The Darkest Hour is Just Before the Dawn Part II: Navigating Uncharted Waters

— Босс, в холле девочка-подросток, которая пришла в гости к Питеру. Она представилась как Мишель Джонс, — Пятница прервала фильм «Крепкий орешек», который они с Тони смотрели. Питер расположился на том же привычном месте на диване. Оно уже стало его вторым домом, и он не был уверен, что испытывает к нему какие-то чувства, кроме нетерпения снова иметь возможность легко вставать и передвигаться. — Пусть она поднимется, — сказал Тони и встал. Он ухмыльнулся: — Твоя девушка здесь. — В миллионный раз повторяю, она не моя девушка, — Питер закатил глаза. — Она просто мой друг. — Хорошо, потому что если бы она была твоей девушкой, тебе, наверное, пришлось бы на ней жениться. — Что? — Он не мог понять, шутит ли его отец, что было необычно. — Теперь, когда она знает твой секрет, ты никогда не сможешь с ней расстаться. Она может пойти и рассказать об этом первому же известному новостному изданию, которое заплатит ей за это большие деньги. — ЭмДжей никогда бы этого не сделала. Даже если бы мы встречались и расстались. Тони приостановился на пути к лифту и обернулся, чтобы бросить на Питера укоризненный взгляд, который указывал на то, что он считает Питера крайне наивным. — Кроме того, если бы мы встречались, то не я бы с ней расстался. Это она бы рассталась со мной, — добавил Питер. Вместо того чтобы спорить, Тони широко ухмыльнулся: — Хм. Значит, она тебе нравится. — Заткнись. Нет, — без всякого пыла сказал Питер и снова повернулся к фильму, целенаправленно игнорируя Тони. Честно говоря, он никогда не задумывался об этом раньше, но из-за постоянных подколов Тони и команды со вчерашнего дня ему было трудно избежать этого. Конечно, она нравилась ему как друг. Она была замечательной. Это была ЭмДжей. Она была умной, смешной, по-своему сухой и саркастичной, и одной из самых сильных людей, которых он когда-либо встречал. Он не мог не восхищаться ею и не бояться ее. И ему определенно нравилось проводить с ней время. И каждый, кто видел ее, признавал, что она красива именно своей неповторимой красотой. Но это не означало, что она ему нравилась. — Ага. Конечно, — скептически сказал Тони, но Питер не обратил на него внимания. Он услышал легкий шелест бумаг, когда дверь лифта тихо звякнула и открылась. Питер обернулся и увидел, как ЭмДжей вышла из лифта. Она выглядела совершенно обычно, но он не знал, почему он ожидал увидеть ее другой. То, что она приехала к нему в Башню Мстителей и знала его самый сокровенный секрет, еще не означало, что она будет вести себя иначе. Возможно, ему просто было трудно смириться с тем, что она может стать частью этой стороны его жизни и при этом остаться собой. Не раздумывая, она сделала несколько шагов внутрь. Грандиозность комнаты и ее нынешнее место в пентхаусе Башни Мстителей, казалось, ничуть не смущали ее. Питер, зная ее достаточно хорошо, не очень-то этого ожидал. Она выглядела как всегда не впечатленной. Поймав его взгляд с другого конца комнаты, она сделала шаг в его сторону, но прежде чем она успела направиться к нему, Тони встал на ее пути. — Мисс Джонс, — надменно поприветствовал он и протянул ей несколько бумаг. — Будьте добры, подпишите их. — Старк, — Она ответила, не слишком грубо, но и не вежливо. Она не стала называть его «мистер», над чем Питеру еще приходилось попотеть, когда он начал жить с этим человеком. Он следил за тем, как она берет бумаги и внимательно их изучает. Питер не мог не отдать ей должное. Большинство людей при виде Тони Старка, наверное, потеряли бы дар речи, но только не ЭмДжей. Единственным признаком того, что она, возможно, выглядит недостаточно спокойной и собранной, было то, что она взяла бумаги, которые Тони протянул ей, без долгих расспросов. Она просматривала их в напряженном молчании около минуты, затем фыркнула и шлепнула их обратно на грудь Тони: — Ага, я их не подпишу. Питер не смог сдержать ухмылку, которая промелькнула на его лице. Он еще никогда не видел, чтобы его отец выглядел ошарашенным. Она ловко обошла его и сделала еще несколько шагов к Питеру, прежде чем его отец опомнился и побежал за ней. — Подожди, — приказал Тони и схватил ее за руку. Она повернулась и посмотрела на его руку, затем подняла бровь и стала ждать. Через пару секунд он отпустил ее, как будто