лайка в космосе

— Что за скучное место, — поморщился вошедший в орбитальный отсек Хисока, едва взору предстало серое уныние стен, угнетающая тишина без малейшего шума, а ещё пустота… абсолютная пустота там, где могло разместиться с добрую дюжину самых разнообразных вещей. В углу что-то мигнуло и двинулось к нему, зашумев. Хисока заинтригованно скосил взгляд в ту сторону. — Вы, должно быть, RC-044 Хисока? Я ждал вас. — Хм? Робот?.. — Хисока поднёс пальцы к губам, с интересом рассматривая подъехавшее к его ногам устройство. — Я — искусственный интеллект Маруи, моя задача — помогать вам на этом корабле, — не без гордости представился робот: круглый, маленький и почему-то немного напомнивший Гона. Немного поёрзав по полу, он пригласил Хисоку следовать за собой. — М, в самом деле? Тогда ты прямо как я, — усмехнулся, шагая рядом с собратом, Хисока. — Я создавался исключительно для данного проекта, — продолжал тот. — Но когда стало известно, что вы будете на борту, они прекратили мою разработку. — Виноват, — засмеялся, подняв примирительно руки, Хисока. — С этим ничего не поделаешь, поскольку вы явно превосходите меня. Если бы мини-роботы умели вздыхать, Маруи совершенно точно сделал бы это. — Здесь ваше рабочее место, — объявил робот, когда они прибыли на центральный пост управления. — Чудненько. — Вы можете синхронизировать и ввести свою информацию? Любые наблюдения, сделанные вами в непосредственной близости от корабля. — О, конечно. Я могу проанализировать эту информацию в своей голове без специального оборудования. — У вас полная свобода действий, — монотонно прогудел робот, возвращаясь на базу для подзарядки. Хисока прищурился, поглядев ему вслед, и растянул губы в лукавой улыбке. — Прекрасно. …Когда третий день кряду Хисока сидел в рубке и играл сам с собой в азартные игры, временами прерываясь, чтобы освоить новые фокусы, тренируя никогда не дремлющий мозг, робот подъехал к нему и с явным раздражением в механическом голосе произнёс: — Беру свои слова обратно. Пожалуйста, отложите карты и начинайте работать. — Ты ведь знаешь, я такой же продуктивный, даже когда развлекаюсь с картами. — Затруднительно высылать отчёт о вашей трудовой этике, — заметил Маруи. — О, так ты мой сторожевой пёс? — в наигранном удивлении поднял брови Хисока. — Простите, я лишь делаю свою работу, — заметил вполголоса робот, после чего заворчал как взаправдашний человек. Нарочито медленно Хисока сложил колоду карт на алюминиевый столик и покинул рубку в сопровождении робота, оставив на память о себе лёгкий смешок.

