Mud / Грязь

Мы наконец расстаёмся, и, решив, что не хочу есть, я отправляюсь в архив, чтобы подготовиться к заданию. Надеюсь, что изучение поможет мне прочистить голову, раз медитация не удалась. Как обычно, я быстро погружаюсь в информацию и теряю из виду первоначальную цель. В данном случае это хорошо, так как не даёт мне размышлять об истинном значении слов Падме. Я сосредоточенно читаю о событиях, вынудивших Последователей Палавы покинуть свою планету, когда стул передо мной начинает скрипеть под весом Квинлана, глядящего на меня с раздражением. — Твой коммуникатор сожрал нексу, или ты намеренно меня избегаешь? Я шикаю на него: — Здесь учатся. До этого он выглядел взбешенным, а теперь явно готов подраться. — Тот старый Мастер не услышал бы, даже если бы я закричал. Хотел рассказать тебе, что выяснил, прежде чем идти к Винду, но ты не оставил мне выбора, нерфопас опущенный. Неужели прошлой ночью я был близок к истине? Ты не должен позволять личным делам влиять на службу. Отрываюсь от датапада и встречаюсь с ним взглядом. — Ты прав, не должен. Держу пари, ты всю жизнь ждал возможности сказать мне это. Квин разглядывает меня, прежде чем заговорить — вероятно чувствует, что нет смысла бить лежачего. — Если бы ты отвечал на мои звонки, я бы тебе сказал, что завтра возвращаюсь на нижние уровни. Очевидно, использованная террористами взрывчатка редко встречается на Корусканте, и я надеюсь, что экскурсия по чёрному рынку что-то даст, — его тон становится резким. — Винду сказал, что, согласно последним данным разведки о перемещениях Синг, вы со Скайуокером должны лететь на Палаву. — Я просил, чтобы меня отправили одного. Моя прямолинейность удивляет его. — Одному может и плохо, но без Скайуокера, несомненно, хорошо. Означает ли это, что ты поумнел за ночь и решил от него избавиться? — Может быть, однако не сказал бы, что я поумнел, — опускаю голову и смотрю на свои руки, сжимающие датапад. Интересно, смогу ли я когда-нибудь выбраться из этой грязи. — Кеноби, эти твои щенячьи глазки разбивают мне сердце, — фыркает Квин. — Боже, что этот мальчишка с тобой сделал? Я даже не знал, что ты интересуешься мужчинами. — Я и сам не знал. Внутри меня что-то ломается: я никогда не смотрел с этой стороны, а теперь не знаю, что и думать. Квин потирает свои нахмуренные брови, встревоженный и разочарованный моим отчаянным тоном. — Я был слишком строг к тебе. В падаванах есть что-то такое...соблазнительное, но неуместное. В общем, я понимаю. Большинство из нас столкнулись с подобным дерьмом, это пройдёт. Крепись. После некоторых раздумий он воскликнул, игнорируя возмущённое ворчание нашего коллеги: — Придумал! Возьми с собой Шаали, убьёшь двух зайцев одним выстрелом: будет напарницей и составит тебе компанию, — он вдруг задумался. — Или могу найти тебе кого-нибудь другого, если ты теперь не по женщинам... — Если ещё раз услышу хоть слово об этой девушке, то сброшу тебя с крыши храма. Я поеду один, если Винду позволит, и постараюсь избегать Энакина. На этом всё. — Делай или делай не... помнишь? — он быстро закрывает руками лицо, чтобы я не ударил его датападом. — Давай сделаем так: я закончу на Крусканте, а потом присоединюсь к тебе на Палаве, и мы вместе поищем развалины. — Вы не в моём вкусе, Мастер Вос, — пытаюсь ухмыльнуться, но безуспешно. Квин хлопает себя по бедру и неприлично громко смеётся, прикидываясь, что не видит пожилого джедая, глядящего на него с раздражением. — Ладно, любовничек, я попытаюсь не обижаться и не стану тебе навязываться. Ну а какие у тебя планы на последний вечер на Корусканте? Надеюсь, "Избранного" с нами не будет? — он ждёт, что я скажу то, что он хочет услышать. — Наверно нет...