Битва за Англию

— Где это я? — тревожно подумал Англия и осмотрелся. Обстановка напоминала комнату Америки в Белом доме. Он сразу же немного расслабился, но внезапно почувствовал на своих руках нечто стягивающее и болезненное. Артур напрягся и попробовал потянуть руки в разные стороны. Ничего не получалось. Кажется, он был связан. Черт побери, он действительно был СВЯЗАН! Более того, помимо этого он ещё и стоял на коленях в унизительной позе прямо по середине комнаты. Англия всерьёз запаниковал и попытался извернуться, чтобы посмотреть на собственные запястья (они были зафиксированы за спиной). Материя, связывающая их подозрительно напоминала расцветкой американский флаг. Артур начал медленно осознавать ситуацию и чувствовать панический холод в ногах. Внезапно, Англия почувствовал, как его гладят по волосам. Он тут же задрал голову вверх, чтобы прояснить ситуацию, и увидел над собой улыбающегося Америку. Прежде чем Артур успел что-либо возразить, Альфред проворно вставил ему в рот довольно крупный кляп и защелкнул застёжку, фиксируя его на голове Артура. — Тсс... — зашипел Америка. — Мой 49-й штат должен быть тихим и послушным! У Артура от ужаса свело желудок, он предпринял жалкую попытку вырваться, но вызвал только очередной взрыв смеха Альфреда. Черт. Артур любил звук этого смеха, но сейчас... Нет, это было абсолютное безумие! Америка схватил Англию за волосы, притянул к себе поближе и прорычал: — Веди себя хорошо на церемонии или мне придётся тебя как следует наказать ночью! "Что ещё за церемония? И кем себя возомнил Альфред? Что происходит?" — мысли отчаянно толпились в сознании Артура. Огромная тяжёлая дверь заскрипела и в комнату внезапно зашли президент Америки и его собственный премьер-министр. Англия почувствовал укол стыда и сильное унижение, что босс видит его в таком состоянии. Он буквально почувствовал, как щеки залились краской, и стыдливо опустил голову. Неожиданно Артур ощутил руку Альфреда на своей щеке, которая нежно поглаживала его лицо. — Здесь совершенно нечего стыдиться, Англия! — заверил Америка весёлым голосом. Главы государств пожали друг другу руки, после чего британский премьер протянул американскому президенту какую-то бумагу. — Моя подпись уже стоит здесь. Мы согласны. Это единственный способ спасти народ Британии в этой ужасной войне, — пробормотал премьер. — Мы действительно благодарны Соединенным Штатам Америки за своевременную помощь и согласны вступить в состав государства на правах 49-го штата прямо с сегодняшнего дня. Американский президент немедля подписал договор одним взмахом ручки и взглянул на страны в центре комнаты. Америка довольно улыбался, а Англия весь сжался от ужаса, его зрачки расширились и он задыхался. Артуру хотелось прокричать что-то в знак протеста, но кляп во рту позволял ему только беспомощно мычать. Президент подошёл к Альфреду и протянул ему плоскую бархатистую коробочку — такую, в каких обычно дарят ожерелья. — Пожалуйста, сделайте всё достаточно деликатно. Нам не нужен бунт или гражданская война... — пробормотал он. Альфред молча кивнул и взял в свои руки коробочку, нетерпеливо раскрывая её и доставая из неё изящный ошейник в цветах американского флага. Вместо колокольчика по центру висела маленькая серебристая звёздочка. Америка нежно погладил шею Англии. — С этого дня ты полностью будешь моим! — безапелляционно и уверенно заявил он, обвивая ошейник вокруг шеи Англии и застегивая его. — И ты будешь всегда и везде носить этот милый ошейник в знак принадлежности ко мне! Артур чувствовал, как у него кипит кровь от злости и отчаяния. Ему хотелось сорвать ошейник в ту же секунду, врезать по самодовольной физиономии Альфреда и накричать на него самыми грубыми словами, какие только существовали в английском языке. Он дёрнулся и замычал. Увы, но верёвки по-прежнему крепко фиксировали его руки, а кляп не позволял сказать ни слова. Артур чувствовал себя жалким и беспомощным. И преданным — как Америкой, так и собственным премьером. Его разрывало отчаянием, страхом, злостью