***

— Наземная планета, средний радиус оборота 227 километров, орбитальный период 686,98 дней, атмосферное давление 0,9 кПа, углекислый газ 95%, азот 2%, аргон 1,6%, кислород 0,13%... Не делаем ли мы бесполезную работу, исследуя планеты, непригодные для человечества? — Хисока закончил ввод данных в память бортового компьютера и откинулся в кресле пилота, ожидающе глядя на компаньона. — Так как мы собираемся миновать планету, о которой вы сообщили в научно-исследовательский институт, вы можете взять несколько геологических образцов, — предложил робот. — Зачем? В этом нет необходимости. — Институт хочет, чтобы вы сделали это. Хисока тяжко вздохнул, едва сдержавшись, чтобы не метнуть карту в блок питания робота. …Когда он вернулся на борт после взятия проб, на мониторе компьютера его поджидало лицо. — С возвращением, — заулыбался с экрана второй Хисока, оставшийся на планете вместо него. — Ты в порядке, мой дорогой номер первый? Выглядишь не очень, мягко говоря. Как безответственно отправлять тебя собирать образцы… Это не то, на что ты подписывался. — Да, я вернулся. Ужасная песчаная буря… Вес предметов увеличился втрое. Не знаю, на какой результат они надеялись, отправляя меня собирать камни на этой планете. — Хисока торопливо скинул рабочий, совершенно безвкусных серых тонов комбинезон, и устроился в кресле перед огромным экраном. Помассировал веки, провёл пальцами по россыпям ссадин. — Ты должен был надеть тот скафандр, сделанный Гоном. Он износоустойчивый, — напомнил двойник. — Должен ли? Он слишком тяжёлый… Активировать область синхронизированной памяти. Ты только взгляни на этого парня! Хисока-два захихикал, с интересом наблюдая за происходящим на мониторе. — Спрыгнув с корабля, ты упал из-за силы гравитации, да?.. Кстати, Гон-кун наконец-то проснулся. Хисока оживился. — Правда? Отлично. — Хоть он и не сказал, чем хочет поделиться с тобой, я всё равно тебе кое-что вышлю. Хисока кивнул с одобрением и смежил веки, привычно подсоединяясь к системе. Загрузка данных… В подключённый к бортовому компьютеру мозг перетекало видео с улыбавшимся Гоном. — Хисока… Прости, что так долго спал! Ты, наверное, уже стал волноваться. Давай будем сильными друг для друга и вместе сделаем всё возможное! Гон с экрана решительно протянул ему руку. Хисока потянулся к ладони Гона в ответ, совершенно забыв, что всё происходящее лишь проекция того, что уже давно было — там, на густонаселённой планете в сотнях тысяч километров от него… В ногу уткнулся подъехавший Маруи. — RC-044, мы должны вернуться к работе. Нужно начать анализ полученных данных. Хисока опустил руку, так и не дотронувшись ей до экрана. Глаза открылись. — Как скажешь, мой маленький механический друг. Он забрал образцы с инструментами, выключил мониторы и покинул отсек. Картинка сияющего Гона исчезла.

***

Хисока высчитывал в уме расстояние до самой дальней звезды соседней туманности, со скуки балуя свой мозг подсчётами в физике. Игральные карты лежали рядом, среди капсул с образцами воды, кислоты, камней и почвы разнообразных планет. Осознание, что он уже год провёл в космосе, немного давило. Сколько ещё ему придётся жить здесь? Экран главного компьютера замигал, неожиданно засветившись. — Хисока! Хисока! Угадай, что! — воскликнул знакомый переливчатый голос. Хисока развернулся в кресле лицом к монитору. — Доброе утро, Гон-кун. У тебя что-то случилось? — Да! Ты не поверишь, Хисока... Киллуа вернулся! Губы Хисоки, секунду назад улыбавшиеся, теперь сжались в единую узкую линию. Отчего-то эта новость не принесла ему совершенно никакого довольства. Знал ведь, что Киллуа дорог Гону — так же, как он, — но почему-то… по какой-то причине… Возбуждённый Гон тем временем продолжал говорить: — Он услышал, что ты полетел в космос, из новостей. Он беспокоился обо мне, потому и вернулся. А так как второй Хисока неотличим от тебя, он сильно удивился его появлению и даже напал на Хисоку… то есть тебя… уф, ну ты понял… по старой привычке. — Гон засмеялся, да так, что на веках у него проступили хрустальные капельки. — Ну и вот, после этого Киллуа переехал к нам, потому что не прекращал переживать за меня. И следить за тобой... По-моему, это очень мило и очень похоже на него, ха-ха-ха! Хисока хмыкнул и удобно устроил лицо на ладони, приготовившись слушать, что ещё сегодня ему скажет Гон. Мальчик смотрел на него — сотни тысяч ярких пикселей на корабельном экране, — крутил в пальцах ручки, жестикулировал, хохотал, вертелся на стуле. Хисока старался улыбаться вместе с Гон-куном. Казалось, что кроме них в эти минуты ни в космосе, ни дома у Гона никого не было: во время их видеосвязи Хисока-два тактично уходил в мастерскую, а Маруи, как правило, хлопотал где-то в отсеках, не напоминая Хисоке, что вообще-то пора изучать образцы. Спустя полчаса оживлённой беседы Гон снова заговорил о возвращении Киллуа: — Я так удивился, увидев его на пороге… Я совсем не заметил его присутствия, вот сюрприз! А потом мы, не сговариваясь, стали мутузить друг друга, потом обнялись с ним, как в старые добрые, потом вошли в дом, и я предложил ему пачку печенья... Я только тогда осознал, что мы не виделись с ним уже очень давно. Наши пути разошлись, когда он посчитал меня безумцем из-за… — Гон на секунду запнулся, — из-за того, что я с тобой — для тебя — хотел сделать… Хисока неосознанно подался вперёд, ближе к экрану. Яркопиксельный Гон был взволнован, вновь вспоминая то, что давно хотел позабыть. — Киллуа мне не верил. А я — я верил и в тебя, и в себя. И вот ты жив, всё ещё жив — я так счастлив… И я уверен, что если мы с Киллуа попытаемся, то сможем начать всё сначала. Он привыкнет — уже привыкает к тебе… — Гон замолчал, и между ними повисла недолгая пауза. — Хисока, мне так не хватает тебя. Он отвёл глаза в сторону, сбегая от Гона. Снова тот странный недоступный анализу взгляд… Ему нечего было ответить на это. Он не знал, что сказать, хотя и загрузил случайно все доступные учебники мира, запомнив их всего за 12,549 минут. …Но он всё ещё мог попытаться. — Это хорошая новость, Гон-кун. Возможно, на экране не видно, но я правда очень рад за тебя. И… спасибо. Доброго вечера, передавай привет Киллуа. Мне пора. — Он механически-неискренне улыбнулся и хотел уже было завершить видеосвязь, когда Гон вдруг весь встрепенулся, вскочил со стула и приложил левую руку к экрану. — Хисока! — М? Что ещё? — Мы должны были… должны были сразиться, — сбивчиво заговорил Гон. — Ты и я. А потом слишком много всего произошло, и… Обещай мне, что однажды ты тоже вернёшься! Обещай мне, что всегда — всегда! — будешь жив… Хисока удивлённо отметил: в глазах мальчика плескались реками слёзы. Сбитый с толку, он растерянно протянул ему руку в ответ. — Хисока! Так ты обещаешь мне? — шмыгая носом, упрямо настаивал Гон. Пальцы закрыли собой половину экрана, но Хисока видел, как дрожал его маленький рот. — Я обещаю, Гон-кун. Обещаю и то, и другое. Гон просиял, приняв его слова за чистую правду. Хисока не был уверен, насколько сильно обманывал и себя, и его. — Спасибо, — шепнул Гон с их общей планеты. — Ну, кажется, теперь нам обоим пора. Они молча одновременно нажали на кнопку. Экран погас, и Хисока погрузился во тьму. Так как он был создан по образу и подобию его друга… …его работа — жить обычной человеческой жизнью, заполняя пустоту в сердце Гона. Даже на расстоянии в миллионы километров от дома это, по-видимому, всё ещё было так.

