Тэкье́ро.

Чимин перевел свой удивленный взгляд на Юнги. Но через пару мину этот удивленный взгляд переменился на взгляд полный бешенства от этих слов. Он не ожидал такого. Мало того, что роль родителя ему никогда не приходилось играть, так тут еще и это. Никакой публики, никакого театра, никаких, собственно, сценариев. Это что за спектакль такой? Не спектакль, а цирк. Пак даже почувствовал себя на секундочку каким-то редким зверьком в зоопарке, вид которого на грани исчезновения и из-за этого людям кажется, что он в вечной опасности и из-за этого же его запирают где-то насильно, полностью перекрывая доступ к желанной свободе. — Знаете, господин Мин, — взяв глубокий выдох, стараясь не поднимать лишнего шума и излишне не злить Юнги своими словами, но Пак считал, что просто должен был это сказать, — Я бы сказал, что это очень впечатляюще! Нет, правда. Я, правда, очень…ведь верно… — к концу мужчина немного замялся, а язык стал заплетаться. Мин смотрел, не сводя взгляда, прямо на Чимина, выбивая из мыслей того все слова, которые он хотел до этого произнести. Стоя спиной к двери, мужчина стал пятиться к выходу, не желая больше здесь находится. Ему стало не по себе от всего того, что и как говорил старший. — Да, да! Я обещаю, что обязательно ознакомлюсь со сценарием… то есть… придумаю что-нибудь… но попозже, дома! Да! — уже спиной оперевшись о дверь и почувствовав приближающуюся свободу и безопасность, Пак выдохнул и продолжил: — Да, я ведь что-то еще хотел сказать…. Ааам…. Всего доброго! — прикрикнул мужчина и, повернувшись лицом к двери, схватился за ручку, чтобы открыть. — Чистый оклад восемь миллионов в неделю! — успел крикнуть Юнги прежде, чем Чимин вышел и ушел, больше не возвращаясь. Мин не настолько глуп, чтобы не догадаться о том, куда и зачем уходит младший. Если бы он ушел — больше бы не вернулся, и Юнги никогда бы не нашел больше такого, как он. Перспективного, полного амбиций, высокопоставленных целей — в общем целиком и полностью прекрасного. Этот мужчина — слишком ценный алмаз из всех, что сейчас сидит в его кабинете, в его доме. Самый ценный и самый чистый. Только в нем его надежда. Надежда на ощутимое счастье. Счастье, хотя бы купленное за деньги. Пусть так, но эти люди — актеры. Пусть выполняют, черт возьми, свою работу и не задают лишних вопросов. Неужели это настолько трудно? Сказано ведь: деньги бешенные, и любой, у кого с ними проблемы, явно согласится на столь выгодную сделку. Нужно ведь всего лишь подыграть. Что в этом сложного? Или всех этих ребят напрягает то, что нет особой публики? Может, им слава нужна, а не деньги? Мировая известность? Чтобы их на улице узнавали, подходили и спрашивали автограф или фотографию? Так Юнги и это готов сделать, готов их выставить прекрасными актерами на обозрение всему миру. Все прекрасно знают о том, какой же Мин ценитель искусства, чистого искусства, и сделать так, чтобы о Тэхене, Намджуне и Чимине знали в каждом уголку — не проблема. За Юнги пойдут, к его мнению прислушаются. Дверь лишь успела полностью распахнуться, но из нее никто не вышел. Пак остановился. Словно прирос к полу и остался так стоять с открытым ртом, от услышанного. Он не мог сдвинуться с места, а тем временем Тэхен и Намджун, до этого сидевшие на диване и чуть-ли не засыпая, услышав сумму, что стоит на кону, резко проснулись и медленно встали с дивана. Повисло очередное молчание, которое, я уверен, уже раздражает читателей, но что поделаешь. Таковы наши герои. Они словили некий шок. Так просто зарабатывать зарплату, которую обычно выдают выдающимся актерам в месяц, за неделю? Это ведь просто немыслимо! Они услышали эти слова своими собственными ушами. Это чистая правда. Минджи их не обманул, сказав, что сумма действительно велика. Тэхен резко заражается истерическим смехом, который становится громче с каждой