ее рука была в огне. — Я знаю, что Питер — это Человек-паук, уже почти год, — сказала она, и от этих слов Питер вздрогнул. — Не волнуйся. Я не собираюсь подписывать ваше дурацкое соглашение о неразглашении, но я также не собираюсь разглашать его тайну. Независимо от того, что ее ужасно хранят. — Эй! — запротестовал Питер с дивана. — Ты же знаешь, что это правда. Тебе повезло, что ты такой неудачник и никто не обращает на тебя внимания, а то бы уже вся школа знала, — она адресовала это замечание ему. — Эй, — на этот раз Тони выразил свой протест, вероятно, из-за того, что его назвали неудачником. Питер не знал, как объяснить, что из уст ЭмДжей это, вероятно, прозвучало как комплимент. — Что? Это правда. Они с Недом все время говорят об этом в школе, — она скрестила руки на груди, и перед Тони Старком возникла внушительная фигура, совершенно невозмутимая. — Подпиши соглашение о неразглашении, или я не позволю тебе с ним видиться, — Тони пригрозил ей, на этот раз с большим остервенением. Дело быстро шло на спад. Она снова фыркнула, не обращая внимания на его пустую угрозу: — Да? И как же вы собираетесь это сделать? Заберете его из школы? Подадите на меня в суд, не имея на то абсолютно никаких оснований? Вместо ответа Тони поджал губы и хмуро посмотрел на нее, скрестив руки на груди и произнося внятное и властное: — Я — Тони Старк. — Папа, все в порядке, — сказал он, пытаясь разрядить обстановку. Легкое поднятие бровей было единственным признаком того, что ЭмДжей была удивлена этим заявлением. Слишком поздно он понял, что он натворил. Черт. — Я понял, к чему ты клонишь насчет хранения секретов, — Тони отмахнулся от нее, бросив неодобрительный взгляд в сторону Питера. — Прости, — он вздрогнул. ЭмДжей вздохнула: — Так мне можно с ним видеться или нет? — Подпиши… — Я никогда не подпишу эти бумаги, — перебила она его, четко сформулировав решение. — Папа, — продолжал уговаривать он. Опять. Упс. Мужчина бросил на него затравленный взгляд. — Тони, — Исправился он. — Просто… мы можем поговорить? Ей не нужно ничего подписывать. Тони внимательно посмотрел на них обоих, будучи явно недовольным, но через пару секунд, казалось, успокоился. — Хорошо, — Тони со вздохом согласился, а затем указал на нее пальцем. — Но я еще не закончил разговор. ЭмДжей вскинула бровь, но не стала спорить. Она разжала руки и быстро пересекла оставшееся между ними пространство. — Привет, — он нервно поприветствовал ее. Она закатила глаза и непринужденно опустилась на край дивана. — Привет, неудачник. К счастью, Тони ничего не сказал по этому поводу. Он удалился на кухню, делая вид, что не подслушивает. Но Питер знал, что именно это он и делает — притворяется. ЭмДжей, казалось, была совершенно невозмутима, даже когда пристально смотрела на него. Прежде чем Питер успел сказать что-то еще, она прямо заявила: — Нед не преувеличивал. Ты выглядишь как дерьмо собачье. — Не выгляжу я так, — он попытался защититься. — Выглядишь, — она сказала это так, как будто это было очевидным фактом. Он нахмурился. Когда он увидел свое отражение в зеркале сегодня утром, он подумал, что наконец-то стал выглядеть лучше. — Но ты скоро поправишься, — она откинула с глаз прядку волос, не подавая виду, что обеспокоена, хотя Питер знал ее достаточно хорошо, чтобы услышать нотки беспокойства в ее голосе. — У тебя есть какая-то способность к сверхбыстрому выздоровлению или что-то в этом роде, верно? — Или что-то в этом духе, — ответил он с ухмылкой. Она сузила на него глаза. — Я встану на ноги в считанные дни и наверняка вернусь к нормальной жизни к началу занятий в школе, — уточнил он. Она кивнула: — Отлично. — Так как давно ты знаешь о всей этой истории с Человеком-пауком? — спросил он. — Начиная с прошлого года, — она пожала плечами, как будто ответ был несущественным. — Я не пошутила. Вы с Недом действительно ужасно храните секреты. — Ну, спасибо, что никому не рассказала. — Не будь глупым, Паркер, — она обиженно хмыкнула. — Ты же знаешь, что я бы не рассказала. — Я знаю, — ответил он, позволяя искренности просочиться сквозь это заявление. — Но все равно спасибо. — Ты можешь поблагодарить меня тем, что перестанешь быть идиотом и не станешь больше попадать под раздачу, — произнесла она, указав на его тело, покрытое синяками и двумя гипсами. Он усмехнулся: — Оу, ты