Собери осколки моего сердца

Дверь в комнату открылась в третий раз за сегодняшнее утро, заставляя владелицу тихо вздохнуть. Правильно, зачем делать хотя бы видимость того, что у неё есть личное пространство? Она же никто в этом особняке. – Пенелопа Эккарт, – замечательно. Это Деррек. Пожалуй, именно наследник семьи Эккарт был тем, кто больше всего вызывал ненависть у Пенелопы. Он никогда не слушал её. Не давал и слова сказать в свою защиту, не разбирался в причинах. Просто отчитывал, как нашкодившую кошку, и наказывал, ожидая, что этим как-то исправит дело. Деррек даже не относился к ней, как к живому человеку, а как к бездушному предмету мебели. Словно она не могла злиться, грустить, не имела права чувствовать эмоции. И именно это заставляло её злиться на него больше, чем на всех остальных. Отец был равнодушным, но при этом всё-таки помогал. Закрывал глаза на чрезмерные траты, защищал её имя Эккартов, когда она всего лишь защищалась вновь «позорила» их. Да и именно отец забрал её с улицы и приютил в качестве приёмной дочери и забыл про неё. Рейнольд часто кричал и ругался с ней, но тем не менее видел в ней человека. Умел отступать, когда видел, что переборщил, хоть и эта его черта пришла только с возрастом. Меньше всего обиды было, кажется, только на Рейнольда. Пренебрежение Деррека и равнодушие отца ранило куда сильнее не совсем искренних криков второго брата. К тому же, как забыть их многочисленные проделки, за которые потом доставалось Пенелопе? Как забыть его подарки на дни рождения, при одном взгляде на которые можно было понять, что даритель и правда старался и как забыть его высокомерный взгляд на неё в эти моменты? Как забыть то, как он сидел рядом с ней, когда она болела, и неважно, что это он был виноват в её болезни, потащив гулять под дождём? – Пенелопа! – Деррек повысил тон, не дождавшись реакции от сводной сестры. – … – бирюзовые глаза лишь безразлично подняли на старшего брата. Он сурово нахмурился, поджав губы. Выражение его лица так и говорило: «Бесполезная фальшивка». – У тебя вообще есть совесть? Ты всё время пытаешься привлечь к себе внимание, но это уже перебор. Ты отвлекаешь нас от дел своими глупыми выходками… – герцогиня промолчала, снова погружаясь в свои мысли. Всё равно ничего нового не скажет.

***

Дверь в кабинет герцога стремительно раскрылась. – Отец? – Рейнольд, хоть бы стучал, – не отрывая от бумаг, произнёс мужчина. – Что-то случилось? – С Пенелопой что-то не так. Она не захотела идти на завтрак, она вообще ничего не хочет! То есть… Она просто лежит у себя и просит, чтобы её оставили в покое. А брат как обычно: «Она просто привлекает внимание». Его там не было, он не видел, как она говорила! Хоть бы вид сделал, что ему не похер, статуя каменная! – Рейнольд, следи за языком, – привычно одёрнул его Юлиан, вставая из-за стола. – Лучше бы мне проверить. Что-то у меня плохое предчувствие...

***

– Ты наказана. Без еды и воды сегодня, – Деррек с трудом сохранял спокойствие. Фальшивка смотрела куда-то в пустоту на протяжении всего часа, не обращая внимания на его слова. – Отлично. Вы закончили? – безэмоциональное выражение лица рассердило его ещё больше. – Пенелопа Эккарт, не переходи границы. Три дня без еды и воды. – Отлично, может, сдохну наконец и перестану мозолить вам глаза! – резко вспылила девушка, не замечая, что за дверью уже стояли отец со вторым братом. – Просто уйди уже! Мужчина вздрогнул от отчаяния, прозвучавшего в голосе приёмной дочери, а Рейнольд, схватив брата за рукав, оттолкнул его от Пенелопы. – Какого хрена ты творишь?! – Рейнольд, она- – Да похуй, ПРОСТО НЕ ТРОГАЙ ЕЁ НАКОНЕЦ! Пока братья ругались, герцог сел на кровать рядом с Пенелопой. – Пенелопа, что с тобой сегодня? – он постарался сказать это как можно мягче, чтобы не спугнуть дочь. Она лишь опустила глаза, тяжело вздыхая и стараясь контролировать себя, чтобы не разреветься прямо при всех. – Просто мне плохо, и я хочу, чтобы меня оставили в покое… – Пенелопа собиралась сказать что-то ещё, но побледнела и внезапно потеряла сознание. – Рейнольд, за врачом, быстро! – Юлиан подхватил дочь, а сын тут же выбежал из комнаты, по пути уронив пиджак. «Что же с тобой, Пенелопа?..»

***

Деррек молча стоял у стены, скрестив на груди руки и переводя взгляд с отца на младшего брата, ходящего из стороны в сторону. А точнее, на его пиджак, который развевался за его спиной подобно крыльям и невольно привлекал к себе внимание. Лично он не понимал, почему все разводят такую суматоху вокруг фальшивой герцогини. Она же всё время притворяется, и ничего больше. Пенелопу и так подобрали с улицы, когда ей было 12, приняли в семью герцога, у неё есть всё, что нужно для комфортного существования, и даже больше. У неё целая комната украшений и платьев, куча слуг, вечно страдающих от этой капризной стервы. Что ей вечно не нравится? Рейнольд кусал губы, нервничая и поглядывая на закрытую дверь. Что же такого происходит с сестрой? Что её заставляет кричать о том, что она лучше бы умерла? Вроде же у неё нормальная жизнь… Или нет? Юноша услышал звук открывшейся двери и резко развернулся, снова роняя свой многострадальный пиджак. – КАК ОНА?! – синхронно прозвучали голоса герцога и Рейнольда. – Не кричите, Ваша Светлость и второй молодой господин, – врач потёр переносицу, вздохнув. – Я могу ошибаться, но у юной госпожи депрессия. На мгновение Рейнольду показалось, что земля ушла у него из-под ног.