секундой. Он не может поверить своим ушам. Слыша это, начинают смеяться Намджун и, уже повернувшийся лицом к ребятам, Чимин. И только Юнги стоит и не понимает, от слова, ничего. Все смеются почему-то. А почему? Что он сказал такого смешного, что всех так сильно рассмешило! — Мне понадобилось пятнадцать лет, чтобы убедиться в этом…в течение пятнадцати лет…после смерти отца… я покупал каждый день свою порцию чувств, как хлеб, как газету. С тем различием, что, покупая газеты и хлеб, я всегда знал, что именно я покупаю. — после сказанного смех прекратился и все задумались. Но не над смыслом сказанного, а над тем, зачем это было сказано. А Юнги и сам не понял, честно говоря, что он только что ляпнул, но понимал, к чему он клонил. Он завуалированно сказал, что хочет купить их, чтобы они играли его счастье. — Конечно, когда знаешь, что покупаешь… — неуверенно ответил Намджун, чтобы не молчать и хоть что-то сказать. Потому что молчание, которых было уже слишком много, начинало давить на мозг. Это невыносимо. — Вот именно! — прикрикнул Юнги, подхватывая мысль своего «друга» и заставляя тем самым того вздрогнуть от неожиданности и резкого вскрика. — Знать, что покупаешь! Ведь именно в этом и вся соль! — Браво! — резко развернувшись лицом к Мин, провопил уже недовольным голосом Чимин, — может уже перейдём к самому главному? Вернемся к нашему делу! — Ах, да. Спасибо, что напомнили. — обворожительно улыбнулся старший, снова начиная глазами прожигать в Чимине дыру. Тот готов провалиться сквозь землю, ибо этот взгляд лишает всякого рассудка, лишает здравого смысла. Черт, язык опять начинает заплетаться, когда Пак что-то сказать хотел, а мозг отключился полностью, забывая самые простые слова, которые так и вырывались наружу. — Чистая ставка 8 миллионов. Естественно, сейчас мы с вами займемся исключительно лишь заключением контрактов о найме в полном размере, по всей форме. — оптимистично выдал Мин, усаживаясь обратно на свое место и неосознанно привлекая и своих гостей для выполнения тех же действий. Чимин уселся на стул напротив Юнги, а Тэхен и Намджун сели на диван, ожидая следующих действий и слов. Как оказалось, последние слова Мин смутили только Чимина, который в следующую секунду нахмурился и стал прожигать старшего взглядом. Внешне Пак был настроен решительно прямо сейчас устроить допрос, который явно не понравился бы хозяину дома, но внутренне Чимин понимал, что он слишком боится. — К-контрактов? — это совершенно не то, что хотел сказать Чимин. Совершенно не то, что крутилось у него в голове. Так еще и голос дрогнул в начале! Пак Чимин, это полный провал. Твой образ гордой суки стал рушиться, не так ли? Юнги усмехнулся, начиная в своем компьютере судорожно выискивать заранее подготовленные вчера документы. И он их нашел в дальней папке. Он их отложил, действительно беспокоясь, что Минджи никого не найдет или найдет, но не тех, кто произведет на Мин такое впечатление, как эти трое. Сделав еще пару клацаний белой мышкой, Юнги встал со своего места и вышел из кабинета, оставляя ошарашенных всем происходящим людей сидеть на месте и смотреть выжидающим взглядом на дверь, в которую только что вышел хозяин. — Может, у нас есть еще время отказаться и уйти? — неуверенно прикусив свою нижнюю губу, предложил Чимин и окинул взглядом сидящих на диване Намджуна и Тэхена. Те, по-видимому, никуда уходить уже не собирались. — Я никуда не пойду, мне нужны деньги, — выпалил злобно Тэхен, сверкнув яростным взглядом. Ему не понравился Чимин, — а вот ты можешь уходить на все четыре стороны. Думаешь, замены он тебе не найдет? От такой наглости этого мальца Пак приоткрыл свой рот и хотел уже вступить в серьезный конфликт, но их прервал голос Намджуна: — Вот только ссорится здесь не надо. Итак голова болит. Идите уединитесь где-нибудь и там хоть деритесь. — Я