Mud / Грязь

Я лежу в кровати, уставившись в потолок, и слушаю, как шумит душ. Ощущение надвигающегося рока, преследовавшее меня с Джеонозиса, отступило куда-то на задворки разума. Голова пустая и лёгкая. Жизнь всё так же бессмысленна, но этим утром мне всё равно. Пришел Энакин и уселся на кровать. Вода капает с его мокрых волос на тунику. — Я думал, ты придешь ко мне в душ. — Благословенная молодость. Старикам нужно отдыхать. Мы криво улыбаемся друг другу, и я говорю, что прямо сейчас должен обсуждать последние события в Совете. — Мастер Кеноби пропустил совещание. Они решат, что ты умер, — сказал он, закусив губу. — Я знаю, ты будешь казнить себя, но не будь слишком строг. Ты не сделал ничего плохого. Если думаешь, что сделал, вини меня. Я ответил, что это отличная идея. Нам нужно многое сказать друг другу, и мы оба ждём, когда начнёт другой. Мы большую часть жизни провели вместе, но сейчас не знаем, как себя вести, и медлим, понимая, что когда расстанемся, будет сложно вернуться к этому моменту. Громкий, настойчивый стук в дверь возвращает нас в реальность. Я накидываю банный халат и иду открывать. Квин заходит, отстраняя меня. — Где, черт возьми, ты был? Я прикрыл тебя перед Советом в последний раз, урод. В твоих интересах иметь убедительную причину, и лучше, чтобы этой причиной был секс с... — он оглядывает меня и хмурится. — Чувак, ты когда-нибудь бываешь одетым? В общем, они не купились на версию о двух чудаках и хотят, чтобы мы вмешались в дела Кореллии. Я сказал, что тебе это понравится. Он видит, что я не один, и хмурится ещё сильнее. Энакин стоит, прислонившись к стене на кухне, и приветствует его лёгким кивком. Я чувствую, как скрипят шестеренки в мозгу Квинлана, и напоминаю Энакину, что у него есть срочное дело. Он притворяется, что не слышит, и спрашивает Квинлана, кого подозревает Совет. — Не знаю. Они полагают, что у них мог быть соучастник в посольстве. Лично я считаю, что видеть повсюду опасность и заговоры — это паранойя. Как раз этого хотели террористы, и страх Совета показывает, что они добились своего, — он оборачивается ко мне с лучезарной улыбкой. — Нас ждёт большое веселье, ты только оденься. — Рядом с тобой я обычно слишком рискую быть убитым, чтобы веселиться, — отвечаю из своей спальни, куда зашел переодеться. Меня охватывает беспокойство, как будто я оставил двух ранкоров в одной комнате без присмотра. К моему возвращению Энакин уже ушел, и я не осмеливаюсь спросить Квина, о чём они говорили. Мы садимся в спидер, и, разумеется, мой друг настаивает, что поведет он, а я думаю, почему мне всю жизнь везет на самоуверенных и беспощадных пилотов. — Ты не обязан рассказывать мне, что случилось, если не хочешь. В конце концов, это не моё дело, — говорит он после взлёта. Не успеваю поблагодарить его за тактичность, как он продолжает: — Я буду издеваться над тобой, пока не расскажешь, идиот. — Следи за дорогой, пожалуйста. — Начну следить, когда ответишь. Ты не мог пропустить заседание Совета, не будучи мёртвым или тяжело раненым. Я закрываю лицо ладонью. — Что именно ты хочешь от меня услышать? Он резко уворачивается от спидера, не переставая говорить: — Пункт первый: что с Шаали в подробностях. Пункт второй: почему не пришел на заседание Совета. Пункт третий: Скайуокер в твоей квартире с мокрыми волосами и загадочным лицом. Я вздыхаю. — Шаали прекрасная девушка и умелая рыцарша — больше ничего не могу о ней сказать. Извини, что оставил тебя наедине с Советом — утром я плохо себя чувствовал. Энакин приходил поговорить о своей ученице. Надеюсь, я удовлетворил твоё любопытство . — Задницу мою ты удовлетворил. За дурака меня держишь? Он останавливается у входа в посольство, и я испытываю редкостное облегчение, покидая спидер. За моей спиной Квин кричит, что он со мной не закончил, и я улыбаюсь, вспоминая, как слышал эти слова в последний раз. Хорошо, что он не видит моего лица. Посол предоставляет нам полный свободный доступ. Оказалось, он действительно потрясён, хотя я подозреваю, что больше всего его беспокоит ухудшение и без того спорного положения Кореллии в войне. Он боится, что среди его сотрудников есть крот, и, вероятно, не уверен, что будет лучше: если мы его найдем или нет. Полагаю, по этой причине, несмотря на свободный доступ, нас повсюду сопровождает его секретарша — строгая высокая женщина, которая слушает всё, о чём мы говорим с её коллегами. После длительного путешествия по кабинетам без возможности