Собери осколки моего сердца

Пенелопе было чуть легче, а вот Рейнольду – ничуть. Он не мог заснуть: стоило только закрыть глаза, как возникал образ двенадцатилетней сестры, сидящей на голой земле, прикрывающейся мокрой картонкой. Эта картинка была настолько реальной, что ужасала. «Боже… Сколько же она пережила… Мне вообще грех жаловаться на жизнь… Чёрт, как стыдно…» Эккарт немного приподнялся на кровати. Обеспокоенные небесно-голубые глаза осматривали спящую девушку. Левое предплечье всё ещё замотано бинтами. Белое ночное платье облепляло фигуру, подчёркивая болезненную худощавость и бледность. Пенелопа казалась хрупкой и беззащитной, и из-за этого Рейнольда снова накрыла волна грусти и злости. Как вообще, Деррек посмел позариться на его сокровище?! Да. Юноша уже считал сестру своим сокровищем, которое он будет защищать до последней капли крови. Он не мог забыть когда-то нежного взгляда светло-бирюзовых глаз. Не мог не замирать, когда мягкие волосы цвета спелой малины случайно касались его лица. Его губы автоматически приподнимались в небольшой улыбке, когда чувствовал тонкий запах лесных ягод, свойственный только Пенелопе. Сердце на секунду останавливалось, стоило услышать её голос. И он мечтал услышать её «Я люблю тебя, Рейнольд».

***

– Ты пойдёшь сегодня на завтрак? – спросил Эккарт, собираясь выходить из комнаты. Пенелопа замешкалась, но кивнула. – Думаю, да… Ты прав, не могу ведь я вечно прятаться… – Ты права, – улыбнулся брат. – Давай, я жду тебя за дверью. Спустя уже минут десять девушка вышла из своих покоев. Она выбрала темно-синее платье с золотой вышивкой на подоле. Рукава мягко облегали руки до запястий, а струящаяся юбка изящно подчёркивала стройные ноги. Волосы были заплетены в французскую косу. – Вау, – Рейнольд оценил. – Ты очень красива, сестрёнка. – Спасибо, – герцогиня немного улыбнулась, и сердце юноши пропустило удар. «Пожалуйста, улыбайся так всегда» – Что ж, тогда идём? – молодой лорд по-джентльменски подставил локоть. – Принцесса Эккарт согласится, чтобы я сопроводил её на семейный завтрак? – Согласится, – хихикнув, Пенелопа приняла руку старшего брата и пошла рядом с ним. Лицо герцога озарила улыбка, когда он увидел впервые за столь долгое время спустившуюся к завтраку дочь. – Доброе утро, дорогая. Я рад, что ты пришла. – Доброе утро, отец, брат, – она немного криво улыбнулась, садясь за стул, отодвинутый для неё Рейнольдом. Деррек сидел молча, словно стараясь слиться со стеной. – Раз все собрались, приступим к трапезе. Обычно Пенелопа ненавидела здесь находиться. Семья, словно нарочно, не замечала, что у неё детские столовые приборы, из-за которых она не могла поесть. Либо же в её еду намешивали столько соли, перца и прочих специй, что это было невозможно есть. Так герцогиня обычно и сидела, сжимая в кулаках ткань юбку и глотая слюну, тоскливо смотря, как отец и братья наслаждаются вкусной едой. И знала, что стоит ей пожаловаться – лишится и этих встреч с семьёй. Сейчас же изменилось к лучшему. Приборы были нормальными, поданные сегодня блинчики с вишнёвым джемом и сахарной пудрой – просто божественными. Рядом был брат. Стороннему человеку казалось, что Рейнольд полностью поглощён своей едой, но Пенелопа замечала, как он периодически косится в её сторону, смотря, чтобы всё было хорошо. Рейнольд. Как много изменилось в их отношениях всего за несколько дней. Раньше они были готовы поубивать друг друга из-за каждой мелочи, а сейчас… Он рядом с ней. Следит, чтобы она вовремя и хорошо ела, успокаивает, когда плохо, спит рядом с ней, и прочие те приятные мелочи, которые называют «заботой». После завтрака отец произнёс: – Пенелопа. Думаю, Рейнольд тебе уже сказал, но нам всем нужно поговорить о наших… Кхм, проблемах в семье. Мы готовы ждать, пока ты будешь готова к разговору. – Да, отец. – И, Пенелопа. Деррек очень сожа- – Да неужели? – перебила его Эккарт, напряженно выпрямляясь. – Простите, что перебиваю, отец, но если молодой герцог действительно о чём-то сожалеет, я хочу слышать извинения от него. – … Да, хорошо, – мужчина признал правоту приёмной дочери. Натворить дел, а потом извиняться не лично, а как бы через другого человека? Это уже откровенная трусость. Особенно, когда есть возможность извиниться лично. – И… Думаю, я готова к разговору уже сегодня, – почувствовав внезапный приступ решительности, Пенелопа решила идти уже до конца. Быстрее начать значит быстрее закончить, верно? – Тогда через пятнадцать минут в моём кабинете. – Может, лучше в комнате Пенелопы? – предложил Рейнольд. Заметив вопрос в глазах семьи, он пояснил: – Мне кажется, Пенелопе будет комфортнее вести разговор на своей территории, нежели идти в твой кабинет. Ну, или, если вас не устраивает, то на нейтральной территории. Что думаешь, сестрёнка? – он повернулся к ней. – В твоей комнате или в другом месте? – Думаю, логичнее будет на нейтральной территории, – высказалась Пенелопа. – Отец, брат? – повернулся к ним Рейнольд. – Голосую за нейтральную территорию, – согласился Деррек. – Значит, решено. Встречаемся в гостиной, – резюмировал герцог и встал из-за стола, как и дети. Время до начала разговора пошло.