Под кровавым закатом

      Другие Хаширо заметили, что Гию даже не пытается подолгу оставаться в лагере охотников. Он постоянно уходит на задания. Прошлые две недели от него не было ни весточки — только ворон иногда прилетал, словно уведомляя, что его хозяин жив.       Демоны на его пути умирали одним за другим. Он спрашивал их о местонахождении Мудзана, но те были так напуганы одним его именем, что предпочитали смерть.       — Чёрт, — злостно скалился Томиока, уже теряя всякую надежду. Он не узнал ничего, что могло бы помочь ему. Её дар бы очень даже помог ему, но это не главное. Обещал, что найдёт, что защитит, и он просто не может опустить руки! — Подожди меня ещё немного.

***

      Разум до сих пор застилала пелена. Невидимые цепи связали по рукам и ногам, отчего девушка только могла покорно опустить голову. Даже её мысли должны фильтроваться.       — Сколько ещё ты будешь просто сидеть? — нежданно появился рядом с демоном Кибуцуджи. — Прекрати делать такое безнадёжное лицо. Не считаешь, что должна быть благодарна за такую возможность?       — Ответ «нет», как я понимаю, не принимается? — поинтересовалась Ника, на что мужчина смерил её угрожающим взглядом. Ответ и так был очевиден. — Я благодарна, что вы сохранили мне жизнь, господин, но чувствую себя бесполезной от того, что не могу ничего сделать.       И он просмотрел её пустые мысли, пытаясь найти среди них правду. Но то ли она специально спрятала всё самое сокровенное, то ли её нервная система дала сбой — в любом случае, в её голове не было ничего стоящего внимания. Над ней словно тёмное облако сгустилось, закрыв ей глаза.       С томным вздохом Мудзан сел рядом с ней на пол, прилегая спиной к голой стене. Он почти никогда не сидел вот так на полу, посреди пустой комнаты, но кто его упрекнёт? Если и найдётся такой смельчак, то в следующую минуту его разорвёт на куски. У него есть власть, чтобы сравнять всех демонов с землёй. Они лишь выполняют его приказы и проживают своё прогнившее бессмертие, побираясь в тени. Жалкие пешки.       — Пусть бесполезную рутину выполняют пешки, — закинул Кибуцуджи локоть на колено и подпёр своё лицо. — Ты слишком хороша для выполнения такой мелочи.       — Решил задобрить меня комплиментами? — не сдержала Ника напряжённой улыбки, чувствуя, как он смотрит на неё. Её взгляд в пол также переместился к нему.       — Вот мы и перешли на «ты», — едва улыбался он, но был точно доволен неформальным обращением. — Нет ничего зазорного в правде.       — «Но ты ведь лжёшь мне, — чётко понимала Иноэ, не скрывая своих мыслей от него. — Не знаю, что тебе нужно от меня, но я ни за что не поверю, что ты делаешь это от одной прихоти.»       — Я и не говорю, что дело в прихоти, — ловко прочитал он её мысли. — Ты сбежала, а я вернул тебя. Остальное, что будет с тобой происходит — на твоей совести.       После его слов Ника замолчала. Она скрыла часть своих мыслей, и теперь блуждала там.       — «Почему он это говорит? Что ему нужно?! — злобно негодовала девушка, поджимая к себе ноги. — Совесть… Ну да, конечно, разбежалась! Сомневаюсь, что от неё у меня что-то осталось.»       Ника чувствовала, словно на неё положили гири. Это всё из-за влияния этого демона! Из-за того, что он буквально связал её волю, она даже не в силах свободно думать!       — Почему… — тихо произнесла Иноэ. — Почему из всех ты решил взять в свои игрушки именно меня?       Кажется, этот вопрос следовало задать ещё давно, но раз они так близки сейчас — почему бы и нет?       Рука Кибуцуджи медленно поднялась и заправила один выбивающийся чёрный локон за девичье ухо. Так он мог видеть её профиль целиком, чтобы с лёгким удовольствием рассмотреть её потухшие глаза.       — Это не было моим изначальным планом. Я просто пожалел тебя, когда обратил в тот день, — не скрывал он. Его ладонь всё ещё рядом с её лицом, не желая отстранятся от гладкой мягкой кожи. — Ты до сих пор пытаешься бороться со мной?       Тёмные глаза, подобные красному вину, посмотрели на мужчину. Его ладонь аккуратно легка на её голову, желая приблизить к мужчине. Он притянул её к себе, когда сам навис над её без эмоциональным выражением лица.       — Так хочешь власти, хочешь свободы? — полный серьёзности спросил он, не отрываясь глядя. — Я дам тебе право властвовать в этом лабиринте, притащу любого, кого пожелаешь. Тебе лишь нужно попросить меня, — от его предложения он сам не сдержал лёгкой надменной улыбки. — Разве не замечательная выгода взамен на твоё послушание?       Он заметил, её взгляд поменялся. Мудзан смог удивить её. Вот только это так и не пошатнуло её барьер, за которым она прячется. Она стойко его держит и прячется, поджав хвост. Это его достаточно разочаровывало.       — «Я дал тебе столько силы, а ты прячешь её за какими-то жалкими попытками противостоять мне!» — негодовал он в своих мыслях, но смирился. Понял, что ещё рано. — Приму твоё молчание, как знак согласия, — сказал он Нике и коротким касанием коснулся её губ своими. Помниться ему, что такой жест нравился его «жене», и не ошибся. Иноэ не воспротивилась. Она послушно приняла его жест и наблюдала, как мужчина встаёт и собирается уходить. — Мне нужно идти. Я ещё приду навестить тебя.       — Хорошо, — кивнула Ника. Кибуцуджи исчез, а она, немного погодя, слегка высунула свой язык. Хотелось бы ей, чтобы это касание было ей отвратительно, но даже эта грёбанная связь не позволяет ей думать плохо о её «господине». По-настоящему она может высказывать своё негодование где-то очень глубоко в душе, где она сидит в обнимку со своими страхами и комплексами.       Девушка просто облокотилась головой о стену, засыпая.