беспокоишься обо мне. — Не нагнетай, — сказала она, но не стала отрицать. Питер только еще шире ухмыльнулся. Она закатила глаза и огляделась вокруг, осматривая пентхаус. — Значит, здесь ты живешь с тех пор, как умерла твоя тетя? — это замечание прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос. Если бы это было сказано кем-то другим, то, казалось бы, от такой неделикатности он бы вздрогнул, но ЭмДжей произнесла эти слова совсем иначе. Он знал, что она сказала это не для того, чтобы причинить боль, и почти оценил ее прямолинейность, и то, что она не пыталась увильнуть от разговора о смерти любимого человека. Он кивнул в ответ, но не стал больше ничего объяснять. Они оба слышали, как он называл Тони — папой. ЭмДжей была достаточно сообразительна, чтобы понять все, что ей нужно, исходя только из этого. — Это объясняет водителя, — сказала она, наполовину самой себе, а наполовину в качестве шутки Питеру. Он коротко рассмеялся: — Да-а. Ее глаза закончили блуждать по комнате и снова упали на него. — Так что, полагаю, это тоже секрет, — она бессистемно взмахнула рукой, указывая на пентхаус. Ему не нужно было спрашивать, что она имеет в виду. Он понял, что она говорит о том, что он теперь живет в Башне Мстителей. — Да, — ответил он. — Нед знает, — заявила она. Казалось, она совершенно не ревновала, но Питер и не предполагал, что такое может быть. — Да, — повторил он. — А Тони Старк — твой… папа, — сказала она нерешительно. Это был первый раз, когда она показала что-то помимо своей типичной уверенности. — Ну, не биологический, — он поправил ее тихо, хотя знал, что Тони, вероятно, все еще слышит из кухни. Он догадывался, как это может выглядеть. Как будто он был его незаконнорожденным ребенком или что-то в этом роде. — Но он… усыновил меня, когда Мэй., — Он запнулся. Хотя он и ценил прямоту ЭмДжей, ему все еще было трудно произнести эти слова самому. Она кивнула, но не стала задавать вопросов о том, откуда он так хорошо знает Тони Старка. Почему этот человек решил взять его к себе. Усыновить его. Значит ли это, что он знал Мстителей. Хотя, наверное, она могла бы догадаться об ответах на эти вопросы, узнав, что он — Человек-паук. Молчание затянулось, пока он ждал, спросит ли она или скажет что-нибудь еще по этому поводу. — Это полный отстой, — сказала она наконец. Это было последнее, что он ожидал от нее услышать, и звон, с которым Тони случайно уронил в раковину кастрюлю и выдал, что подслушивает, заставил Питера издавать короткие удивленные смешки. — Все не так уж плохо, — наконец, смог сказать он. Она пожала плечами: — Как скажешь. Он понял, что она по-своему дразнит его, и в то же время осознал, что соскучился по ней больше, чем думал. Он не был готов к тому, что она уедет. Он попытался вспомнить, было ли у него такое чувство летом. Ему показалось, что нет. Он задавался вопросом, изменилось ли что-то или он просто был так подавлен, что не мог скучать ни по кому, кроме Мэй. — Хочешь посмотреть фильм? — спросил он, внутренне проклиная себя за то, что вопрос прозвучал довольно нелепо. Глаза ЭмДжей внезапно расширились, а затем приобрели прежний скучающий и невозмутимый вид. — Я бы с радостью, но я собираюсь встретиться с мамой на показе документального фильма в Бруклине, — она посмотрела на часы, а затем бросила на него полувиноватый взгляд. — Вообще-то мне нужно идти, если я хочу успеть вовремя. — О, понятно, — Он попытался изобразить равнодушие. — И о чем же этот документальный фильм? — О продолжающейся борьбе с угнетением женщин на Ближнем Востоке, — она ухмыльнулась, вставая. — Звучит… интересно, — сказал он. Она оглядела его с ног до головы, отчего он почувствовал себя обнаженным, несмотря на то, что был полностью одет и находился под одеялом, а затем сказала: — В другой раз. — В другой раз? — он нахмурился, чувствуя себя не в своей тарелке. Он не понял. И большая часть его ненавидела то, что он ничего не понял и не смог подготовить остроумный ответ. — Фильм, который ты хочешь посмотреть вместе? — уточнила она, приподняв бровь, что было нехарактерно для нее. — В другой раз. — Да? Это было бы здорово. Обязательно, — он споткнулся на полуслове. — Уже уходишь? — спросил Тони, возвращаясь, чтобы встать за диваном Питера. — Да. Простите, что разочаровала, — она сказала с насмешливой серьезностью. — Я думаю, я