А с чего ты взял, что я захочу опять проводить время с тобой? — поднимаю брови в отчаянной попытке ответить на его дерзость, но тщетно: он говорит дальше с озорным блеском в глазах: — А как ты избавился от Тано вчера вечером? Скайуокер же остался, да? — Хватит, — я выключаю датапад и поднимаюсь. Квин идёт за мной к выходу и говорит, что для него это означает "да". Я ускоряю шаг, и он хватает меня за плечи. — Оби-Ван, подожди. Я не хочу, чтобы сегодня вечером ты напивался в одиночестве из-за своей безответной любви. Давай делать это вместе, а? Я покорно закатываю глаза. — Я говорю с тобой об этом в последний раз. Твои представления о наших отношениях...далеки от реальности. Никакой трагедии не случилось, со мной всё хорошо. Мы не "любовнички", мы... — ищу подходящее слово, но лишь пожимаю плечами, — друг другу никто. Как ты сказал, мы вместе работаем, и, возможно, нам не стоило... — автоматически понижаю голос, — ...ну ты знаешь. Тем не менее, мы совершили ошибку, так что давай замнём это. Квинлан хмурится, уголки его губ опускаются. — Могу сделать вид, что поверил, если хочешь. — Буду благодарен, — я резко выдыхаю и неловко оглядываюсь. — Но тебе всё же лучше пойти со мной. Чужеземец и только мы вдвоём. Можешь представить, что мы на задании. Я стою, обхватив себя руками, и представляю себе сначала идиотизм, который он мне предлагает, а затем — одинокий, томительный вечер дома. — Ты слишком романтично это предлагаешь, чтобы отказываться, — наконец отвечаю ему. — Но если увижу там одну из твоих девушек, я уйду. — Понял, никаких девушек. Может, мальчика? — он хихикает как мальчишка и убегает, прежде чем я успею передумать. Квинлан сдержал обещание и пришёл в кантину один. В джедайском одеянии я ощущаю себя гандарком среди бант, а Квин совершенно расслаблен. Он почти не донимает меня и не ищет, кого подложить мне в постель. Мы приятно проводим время: сплетничаем об Ордене и рассказываем военные анекдоты, перекрикивая грохот музыки. Всю ночь я жажду рассказать ему о том, что меня гложет: о двусмысленных словах Падме, тьме, одержимости и потере контроля. Чувствую, что Квин терпеливо ждёт, когда я начну, но слова будто застревают в горле. Он даже открывается мне после нескольких бутылок Кри'ги, делясь своими проблемами. — Значит, ты снова займёшься этим делом, — говорит он, когда мы выходим из переполненного бара. Я с трудом слышу его из-за звона в ушах. — Надо сообщить твоей поклоннице — она будет горько сожалеть, если не попрощается с тобой. Отвечаю, что понятия не имею, о чём он, и мы оба смеёмся. Когда гул толпы стихает, он продолжает начатый разговор: — Видишь ли, охотники за головами и всё такое...а у тебя всё — от внешности и одежды до корабля — буквально кричит о том, что ты джедай. — Да на Палаве ничего нет, как не было последние...сколько? Пятьсот лет? Он обнимает меня за плечи и хихикает. — Тем не менее, сейчас появилось. Может, ты хотел театрального выхода, но я бы предпочёл быть сдержанней. Я о твоих мандалорских доспехах, идиот! Я картинно хлопаю себя по лбу: — О чём я думал? Это так изощрённо и совсем не заметно! Он саркастично смеётся. — Они привлекают внимание, но это не значит, что фокус не сработает. Надень их, и я без разговоров найду развалину, на которой ты сможешь туда добраться.