Жёлтые глаза.

      Океан волновался. Широкие пенящиеся пасти открывались каждый раз, когда буйные воды набрасывались на скалы. Затихли звери, лишь гром позволял себе пока ещё не сильно рокотать, да ветер завывал где-то высоко в парящих островах.       Римтанши сидел на берегу одного из двух-трёх редких островов вблизи Древа Душ, что не вознеслись высоко в небо. Его яркие янтарные глаза белели каждый раз, когда сверкали молнии, но никакой грохот не сотрясал его тело. Гигант с некой покорностью, смирением смотрел, как деревья гнуться, изгибаются обезумевшими змеями свисающие лианы и корни. Банши и прилетевшее недавно семейство больших тёмных леоноптериксов спрятались в пещерах отвесных скал. Даже такие больше хищники, верхушка экосистемы, как торук, не решался бросить вызов Пандоре.       Оторвавшись от разглядывания металлически-серого неба, цветом напоминающие оболочки кораблей Небесных людей, Римтанши обернулся в сторону островов, на которых живут водные кланы. Там, у горизонта ещё не было туч, возможно, только усилившийся ветер мог намекнуть рифовым На’ви о приближающемся шторме, да какие-то их собственные приметы. Но ящер не был бы Хранителем этих вод, если бы не предупредил детей Эйвы о бушующей природе.       Стряхнув песок, ящер поднялся на лапы, глухо ударяя по берегу хвостом. В подобную погоду самому хотелось нырнуть, скрыться от всех в корнях Древа и уснуть на пару часов, пока океан не очистит себя от остатков прошедшей войны. То, что Эйва так очищает себя от нанесённого вреда, Римтанши даже не сомневался.       Только он хотел погрузиться в неприятно холодящую кожу воду, как над головой, приглушаемые грохотом бури, прокричали незнакомые банши. Они летели необычайно низко, чуть ли не разрезая крыльями вздыбленные волны. Выглядели звери уставшими, а на спинах виднелись тёмные фигуры всадников. Неизвестные На’ви в количестве десятка членов медленно планировали на ещё один близь расположившийся остров.       Прищурившись, Римтанши поспешил скрыться в тёмных мутных водах, погружаясь с головой и направляясь к месту, где остановились странники. Эйва подозрительно молчала, не подавая даже еле уловимых намёков на то, кем могли быть эти На’ви.       Уже около берега Римтанши всплыл, вытягивая голову на длинной шеей над поверхностью. Банши и путники и правда оказались очень вымотанными. Худые и слабые, они, кажется, не ели и не спали много дней. На руках нескольких взрослых были дети, большинством своим представляя новорождённых и детёнышей постарше на несколько месяцев. Был лишь один подросток…       Вообще, эти На’ви казались… странными. Римтанши ещё не разу не видел такую кожу и подобные узоры. Их кожа была в разы темнее рифовых, да даже лесные и то были светлее. Их оттенок больше напоминал траву перед рассветом, что-то тёмно-зелёное. Узоры же были больше и напоминали стрелы молний, расползаясь ломаными ветвями по всему телу. Волосы были не привычные глазу кудрявые, как у тех же меткайинов, а чуть вьющиеся, длинные и тяжёлые, так как липли к телу от дождевой воды.       Кажется, один или два были покалечены, так как их придерживали соплеменники. Понимая, что сейчас эти На’ви были слабы и не опасны не только для кого-то из зверей, живущих здесь, но даже для флоры, Римтанши стал медленно приближаться так, чтобы его было видно.       