет?       Микки ничего не ответил на длинную тираду своей сестры, на которую он не имел понятия до сих пор, что она даже была способна. Он только коротко кивнул, снова спрятав взгляд за отбитым краем своей кофейной чашки.       — Блядь, разумеется, — воскликнула Мэнди так громко, что он чуть не опрокинулся назад вместо со стулом от неожиданности. — Даже не подумала бы над этим больше одного раза. И куда же тебя пригласил твой горячий рыжий лобок? Выкладывай, я вся в нетерпении!       Развернувшись на шаткой табуретке, Мэнди внимательно уставилась на Микки. На её лице сияла широкая улыбка.       Брови Микки сошлись на переносице, когда его озарило осознанием.       — Сучка, ты рылась в моём компе!       Схватив со стола старую застиранную салфетку, он вскочил со стула, опрокинув его на пол со страшным грохотом. Мэнди последовала его примеру с хохотом, от которого по спине Микки пробежали неприятные мурашки. Его «оружие» рассекло воздух в том месте, где только что находилось лицо его неугомонной и чересчур любопытной курицы-сестры. Он пересёк кухню, врываясь в гостиную, где Мэнди уже пряталась за спиной сонного и ничего не понимающего Игги.       — Что за дерьмо здесь происходит? — спросил Игги хриплым после сна и вчерашней пьянки голосом.       Его руки потянулись к заспанным глазам, в то время, как он отчаянно дергал плечами, пытаясь стряхнуть с себя цепкие руки Мэнди.       Микки проигнорировал вопрос брата, потому что это было не его грёбаное дело. Почему каждый засранец-Милкович всегда считал своим святым долгом влезть в дела Микки по самые помидоры?       — Микки собирается встретиться со своим виртуальным бойфрендом, — услужливо пояснила Мэнди вслед Игги, который уже почти скрылся за дверями ванной.       К невероятному раздражению Микки, Игги застыл на месте, так и не закрыв за собой дверь. Он развернулся всем корпусом, на небритом лице, которое ещё минуту назад было чертовски сонным, не осталось и следа недосыпа и утреннего похмелья.       — Неужели? Это с тем, который Йен? С рыжими волосами и идиотскими веснушками?       — Его веснушки не идиотские! — прокричали Микки и Мэнди в один голос.       Это стало последней каплей в чаше его терпения, которая из без того уже была заполнена до краёв. Похоже, в этом доме все давно знали, что у Микки был виртуальный парень, на которого он дрочил вот уже почти три месяца.       — Прекрати психовать, идиот. Никто здесь тебя не осуждает, — заявила Мэнди, когда задница Игги в широченных растянутых труселях наконец-то скрылась за дверью ванной.       Ну, разумеется! Никто его не осуждал. Но от расправы над братом Микки удерживало только то, что убийство в штате Иллинойс считалось уголовно наказуемым преступлением.       Швырнув салфетку на спинку кресла, Микки выскочил в прихожую и схватил с вешалки первую попавшуюся ветровку. До автомастерской, в которой он работал, было примерно полчаса спокойным шагом. Микки был практически уверен, что этого времени было и близко не достаточно для того, чтобы успокоить разбушевавшиеся нервишки. _______________________________________________       — Ауч! — воскликнул Йен, пропустив удар и схватившись за ушибленное ухо.       Джаред самодовольно ухмыльнулся и стряхнул со лба проступивший пот тыльной стороной ладони, обмотанной эластичным бинтом.       — Отвлекаешься, малыш.       Он подмигнул Йену, прежде чем тот выкинул свою ногу вперёд, сделав ему подсечку. В процессе своего падения Джаред ловко ухватился за лодыжку Йена и издал тяжёлый «уфф» от неожиданности, когда Йен рухнул прямо на него всем своим немаленьким весом.       — Пиздец! Ну почему ты обязательно должен быть таким мудаком? — простонал Йен, когда смог наконец немного приподняться и откатиться в сторону, позволив Джареду сделать глубокий вдох.       Джаред привстал и уселся на полу, потирая рёбра и на всякий случай ощупав их на предмет целостности. Маленький ублюдок был довольно тяжёлым.       Он посмотрел на Йена, чей взгляд снова словно устремился куда-то внутрь себя. В последние несколько дней мальчишка витал в облаках даже больше, чем несколько месяцев до этого.       — Может, я ревную, тебе не приходил в голову такой расклад? — поддразнил он, когда мечтательный взгляд Йена вернулся к нему.       — Хрена с два ты ревнуешь, — недоверчиво напомнил Йен, после чего криво ухмыльнулся. — Ты даже бананы поперёк кусаешь. Тебя просто раздражает, что я больше не телепаюсь за тобой по пятам, как какая-то…       — Рыбка-прилипала, — закончил за него Джаред с издевательской улыбкой.       Йен нахмурился, показав ему средний палец.       — Пошёл ты, ясно?       — Друзья тоже могут ревновать, если ты вдруг этого не знал, — намекнул Джаред.       Он встал с мягкого прорезиненного ковра и протянул руку, помогая Галлагеру подняться на ноги. Когда Йен посмотрел на него с тенью недоверия, Джаред закатил глаза.       — О, да ладно, мелочь, ты знал, что я всегда считал тебя своим другом. Ведь знал?       — Думал, я для тебя кто-то вроде питомца, — пожал плечами Йен. — Как для всех здесь. Марсианское чудо. Местная достопримечательность, кем меня считает мой дядя. Секрет, которым нельзя поделиться даже с близкими.       — Эй! Что ты несёшь, парень?!       Джаред подошёл ближе к Йену, который сейчас смотрел куда угодно, но только не на него. Он осторожно сжал подбородок мальчишки двумя пальцами и повернул его голову лицом к себе. Ему больше не приходилось наклоняться, чтобы установить с Йеном зрительный контакт. Парень стремительно догонял его в росте. Он был практически одного роста с Джаредом и явно планировал вырасти ещё выше. Во всяком случае, если остался бы на Марсе ещё на некоторое время.       Джаред искренне надеялся, что последнего не должно было случиться. Пускай Йен и родился в Марс-Сити, ему точно было здесь не место. Он должен был отправиться на Землю, где имел бы возможность общаться со сверстниками, найти себе кого-нибудь, кто бы полюбил его всей своей душой. Возможно, им смог бы стать тот парень, Микки, о котором мальчишка прожужжал Джареду все уши.       Чего Йен точно не должен был делать, так это продолжать трахать в подсобках «дедулек». За что вообще получали такие баснословные деньги психологи в SpaceX, если умудрялись пропускать подобное говно, когда ставили свои печати «Годен» на бумажке каждого озабоченного ублюдка?       Последнее подобное недоразумение на Марс-Сити едва не закончилось смертоубийством. Джаред почти успел продумать версию событий, которую они должны были бы озвучить Клейтону и комиссии по чрезвычайным происшествиям, пока пытался оттащить Бута от избитого тела их нового техника.       — Послушай меня, Йен, — мягко начал Джаред, когда снова завладел взглядом смущённого мальчишки. — Возможно, я никогда не говорил тебе об этом раньше, и это моё упущение, но я скажу это сейчас. Для нас с Бутом ты как младший брат. Думаю, об этом ты знаешь наверняка. Но лично для меня ты ещё и друг. Пожалуй, единственный, поскольку терпеть такое ненадёжное и скользкое дерьмо, как я, в состоянии только твоя добрая и безнадежно верная задница.       Кулак Джареда легонько врезался в крепкое плечо Йена, когда они оба улыбнулись, принимаясь разматывать бинты, которые за долгое время тренировки пропитались потом.       — Я буду скучать по тебе, — признался Йен так тихо, что Джаред стал опасаться, как бы парень чего доброго не расплакался.       Швырнув на пол грязный бинт, он закинул руку на опущенные плечи Йена и притянул его к себе. Взъерошил влажные волосы на рыжей макушке, которым давно требовалась стрижка.       Он до сих пор не сказал Йену о том, что собирался покинуть проект «Марс-Сити». Джаред ещё не подписал никаких бумаг и даже не сообщил Клейтону. Пока эта мысль была на стадии обдумывания, но где-то глубоко внутри он уже давно всё для себя решил.       Такой прожжённый космический волк, каким был его старший брат, никогда не стал бы жертвовать своей карьерой ради какого-то мальчишки. Как бы сильно Бут не был привязан к Йену, он собирался отпустить его. Джаред со своей стороны не мог этого сделать. Марс-Сити без присутствия Йена стал бы для него пустым и безжизненным.       