и стыдом, невозможность выразить эти эмоции должным образом фрустрировала и в конце концов Англия просто заплакал, чувствуя ещё больший стыд. — Не переживай, тебе понравится! Всё будет хорошо, теперь я буду защищать тебя от любых угроз, которые только встретятся на твоём пути! И мы теперь будем вместе всегда! — Америка гладил его по голове, успокаивая и Англия чувствовал, как в глазах всё медленно заволакивает серой дымкой и... Внезапно Артур просыпается с воплем ужаса. Постепенно Англия приходит в себя и разглядывает обстановку вокруг. Он обнаруживает себя в военной палатке, запутанным в спальный мешок и тесно прижимающимся к Альфреду. Он шумно выдыхает с облегчением и замечает на своей голове руку Америки. Тот осторожно поглаживал его и приговаривал: — ... будет хорошо, теперь я буду защищать тебя от любых угроз, которые только встретятся на твоём пути! И мы теперь будем вместе всегда! Артур тревожно дëрнулся и осторожно потрогал своё лицо — к своему стыду замечая на нём высыхающие слëзы. — Эй, ты проснулся!? — радостно воскликнул Америка. — Блин, я реально беспокоился! Тебе, походу, снился какой-то жуткий кошмар... Ты так кричал! Наверное, это как-то связано с тем, что тебе пришлось пережить на войне... Альфред действительно выглядел обеспокоенным и переживающим за Артура. Англия почувствовал укол стыда за то, что в своём сне увидел Америку в таком виде и покраснел, отводя взгляд. Альфред никогда бы не поступил с ним так — и явно бы очень расстроился, узнав о том, что ему на самом деле снилось... Артур кивает с расстерянным выражением лица. — Да... война накладывает свой отпечаток... — бормочет он, глядя в пустоту и стараясь не встречаться взглядом с Америкой, чтобы тот не раскусил его ложь. Альфред обхватывает его своими руками, крепко прижимает к себе и шепчет Артуру в ухо: — Я больше никогда тебя не оставлю, слышишь? Тебе не нужно больше бояться. Мы выиграем эту войну и я больше никому не позволю на тебя напасть! Артур тяжело вздыхает и не выдерживает. — Черт побери, Альфред, я всё ещё империя! — возмущённо говорит он. — Я могу за себя постоять, просто... Просто... Черт, как же это унизительно! Америка смотрит на него в недоумении. — Эй, я не хотел обидеть тебя! И даже империям иногда нужны союзники, нет? — Альфред прижимается к нему ещё ближе и нежно ласкает его тело. — Я ведь нужен тебе, не так ли? — Да, — Артур кивает и всхлипывает. Ему стыдно за то, что его подсознание похоже немного боится Альфреда. Впервые за сотни лет его союзником является страна, которая заметно сильнее его — и это заставляет чувствовать себя ужасно уязвимым. Впервые за сотни лет он находится в альянсе в таком нуждающемся положении... Американские войска буквально дислоцируются в Лондоне... Как же так он — великая империя — дошёл до того, что ему нужны войска другой страны в столице, чтобы банально не оказаться захваченным... И не просто другой страны, а его бывшей колонии. Артур смотрит на Альфреда, стыдливо краснея. Его фигура выглядит крупной, мускулистой и сильной, чем его собственная. Англия снова тревожно думает о том, что если Америка захочет, то он сможет сделать с Артуром всё, что угодно — как в постели, так и в политике. Что он сможет сделать, если Альфред захочет прямо сейчас связать его снаряжением от палатки? Что он сможет противопоставить, если по окончании войны Альфред откажется выводить свои войска из Лондона и объявит его своим 49-м штатом? Англия тревожно смотрит в добродушное и улыбчивое лицо Америки и внезапно успокаивается. Это всё тот же его любимый Альфред — который ещё недавно робко целовал его, краснея и стесняясь своей неопытности. Который цепляется за его руки и визжит, когда замечает присутствие призраков. Который больше столетия был его колонией. Который сейчас стал самым близким его союзником. Артур чувствует доверие и любовь в своём сердце. В этот момент он искренне верит, что Альфред никогда не поступит с ним плохо. Искренне верит, что ему не нужно бояться Альфреда. Англия ощущает на своей шее мягкие и тёплые