нож.

— Почему ты вечно втягиваешь меня в свои передряги? — синие пальцы касаются плотного сгустка травы. Маленькие на вид отростки становятся длиннее и начинают обвивать пальцы свободного На’ви. Только этого не хватало. Самому быть связанным травой. — Да я же не знал, что упаду сюда! — Ло’ак недовольно кривится из-за напряжения. Запястья болят до дикости, эта особая трава его не отпускает, словно свяжет полностью и унесет под рыхлую землю. Отец с матерью еще в детстве говорили не ходить по точке «Н» их любимого леса – природа здесь не такая дружелюбная, как в пределах их дома. Ведь Эйва – и добро, и зло. Для всех найдет свой путь и дом, подскажет. И для каждого живого существа она имеет свою роль. На’ви понимают это и уважают природу Эйвы. Она все и во всех. В каждой клетке, мышце, эмоции. — Думать и знать – не твое, — ловкие пальцы отцепляются от навязчивого растения. Нетейам бросает недовольный взор на младшего брата и достает нож. Невольно улыбка сама касается тонких губ парня. Вспоминает, как отец сказал, что его нож – самый острый, выточен идеально. — Проще тебя им.. — Нетейам проникает указательным пальцем под «веревку» травы, создавая натяжение, из-за которого Ло’ак вскрикивает и ругает его всеми матерными словами, которые невольно узнал еще в детстве. — Тише ты! Бессовестный, за тобой смотреть мне шести глаз не хватит, еще и ругаешься? — Больно же! — Терпи. Нож моментально разрезает длинные нити, старший На’ви надрезает тонкие травинки, что окутали талию младшего. Странная мысль проскальзывает в рассудительном сознании. Нетейам не вникает в игры разума и быстро забывает всплывшую картину. Ло’ак быстро вскакивает и отпрыгивает от места своего падения. Смотрит на запястья, недовольно мыча. — Влетит же мне, — тонкие, но сильные руки покрыты красноватыми следами. Вздох. Ло’ак поднимает взгляд и замолкает. По высокому лбу скатываются капли пота, разбиваясь и оседая на широких ключицах. Нос напряжен, как и брови. Нетейам слишком повзрослел за последние два года. Если бы водный клан Меткайинов не спас его тогда, кто бы знал.. Был бы старший брат настолько похож на своего отца сейчас? Такие же сильные мышцы и стальной торс. Ло’ак уверен, окажись брат на плечах противника, он бы вмиг задушил его своими мощными ногами. Тот даже бы писка не издал. От этого неловко. Безумно неловко. Пока младший совершенно не изменился, его старший брат стал еще ответственнее. Но если раньше На’ви читал нравоучения и мог попросить брата быть хотя бы немного взрослее, то сейчас он ничего не говорит. Да, он недоволен его поведением. Как и отец. Но больше разговоров он с младшим братом не ведет. Это пугает Ло’ака. Мертвое молчание. Такое, что оглохнуть можно. Трава-пожиратель шелестит, мелкие птицы все также поют и щебечут меж собой. Словно обсуждая двух братьев. Кто из них прав? Может, Нетейам слишком строгий? Порою строже отца. Ведь для Ло’ака нет ничего хуже его молчания. И если ранее он закатывал глаза, хотя, честно признаться, янтароглазый делает это и до сих пор, выслушивая нотации отца, то при брате он также молчит. Когда между ними произошел этот разрыв? Они видятся каждый день, едят вместе, благодарят Эйву и охотятся. Они разговаривают о каких-то мелочах, но по-прежнему молчат. О важном. А ведь прошло два года.. Нетайам прикладывает ладони к своему лицу. Подушечки пальцев плавно собирают влагу с гладкой кожи и брюнет шумно выдыхает. Даже шрам, оставленный неизвестным, выглядит на его высоком теле притягательно, таинственно. Никто не знает, откуда он появился. Но вместе с этим шрамом что-то изменилось в парне. Он больше не «папин сынок», которого ограждают от важных дел. Он наследник Торука Макто. Все это видят. Все признают, что в его силах превзойти своего отца. Или же прав Ло’ак? Пытается доказать брату, что он не такой. Что на него тоже можно положиться, а он лишь видит в нем ребенка. Может, поэтому младший постоянно дебоширит? Единственный, кто его понимает – Пакайан. «Мне так тяжело, — кровь смешивается с собственной слюной. Младший брат отводит взгляд на сине-красную траву. — Так хочется ему сейчас высказаться. О том, как тяжело, когда ты – ходячая проблема. Для семьи, племени. Почему все так?» Синекожий не замечает, как кровь начинает стекать по подбородку. Боль ушла. На ее место пришел стыд. «Я хочу как лучше. И стать лучше. Даже лучше, чем ты, Нетейам. Ведь ты мой пример, как и отец, какую бы иногда я чушь не нес..» Мягкость травы щекочет кожу стоп, заплетаясь в пальцы. Может, младший наследник и хотел бы улыбнуться, зарыться поглубже в эти ласки природы, но его хватают за лицо грубой хваткой. — Теперь и губы решил себе разодрать, а? Кончик языка касается нижней губы и останавливается. «Вот черт, болит теперь же!» — Не маленький. Справлюсь. Еще выше и серьезнее тебя стану, так ты вообще загнешься, душнила, — на клыках оседает кровь. Нетайам видеть ее не может больше. — Я тебя передушу, братишка, — усмехается брюнет и неаккуратным движением убирает красные следы с родной кожи. «Я бы не пожелал тебе испытать то, через что прошел я, чтобы стать таким, Ло’ак».