не понимаю, — шепнул Пак, — контракт-то зачем? Какой контракт? — Разве вы не поняли? — выдохнул Намджун, поджав свои губы. — Контракт о найме. Я как понимаю, мы будем жить с ним в одном доме и играть его благополучную семью до тех пор, пока ему не надоест. Играть не только для него, но и для всех окружающих. — Погоди, — встрял Тэхен, вставая со своего места, — ты хочешь сказать, что он хочет взять нас в наем? Мы ему рабы что-ли?! — крикнул Ким. — Кто-то мне пару секунд назад так отчаянно доказывал, что ему нужны деньги. Малыш, ты уж определись, а то я тебя не пойму. — язвительно выдал Чимин, закатывая кверху свои глаза. Тэхен в ответ что-то шепнул про себя, чтобы слышно было только ему, и этого Чимин благополучно не услышал. Да и слышать не хотел. — То есть он серьезно собрался взять нас в наем по контракту, платить нам деньги за то, что мы будем жить в его доме, есть его еду, сидеть у него на шее и притворяться… — Пак не успел закончить. — Не вас взять в наем, — в комнату резко вошел Юнги, уже держа в своих руках только что распечатанные на принтере копии контрактов на имя каждого, кто присутствует в помещении на данный момент, — а семейный комплект в рабочем состоянии. Взять в наем любовь мужа, привязанность потомства и настоящую дружбу. Счастливые избранники! Я вас искренне поздравляю! — Господи, каких я только психов не встречал, но чтобы такого. — еле слышно шепнул про себя Тэхен, но тут же зарядил себе по щеке пощечину. Деньги нужнее, Ким Тэхен. — Вы всерьез надеетесь, — Чимин хотел вставить опять же свои пять копеек, но его вновь перебили. Серьезно, такое неуважение к его персоне начинает знатно раздражать. Почему его никто не слушает? — Я не… — Заткнись, дай договорить! — все-таки выпалил Чимин так, как хотел изначально. — Что за привычка перебивать, пока я говорю? Значит так. Ты серьезно надеешься на то, что получишь хоть какую-то для себя выгоду от того, что мы недельку поиграем твою счастливую семью и свалим? Нет, я, конечно, был бы не против, но если бы это все было нормально, в нормальной обстановке. Я — актер большого театра, а не марионетка. — Я ни на что не надеюсь, — продолжил говорить Юнги ровно то, что начал. — Я вам плачу за это и это исключительно мое дело, что мне делать с моими деньгами. Ваше дело — выполнять свою работу, за которую я буду платить. — О боже, серьезно, прямо как на ярмарке! — обреченно выдохнул младший. — Как везде, — поспешил подправить Мин. — Как в театре… где я покупаю себе место! И это совсем не мешает мне восхищаться спектаклем, если это хороший спектакль, участвовать в нем и телом и душой и верить до конца всему, что мне показывают! Устроившись как можно удобнее в своем кресле, я с удовольствием наблюдаю за обманом, который сам себе покупаю! Сегодня я решил купить себе театральное кресло в жизни. И на сей раз спектакль будет куда длиннее, вот я и плачу соответственно! Все-таки эти люди, сидевшие в его кабинете, имеют полное право знать всю правду, не так ли? Именно поэтому Юнги говорит сейчас все так, как есть. Все так, как хотел сказать изначально, но поведение этих троих заставило его немного позабавится. А насчет Чимина… Юнги действительно думал, что тот сам обо всем уже давно догадался или, по крайней мере, ему Минджи все выложил. Но нет, как оказалось. И где-то в глубине души Мин понимает, что этот Пак Чимин может быть хуже, капризнее, язык может быть у него намного длиннее, чем у Тэхена. Это называется актерский стаж, и, честно говоря, Юнги это немного действительно напрягает. — Моя любовь к себе, чувство собственного достоинства и здравый смысл должны были заставить меня уйти лишь после того, как вы начали свою завораживающую речь, — вновь тихо сказал Чимин, переходя опять на уважительное «вы», — но ваша правда до такой степени феноменальна. Я все равно отказываюсь вам верить. — Не