Не прошло и пары минут, как взрослые переполошились, поднимая луки и доставая клинки. Оружие у них тоже было не характерным для этих мест, выполненное из ветвей тёмного, чуть ли не чёрного дерева, а лезвия являлись остро заточенными клыками каких-то крупных хищников. — …О, Великая Мать… — женщин с детёнышами на руках завели за спины мужчины, готовые оборонять свои семьи ценой собственной жизни, даже видя, как исполин медленно поднимался из воды всё больше и больше, показывая всем свои внушительные габариты и явно не дюженную силу. — Я вижу вас, дети Эйвы. — Римтанши осторожно вышел на берег, наблюдая за худыми лицами На’ви. Те с изумлением навострили уши, но продолжали держать его на кончиках стрел, даже с осознанием, что вряд ли смогут нанести ящеру вред. — Что привело вас на Святые земли Древа Душ? — Я… Я могу сказать тебе. — вперёд вышла молодая женщина, даже не оборачиваясь на испуганные вскрики соплеменников. Она боялась, очень сильно боялась, от чего тряслись руки и нервно хлестал по бёдрам тёмный хвост, но На’ви упорно смотрела в жёлтые глаза напротив. И видела в монстре не дикого зверя, а настоящую легенду, святого зверя. — Дитя, ты владеешь моим языком? — несколько удивлённо пророкотал Римтанши, наклоняясь вперёд. Народ отпрянул, оставляя впереди лишь одну её. Та сжалась, обвив свою ногу хвостом с пышной кисточкой на конце. Смятение и страх плескались на глубине тёмно-жёлтых глаз, но сглотнув вставший в горле ком, она произнесла: — Да. Я из племени Мармору. Мы – те крохи, что остались от него. Мы спасались от Небесных людей. Наш вождь сказал брать женщин и детей и бежать в Океан. Нас было больше, но… — боль покрыла красивые очи тусклой пеленой, заставляя слёзы заплясать в уголках, но На’ви со злостью сморгнула солёную влагу. — Остались лишь мы. — Небесные люди… — прищурив хищные глаза, Римтанши щёлкнул челюстью. — Мы… Мы хотели просить урутру… Но наш клан никогда не поддерживал хороших отношений с океаническими…       Взглянув на стоящих поодаль На’ви, Римтанши невольно… увидел в них себя. Возможно, странно видеть в горстке таких незнакомых и всклокоченных детях Эйвы, что сверкали уставшими, но полными огня глазами в темноте шторма и льющегося дождя, себя, но ящер не мог избавиться от мелькнувшего образа небольшого, несмышлёного новорождённого. В груди, там, где глухо билось сердце в такт Океана, что-то заскреблось, как будто когти по камню.       Прикрыв глаза, Римтанши глубоко вздохнул и наклонился ещё ниже к молодой На’ви, всматриваясь в её лицо, следя за взглядом, мимикой, движениями. Возникало ощущение, что гигант читал её, как рукопись, вдумчиво и между строк, будто видя даже то, что про себя не знала она сама. — Моё имя Римтанши. Я Хранитель Древа Душ. Я — слушающий Эйву. Великая Мать не говорила мне о вас ничего… — что-то внутри этих странных На’ви будто сломалось, треснуло. – Но я не вижу в ваших сердцах лжи. Если хотите, вы можете остаться здесь, на Священной земле. Никто не посмеет вас тронуть под моей защитой. Или я могу отвести вас к ближайшему племени, приказав приютить. Вам не потребуется шаткая урутра, моё слово здесь — выше вождей.       Стоящие под проливным дождём худые фигуры встрепенулись, с воспрявшей надеждой следя за разговором, но не смея прерывать их. Страх потерять расположение Хранителя был велик. — Мы… Можем остаться? — оглянувшись на своих соплеменников, робко прошептала молодая На’ви.