***

67 дней спустя

— …Как я уже говорил, в последнее время Гон-кун занят новым проектом. Кажется, он нашёл себя, когда утратил способности к нен. — Хисока-два мурчал и ослепительно улыбался, глядя через экран на своего двойника. Хисока хмыкнул в ответ, подцепил пальцем карту и бесцветно сказал ему: это хорошо. Продолжай.

23-44 дня спустя

— …Ты же знаешь, каково это — иметь много свободного времени? Мне опять было скучно, и Гон-кун… помочь… ту идею из книги… — В этом году зима была крайне короткой. Растения в Йоркшине весной выглядят восхитительно. В нашем саду… много ярких цветов… Было долго… холода… погибли. Расстроился… — Сегодня не пошёл в школу… простыл, остались вдвоём… Хисока смотрел в монитор, слышал всё, но не слушал. Он впился когтями в обивку и сказал: продолжай. Про-дол-жай.

16 дней спустя

—…Озеро было глубоким, и я попросил Гона не заплывать далеко. Обедали на берегу… рассказать мне о том, что… наша давняя встреча… тоже озеро… Много смеялся. — Повстречали двухголового волка. Гон с камерой… сторожили… хороший был кадр… Хисока смотрел на клона, затем на кнопки панели, на Маруи, на образчики космоса, окружавшего его каждый-чёртов-долгий-космический день. Он принимал все звонки и неизменно выходил на видеосвязь, всё пытаясь понять: почему ему продолжают говорить о вещах, частью которых он не является больше? Я весь внимание, произносил вместо этого он. Второй Хисока, его оставшаяся с Гоном копия, полнился жизнью, пах сладостью, казался нáцело пропитанным смехом. Он редко сам звонил Гону, чтобы поговорить с ним о быте в просторах вселенной. В жизни Гона всегда было что-нибудь новое, но вот в его — в его жизни ничего не менялось… Он с силой сжал капсулу с горстью земли. Стекло разрушилось, оставляя в пальцах осколки. Он чувствовал их, но ему не было больно. Он покинул дом Гона пятьсот дней назад.