верьте. Но я говорю так, как есть. Вы работаете — я плачу. Все ведь предельно просто и честно. Точно так же, как и на сцене большого театра. — Вы наспорились, нет? Я есть хочу! — на испанском выдал Намджун, заставляя Тэхена разразиться смехом. Он не знает, как хотят остальные, но он хочет, чтобы этот кошмар поскорее закончился, а потому начал игру. Нужна импровизация? Нет сценария, но есть определенные роли Окей. Будет импровизация. Юнги улыбнулся. Наконец-то. Повисла тишина, в которой стали слышаться лишь тяжелые шаги Чимина. Он направился прямиком к смеющемуся Тэхену. Хорошо, пора начинать игру. — А вы, молодой человек? Есть хотите? — со сталью в голосе выдал Пак. Играть родителя этого невоспитанного отпрыска не очень хотелось. — Или вы собираетесь дальше вести себя, как… — Папа! — крикнул Тэ, улыбаясь во все 32. Ему понравилось злить Чимина. Пак сделал глубокий вдох, чтобы держать себя и свое желание ударить младшего в руках. — Ой, я тебя умоляю. — А что? В том, что я назвал тебя папой нет ничего плохого, — подхватил как-то обиженно Тэ и стал говорить на родном языке, ставя игру на паузу. — Честно, мне тоже придется привыкать. Я своего папу никогда не знал. Он ушел сразу, оставив меня тете, как только я появился на свет. — Ну теперь понятно, почему ты такой невоспитанный. — на эти слова Чимина Тэхен никак не ответил. Лишь проигнорировал и продолжил говорить то, что хотел: — Поэтому для меня это все ново. Да и к тому же играть…настоящую семью. Намджун отчаянно выдохнул. Его план не сработал, а Юнги улыбаясь наблюдал за всем происходящим. Не хватает только поп корна, чтобы с большим удовольствием наблюдать за развязавшейся картиной. Мин сел рядом с Намджуном, а тот не обратил на это совершенно никакого внимания. Чимин и Тэхен обсуждать начали многое, стали цепляться за каждую тему и, если происходили разногласия, начинали спорить и наезжать друг на друга чуть-ли матом не кроя друг друга. Это забавно. Юнги в коей-той мере теперь не чувствует себя одиноким. Да и дом теперь не кажется настолько пустым, чем, например, вчера, когда он очередной раз вернулся домой в полупустой дом. — Скажите, сэр Мин Юнги, — выплюнул Чим, грозно смотря на своего полу мужа. — Вот вы. Чем вы занимаетесь в свое свободное время Покажите пример сыну! — Я отдаю своей профессиональной деятельности ежедневно восемь часов. Это время не входит в нашу совместную жизнь. — усмехнулся Мин, не спеша подхватывать игру своих актеров. Им еще многое предстоит обсудить прежде, чем полноценно начать. Юнги ведь видит, что вопросов у каждого еще много. Да и не решился еще вопрос о свободе его гостей. — Юнги, вы храните свои секреты от своей семьи? — посмеялся Чимин. — Вы можете с такой же уверенностью и спокойствием хранить и ваши секреты. — И вы не будете лезть в чужую жизнь? — В мое отсутствие каждый из вас будет заниматься тем, чем пожелает ваша душа. Но только в мое отсутствие. Вы же помните, что я — ваш продюсер, режиссер, главный герой и публика? Единственное условие — жить в этом доме. — Какой вы благородный и ненавязчивый! — фыркнул Пак, заставляя Юнги тихо хихикнуть в свой кулак и снизу-вверх посмотреть на своего мужа. — Если я спрошу, чем вы занимались днем, вы вправе ответить, как вам заблагорассудится! При условии, конечно, что я смогу в это поверить…первый пункт нашего контракта так и гласит: «Я, ниже подписавшийся, обязуюсь, что мои слова, поступки и жесты будут правдоподобны» — Юнги своим пальцем указал на бумаги, лежавшие на его столе. Чимин сощурил свои глаза и кинул взгляд туда, куда был направлен как палец, так и взор хозяина дома. Немного о чем-то поразмыслив и прокрутив все фразы, сказанные Юнги за сегодня, Чимин начал громко и заливисто смеяться, причем даже не стараясь сдержаться. Мин перевел взгляд на источник смеха и невольно залип, хотя где-то