***

      Илу громко и радостно заверещали, а На’ви на них устало вздохнули. Всем знакомые парящие острова и крики банш приветствовали жителей Пандоры, детей Эйвы. Мужчина и женщина с ребёнком на руках медленно поплыли дальше, оглядываясь по сторонам.       Где-то мелькали рыбы и панцерные крабы. Иногда дикие молодые скимвинги подрывались с места, выпрыгивая над водой. Выгибая тело дугой, они расправляли широкие красочные крылья и вновь погружались, оставляя после себя тучи сверкающих брызг и шипящие волны.       Супруги переглянулись, кивая и вновь ныряя в воду. Ребёнок инстинктивно заглотнул воздуха и задержал дыхание, продолжая своими большими любопытными глазёнками осматривать всё вокруг. Бьющиеся в ритме жизни цвета кораллов и водорослей захватывали взгляд новорождённого На’ви, но малыш не решался оторвать ручки от материнской груди, чтобы протянуть их в сторону разных интересных вещей.       Вскоре стайки острозвёздов окружили путников, от чего те облегчённо расслабились, следуя за проводниками в этом святом месте. Малыши ярко засияли прямо около туманной гряды, останавливаясь, показывая, что ждут. Обогнув илу кольцом, они повели их дальше, в глубь, где света с каждым мгновением становилось меньше и меньше. Вскоре взрослые почувствовали, как над их головами сомкнулись толстые корни Древа Душ, к которому они направлялись.       Острозвёзды в раз потухли, когда пелена спала и супруги смогли увидеть в просветах мощных корней и растительности свет лепестков душ. Вдали что-то громко застонало, завыло, будто приветствуя родителей и ребёнка. Через пару мгновений тускло мигающие малыши вывели На’ви в некий грот, где мягко сияли лазурью и циановым мхи и редкие растения.       Осторожно спустившись со спин илу, которые практически сразу умчались обратно под воду, оставляя своих всадников в недоумении, мужчина и женщина остановились посередине огромной пещеры.       Колонны тихо всколыхнулись, а земля вздрогнула, когда раздался протяжный гул из глубин вод. Ребёнок на руках матери испуганно сжался и практически заплакал, если бы в ту же секунду сверкающие воды не всколыхнулись и из них не показалась титаническая фигура ящера с чешуёй голубого цвета атолла. Яркие янтарные глаза вспыхнули, подобно двум факелам в темноте грота. — Oel ngati kameie, Римтанши! — партнёры поприветствовали многотонного зверя, который вышел на песчаный берег, громко скребя огромными рыже-коричневыми когтями по каменистому полу. Кажется, его вздохи могли сотрясать собой Древо Духов. — Я вижу вас, дети Эйвы. — склонив морду ближе к земле, чтобы внимательнее разглядеть прибывших На’ви, названный Римтанши вдохнул запахи. Беспокойство, капля страха, но море уверенности и почтения витало в воздухе. Страх постепенно исчез, а на смену ему пришла заинтересованность. От ребёнка веяло любопытством и игривостью. Его уже не пугал гигантский ящер, сверкающий своими большими хищными глазами в полутьме.       Протянув руки, детёныш заулюлюкал, будто пытаясь что-то сказать. Римтанши мягко оглядел юного На’ви, которому не было и пары месяцев от роду. Мальчик был сильным, хорошо развитым и очень энергичным. — Мы пришли получить благословение. Это мой первенец — Элизард, в будущем, когда меня заберёт Эйва, он поведёт народ вперёд. — широкоплечий мужчина взял с рук жены ребёнка, поднося его к ящеру ближе, не боясь, что тот навредит ребёнку. — Меткайин? Я рад видеть тебя, Тоновари. — названный смутился, что его имя помнит Хранитель Древа Духов. Ящер приподнял уголки рта в подобии улыбки. Осторожно, насколько позволяло его тело, он приблизил свою морду к отцу с его наследником, оглядывая Элизарда с макушки до пят. Тот прекратил что-то лепетать, но вот хвост продолжал активно раскачиваться туда-сюда, выдавая детское нетерпение от встречи его и гиганта. — Да услышит тебя сегодня Эйва. Я приветствую тебя на Святой земле твоих предков, 'itan Eywa. ayVitrayä Ramunong сегодня открыта всем. Плыви, внук Це’йана, Тоновари, и запечатлей Элизарда, своего первенца.       Мужчина обернулся назад, смотря на супругу. Та мягко кивнула, только после этого молодой вождь племени Меткайин подозвал к себе стрекочущую от счастья илу. Когда двое скрылись, Римтанши обернулся на новую Тсахик. Женщина покорно стояла в ожидании того, что хотел сказать ей Хранитель. — Эйва сказала мне, что бой выигран, но война продолжится. Турук Макто клана Оматикайа выиграл время. Небесные люди покинули святую землю, оставив после себя разрушения и боль. Но мы справимся. — накренившись вперёд, он заглянул в светлые, практически юные глава На’ви, с некой отцовской, покровительской нежностью. — Живите. Я позабочусь о этих землях и водах. Но вскоре загорятся новые звёзды… — Спасибо тебе, Римтанши. — прикрыв глаза, она поклонилась могучему зверю и, подозвав свою илу, вновь нырнула в воды. — Да убережёт вас Великая Мать…

