Mud / Грязь

Энакин опускается на колени между моих ног с похотливой улыбкой, словно ожидая, что его похвалят. "Я хорош в этом, у меня богатый опыт..." Кладет руки мне на колени и смотрит взглядом, который был у него в детстве, когда он понял, что разозлить меня — эффективный способ привлечь внимание. "Ну знаешь, когда поздно возвращаешься домой и не хочешь, чтобы мастер злился на тебя...ты был прав — это лучше получается, когда тебе доверяют." Я смотрю на него сердито, но в конце концов его насмешливый взгляд очаровывает меня. Мне невыносимо хочется прикоснуться к нему — ударить или поцеловать. Блядь. — Лучше не становится, — шепчу я в надежде, что он не заметил мой шумный выдох. — Ты всё такой же идиот, а от неё нас по-прежнему отделяет только дверь. Его руки скользят по моим бедрам вверх, забирая с собой большую часть моего и так невнятного решительного настроя. — Ого, Мастер Кеноби, вы планируете громко стонать? — Вообще-то меня больше беспокоят твои стоны, — отвечаю я и решаю, что уже не могу сопротивляться желанию. Обхватываю его голову руками и позволяю своей мучительной похоти проявиться в поцелуе. Наши подписи начинают смешиваться, и Сила хаотично движется во мне. Мы разрываем поцелуй, его руки движутся вверх, легко касаясь главного источника моего дискомфорта, и он прижимает меня к спинке дивана. Энакин задирает мою тунику и целует грудь. Его аура загорается как свеча, отбрасывая трепещущие тени вокруг нас. Я смотрю в потолок, поджав губы. — Ты меня щекочешь, так нечестно. Он отвечает лишь приглушенным "ммфм" и обводит языком мой сосок, затем прикусывает его, и я не могу сдержать стон. От его усмешки мою кожу обдает теплым воздухом. Я хочу снова протестовать, но он начинает сосать мою грудь, и все мысли вылетают из головы. Вот его пальцы пытаются расстегнуть мой ремень. Я рефлекторно втягиваю живот, чтобы ему помочь. Энакин неторопливо целует меня в пупок и по волосам, ведущим к паху, замедляясь по мере приближения. Мне трудно дышать, сердце колотится. Когда он, наконец, касается головки, я вздрагиваю и испытываю вину за то, что хочу ещё. Он снимает мою правую руку со своего плеча и кладет на свою макушку, позволяя зарыться пальцами в спутанные кудри, а затем затихает, ожидая, когда я приму приглашение. — Энакин... — предупреждаю я дрогнувшим голосом. Внутри нашей связи кружит шепот Силы, и я пытаюсь к ней прислушаться, но взгляд на него сверху вниз разгоняет кровь и опьяняет. Он дразнит меня лёгкими прикосновениями языком, выражение его лица одновременно дерзкое и выжидающее. Я сдаюсь и мягко надавливаю. Он позволяет мне контролировать темп и глубину, и постепенно моя робость переходит в грубость. Я стыжусь того, что чувствую, когда он задыхается на мне. Мысль о том, как покорно Энакин позволяет мне толкаться в него, сам прося об этом, почти невыносима. В нужный момент я оттаскиваю его за волосы. Мы смотрим друг другу в глаза, и он выглядит до боли прекрасным — страстный и запыхавшийся. Вдруг я понимаю, что Тьма, которую я ощущаю, принадлежит не только ему. Меня пронзает примитивный, непонятный для меня импульс — желание полностью стереть её из его разума и тела, чтобы завладеть им целиком. Потребность слиться с ним ощущается как растерянность и беспокойство, близкое к страданию. — Мастер, — хрипло умоляет он, движимый плохо осознаваемым смятением, как и я. То, чего он хочет от меня, удивляет нас обоих. Это не мы — не те, кем мы всегда были. Тем не менее, это происходит на самом деле прямо сейчас. Сила давит на нас, пока мы задыхаемся от желания. Я знаю, что ещё не поздно, что я могу остановиться. Я борюсь с этим каждый день. Пытаюсь потянуться к Свету, но он отдаляется, и мне приходится отпустить его. Поднимаюсь с дивана, хватаю Энакина за тунику и бездумно толкаю к ближайшей стене, жестко прижимая к ней лицом. Пытаюсь расстегнуть его ремень сзади, он помогает мне, и мы швыряем ремень на пол. Снимаю с него только ту одежду, которая мне мешает, и он отступает назад, чтобы не потерять равновесие. Предплечье одной руки кладет на стену, а другой скользит вниз по своему телу. — Давай, — выдыхает он не своим голосом, утыкаясь лицом в свое плечо. Энакин не готов, но я всё равно беру его, заставляя сжаться и застонать в руку. Следуя за нашей Связью, я корректирую позу и достигаю мягкого местечка внутри него, от чего он задыхается. Фиксирую каждое мгновение, сосредотачиваюсь на каждом движении и стараюсь запечатлеть в памяти свои чувства в момент, когда он достигает вершины и сжимается вокруг меня с тихим вскриком. Я держу темп до тех пор, пока он не перестает содрогаться, а затем позволяю своему желанию направлять меня, забыв обо всем, кроме его тела, влажной кожи и тяжелого дыхания. Я предаюсь резким, ослепительным толчкам и впиваюсь пальцами в его талию, когда часть меня умирает внутри него.