переживу, — ответил Тони. Питер вздохнул. ЭмДжей снова ухмыльнулась, глядя на него. — Береги себя, Паркер. Или мне теперь называть тебя Старком? Он знал, что она хотела пошутить, но не смог сдержать легкого шока и паники, которые отразились на его лице. Он видел, как брови ЭмДжей чуть нахмурились, когда она перевела взгляд с него на Тони, стоявшего позади него. Он не знал, что она там нашла, и боялся посмотреть сам. — Простите, — она извинилась, и Питер мог сказать, что это было искренне. — Не знала, что это такая деликатная тема. — Все в порядке, — сказал Питер, когда стало ясно, что Тони не собирается ничего отвечать. — Я… напишу тебе позже? — Да, — Она согласилась и откинула со лба еще один локон. — Пока, неудачник. — Пока, — сказал он и не смог сдержать легкой ухмылки. Он смотрел, как она повернулась и пошла к лифту, и зашла в него, не оглядываясь. Двери лифта закрылись, и прошло несколько долгих неловких секунд, прежде чем Тони сказал: — Твоя девушка просто ужасна. Он посмотрел на отца и нахмурился. — Она не моя девушка. — Все равно. Просто жуть, — повторил отец. Питер со вздохом оглянулся на закрытые двери лифта, в который она только что вошла. Он снова повернулся к отцу. — Я знаю. Тони подошел к дивану и сел на место, которое только что освободила ЭмДжей. В руке у него была еще одна кружка кофе. Питер редко видел его без кофе в последние несколько дней. Наверное, это его заслуга. Питер рассчитывал, что отец продолжит разговор об ЭмДжей, поэтому был удивлен, когда Тони нервно прочистил горло. — Послушай, малыш, — начал он. — Есть кое-что, о чем я хотел с тобой поговорить. Питер нахмурил брови, когда Тони обратил на него все свое внимание. — Несколько дней назад я разговаривал с Пеппер кое о чем, и твой друг просто напомнил мне об этом. Питер не мог вспомнить ни одного похожего разговора, который мог бы произойти между Пеппер и ЭмДжей. — Пеппер упомянула, что вы обсуждали возможность стать наследником компании Stark Industries и возможность смены фамилии. Глаза Питера расширились от удивления. Такого разговора он точно не ожидал. Он чувствовал себя застигнутым врасплох. А ведь он даже не был достаточно подвижен, чтобы попытаться сбежать, если бы захотел. — Вау, ладно. Не думал, что получу такую реакцию, — сказал Тони с удивлением. — Прости, — Он машинально извинился. — Я просто… я не ожидал… я не... Он не знал, как объяснить свои внезапно разбежавшиеся и запаниковавшие мысли. — Все в порядке, малыш. Успокойся. Мы просто разговариваем, — Тони мягко улыбнулся и протянул руку, чтобы сжать его негнущуюся правую ногу. — Это просто я. — Знаю, — Он сказал. — А почему вы об этом говорили? — Просто так вышло, — ответил Тони, не давая ему отмахнуться. — Мы можем поговорить об этом? — Тут не о чем говорить, — пробормотал он, ковыряя невидимые ворсинки на своем одеяле. — А я думаю, что есть, — возразил Тони. — Что сказала Пеппер? — он попытался увильнуть от обсуждения своих мыслей. — Ты мне скажи, — возразил Тони. — Откуда мне знать? Это же ты с ней разговаривал. — Ты тоже с ней разговаривал, дружище. Питер нахмурился, раздраженный тем, что Тони был так же хорош, если не лучше, в словесном маневрировании. — Расскажи мне, о чем вы двое говорили, — приказал отец вместо того, чтобы спросить. — Я не помню, — он солгал. — Питер, — резко сказал Тони. Питер напряг мозги, пытаясь придумать, как уйти от этого разговора или хотя бы обойти его, но ничего не приходило на ум. — Я… я не знаю. Мы просто поговорили, — он просто пожал плечами. — О чем? — О всякой ерунде. — Питер, — Тони снова произнес его имя, на этот раз со вздохом разочарования. Недовольство Питера нарастало, и слова вырвались изо рта прежде, чем он смог остановить себя: — Что ты хочешь, чтобы я сказал? Она сказала мне, что я наследник SI, хотя мы никогда даже не говорили об этом! А потом она спросила, не собираюсь ли я сменить фамилию, потому что это наиболее разумно с точки зрения бизнеса, и я… я не знал, что ответить! Я никогда не задумывался об этом раньше. А если я сменю фамилию, что тогда? Я больше не буду Паркером? Но это было бы несправедливо по отношению к моим родителям, Бену или Мэй. Но если бы я остался Паркером, то мне пришлось бы избавиться от Бенджамина, а это сделало бы меня ужасным человеком после всего, что Бен сделал для меня. Он умер из-за