губы. Он слегка выгибается, давая Америке больший доступ, и цепляется за него, стараясь притянуть ближе. Альфред ловко переставляет руку, чтобы на неё опереться, и осторожно забирается на Артура — прижимаясь к нему теперь уже не только сбоку, но практически всем телом. Как светлые пушистые волосы Альфреда щекочут нос, когда тот наклоняется поцеловать его. Как толстые стекла его очков смешно, нелепо и мило запотевают от учащенного и жаркого дыхания их обоих. Артур хихикает и стягивает с Альфреда очки, аккуратно укладывая их на лежащую рядом походную сумку. Америка издаёт возмущённый звук и недоуменно смотрит на партнёра. — Эй, ты чего? Артур с милой улыбкой гладит его по щеке. — Они всё равно только мешали! — оправдывается Англия. — К тому же я уверен, что у тебя на самом деле идеальное зрение и ты носишь очки просто так, чтобы выглядеть старше и солиднее! Альфред густо покраснел, спрятал взгляд и уткнулся в шею Артура, покрывая её поцелуями. Он подобрался к ушку любимого партнёра, нежно прикусил его и прошептал: — Почему ты так уверен? Англия начал загибать пальцы на руке. — Во-первых, сейчас ты неплохо ориентируешься без них... — Мне не нужно тебя видеть для этого! Ощущений более чем достаточно! — Альфред с улыбкой ощупал тело Артура руками, демонстрируя ему свои навыки. — Во-вторых, ты покраснел и спрятал взгляд, когда я тебя спросил! — продолжил Англия. — Только потому, что безумно хотел поцеловать тебя, — шептал Америка довольно соблазнительным голосом, продолжая целовать и тереться носом о шею, волосы и ухо Артура. — Тогда что насчёт этого? — Англия схватился за лётную куртку Америки, попутно снимая её с него. — Ты бы не мог водить свои самолёты, будь у тебя на самом деле плохое зрение! — Думаешь, для персонифицикации страны не сделали бы исключение? — самоуверенно ухмыляется Альфред. — Ты бы не стал рисковать жизнью тех, кто с тобой на борту, — спокойно сказал Артур. — Допустим, — неохотно соглашается Альфред, но всё равно надевает очки обратно, как бы стараясь доказать, что всё-таки нуждается в них естественным образом. Разумеется, это абсолютная ложь. Англия чувствует как вес тела Америки придавливает его к спальному мешку — это одновременно и неловко, и приятно. Он ощущает большой напряжённый член Альфреда даже сквозь толстую ткань военной формы и понимает, что ему самому становится тесно в штанах. Его дыхание сбивается и Артур слегка ëрзает, стараясь лишний раз потереться об Альфреда — но двигаться, находясь прижатым к кровати не так-то просто и попытка выглядит довольно жалкой. Впрочем, Америка понимает его намерения без лишних слов. Он издаёт сдавленный смешок и слегка нависает над Англией, помогая ему расстегнуть штаны с довольной ухмылкой. — Эй! Не смейся надо мной! — возмущённо восклицает Англия. — Даже не думал, — бормочет Альфред, нежно обхватывая брюки и трусы Артура и стягивая их вниз, практически к пяткам. — Просто ты такой отчаянный и нуждающийся сейчас! — Заткнись! — Англия краснеет и прячет взгляд. — Это унизительно! — Я думаю, что это очень мило, — улыбается Америка закончив со штанами Англии и начав расстегивать свои. Артур с опаской следит за движениями его крупных пальцев вокруг пряжки ремня. В сознании внезапно мелькают картинки, продолжающие сюжет его безумного сна, в котором присутствует Альфред, связывающий и шлëпающий его этим ремнём — ради утверждения своей власти над ним, ради мести за колониальный период, ради собственного удовольствия... Артур вздрагивает и нервно трясёт головой, стараясь стереть из своего сознания пугающие вещи. — Всё хорошо? Мы можем ничего не делать сегодня, если ты не хочешь... — тревожным голосом спрашивает Америка, осторожно поглаживая Артура по голове и замечая его явно отрешенное состояние. Вторая рука стыдливо придерживала уже расстегнутые штаны, из которых выпирало достоинство Альфреда. — Я просто подумал... Америка явно чувствовал себя растерянно и неловко. Его щеки краснеют и он выглядит довольно уязвимо. Как ни странно, это позволяет Англии снова расслабиться. — Да