Он и Она

От любви до ненависти один шаг. Он часто раздумывал над этим. Как именно можно сделать этот шаг? Можно ли, допустим, шагнуть вообще нахрен из этого мира?

***

Он всегда был лучшим. Во всем. Дело было не в родителях — обычной паре, сошедшейся «по любви» и беременности и разошедшиеся через десять лет. И не в компании, пожалуй — ее Ему слишком часто составляли младшие брат с сестрой (не то, если честно, что порождает лучших). Да и гением с детства Он не был, как не был одарен, с рождением, генами спортсмена или талантами, например, красноречия. Нет, ничего из этого. Просто… такой вот выверт одной конкретной человеческой судьбы. Он с малых лет привык совершенствоваться. Виной тому было, опять-таки, неизвестно откуда взявшееся эго. Если во дворе кто-нибудь лучше всех играл в догонялки, то Он тут же учился быстрее бегать. Если определялся фаворит в игре в прятки, Он очень скоро смещал его. Синяки, ссадины и даже переломы — выскочек никто не любит. Но так Он научился драться, и вскоре никто не мог Его остановить. И школа тоже. Он не делал ничего особенного — просто постоянно держал себя на уровень выше своего окружения. Но этого было достаточно, чтобы к четырнадцати годам даже учителя и директор плясали под Его дудку. Начало десятого класса, и мир лежит у Его ног. Он был лучшим. Во всем. И молодость — не порок, когда имеешь цели и способы использовать ее. Но под конец учебного года появилась Она… — Ты — худшая из всех, — подвел он итог своим мыслям, выпуская изо рта струю сигаретного дыма. А ведь раньше не курил. Мешало. Но теперь, с Ней… уже ничего не мешает. — Бля, ты опять напустил на себя этот вид, — Она закатила глаза. — Как будто ты самый крутой. — Я и есть, — Он слегка пожал плечами, не глядя на Нее специально, но все же отмечая краем глаза Ее наготу. Так и тянет повернуться. — Ты уже не такой крутой, как пару лет назад, а? — Она фыркнула. — В смысле, ты мог бы быть еще круче. Но нет. Как будто мысли прочитала. Он мрачно посмотрел на Нее. Худшая… Не самая худшая в плане внешности, наверное, но уж точно даже не просто лучшая. А Он… — Ты теперь — Сломанный, — заявила Она, нахально выпячивая грудь его взгляду. — Обожаю ломать идиотов. Облизнув разбитые парой минут назад губы, Он бросился к Ней. На Нее. Рывком, без особых усилий, повалил на кровать и прижал своим телом. Сейчас Он ненавидел Ее больше всего на свете. И сейчас же любил больше жизни. — Гандон, — Она без страха смотрела Ему прямо в глаза. — Сломанный гандон. — Я сейчас тебя сломаю… — угрожающе прошипел Он. — Оу, да? Пожалуйста. И-и-и… будь пожёстчe. Он почти зарычал и схватил зубами Ее шею, в то время, как Его руки легли на Ее бедра. Приподняли и раздвинули в стороны. Он вошел, и Она застонала. Как и просила — пожестче.

***

Эти отношения здорово напоминали Ей Красавицу и Чудовище. Ну, с той разницей, что Красавицей Ее бы вряд ли бы кто выбрал. Но уж с ролью Чудовища Она справлялась «на отлично». Причем с детства. А удивительно — состоятельные родители, примерная младшая сестра, приличная школа. Все Ее боялись и ненавидели. Может, это было связано с одним неумышленным доведением до самоубийства? Да не. Бред какой-то. Впрочем, Она была очень довольна собой. Рано потеряв девственность, встревая в драки и пропадая на пьянках, Она здорово приземлила с небес этих снобов — свою семью. А дальше — больше. И Она стала приземлять вообще всех, кто смотрит на других свысока. Он был не первым. Даже не в первой десятке. Но Она уже точно знала, что Он будет последним. Очень сложный и, в то же время, простой. Он не перестал смотреть свысока даже после того, как связался с Ней. Даже после того, как признал себя сломанным. И все, чего Ей удалось добиться за два года — Он стал свысока смотреть на самого себя. За это Она ненавидела Его. И за это же любила. Пылающий черным огонь — вот, чем стали их отношения. Никаких ссор, но никакой и романтики. Измены — запросто, но они всегда возвращались друг к другу. Но в этот раз Он не вернулся. Ни через день, ни через два. Такое случалось при всей страстности их отношений, они были свободными. Если хочет трахать какую-нибудь скучную дуру — пожалуйста, свободен в своем выборе. Но и Она паиньку отыгрывать не станет. Не классические отношения. Но и не «свободные». Вернее, как раз таки свободные. Полностью, а не в том дурацком смысле, который в это понятие вкладывает большинство. Любовь… Да, пожалуй. Обдумывая про себя, Они всегда приходили к этому слову. Любовь, но сломанная, как и они сами. Они не скажут этого друг другу. Максимум был в словах, говоримых Им перед уходом. — Я тебя хочу, — и хлопок двери. И в тот раз это были реально Его последние слова… Она узнала это через неделю. Убили. Через день, после того, как Он от Нее ушел. — Пф, шел к какой-нибудь шлюхе… — фыркнула, как узнала, Она совсем неуверенно. А потом один парень (Его брат, наверное) сказал Ей, что Он тогда шел к Ней… И тогда Она начала продумывать план мести.