меня, а потом я… что? Показать свою признательность, просто выбросив его имя? Я… я не… я не могу, — его дыхание вырывалось короткими рывками. — Ладно, ладно. Успокойся. Сделай вдох, — Тони провел руками по плечам Питера, пытаясь успокоить его. Питер был так расстроен, что даже не помнил, когда отец пересел с другого конца дивана на его сторону. По крайней мере, словесная истерика наконец-то прекратилась. — Мне… очень жаль, — он задыхался. — Не извиняйся, — сказал Тони. — Я не знал, что это так сильно тебя беспокоит, иначе мы бы поговорили об этом гораздо раньше. Питер отвернулся, но Тони обхватил его подбородок и откинул голову назад, заставляя его смотреть в глаза. Питер увидел в глазах отца только любовь и заботу. Ни намека на разочарование или гнев. — Тебе не нужно менять фамилию, — Тони сказал это так, как будто это было очевидно. — Ты не должен делать ничего, чего не хочешь. Ты — Питер Паркер. Если когда-нибудь в будущем ты решишь, что хочешь это изменить, будь то через месяц, или через год, или через десять лет, или никогда, это тоже нормально. Это зависит только от тебя. Ты мой сын независимо от этого. С моей фамилией или без нее. Хорошо? Питер фыркнул и кивнул. От облегчения, что ему не придется выбирать между новым отцом и своими умершими родителями и опекунами, на глаза навернулись слезы. — Хорошо, — Тони кивнул, и рука, державшая его подбородок, отпустила его, чтобы он мог смахнуть свежие мокрые дорожки слез, стекавшие по его щекам. Питер хотел свалить вину за отсутствие эмоционального контроля на обезболивающие. — Однако, — продолжал Тони без тени сожаления. — Как мой сын, ты — мой наследник. А это делает тебя наследником Stark Industries. Независимо от того, как ты к этому относишься. Или какая у тебя фамилия. — Но… что, если у тебя будет еще один ребенок? — Ты меня видел? Я вообще-то уже не первой свежести, — отшутился Тони. — Я серьезно. Тебе не стоит делать меня своим наследником. Что, если у тебя будет свой родной ребенок? Он должен стать твоим законным наследником. Я бы никогда не хотел лишать его этого. — А ты кто? Мой поддельный ребенок? А, Пиннокио? Он пожал плечами, не веря, что сможет говорить с узлом в горле. Он ожидал другого легкомысленного комментария, поэтому был удивлен, когда Тони обхватил его щеки ладонями. — Питер, ты мой ребенок. Я не планирую заводить других. И даже если бы я их завел, ты, как мой старший сын, все равно унаследовал бы SI. — Но я не совсем твой, — запротестовал Питер. — Просто я тебе достался. В глазах Тони вспыхнул гнев. Он слегка покачал головой и твердо сказал: — Я больше никогда не хочу слышать от тебя подобных слов. Понял? От такого сурового выговора на глазах Питера выступили слезы. Под суровым взглядом отца он не смог удержаться и лишь слабо кивнул в знак согласия. — Ты не можешь выбирать своих биологических детей. Ты получаешь то, что получаешь, — Тони продолжал объяснять с горячностью. — Меня не заставляли. Я выбрал тебя. Это делает тебя еще более особенным. Понимаешь? Когда Тони так сказал, может быть, он и в самом деле понял. Он едва мог разглядеть расплывчатое лицо отца сквозь влагу, собравшуюся в его глазах. Он моргнул, и его зрение прояснилось, когда слезы упали. Тони смотрел на него с искренней заботой, беспокойством и любовью. Он еще раз кивнул и захрипел, глядя, как отец вытирает слезы большими пальцами. — Мне жаль, — прошептал он. — Я знаю, — Тони сказал, прежде чем притянуть его голову ближе, чтобы поцеловать его лоб. — Я люблю тебя. Я просто хочу, чтобы ты сам в это поверил. — Я верю, — он застонал и попытался проглотить комок в горле. — Я тоже тебя люблю. Тони грустно улыбнулся, вытирая его слезы. — Все в порядке, малыш. Все будет хорошо. Питер наклонился вперед, чтобы его голова прижалась к груди Тони. Отец отпустил его лицо и обхватил руками, чтобы осторожно обнять. Такое положение напрягало его больные места, но ощущение комфорта и безопасности того стоило. — Все будет хорошо, — пробормотал Тони, проводя рукой по затылку. И на этом все должно было закончиться. Он должен был позволить уверениям отца убаюкать себя, но тут его посетила предательская мысль. — Ты не жалеешь об этом? — спросил он, прежде чем успел передумать. — О чем не жалею? — О том, что взял меня к себе? Об усыновлении? — Никогда, — сурово сказал отец. — Ни