нет, ты всё правильно подумал, — Артур слегка улыбается и протягивает руки к штанам Альфреда, решительно стягивая их вниз. Его возбуждение гораздо сильнее любой тревоги и страха. К тому же он достаточно зол на то, что этот треклятый сон лишил его возможности выспаться — и он не готов к тому, чтобы заодно лишиться ещё и сексуального удовлетворения. Альфред тянется к своему рюкзаку и достаёт из своей походной аптечки мазь, подходящую в качестве смазки и выдавливает немного себе на ладонь. — Перевернись, — ласково говорит он Артуру и подталкивает его второй рукой. Англия принимает нужную позу, но слегка нехотя. Он бы с гораздо большим удовольствием занялся бы любовью с Америкой лицом к лицу, но он и сам признает, что эта поза порой обязывает слишком высоко закидывать ноги и цепляться за окружающие предметы, а делать это в палатке крайне неудобно. Он чувствует как тёплые пальцы Америки размазывают холодную, влажную и склизскую субстанцию по его промежности, сжимают и ласкают его задницу, как один из пальцев начинает осторожно и дразняще массировать его напряженный вход. — Тебе хорошо? — голос Альфреда снова слегка отдаёт тревогой. Артур выгибается, издаёт одобряющий звук и кивает. — Попробуй расслабиться, ты же знаешь, так будет легче, — бормочет Америка успокаивающим нежным голосом, аккуратно вводя кончик своего пальца внутрь Англии. То, как Альфред боится причинить ему вред, как заботливо он проверяет его состояние, как бережно обращается — всё это действительно заставляет Артура расслабиться. Он слегка двигает задницей, почти полностью насаживаясь на палец Альфреда и издает тихий стон. Америка уже более уверенно проскальзывает в него вторым пальцем и начинает растягивать, второй рукой поглаживая задницу Англии. Артур нетерпеливо ëрзает на спальном мешке. Его возбуждённый член упирается в достаточно твёрдое дно палатки и это ощущается немного болезненно. — О боже, Альфред, быстрее! — простанывает он с раздражением и одновременно нестерпимым желанием. Его голос становится заметно более мягким, когда он добавляет: — Пожалуйста! Артур снова чувствует, как его накрывает волна стыда. Господи, неужели он годами зарабатывал свой статус и влияние, чтобы закончить вот так — кверху задницей в уязвимой позе, плавящимся от острого желания быть насаженным на член своей бывшей колонии, умоляющим об этом? У Англии потемнело в глазах от стыда и отвращения к себе. Иногда он думает — почему вообще они решили заниматься любовью таким образом? Почему не... Англия на секунду представил Америку в подобной позиции и себя — ласкающим его и готовящимся войти в него. Артур облизнул губы, а его член дёрнулся от новой волны возбуждения. Он счёл эту картинку более, чем правильной — так почему бы не предложить Альфреду... Почему они вообще никогда это не обсуждали? Он довольно быстро отвлекается от этих мыслей — внезапно чувствуя, как пальцы Альфреда покидают его тело и вместо них к сжавшемуся колечку мышц прижимается уже твёрдый член. После небольшого резкого толчка он начинает ощущать его головку внутри себя. Тесно, приятно, слегка болезненно и нестерпимо долго. Артур не может понять — Альфред такой осторожный из-за неопытности или из-за того, что боится ему навредить? Он улыбается и думает, что в любом случае это довольно мило. Англия расслабленно выгибается и демонстрирует Америке, что он может продолжать. Альфред с удовольствием толкается в него глубже и глубже, пока его яйца звонко не шлепаются о задницу Артура. Он наваливается на Англию своим телом и обхватывает его руками, прижимая его к себе всё крепче — как будто пытаясь слиться с ним в одно целое. — Я могу уже начать в тебе двигаться? — трогательно и соблазнительно шепчет Америка, покрывая шею Артура поцелуями и прикусывая его уши. — Да, Альфред, пожалуйста, я очень хочу, чтобы ты... — Англия резко замолкает, когда ещё один ощутимый глубокий толчок заставляет его громко застонать. Артур чувствует, как руки Альфреда подползают под него и обхватывают его член, интенсивно лаская, сжимая и