Полный Джингл Беллз

Люцерис Веларион злился. Он не понимал, что делает здесь, в фамильном особняке второй жены своего деда, среди всех этих людей. Нет, выдержать один рождественский вечер в этом паноптикуме, конечно, можно, но сутки или, что еще хуже, двое, это уже перебор. Рождественский ужин прошел неважно. Эйгон снова напился: он начал свой одиночный алко-марафон еще до полудня. Хелейна весь вечер разрывалась между тремя детьми, мачеха и мать снова повздорили (хотя и несильно, даже почти формально), деду опять стало плохо, Джейс и Бэйла жались по углам: вот уж кому было плевать на происходящее вокруг. Деймон язвительно комментировал все, что видит, а уж о некоторых родственничках лучше было вообще не вспоминать. Не вспоминать. Не думать. Не думать. Блять! Лучше бы в общежитии остался, да высокий валирийский подтянул, экзамен же через неделю. Но Рождество же! Люк поморщился. «Рождество же» — именно этой фразой члены его семьи будто добить его пытались, когда он заикнулся о том, что на все праздники останется в городе и будет просто отсыпаться и готовиться к университетским экзаменам. — Рождество же! — весело крикнула в трубку приставучая Рейна, когда позвонила узнать о его планах на выходные. — Рождество же, дорогой, — удивленно промолвила мать, когда сообщала ему о приглашении деда и Алисенты к ним домой. — Рождество же, — в унисон нудели на том конце провода старший брат и его невеста, которые позвонили по просьбе Рейниры, чтобы попытаться вытащить ее второго сына на семейное торжество. А тот, кто испоганил его прошлое Рождество и весь уходящий год, так и не позвонил. Считалось почему-то, что именно в этот один день из трехсот шестидесяти пяти можно забить на прохладные, натянутые или вовсе враждебные отношения внутри огромной семьи, чтобы обменяться подарками и колкостями, а потом снова не видеться целый год, будто так и надо. И Люцерис сдался. Он и мать сошлись на том, что на ночь никто оставаться не будет, только на праздничный ужин. Но теперь парень стоял у окна и смотрел, как отчим пытается откопать машину, и понимал, что они застряли. Снег повалил еще по дороге в Старомест. Потом был праздничный ужин, насладиться которым Люку помешала головная боль (и не только она, кого он обманывал). Люцерис знал, почему заболели глаза, а потом случился приступ мигрени: парень все время смотрел вниз в свою тарелку. В лучшем случае — по сторонам, если с ним кто-то заговаривал. И никогда — прямо напротив. Теперь, после почти восьмичасового пребывания здесь, о том, чтобы уехать сегодня, и речи идти не могло. — Нет, нереально, даже если все навалимся и откопаем-таки машину, я бы поостерегся рулить в такую погоду. — Деймон хлопнул входной дверью и начал отряхиваться, стоя в прихожей. — Да и дороги замело. — Да уж, разве что приделать к капоту пару-тройку гигантских лопат и так ехать, — подал голос Джейс, делая руками загребающие движения. Люку это смешным не показалось, а вот Бэйла гоготнула так, будто смотрела стенд-ап шоу самого сира Гриба. Снова сейчас сосаться будут, закатив глаза, подумал Люцерис. Так и вышло. Эти двое получали настоящее удовольствие друг от друга, и на самом деле он был рад за старшего брата, вот только от тоски, собственной неразделенной влюбленности и разбитого сердца хотелось выть. Ну и свалить отсюда подальше. — Деймон, даже не думай, останетесь у нас, я уже подготовила для всех комнаты. — Алисента показалась из боковой галереи, держа в руках стопку постельного белья. —Время почти одиннадцать, дети уснули, вот завтра закончится снегопад и поедете. — Спасибо, Алисента, — тепло поблагодарила Рейнира. — Мне еще и лучше. — Деймон прошел в гостиную, потирая замерзшие руки. — Наконец смогу напиться, а не отказываться от алкоголя из-за того, что за рулем. Это вон кто страдает больше всех, — отчим подмигнул пасынку, — все домой просится. — Вечерииииииинкааааа! Вечеринка продолжается, — где-то в глубине комнаты взревел Эйгон. Хелейна метнулась к мужу, чтобы дать затрещину и шикнула, напоминая, что дети уже легли спать. — Как-будто тебе нужна компания, братец, для твоих возлияний. — Тихий, насмешливый голос с изрядной долей яда заставил Люка вздрогнуть. Захотелось уехать прямо сейчас, несмотря на снегопад. Хоть на своих двоих бежать от Староместа до Королевской Гавани. Его дядя, который пробыл на ужине совсем недолго и уже успел уйти в свою комнату, медленно спускался по лестнице, привлеченный шумом. — Значит, вечеринка? — Сиреневый глаз остановился на Люцерисе и впервые за вечер Люк ответил на этот взгляд.