***

— Римтанши! Римтанши! — ящер, лежащий под палящими солнечными лучами на горячем песке около сверкающей воды, приоткрыл глаз, наблюдая, как пара детёнышей приютившихся На’ви из клана Мармора бегут к нему. Да, возможно, они ещё не могут выказать должного уважения Хранителю, но Римтанши это не особо волновало.       Вообще, вспоминая его первую встречу с океаническими кланами, было странно осознавать, как давно это было. Уже сменился не один вождь. Римтанши побывал у берегов большого материка, где повстречал Повелителей Икранов — членов клана Тайранга. Он выходил на усыпанную пеплом землю, где правили воинственные огненные На’ви. Он побывал в ледяных водах северных морей, где звери были покрыты шерстью и перьями. Даже тёмная сторона, бедная на воду и реки, приветствовала его много затмений назад.       Но каждый раз Римтанши возвращался. Нить, связывающая его с одним определённым Древом Душ, Святым местом, обвивала его сердце, привязывая нерушимыми путами к водам тёплых восточно-южных морей. Да и здесь он родился и вырос, здесь его близкие — тулкуны и духовные братья и сёстры — дети Эйвы, На’ви этих морей.       Тихие хлопки отвлекли его от медленно тянущихся из глубины сознания воспоминаний. Дети расселись вокруг, некоторые особо ретивые даже умостили свои тела на его хвосте. Вот когда это увидят родители, они все получат хорошую трёпку за неуважительное отношение, но ящера из раза в раз веселило, как дети беспардонно ведут себя с ним — самым крупным и сильным из известных хищником океана. Римтанши забавляло так же и их поведение: доверительное, будто он не просто зверь, а один из старших На’ви, тех стариков, что рассказывают своим хриплым гаснущим голосом старинные истории. Хотя он недалеко ушёл… — Что такое? — тихо пророкотал Хранитель, наблюдая, как детёныши умоляюще смотрят на него. Им было всего от силы года 3-4, но они уже превосходно могут вить верёвки из старших членов их небольшого, но дружного клана. Мармору оказались теневыми На’ви обитающими около тёмной стороны Пандоры. Люди выбрали это место для посадки, уничтожая их леса и равнины. Они медленно колонизировали территорию. В какой-то момент Небесные люди наткнулись на их Древо Дом, после чего началась бойня, к которой Мармору не были готовы. Их разбили за пару затмений, большая часть клана погибла при защите, оставшиеся собрали последние силы, обеспечивая отвлекающий манёвр от улетающих женщин и детей. Так они спасали немногих, но семена, что смогут выжить. Храбрый поступок, хоть и разделивший любящие сердца.       Сейчас на острове было всего 24 На’ви, 5 из которых были дети, что подросли уже здесь, 4 матери и 3 девушки. Трое молодых парней только-только прошли обряд посвящения в воины, а оставшиеся были мужчинами старше. Девушки и парни оказались суженными, которых связала сама Эйва, поэтому они ушли вместе. Ребятня, прибывшая на Святые земли новорождёнными, сейчас активно так росла. Один подросток, что прибыл со всеми, оказался серьёзно раненным, не пережив следующие затмения. Римтанши сам лично, вместе со старшими членами клана Мармору, пронёс тело до погребального места под Древом Душ, где его провожали в последний пусть. — Расскажи что-нибудь интересное! — девочка постарше уже обучалась языку жестов, с помощью которого могла общаться с ним и тулкунами. Да, та девушка, что в первый день говорила с ним, постаралась на славу, обучая соплеменников навыкам беззвучного разговора. Старшие учились немного медленнее детей, что было понятно, но вскоре большинство, кроме самых-самых младших, уже свободно могли обратиться к Римтаншиму с вопросом или за советом.       