в глубине души совершенно не понимал, с чего вдруг мужчина засмеялся, что его так рассмешило, что у него аж слезы текут с глаз. — Почему вы смеетесь? — недоуменно спросил Юнги и посмотрел на Намджуна и Тэхена, которые тоже странно смотрели на Пак, а потом и пожали плечами, когда почувствовали на себе прикованный взгляд Мин. — Вы, видимо, всегда добиваетесь своего. Я действительно начинаю принимать вас в серьез, — говорит Чимин, утирая пальцами слезы, успевшие вытечь из глаз. После этой фразы он явно хотел сказать что-то еще, но в его голове что-то щелкнуло, и он залился новой порцией смеха, падая на пол на колени. Юнги улыбнулся с такой картины. Этот мужчина неотразим. Который раз он уже об этом себе твердит. В компании с таким человеком, как Чимин, знаете ли, очень приятно находится. Чувствуешь себя в своей тарелке даже если тебя не устраивает все. Пак может исправить любое положение, скрасить любую, даже самую плохую, компанию. — Наше представление будет даваться ежедневно с шести вечера до девяти утра и круглосуточно и в субботу, и в воскресенья, и в праздники. — обратившись уже к Намджуну с Тэхеном, сказал Юнги. Он начал пока обсудить с ними все детали именно их роли, пока Чимин отсмеивался. С Чимином у них будет вообще отдельный разговор, касаемый именно личного. Те кивнули, уже смирившись со своей участью и стараясь вести себя максимально спокойно. Больше вопросов ни у кого не возникало, но Чимин, когда успокоился и от смеха осталось лишь одно название, встал с пола и подошел в плотную к Юнги, хитро смотря на него и явно намереваясь о чем-то спросить. — Включая ночи? — улыбнулся Пак. — Да, естественно. — Юнги не понял, что именно имел в виду Чимин, потому ответил так просто и даже не задумавшись о двусмысленности этих слов. До него даже позже не дошло, когда Пак, покрасневши, словно рак, до кончиков ушей, отвернулся от старшего и пошел к Тэхену. Недовольно фыркнув, Чимин встал лицом к выходу на террасу и спиной к Юнги. — Естественно, — передразнил Чим Юнги, стараясь сделать такой же голос, как у него. Тэхен от этого тихо хрюкнул, стараясь полноценно не засмеяться. Не до смеха сейчас, уж извините. — В общем вот. Тхэхен, Джим, вы будете жить в этом доме, как я уже сказал выше. А что касается старины Джуна… Намджун нахмурился. Что еще ему предстоит делать? — Я снял для тебя квартиру в комплексе The Hill. Надеюсь, тебе там понравится. — улыбнулся Юнги, внимательно следя за реакцией друга. — Моя мечта! — Намджун широко распахнул рот, а глаза так и грозились вылезти из орбит. Серьезно, о жилище в таком элитном комплексе, где живут знаменитые актеры и айдолы, он даже мечтать не смел, потому что понимал, что его дохода за год не хватит, чтобы накопить на это. А тут… нате, пожалуйста, берите, распишитесь. — Всего три минуты отсюда. Тебе даже на транспорт не придется расходовать свои деньги. Оп-ля, и ты уже у меня дома. Питание там трехразовое, входит в стоимость жилья, поэтому и голодать тебе особо не придется. Ну и все включено. — Юнги нравилось следить за реакцией Намджуна, он действительно так счастлив, его глаза так и светятся. Он исполнил чью-то мечту, это разве ощущать не приятнее, чем когда твоя мечта сбылась? Спорный момент, на самом деле. — Отлично! Сколько человеческой теплоты! У меня наворачиваются слезы! Честное слово! Я уже чувствую к вам привязанность до гробовой доски. — Намджун вытер реальные слезы, которые вытекали из его глаз и прямиком с объятиями пошел на несопротивляющегося Мин, имея в планах не отпускать его ближайшие пол часа. Тэхен и Чимин фыркнули от такой картины. Они тоже предпочли бы жить по отдельности. Но сейчас они могли лишь думать о том, как же Намджуну повезло и как же они вместе ему завидуют. Ким даже продумывал у себя в голове тихий план по убийству. Но он же этого не сделает, мы все это