Хрупкость жизни

-Он больше не шевелится. Я подскочила от голоса Сослана.Задремала, сидя на диване в сестринской. - Он заснул,- ответила я. - А он долго спит? – спросил друг Азамата. - Несколько часов. Может, ночью ненадолго проснется. - Я спрашиваю про день. - Нет, врачи скоро уменьшат дозу седативных препаратов. -Да-а, столько наркоты он никогда не принимал,- горько усмехнулся парень. - А его родители не приехали? - Они пока не могут приехать: мама слегла с сердечным приступом, как узнала. Отец за ней ухаживает, – он немного помолчал. – Он сможет снова ходить? – Слишком рано об этом говорить. Не торопитесь, ему предстоит еще долго восстанавливаться, знаете ли. Это серьезно, но могло обернуться куда хуже. – Чем ему можно помочь? – В моих силах только выполнять свою работу как можно лучше, следуя указаниям врача. А вы будьте рядом, подбадривайте его. Ему сейчас нелегко. – Когда я могу снова прийти? – Когда захотите. – Разве у вас нет расписания посещений? – Не для вас. Я вижу, как его тяготит увиденное, в каком шоке он от перспектив. И как быстро мечутся мысли в его голове. И я так ответила не потому, что они звезды. Они прежде всего люди, а человеку нужен человек. -Спасибо Вам, Илона,-полушепотом добавляет парень. -За что? - опешила я. -За то, что поняли его и оберегаете…Спасибо,- сказав это, он развернулся и побрел к выходу из отделения. Илья тоже наблюдал за его неуверенной походкой, прежде чем взглянуть нам в глаза – мне и моей растерянности. – Что еще ты можешь поделать? Он же не по твоей вине разбился. – И все равно у меня тяжело на душе. – Твоя тяжесть на душе ничего не изменит,-отрезает Илья. – Ты прав. – Я всегда прав.