капельки? — Нет, — его тон был непреклонен. — Тогда зачем тебе все эти книги в твоем кабинете, чтобы ты знал, как со мной обращаться? Он почувствовал, как Тони слегка напрягся от этого вопроса. — Они не говорят мне, как вести себя с тобой, — Тони отрицал. — Они скорее… инструмент… чтобы я не испортил с тобой отношения еще больше. Ты через многое прошел, а я новичок во всех этих родительских делах. Я подумал, что совет эксперта не повредит. Это не потому, что ты трудный, или я жалею, что усыновил тебя, или еще какая-нибудь ерунда, которую ты придумал. Это просто маленькая дополнительная помощь. Как те читы, которые вы с Недом используете для своих видеоигр. Питер рассмеялся от такого сравнения, и отец поцеловал его в макушку. — Мне это все равно не нравится, — пробормотал он. — Я чувствую себя проблемой. — Ты не проблема, — Тони потрепал его по волосам. — Если ты считаешь, что со мной все так плохо, почему ты не отправляешь меня к психологу? — Ты хочешь пойти к психологу? — Нет. — Я думал об этом, — Тони признался, и Питер вздрогнул. Его отец действительно считал его неполноценным. — Но я не могу доверить тебя никому. — Что ты имеешь в виду? — Если ты собираешься правильно проходить терапию, ты должен уметь говорить правду, — Тони объяснил. — А чем больше людей знает, что ты Человек-паук или даже то, что ты теперь мой сын, тем опаснее это для тебя. Питер вздохнул. — И я думаю, что у нас все в порядке, — добавил Тони. — Правда? Он кивнул. — Но послушай, малыш, если это когда-нибудь изменится, и мне покажется, что у тебя не все так хорошо, или если ты решишь, что тебе нужно с кем-то поговорить, я это сделаю. Я все устрою. Хорошо? Он снова кивнул. — И когда же ты был в моем кабинете? — спросил Тони. Вопрос не был обвинительным, но он мог сказать, что задал его не из чистого любопытства. Ему нужно было быть осторожным. — Нед заходил ко мне поиграть в компьютерную игру несколько недель назад, когда ты был в Вашингтоне. Нам нужен был еще один компьютер, — объяснил он. — Он принес компьютерную игру, для которой нужны два компьютера, но не взял с собой дополнительный ноутбук? — в голосе Тони прозвучало подозрение, и сердце Питера подпрыгнуло в горле. Он тяжело сглотнул. — У него нет ноутбука, — он солгал. Отец положил руку ему на макушку и отодвинул ее назад, чтобы он мог смотреть ему в глаза. Глаза Тони сузились, он изучал выражение его лица, прежде чем спросить: — Если у него нет ноутбука, как он взломал твой костюм в Вашингтоне в прошлом году? Черт. Питер иногда забывал, насколько умным был Тони. Он ничего не забывал. — Эм, — Питер поспешил придумать правдоподобную ложь, — в прошлом году у него был ноутбук, но он сломался. — Как он сломался? — Я думаю, может, он его уронил? Да, очень убедительно. Он пожал плечами: — Я не знаю. — Хм, — Тони не выглядел так, будто поверил ему. — Так вы двое не шпионили в моем офисе, пока меня не было? — Нет! — он покачал головой. — Мы не шпионили. Я клянусь. Мы играли в компьютерную игру. Если ты мне не веришь, можешь спросить у Пятницы. Выражение лица Тони смягчилось, и он слегка улыбнулся. — Все в порядке, парень. Я тебе верю. Питер улыбнулся в ответ и наклонил голову вперед, чтобы снова зарыться в отцовскую грудь, характерный аромат отца помог ему снять напряжение. — Может быть, ты хочешь поговорить о чем-то еще, что держал в себе? — негромко спросил Тони. Питер задумался на несколько секунд, и, честно говоря, ничего такого не было. — Нет, — ответил он, не сумев скрыть легкого удивления в голосе. — Точно? — спросил Тони, забавляясь. — Да. — Отлично, — отец снова провел рукой по его волосам. — Эй, раз уж ты все равно не спишь, что скажешь, если мы попросим Брюса подняться и осмотреть тебя? Питер вздохнул и закатил глаза, но он знал, что Тони не увидит. Брюс ежедневно заходил к нему, чтобы проведать. Предполагалось, что именно он следит за его выздоровлением, но Питеру уже немного надоели все эти расспросы. В любом случае, сейчас он был в полном порядке. — А это обязательно? — пожаловался он. — Что? Тебе теперь не нравится Брюс? — Брюс мне нравится, но доктор Беннер мне уже немного надоел. — Слова, которые я не ожидал от тебя услышать, — пошутил Тони. — Просто сегодня не хочется, — Питер ворчал. — Ну что ж, тяжело. Благодаря нему ты лежишь на диване дома, а не на койке в госпитале. — Ладно, — он