поглаживая уже влажный и сочащийся кончик головки. Он довольно стонет, стараясь двигаться одновременно с толчками, которые теперь не только не останавливались, но стали стали интенсивнее и быстрее. Он ощущает, как внутри всё сжимается от удовольствия, а на коже проступают приятные мурашки. — Да, Альфред, вот так, — только успевает он прохныкать, как заливает спермой спальный мешок и руку своего партнёра. Он подумает позже о том, как привести инвентарь в порядок. Артур выгибается и терпит ещё несколько толчков, после чего чувствует, как его переполняет тёплая жидкость, а Альфред расслабленно наваливается на него и нежно обнимает. Он ощущает его шумное, сбившееся дыхание возле своего уха. Англия позволяет себе смелость затронуть неловкую тему. — Вообще, тебе не обязательно быть таким осторожным... Ты ведь помнишь сколько мне лет? Тебе не нужно бояться, что я недостаточно готов или... — растерянно бормочет Англия, уже жалея о своих словах. — Но мне приятно, что ты такой заботливый и... Альфред фыркнул прямо около уха Артура, щекоча его лицо волосами, и прижимаясь к нему сильнее. Его явно задевает лишняя информация об опыте Англии, но он старается не подать виду. — Разумеется, я заботливый! Но еще больше мне нравится просто дразнить тебя, — вкрадчивым голосом говорит Альфред и ухмыляется. — Зачем мне торопиться, если ты так очарователен, когда умоляешь? Америка не замечает, что эти его слова заставляют Англию снова нервничать и беспокоиться. Он действительно просто пытается флиртовать — пусть и не очень успешно. — К тому же, я не заметил в твоей заднице каких-то серьëзных признаков прошлого опыта. Как я мог быть не аккуратным, если мне до сих пор в ней довольно тесно? — игриво заявил Америка, слегка дернувшись внутри Артура и осторожно вынимая из него свой член и демонстрируя его партнёру. — Черт, я готов поспорить, у Франсиска член гораздо меньше! В его голосе слышались ревнивые, собственнически и одновременно хвастливые нотки. — Альфред! Что за детский сад? — возмущённо воскликнул Англия, резко поворачиваясь к Америке лицом. — И вообще, ты обещал меня больше не ревновать к Франции! Голос Англии немного смягчился, когда он увидел надувшийся и расстроенный вид Америки. — Ох, я не хотел тебя дразнить или обижать своими словами про опыт. Сколько бы его не было в прошлом, сейчас я только с тобой, — заверил он. Альфред краснеет и улыбается, снова наклоняясь поближе к уху Артура и прижимая его к кровати поближе. — Да, ты только со мной, — довольно шепчет ему Америка. — Ты всегда будешь моим. Я никому тебя не отдам и никому не позволю тебе навредить! Артур снова заметно напрягается. Остаток ночи он проводит в тревожных мыслях о том, что надо бы всё же поговорить с Альфредом о беспокоящих его вещах — но никак не может найти нужных формулировок. Таких, чтобы и не обидеть Америку, и заодно себя не выставить дураком и параноиком. "Альфред, иногда я боюсь тебя и того, во что ты можешь превратиться..." "Хм, Альфред, за те почти два столетия, что я влюблён в тебя, я никогда бы не подумал, что начну видеть тебя в кошмарных снах — но да, это именно то, что регулярно со мной происходит сейчас!" "Америка, хотел бы уточнить кое-что... У тебя нет случайно никаких планов по захвату моей территории и превращению меня в свой штат после того, как мы выиграем войну?" Нет, ни в коем случае он не позволит Альфреду увидеть подобное недоверие и трусость с его стороны! Уж лучше молчать. "Я готов поспорить, у Франсиска член гораздо меньше!" — глупая фраза звучит в голове голосом Америки и сопровождается его же звонким смехом. Артур мысленно закатывает глаза и тяжело вздыхает. Он прекрасно отдаёт себе отчёт в том, что его партнёр достаточно незрелый, чтобы обсуждение его страхов и тревог относительно возрастающей силы Альфреда закончилось примерно таким же образом, как сегодняшнее обсуждение секса. Возможно, стоит поискать другой путь решения проблемы? Устав даже от мыслей, Артур наконец засыпает — с робкой надеждой, что ему не приснится второй кошмар за ночь.