Обобщая, клан Мармору прижился быстро и хорошо. Острова были наполнены всем для проживания, начиная от съедобных плодов и зверями, на которых можно было охотится, заканчивая питьевой водой из источников. Скалистые банши были намного агрессивнее своих лесных сородичей, но воины клана смогли обуздать их дикий нрав. Плюс, некоторые позже отправились к рифовым кланам, дабы просить их научить верховой езде на водных обитателях. Медленно, но верно, вскоре Мармору смогут наконец зажить по новому, свободно и спокойно.       И вновь от размышлений Римтанши отвлёк странный звук. Нет-нет, это были не дети, те выжидающе сидели на песке, с любопытством смотря на задумчивого ящера. Прислушавшись, Хранитель понял, что это было что-то необычное для этих мест, поэтому так легко выловленное из общего шума плещущегося океана и криков скимвингов. Даже новорождённые леоноптериксы не могли так кричать…       Встав, от чего дети испуганно вскрикнули, Римтанши ринулся в воду без объяснений. Сзади послышались встревоженные голоса взрослых На’ви, но Хранителю было не до этого.       Быстро рассекая воду своими выростами, он приближался к месту, откуда доносился истошный плач. Острова, на которых жили Мармору уже давно были за спиной, поэтому Римтанши сбавил скорость, подозрительно оглядываясь. На границе со Святой землёй не должны обитать никакие опасные животные, так как он сам выгнал их отсюда, дабы обеспечить безопасность детям Эйвы уже много затмений назад, но стоит быть осмотрительным. Никогда не знаешь, чего ожидать, особенно когда Эйва явила ему предупреждение, что Небесные люди ещё не закончили войну за Пандору…       Римтанши поднял голову над водой, замечая поблизости странность. Подплывя ближе, он вновь услышал крик, теперь уже определённо принадлежавший ребёнку.       Вода вокруг была окрашена в цвет крови, в воздухе витал запах смерти. В воде оказалось разорванное тело банши, явно не скалистого происхождения. На ней было потёртое старое седло, но на спине не оказалось всадника. Лишь небольшая котомка, прикреплённая надёжнее самого седла, удачно приподнятая над водой, покачивалась туда-сюда, а из неё и доносился детский голос.       Понимая, что может случайно перевернуть котомку одним неверным движением, Римтанши очень медленно подплыл к телу, аккуратно подхватывая его в пасть так, чтобы котомка не перевернулась и не открылась. Он понимал, что ребёнок внутри — самое ценное на данный момент. Позже он вернётся сюда, что прочесать окрестности и дно в поисках возможного родителя.       Спустя долгие минуты он вернулся на побережье, громко рыча. На звуки стали выбегать На’ви, вооружённые и готовые к бою. — Опустить оружие! Это Хранитель! — мужчины медленно расслабились, убирая стрелы и клинки. Толпа медленно окружила принесённую ношу, разглядывая израненное тело зверя. Но вскоре крик опять дал знать о присутствии в котомке детёныша. Женщина, переглянувшись со своим мужем, медленно подошла ближе к Римтанши. — Я вижу тебя. Что же ты принёс нам? - Я услышал крик детёныша не так далеко отсюда. Думаю, там есть малыш. В воде поблизости не было взрослого, а у вас не принято бросать детей. — Хранитель, эта банши умерла от потери крови. В ней следы от оружия Небесных людей. Скорее всего, родитель погиб… — печально проговорила Валу’а, осторожно приоткрывая импровизированную люльку.       Внутри оказалась совсем юная На’ви лишь пару недель от роду. Укрытая какими-то пушистыми листами, она сжалась в клубочек, тихо хныкая и жалостно зовя родителей. У Римтанши от такой картины внутри что-то всколыхнулось, тёмное и липкое, кажется, гнев просыпался на убийц отца или матери этой крохи. Для того, кто оберегает всех детей Эйвы, подобное становилось невозможно видеть. Столько страха, одиночества и брошенности в этом маленьком тельце…       Руки женщины уверено потянулись к ребёнку, подхватывая замёрзшую малышку. Прижав её к груди, она грустно взглянула на супруга, будто молча вопрошая, за что этому дитя столько боли в самом начале жизни. Муж никак не мог ответить на этот вопрос, лишь аккуратно, будто самую хрупкую вещь на Пандоре, погладил девочку.       Та была ещё совсем крохотной. Голодной, холодной, грязной, она жалась к тёплому телу, затихая, погружаясь в сон. Кожа её была сереневатой, а волосы тёмными, волнистыми. Отметки на ней были волнообразные, сами собой напоминая море или обвивающиеся лианы. — Мы… мы возьмём её себе…