вздохнул, отпустив отца и откинувшись на спинку кресла. — Но разве Брюс действительно врач? — Действительно, так и есть. Вместе с его остальными семью докторскими степенями, — ответил Тони. — А он никогда не рассказывал тебе о том, как ему нужно было затаиться, и он спрятался в Калькутте, работая врачом? — Нет, — Питер нахмурился. Это звучало довольно интересно. — Эй, Пятница, будь умницей и узнай, не может ли Брюс приехать и проведать моего ребенка, — обратился Тони к ИИ. В груди Питера потеплело от того, как бесстрастно Тони назвал его своим ребенком. Он задумался, изменится ли это когда-нибудь. Будет ли ему двадцать пять лет, а он все еще будет удивляться и восхищаться, когда Тони назовет его своим. — Да, босс. Тони вернулся к разговору с Питером: — Ты должен расспросить его об этом. У него есть парочка классных историй. — Может быть, я так и сделаю, — сказал Питер. — Как ты думаешь, он разрешит мне сегодня снять эти гипсы? — Не думаю, малыш. Нужно будет спросить у него. — Да ладно. Я знаю, что вы двое говорите обо мне втихаря. У тебя должна быть хоть какая-то зацепка по срокам. — Ты говоришь об этом так коварно. Ничего подобного. Мы обсуждаем твое выздоровление, да, но мы не замышляем против тебя в темных комнатах, где ты не можешь услышать. Питер закатил глаза: — Значит, у тебя все же должны быть какие-то идеи. Я их сегодня сниму? Тони весело хмыкнул, но ответил: — Скорее всего, не сегодня. — Тогда когда? — Я честно не знаю. — Завтра? — Скорее всего, не завтра. — Видишь? Ты что-то знаешь. — Почему бы тебе не спросить Брюса? — Почему бы тебе просто не сказать мне? — Потому что это не мое решение, и я не хочу быть гонцом. Мне нравится быть отцом, а не злодеем, — Тони потянулся, чтобы взъерошить его волосы, когда он отвечал. — Это говорит о том, что ответ мне не понравится. Тони устало улыбнулся, но больше ничего не сказал. Питер хотел было продолжить приставать к нему, но по выражению глаз Тони понял, что тот действительно не хочет сообщать ему плохие новости. — Ладно. Я спрошу Брюса, но уже сейчас могу сказать, что мне это вряд ли понравится. — Что спросишь? — спросил Брюс, входя в комнату. Питер был слишком отвлечен, чтобы услышать, как он выходит из лифта. — Парень хочет знать, когда снимут гипс, — Тони сказал, прежде чем Питер успел спросить. Судя по всему, Тони не хотел ему отвечать, но ему было не трудно говорить за него. — Наверное, через неделю или около того, — ответил Брюс, направляясь к дивану. Тони встал, чтобы не мешать ему, и ученый занял свое место, присев на край дивана. — Еще неделя? — сетовал Питер. — Но теперь они даже не так сильно болят. — Но они по-прежнему серьезно сломаны, — возразил Брюс. — Да уж, тебе стоит осмотреть еще и другого парня, — пошутил он, устраиваясь поудобнее, чтобы его потыкали и пощупали, пока его отец стоял рядом. — Почти уверен, что он в итоге пострадал больше, чем я. — Это правда, — рассеянно согласился Брюс, роясь в своей черной медицинской сумке, чтобы взять стетоскоп. — А откуда вообще взялся этот робот? — спросил он, внезапно почувствовав любопытство. Раньше ему не приходило в голову спросить об этом, но ни Мстители, ни отец ничего о нем не рассказывали, кроме того, что он был уничтожен. Вместе с частью его школы. Брюс и Тони обменялись многозначительными взглядами, но ничего не ответили. — Что? — спросил он, сбитый с толку этой уловкой. — Почему я не могу знать о роботе? — Пусть Брюс сначала посмотрит на тебя, а потом мы поговорим об этом, — сказал Тони. Брюс ничего не добавил, задрав рубашку и приложив стетоскоп к пояснице. Он скорчил гримасу от холода. — Больно? — спросил Брюс, ничего не упуская. — Нет. Только холодно. — Прости, — сказал Брюс, озадаченный. — Сделайте глубокий вдох. Питер сделал, как ему было сказано, и задышал, пока Брюс слушал его легкие. По крайней мере, дышать было уже не больно. Питер молчал, пока мужчина слушал его сердце. Когда он закончил, то повесил стетоскоп на шею, и это сделало его похожим на настоящего врача, хотя, судя по всему, он действительно им был. Питер подождал, пока тот наклонится ближе и осторожно прижмет плоскую ладонь к его раненому левому боку, слегка надавливая. Ему стало лучше, но давление на сломанные ребра причиняло боль, и он скорчил гримасу. — Все еще болит? — Немного, — Он попытался преуменьшить