знаем. — Я даже могу гарантировать, что моя антипатия к вам может сравниться лишь с моим презрением. — совершенно не следя за своим языком, пробормотал Чимин и привлек тем самым внимание старшего к себе, тот усмехнулся. — Вы говорите это, чтобы попытаться меня задеть? — Нет, это бесплатно, сэр Мин Юнги. Сегодня вы мне разрешите ночевать у себя дома, надеюсь? — Конечно, но только для того, чтобы собрать свои вещи и морально подготовится до наступления завтрашнего дня. На данный момент Юнги был уже полностью уверен, что Чимин от него никуда не сбежит. По крайней мере и тот всем своим видом это показывал. — За кого вы меня принимаете? — поразился Чимин, раскрыв свой рот и развернувшись на месте, чтобы посмотреть на наглое выражение лица старшего. — За великолепного актера, любовь моя. — засмеялся Мин, уперевшись своими ладонями о грудь Намджуна и изо всех сил стараясь того оттолкнуть, ибо в объятиях становилось уже неимоверно жарко, стало нечем дышать. — О, господи, боже мой. Избавьте меня от вашей фамильярности, прошу вас. Меня уже тошнит! — топнул ногой, словно капризный ребенок, Чимин и злобно посмотрел на своего собеседника. — Вам надо будет привыкнуть, ангел мой! Это входит в вашу роль. Итак, первое представление завтра в восемнадцать. — объявил на весь свой кабинет Юнги и немного хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание. Намджун отпустил его и посмотрел благодарно. — Почему именно в восемнадцать? — поинтересовался Тэхен, пихая в бок раскрепощенного Чимина, который трястись начинал от злости. А вся эта злость началась именно с тех пор, когда Юнги не понял его намека. До этого все было нормально. — Я возвращаюсь с компании в восемнадцать, поэтому. — ответил Юнги совершенно спокойно и добродушно улыбнулся Ким. — Да лучше повеситься! Адье! — нервно крикнул Пак, уже вновь собираясь уходить. Но на этот раз Мин держать его не станет. Пусть идет, завтра ведь все равно вернется. Юнги уверен в этом более чем. — Если я к этому времени не вернусь, дорогой, возьми ключи внизу у консьержа! — крикнул Юнги вслед уходившему Чимину. В ответ ничего не послышалось, Чимин лишь хлопнул дверью. Ушел. — Так, ладно. Джим свой контракт подпишет завтра, а теперь, пока вы здесь, подпишите быстро, а потом на сегодня все. Вернетесь завтра и мы начнем нашу постановку. Все произошло ровно так, как и сказал Юнги. Без лишних вопросов двое Ким подошли к столу, нашли бумажки со своими именами и, совершенно не читая содержимого, поставили свои подписи. Намджун ушел, а Тэхен все оставался в кабинете своего новоиспеченного начальника и чего-то смиренно ожидал. Весь его пыл остудился со временем, и он принял свою судьбу. Деньги действительно нужны, к тому же он учится на актера, какие еще могут возникнуть сложности. — Чего тебе еще? Остались вопросы? — Юнги оторвал свой взгляд от монитора компьютера и посмотрел на Тэхена, который замялся. Он хотел что-то спросить, у него был вопрос, но он очень то ли стеснялся, то ли ему за это было просто-напросто стыдно. — Ну, говори, я слушаю. — Мне некуда идти. — выпалил Тэ, опуская свою голову вниз. — И вещей с собой у меня никаких нет. Можно я сразу вольюсь в роль и просто буду выполнять свою работу уже начиная с сегодняшнего дня? Юнги задумался. Но не на долго. — Хорошо, — выдохнул Юнги и снова вернулся к своей работе, начиная активно что-то печатать на клавиатуре. — Твоя комната на третьем этаже слева. Поднимешься по лестнице, сразу дверь увидишь. Туалет и ванна у тебя тоже свои, поэтому можешь ими распоряжаться так, как посчитаешь нужным. Захочешь есть — спустись на первый этаж и подойди к кухарке, она все сделает. Чувствуй себя, как дома. — снисходительно улыбнулся Мин. Тэхен кивнул, изо всех сил скрывая свою улыбку, и вышел из кабинета, ненадолго останавливаясь на пороге перед закрытой дверью. — А вы не такой