***

«Безумно устал» — первое, что подумал Хисока, когда распластался на незнакомой планетке на свободном от радиации грунте. Кейс с образцами, всегда носимый им в георазведки, стоял рядом, аккуратно прислонившийся к камню. Он был совсем один, сдавливаемый со всех сторон силами космоса; Маруи с ним в экспедиции никогда не ходил — «здоровье» несовершенной системы не позволяло. — Хисока, Хисока! Угадай, что! — Даже представить сложно. Сдаюсь, Гон-кун. И что же там? — Вот, взгляни! Моя двоюродная сестрёнка. Такая малышка ещё… Мито-сан назвала её Морико. «Ха. Двоюродная сестрёнка, значит...» Улыбка у Гона была от уха до уха, когда он делился с Хисокой новой радостной вестью. Он показывал фото, десятки фото в своём телефоне, и на всех них Хисока видел горячо любимое, обожаемое Гоном крошечное существо. Хисока поднял руку в толстой рабочей перчатке, закрыл глаза и по очереди стал загибать пальцы. Что он знал о ней? Морико была живой. Морико ещё не умела ходить. Морико не могла корректировать траектории в космосе и усваивать книги мира за 12,549 минут. Но всё это не мешало Гон-куну относиться к ней так же, как к умевшему всё, кроме самого первого пункта, Хисоку. Возможно, всё дело было именно в этом пункте. Возможно… — Я вышлю тебе информацию о ней. Они такие замечательные! Малыши, я имею в виду. С ними не соскучишься, ха-ха-ха… Мито-сан и её муж очень счастливы — это круто! А я, получается, стал старшим братом. Двоюродным братом. Правда ведь здорово? Хисока вернулся в орбитальный отсек и небрежно отбросил в сторону кейс с образцами. — Эй, Маруи. — Да? — робот подъехал к нему, готовый выполнять указания. — Музыку. Включи какую-нибудь музыку. Прямо сейчас. — Что бы вы хотели? — На твой вкус, мне без разницы. Просто… заглушить тишину. Он лёг рядом с роботом на пол; неприятно зудело где-то меж рёбер, словно упущенный после вылазки мелкий обломок колол, подло спрятавшись где-то внутри. Он ощущал каждую клеточку тела отдельно. Он как будто бы не был теперь однороден, един, неделим. Он «прощупал» себя с головы до кончиков ног, но нарушений в работе системы так и не обнаружил — никаких сбоев, ошибок, совсем ничего... Из динамиков Маруи заиграл, разносясь по отсекам, грустный медленный блюз. Хисока придвинулся ближе, закрыл глаза и впервые подумал о прошлом.       