***

— !!! — шокировано оглядевшись вокруг, Римтанши не понимал, как мог здесь оказаться. Сейчас он должен был спать на своём месте, под корнями Древа Душ, в своей пещере. Но перед ним простиралось безоблачное ночное небо с мириадами серебристых звёзд. Пандора спала, была глубокая ночь, до рассвета ещё десятки часов впереди.       Посмотрев вниз, на свои лапы, он увидел, что тела как такового нет. Лишь серая дымка, похожая на разбитые крыльями леоноптериксов облака, сопровождала его. Эфемерное ощущение присутствия в месте, где он никогда не был, было необычным.       Внезапно раздался вопль, такой знакомый и воинственный. Крупная банши, так похожая на то тело, найденное пару затмений назад, стрелой вылетела из зарослей где-то далеко внизу. Зелёно-сереневатые деревья зашептали. Пока не раздался треск стволов и чёткие скоростные выстрелы орудий Небесных людей. Римтанши неожиданно переместился чуть ближе к бою, наблюдая его с первых рядов.       Лучи прожекторов, огонь, дым и смог наполнили воздух, пытаясь хоть как-то словить быстро несущуюся мимо всего этого тень. Рослый На’ви с такой-же расцветкой, как и у сиротки, вытворял поразительные кульбиты в воздухе, словно время для него остановилось, и он видел каждую пулю в полёте. Виражи захватывали дух, а грозные крики людей заглушили даже рёв моторов их больших металлических зверей.       Хранитель с замиранием наблюдал, как что-то очень ярко вспыхнуло в воздухе, будто маленькая звезда, заставляя в небе повиснуть неприятный звон, похожий на писк умирающего тсепкима. Поморщившись, ящер заметил, как дезориентировано покачал головой летающий зверь. Это стало роковой ошибкой для обоих.       На’ви болезненно взвыл, а затем зарычал на пару со своим банши. Оба начали истекать кровью, так как в них попало пару пуль, пролетая насквозь и застревая в телах. Но спустя мгновение раненные нырнули в дымное облако, полностью скрываясь из виду. Тёмная раскраска двух воинов и ночь играла им на руку.       Через мгновение Римтанши оказался в уже знакомых водах. Алел рассвет. Океан мерно дышал, пробуждая своих детей громким стуком своего сердца.       Тяжёлое дыхание. Хрипы. Болезненный вой. Всплеск.       Уже знакомая банши без чувств упала в воду, лишь чудом оставаясь на поверхности воды благодаря расправленным в последний момент крыльям. Воин глухо прохрипел проклятья, разрывая тсахейлу. Вздохнув, он неудачно выпал из седла, падая в воду.       Подплыв к морде банши, он ласково закрыл трясущейся рукой остекленевшие глаза своего партнёра. Обогнув растопыренные крылья, он осторожно, как мог, поправил котомку, ту, в которой Римтанши и На’ви из клана Мармору обнаружили малышку. Мужчина стёр с губ кровь, уже охладевающими руками сильнее затягивая узлы. — Моя крошка… Моя дочка…… Пусть…. Пусть Эйва покажет тебе путь…. — ноги гребли всё медленнее и медленнее, руки потихоньку опускались, а голова На’ви, кажется, приходившийся малютке отцом, клонилась под воду. В последний раз сверкнув уже стекленеющими глазами, воин толкнул тело своей банши вперёд, придавая кратковременное ускорение. Вскоре одна из волн поглотила мужчину целиком, оставляя на поверхности лишь хладный труп летучего зверя и пока ещё тихую котомку.       Эйва показала Римтанши, откуда взялась малышка.       А потом бела вспышка ослепила Хранителя, но среди той белизны появились расплывчатые образы юной На’ви, нежно держащую за руку неизвестного Римтанши парня. Спустя пару кадров ящер осознал, что это обрывки возможного будущего. Счастливого и печального, трагичного и поэтичного. — СВЯЗЬ~… РАССВЕТ……….ЗАЩИТА………. ЖЕР~ТВА…. Жизнь…. сон. — Ах! — вдохнув холодный влажный воздух знакомой пещеры, Римтаншии сверкнул своими жёлтыми глазами в темноте, пытаясь привести мысли в порядок.       Всё происходило слишком быстро! Он просто не мог обработать так много информации за раз!       Эйва предупреждала его о чём-то… Это точно будет связано с тем детёнышем и, кажется, кем-то ещё.       Нужно будет проверить в будущем малышку. Может быть, Великая Мать намекает ему приглядеться, увидеть и защищать её ребёнка? Скорее всего, в девочке скрыта особая связь с Миром.