***

      Задний двор ещё стоящего храма. Место, где каждый год она зажигала факела и танцевала всю ночь напролёт. Если бы мама была жива, она бы точно не обрадовалась тому, как отец изводил её. Он буквально следил, чтобы она танцевала от полуночи до самого рассвета, не сбиваясь и не останавливаясь на перерыв. И в этом сне также была ночь, факела горели, но никто не давал ей команды начинать.       В кругу вместе с ней лежали два предмета: веер и клинок. Оба, как новенькие, ещё не были зарыты снегом, и Ника смотрела на них, не отрываясь.       — Мы не давали тебе выбора, — позади девушки послышался знакомый голос. Но не от этого демон вздрогнула, а от того, что он был не враждебен. — Ты должна была понимать, как важно следовать традициям. До сих пор не жалею, что не прислушивался к тебе.       — Ты меня и с того света будешь причитать? — сжала Иноэ ладони в кулаки. — Отец, — резко обернулась она. — Я старалась, работала над всем этим, чтобы хоть как-то заслужить твоё прощение!       — Из-за тебя Хина погибла, — свято верил он. — Боги разгневаны на тебя, поэтому ты и несёшь этот крест.       — Мама… — девушка запнулась. Она нервно выдохнула, выпуская из-за рта белоснежный тёплый пар. — Мама покинула нас из-за болезни. Я никак в этом не виновата!       Это был обычный день. Её третий обряд, после которого состояние матери поспешно ухудшалось. И в ту обрядную ночь правда было кое-что, что поменялось.       — В тот день ты пошла против моей воли и взяла в руки клинок! Боги разгневались на тебя за это! Я сотню раз повторял тебе, — уже более сурово говорил полу-пожилой мужчина, но агрессии так и не показывал. — Лишь мужчина может обнажать клинок. Тебе, Ника, всегда было запрещено вставать на путь самурая и брать в руки меч! Я всегда учил тебя именно этому главному правилу!       Поднялся ветер, заводя снежинки в неведомый им танец. И среди этого вальса демон обняла себя руками, желая защититься от будоражащего холода.       — Да что ты знаешь обо мне?! — вонзились ногти в её собственную кожу. — Что ты можешь знать о моих желаниях, о воле богах?! Я всегда желала вам только добра, я желала маме скорейшего выздоровления каждую ночь, стоя перед луной на холодной земле! — смотрела она в сторону мужчины, чей силуэт начал скрываться за нарастающим бураном. — Но ты этого не замечал! Ты даже не мог предположить, что я переживаю! А сейчас что? Слышали ли те самые боги, когда я молила, чтобы всё закончилось? — губы в злости подрагивали. Силуэт мужчины в удивлении вздрогнул, посмотрев на девушку по-другому. Винного цвета глаза, открытая одежда — от той девочки след остался только в преданных глазах. Будто от неё отказались сами небеса. — Где они были, когда я превращалась в это?! — что есть мочи крикнула она.       Гул стих. Снегопад благополучно закончился. Девушка, стоя посреди потухших фонарей, горько смотрела вниз, смотря на незапятнанный ничем снег.       — Я… — выдавил из себя полу-пожилой мужчина. — Что же я наделал? -от подобного Ника вздрогнула, поднимая глаза.       Глаза мужчины были готовы пустить слёзы. Губы поджато чуть кривились, а морщинки на лбу стали отчётливее от его хмурого выражения лица. Чуть сгорбленно, он прикрыл половину своего лица ладонью.       — Я и подумать тогда не мог, что к этому приведёт, — честно признался он. — Моей целью было передать тебе традицию этого танца, но после смерти Хины я только и думал о том, чтобы восхвалить богов лишь сильнее. Совсем позабыл о родной дочери, — мужчина пал на колени и разревелся. — Прости меня, Ника. Прости, если сможешь. Твой отец так виноват пред тобой.       — Не могу, — поджала Иноэ кулаки, опуская их вниз. — Столько лет ты ненавидел меня, считал виновной в смерти матери. Не думай, что одними словами можно получить моё прощение, — твёрдо произнесла она, отворачиваясь от него. — Пусть ты и мёртв и не можешь как-то заслужить моё прощение, — она посмотрела в сторону глухой чащи. Тьма там была необыкновенно тёмной. — Мне будет приятно знать, что ты нежишься под солнцем в райских садах.       — Ника… — не мог мужчина выразить свои чувства. Его безжизненную оболочку словно обволок тёплый свет.       — Прощай, отец, — прикрыла Иноэ глаза. — Пусть и запоздало, но я не считаю, что даже после всего, что ты сделал, ты заслуживаешь гнить в Аду. Если мне посчастливиться ещё раз встретиться с тобой в лучшем мире, то так тому и быть.       Она знала — с большой вероятностью её ждёт Ад. Готова поспорить, для демонов там стоят отдельные котлы. Это страшно, бесспорно, но пока она жива — ещё рано об этом думать.       — «Стало так тихо, — подметила девушка, поднимая глаза в небо. — Где же ты, когда мне так плохо? Почему ты не приходишь за мной? Мудзан ведь неправ? Ты ведь не мог просто оставить меня!» — её мысли были спутаны и отчаянны. Она забыла его имя, а глаза силуэта становятся размытыми. — Кто же ты, мой спаситель? Не ты ли однажды чуть не оторвал меня от моего господина?