***

993 дня спустя

Бз-з-з-з-з… Бз-з-з-з… Панель центрального компьютера завибрировала, оповещая пользователя о входящем звонке. Хисока принял вызов и привычно нажал кнопку видео, склонившись над ретортой и не глядя в экран. — Хисока-младший? Ну рассказывай, как у планеты дела. Стал ли Гон-кун побеждать тебя в карты? — Ты друг Гона?.. Ой, это правда ты! — воскликнул весело чей-то маленький голос. — Хисока — друг братика Гона из космоса! Он вскинул голову. Понадобилось чуть больше двух с половиной секунд, чтобы понять, что черты лица на экране он уже видел прежде. Их показывал ему, безмерно радуясь, Гон. — Морико?.. Ты знаешь меня? — Угум! Приятно познакомиться! — заулыбалась крошечная светловолосая девочка. — Братик Гон много о тебе говорил. Ты всё ещё не вернулся? Хисока выдавил из себя улыбку. — Нет. Я не могу. — Почему? — У меня есть здесь работа. Так или иначе… Не расскажешь мне, как идут дела дома? — отвернувшись к приборам, переменил тему он. — Конечно! — охотно откликнулась девочка. — Вчера мы съездили на океан — я, мама, папа, братик Гон и друзья братика. Там никого не было, совсем-совсем, поэтому нам было очень весело! Хотя Хисока и не мог плавать с нами. — Да, иначе мы сразу утонем, — Хисока-один прикрыл веки, фыркнув. — Но братик Гон спас бы его! — М-м, пожалуй… — согласились в ответ, слегка изменившись в лице. В голосе — мрачные нотки: — Это он точно бы смог. — Ага, он такой си-и-ильный! Но вот знаешь, когда… Хисока? Тебе… тебе больно? Что-то не так? — забеспокоилась девочка, заметив, как Хисока принялся растирать, затем царапать ногтями переносицу, щёки с гримом — звезду и каплю, глаза. — Не стоит беспокоиться. У меня всё хорошо. Просто я очень… очень хочу увидеть кое-кого в вашем доме. — Тогда возвращайся, Хисока! — изображение дрогнуло, когда Морико решительно стукнула маленькой ручкой в экран. Прямо как Гон, подумал Хисока, отнимая от кожи потяжелевшие пальцы. — Знаю! Я скажу тебе одну вещь, только, по-моему, это секрет, так что больше никому не рассказывай, — заговорщически шепнула девчушка, повертев головой по сторонам. Приблизившись к экрану, подставила ладошки ко рту, прикрывая его, и доверительно сообщила: — Ты знаешь, братик всегда смотрит в небо, когда говорит о тебе. Он тебя очень ждёт… — Морико-чан, что ты делаешь за компьютером? Тебе пора спать. — За спиной девочки в дверях комнаты возникла фигура Хисоки. Клон подошёл к столу, за которым стояла на стульчике Морико, опознал лицо на экране и покачал головой, зазвенев: — Прошу прощения, Первый, я уведу её отсюда. Она ещё совсем маленькая, поэтому скоро забудет тебя. — Но он хочет увидеться с братиком! — вдруг заявила девчушка, чем сильно удивила Второго. — Что?.. Хисока резко поднялся, опрокинув на стол колбу с ртутью. — Я думаю, будет лучше, если мы оборвём нашу связь. Я удалю все мои воспоминания и органы чувств. Перестану быть его другом и сфокусируюсь на работе. Проводить время с теми, с кем я никогда не сражусь, неинтересно и больно до чёртиков, знаете ли. — Жалкая попытка перевести ситуацию в шутку, как в прежние, смутно знакомые не-его времена. Хисока бесшумно вздохнул, развернулся боком, чтобы уйти и чтобы не было видно лица. Набрав в грудь воздух, в последний раз обратился к экрану: — Будьте сильными. Присмотрите за Гоном. Это — прощание… Желаю вам добрых снов. — Хисока, постой!.. — Друг братика Гона! Он уже шагал прочь, но всё-таки остановился. Сжал губы, бросая взгляд через плечо. Морико подобралась ближе и прислонила к экрану растопыренные, пухленькие, добрые пальцы. — Мы будем ждать тебя — все, без исключения. И я, я тоже буду ждать тебя здесь! Пока девочка, утешая, гладила его образ на ярком экране, Хисока-два принял скорбный, удивительно искренний вид: — Извини, я не знал, что тебе могло быть из-за нас тяжело… Но если всё настолько плохо, что ты даже хочешь отказаться от самого себя, — возвращайся домой. Ты изначально не был частью проекта. Кто-то другой должен был делать твою работу, ты помнишь? Мы все должны исполнять роль, предназначенную нам. — Я не могу. У меня нет пути назад, — пожал плечами Хисока. По ту сторону помолчали, склонив голову набок, прищурились; без ухмылок, без лукавинки заговорили на редкость серьёзно: — Ты же знаешь, почему Гон-кун сделал нас сильными? Чтобы мы никогда не умерли, Первый. Оставь шаттл и возвращайся домой. Хисока замер, поражённый внезапной простотой этой мысли. Обещай мне, что однажды ты тоже вернёшься! Обещай мне, что всегда — всегда! — будешь жив… В голове закрутились лихорадочно шестерни. Пустая колба звякнула, откатившись и уткнувшись в другую. Что, если он… Да, он всё ещё может. Миссия… техника… На корабле полным-полно средств. Ещё не поздно. Он успеет. Он понял, что делать. Янтарь глаз блеснул в бледном свете. — Спасибо, Второй.