это. Брюс пощупал особенно чувствительное место, и он не ожидал этого. Он издал слабый стон боли. — Прости, — Брюс извинился, выглядя расстроенным. — Все в порядке, — сказал он и в следующую секунду почувствовал, как рука отца легонько легла ему на макушку. Даже с учетом дополнительного комфорта он не мог удержаться, чтобы не зажмуриться, когда Брюс закончил, посмотрев в его сторону. — Так каков вердикт? Он будет жить? — шутливо спросил Тони, как только Брюс отпустил его. — Думаю, да, — Брюс ответил так же легкомысленно, осторожно взял его за плечо и подтолкнул назад, пока тот не лег плашмя на диван. Рука Тони оставалась запутавшейся в его волосах. Питер ненавидел эту часть. Он думал, что больше всего будут болеть сломанные кости, но на самом деле больше всего его беспокоил живот. Брюс провел рукой по его животу, и Питер не смог удержаться от непроизвольного напряжения. — Постарайся расслабиться, — Брюс дал указание, а Тони провел успокаивающими пальцами по его кудрям. Питер заставил себя разжать мышцы. Если честно, Брюс был максимально мягок и начал с наименее болезненной части живота, но когда он добрался до чувствительной части, Питер зажмурил глаза. Он попытался отвлечься, сосредоточившись на руке отца в его волосах, но это было трудно. Ай-ай-ай. Наконец Брюс закончил. Питер вздохнул с облегчением. — Прости, — Брюс снова извинился. — Я знаю, что эта часть не самая приятная. Питер в ответ тихо хмыкнул и зевнул. Тыканье и надавливание всегда утомляли его. — Почти готово, — Брюс весело улыбнулся и переключил внимание на его загипсованные руку и ногу. Данная часть никогда его не беспокоила. Питер опустил глаза, ожидая, пока Брюс закончит. — Он восстанавливается, но ему еще предстоит пройти долгий путь, — Брюс сказал отцу через пару минут. Питер открыл глаза, услышав эту фразу. Он и не заметил, что уже наполовину заснул. — Вы, ребята, всегда говорите обо мне, как будто меня здесь нет. Я вас слышу, знаете ли, — пожаловался он. — Нет, не говорим, — Тони отрицал. — Мы думали, что ты спишь. — Вы тоже, — пробормотал он. — И вы скрываете от меня кое-что. — Нет, не скрываем. — Хорошо, тогда почему ты не хочешь рассказать мне о роботе? — спросил он, поворачивая шею назад, чтобы видеть лицо отца с того места, где он стоял через его плечо. Брюс и Тони снова обменялись долгим взглядом. — А? — спросил он. — Мы ничего от тебя не скрываем, — Тони наконец ответил, когда Брюс встал и отошел. — Мы просто не знаем. — Вы… не знаете? — он не понял. — У робота была функция самоуничтожения. Как только мы его остановили, он сам себя испепелил. От него ничего не осталось, чтобы выяснить, откуда он взялся и какова была его цель. Наташа работает над этим, но на данный момент мы не знаем, — Тони объяснил ему. — Оу, — Питер удивленно моргнул. То, что он еще не все знает о роботе, никак не вязалось с его безупречным представлением о Мстителях. Прежде чем он успел сказать что-то еще, Брюс вернулся с большим теплым одеялом и расстелил его на нем. — Спасибо, — пробормотал Тони и принялся его укладывать. — Отдохни немного, Питер, — сказал ему Брюс и повернулся к Тони. — Мне нужно вернуться в лабораторию, но увидимся за ужином. — Ты все еще планируешь приготовить тикка масала? — спросил Тони, и при упоминании индийской кухни Питер понял, что забыл спросить о Калькутте. Может быть, в следующий раз. — Да. По просьбе Клинта, — Брюс улыбнулся. — Еще раз спасибо, — сказал Тони и похлопал мужчину по плечу, проходя мимо него на выход. — Не стоит благодарности, — Брюс снова улыбнулся и ушел. — Не могу поверить, что ты ничего не знаешь о роботе, — пробормотал Питер, когда двери лифта закрылись за Брюсом. — Вопреки распространенному мнению, мы — супергерои, а не боги. Ну, за исключением Тора. Думаю, технически он бог. Или полубог. Или как там его. Но его здесь нет, — Тони сказал. — Короче. Дело в том, что даже нам нужно хоть что-то, чтобы идти дальше. Но если мы что-нибудь узнаем о роботе, я дам тебе знать. Хорошо? — Хорошо, — сказал Питер и снова зевнул. — Отдохни, малыш, — Тони взъерошил его волосы. — Я думаю, твоя девушка тебя утомила. — Она не моя девушка, — проворчал он, хотя знал, что отец просто дразнит его. Тони ухмыльнулся. Питер вздохнул. У него было плохое предчувствие, что вопрос о девушке станет для него постоянным издевательством.