***

— Тоновари, я вижу тебя. — наклонив голову, Римтанши вновь приветствовал вождя клана Меткаин. Прошло не так много, как мужчина вновь возвращается с супругой под сени Древа Душ со вторым сыном на руках. Малыш Аонунг был чуть меньше своего старшего брата, но даже более активным и даже воинственным. В крови его тёк огонь, а глаза блестели лазурным пламенем. Тогда Римтанши сказал, что Аонунг даст фору многим известным воинам океанических кланов, в будущем став прекрасным воином и охотником. Элизард в этом плане был более спокойным. Сейчас подросший будущий глаза Меткаин уже осваивается в седле молодых илу, потихоньку напитываясь у отца опытом. Тоновари точно горд своими сыновьями.       Но вот сейчас он и его супруга вновь под сводами пещеры Хранителя. Праздничная раскраска на их счастливых лицах не могла скрыть их эмоций, даже маска напускной серьёзности пропускала улыбку к их губам.       Сейчас на руках уже совсем взрослой Ронал была кроха чуть ли не в два раза меньше парней. Римтанши пригляделся, разглядывая яркую девочку, жмущуюся к груди матери и не отпускающая от себя широкую ладонь отца. Она была не так храбра, как Аонунг, не смотрела прямо в глаза Римтанши, как Элизард, больше пытаясь скрыться. Но глаза, выглядывающие из-под праздничных одежд матери с любопытством стреляли в корни Древа Душ, освещающие дальнюю часть пещеры Хранителя тусклым свечением пульсирующих бело-голубых вен.       Проследив взглядом до той вещи, что так заинтересовала названную Цирею, Римтанши мягко улыбнулся одними глазами, от чего в уголках появились небольшие трещины-морщины. — Будущую Тсахик видно сразу. Душа её связана с Эйвой. — большая лапа осторожно приблизилась к двум взрослым На’ви, протягивая тяжёлый рыжий коготь вперёд. Цирея всхлипнула от вида страшного Хранителя, отворачиваясь и прячась в изгибе шеи матери. Хмыкнув, ящер убрал лапу. — Не быть ей воином, но целителем, которая будет отдавать своё сердце во имя спасения… Пророчу ей великое будущее прекрасной Тсахик. Она приведёт клан к прозрению. Плыви, внук Це’йана, Тоновари, и запечатлей Цирею, свою дочь. ayVitrayä Ramunong сегодня открыта всем. — Спасибо. — поклонившись, вождь скрылся, унося переданную дочку. Ронал вновь осталась в пещере, намереваясь услышать откровение Слушающего Эйву. Тсахик всех племён приплывала в праздники или торжественные дни для клана, дабы услышать пророчества, слова Великой Матери, переданные устами Римтанши. — ….недавно…. Эйва послала девочку… — замолчав, ящер, посмотрел на корни Древа Духов за спиной женщины, собираясь с мыслями. — Она… особенная. Не такая, как все. Жизнь начатая со смерти, смерть, обеспечивающая жизнь. Древо Душ шепчет о ней мне в каждом сне. Показывает её судьбы. Я не хочу подобного никому из вас, дети… — наклонив голову, Римтанши вгляделся в задумчивое и серьёзное лицо Тсахик Меткаинов. Прикрыв глаза, он вздохнул. — Кажется, Эйва говорит мне защищать её. Возможно, у неё есть великая цель. Поэтому, я хотел бы попросить все кланы быть едины в одном: помогайте этому дитя. Пророчества становятся всё ярче с её взрослением. Кажется, скоро будет решающее затмение. — Я понимаю. Скажите её имя и я постараюсь передать это всем кланам. — Умайва… Имя ей — Умайва.