уж и плохой, сэр Мин Юнги. — тихо-тихо прошептал Тэ и, сразу же найдя лестницу, пошел вверх по ней, находя на третьем этаже уже и свою предполагаемую комнату. Да, он не ошибся. Это действительно его комната. Большая, с просторной кроватью и действительно с ванной и туалетом. На самом деле Тэхен соврал. Ему было куда идти. Но он отдал предпочтение переночевать в месте, где его каждый час не будут будить мыши и крысы своим писком, а еда не будет полуиспорченной. Просто на иную гостиницу денег ему не хватило, он итак потратил последние сбереженья на то, чтобы приехать из Тэгу в Сеул, заработать здесь приличное количество денег и вернутся обратно. Туда, где обещал его подождать его парень. Ким поджал свои губы и с разбегу прыгнул на кровать, оценивая ее приятную мягкость и отыскивая под одеялом спальную одежду. — По крайней мере хоть что-то есть из одежды. Ну ничего, сходим потом, купим что-нибудь. — улыбнулся Тэ, рассматривая свою новую комнату на неизвестное количество времени. Честно сказать, очень хотелось бы задержаться, а то у себя в Тэгу у него комнаты своей нет, приходится с родными в однушке тусоваться, и это, знаете ли, не очень прикольно, особенно когда к тебе периодически хочет приходить твой парень.

***

Юнги поджал свои губы, активно размышляя над каким-то документом в своем компьютере. Но с его головы никак не может ничего выйти толкового в документ, так как она заполнена другими вещами. Именно в этот момент почему-то мужчина сильно стал сомневаться в том, что Чимин завтра придет. Этот человек очень черств и горд, потому может и не повестись на такое огромное количество денег, предпочитая снятся в каком-нибудь дешевом фильме и заработать, возможно, столько же за сотню серий, несмотря на типичный выученный всеми сюжет. Именно этого и боится Мин. Боится непосредственно того, что как-либо упустит этот бриллиантовый самородок и больше никогда не встретит на своем пути, а такого он никак не может позволить себе. — Ёобосэо, Минджун, это Мин Юнги. Я вам звоню по делу, — вставая со своего насиженного места, Мин подошел к окну и стал разглядывать уже почти ночной пейзаж. Закаты в том месте, где расположен его дом поистине прекрасны, Юнги ими никогда не налюбуется. — «Д-да, сэр? Вы что-то еще хотели? Или вам не понравились те, которых я вам подобрал?» — мужчина был явно обеспокоен внезапный звонком бизнесмена в такое позднее время, от того голос его немного подрагивал и стал каким-то сухим. — Очень благодарен. Я благодарен вам за них, — усмехнулся Мин и сделал глубокий выдох, прежде чем начать говорить. Он не волновался, ни в коем случае, он никогда не стеснялся своих чувств или мнений. Всегда говорил четко, прямо и по делу, никогда не сожалел о сказанном или сделанном, пусть даже в порыве неконтролируемых эмоций, хотя такое у него происходило очень-очень редко. — Но у меня еще одна просьба. На сей раз последняя. Отправьте мне на почту сегодня же без промедлений всю информацию о них от начала и до конца. Всю биографию, в том числе и номера телефонов. Мне нужно знать о них все: начиная любимым цветом и заканчивая расписанием походов в уборную. Буду ждать до полуночи. Надеюсь, вы меня правильно поняли? — «Да, я понял вас, сэр.» На этом разговор закончился, и Юнги улыбнулся, глядя на погасший экран телефона. На самом деле биография была не совсем обязательна, но больше именно о Чимине хотелось бы знать. Несмотря на ночное время, Мин обязательно позвонит ему, когда номер Пак окажется у него в руках. Не должно у него возникать никаких сомнений на счет того, что Чимин завтра не придет. Он обязан прийти, иначе Юнги потеряет всякую надежду даже на такой расклад событий, придется всех распустить по своим домам, а мужчина так и останется никому не нужным богатым холостяком. Не хочет он для себя этой судьбы, хочется быть нужным кому-то.