Они с Йеном вместе вышли из спортзала, направившись в раздевалку. Джаред собирался принять душ и немного отдохнуть после скучной ночной смены. На счастье их график с Силли в основном не совпадал. Несмотря на то, что Бут был единственным человеком в мире, родным Джареду по крови, они не очень-то хорошо ладили.       — Ты же знаешь, что Бут полетит с тобой, — сказал он, наблюдая краем глаза, как Йен, раздетый по пояс, расшнуровывал свои кроссовки.       Джареду никогда не нравились парни. Не в сексуальном плане. Но это не значило, что у него были проблемы с глазами. Парень вырос действительно привлекательным. Джареду оставалось лишь надеяться, что изнурительные тренировки, которым подвергали мальчишку чуть ли не с младенчества, принесут достойные плоды, когда Йену придётся столкнуться с Земной гравитацией. Всё, чего он когда-либо хотел для Йена, это чтобы его друг был здоров и счастлив.       Напоминание Джареда заставило парня напрячься, но его плечи расслабились достаточно быстро для того, чтобы Джаред мог сделать вид, что ничего такого не заметил.       — Да, я знаю, — ответил Йен. Он прислонился к стене голой спиной и вытянул босые ноги на полу перед собой. — И я правда рад, что он будет рядом, когда мне придётся… ну, ты понимаешь, — он сделал рукой неопределённый жест.       Джаред утвердительно кивнул, устроившись рядом с Йеном на скамейке.       — Тебе нечего бояться, Ходжинс хорошо тебя подготовил. Посмотри-ка на себя, — он схватил и крепко сжал пальцами внушительного обхвата бицепс Йена. — Я в твоём возрасте был жутким дрыщом. Бут постоянно меня троллил, когда приезжал в отпуск. Называл меня соплёй.       Вместо того, чтобы рассмеяться, Йен задумчиво нахмурился, очевидно, пытаясь представить Силли Джозефа Бута, местного Капитана Америку, насмешливым шалопаем. Джаред прекрасно его в этом понимал. Это было действительно сложно сделать. Если честно, ему и самому иногда казалось, что всё это происходило с ним в какой-то прошлой жизни.       Джаред настолько глубоко погрузился в воспоминания, что вздрогнул от неожиданности, когда Йен снова заговорил с ним.       — Меня не пугает перспектива две недели передвигаться с помощью ходунков и выблёвывать свои внутренности, если ты сейчас об этом. Я боюсь, что…       Йен резко замолчал и шмыгнул носом, когда Джаред заметил, что глаза мальчишки наполнились влагой. Он уже почти испугался, что этот водопровод прорвётся, но Йен только вяло улыбнулся уголками губ и несколько раз моргнул, на минуту задрав голову и уставившись в потолок. Когда он снова посмотрел на Джареда, его глаза были совершенно сухими.       — Как думаешь, когда Микки узнает, кто я, он не посчитает меня каким-то фриком?       — Ты серьёзно? — удивился Джаред. Что за нелепые мысли роились в этой голове? — Если он так подумает, то этот парень не стоит даже волоса с твоего огненного лобка.       Йен посмотрел на него, подозрительно сощурившись.       — Ты подсматривал за мной, когда я переодевался? Чувак, ты точно натурал? Потому что, если нет, то я должен тебя огорчить — ты чертовски опоздал. Этот член уже принадлежит другому.       Положив ладонь на свою промежность, Йен демонстративно сжал пальцы.       — О, святое дерьмо! — драматично воскликнул Джаред, делая вид, что его вот-вот стошнит. — Кто-нибудь, промойте мои глаза кислотой!       Он вскочил со скамейки и метнулся к выходу как раз в тот момент, когда в дверях нарисовался не кто иной, как Джек Ходжинс собственной персоной. Ледяные синие глаза смерили Джареда ничего не выражающим взглядом.       Джаред на дух не переносил этого выскочку, в чьих жилах текла голубая кровь вперемешку с тридцатилетним виски. Тем не менее, он вынужден был признать, что Ходжинс хотя и был козлом, он был умным, почти невыносимо умным, на вкус Джареда Бута, если бы кто-то вдруг спросил его. Именно по этой причине Джаред был уверен на 99 процентов, что возвращение Йена к истокам должно было пройти успешно. Тот единственный процент возможного краха он собирался взять под свой собственный контроль.