спросить что-то действительно важное у кого-либо, нас наконец провожают в зал для торжеств. Всё выглядит так же, как было прошлым вечером — от выбитых стёкол до крови на полу, — только нет трупов. Не сговариваясь, мы начинаем нашу старую проверенную игру. Я спрашиваю секретаршу о каких-то пустяках, а Квин вполголоса отпускает грубые комментарии, вызывая ледяные взгляды в свою сторону. Когда он наконец заявляет, что все кореллианцы — предатели Республики, и что я не должен верить ни одному слову лживой шатты, я выхожу из себя и приказываю ему прогуляться и дать мне поговорить. Он подчиняется с проклятиями, а я долго умоляю её простить моего напарника, поскольку, к сожалению, не все джедаи обладают хорошими манерами и здравым смыслом. Этим мы добиваемся двух целей: женщина с радостью готова отвечать на вопросы вежливого джедая, а Квину никто не мешает бродить без присмотра и касаться всего, что он сочтет интересным. Мы снова встречаемся уже у нашего спидера. Я рассказываю ему о сотруднике, который не пришел на работу этим утром. Он сообщает, что описанному мной парню кто-то дал бластеры в клубе, который он идентифицирует как "Чужеземец". Мы спорим, куда теперь идти: домой к сотруднику в Фабричный квартал, или в клуб в Ускру. Я выигрываю, и мы направляемся в трущобы. Район, как обычно, оказывается жутким. Мы ищем названный секретаршей адрес, пока все окружающие разумные пристально разглядывают нас — полагаю, на нижних уровнях не так много джедаев. Квартира находится в ветхом десятиэтажном здании. Мы входим в подъезд и карабкаемся наверх по трухлявой лестнице. Собираемся позвонить, но отчетливо слышим стук за дверью. Квин пару раз зовёт владельца по имени, после чего начинает ломать дверь, а я решаю проникнуть внутрь через наружную лестницу. Когда я уже собирался выбить ногой окно, кто-то выпрыгнул из него и побежал по крышам. Квин что-то кричит из квартиры — вероятно "Догони этого бантского сына!", — и я бегу, петляя между крышами и карнизами. Постепенно расстояние между нами сокращается, и вдруг он замедляет бег, чтобы выстрелить из своего бластера, а я подбегаю ближе и замечаю, что это мальчик не старше Асоки. Я почти схватил его, но он пытается перепрыгнуть на другую крышу и соскальзывает. До земли тридцать метров — у него нет шансов выжить. Склоняюсь и с грустью смотрю на образовавшееся пятно внизу. Людей на улице это не впечатлило — они просто обходят тело, не оглядываясь. — Не везёт сегодня ни нам, ни ему, — комментирует подошедший Квин. Он весь в крови. — Может охотник за головами? Если так, что он очень молод...Надеюсь, кровь не твоя. — Я бы не стал его оплакивать: он убил нашего подозреваемого, которого я нашёл с перерезанным горлом — это его кровь. Боюсь, мы недалеко продвинулись в расследовании. Я осмотрю квартиру и вызову Службу Безопасности, а ты посмотри, что там внизу. Если ничего не найдём — скорее всего, так и будет, — пойдем в клуб. Как и предполагал Квинлан, через час мы входим в Чужеземца. Он оставил мантию в спидере, и теперь на нём меньше крови. Похоже, кровь не беспокоит жителей нижних уровней, либо мигающий свет, оглушительная музыка и спайс мешают им её заметить. — В конце концов, я всё-таки вытащил тебя в ночной клуб, — говорит он, заглядываясь на двух танцующих твилечек. — Впечатляющее достижение, хотя сейчас полдень, — отвечаю я. Мы разделяемся и опрашиваем посетителей на предмет того, не видели ли они кореллианца из посольства или его убийцу, но менеджер решил, что наше присутствие мешает бизнесу, и выгнал нас. Не без помощи моего внушения Силы и психометрии Квинлана мы выяснили, что несколько ночей назад здесь меняли взрывчатку на бластеры, и при обмене мальчик, упавший с крыши, был не один. По описанию бармена можно было безошибочно определить, что с ним была Орра Синг. — Нам известно, с кем она в последнее время работала, — сказал Квинлан, пока мы возвращались в храм. — Совет был прав — за этим стоят сепаратисты. Хотя какой смысл был до смерти напугать Сенат и не взять на себя ответственность за теракт? — Они, наоборот, не хотели, чтобы о них узнали, разжигая подозрения и недоверие, чтобы усугубить и без того шаткое положение Кореллии в Республике. В любом случае, боюсь, что тайну сбежавшего мальчика мы не узнаем. — Ты имел в виду летающего мальчика. Может это ученик Синг? У охотников за головами бывают падаваны? Хотя, насколько я её знаю, она уже покинула планету и на некоторое время затаится.