Красота и Злость

— Ты прекрасна… Выдыхает ароматом цветов, смотрит из-за полуопущенных век как поэт — на музу, улыбается мягко, влюблённо. Она усмехается, откидывает тёмную прядь со лба, скользит по хрупкой фигуре пристальным взглядом. — Что это у тебя? Тату? — Да… Девушка хмыкает и отворачивается к окну, за которым алым пятном разливался закат, играющий медными сполохами в волосах, тёмных и светлых. — Ты же говорила, что тату портят чистоту тела? — Наше тело — материал, полотно, ждущее, когда мы притронемся к нему своей кистью, — лукаво улыбается девушка и оглядывает тонкое запястье, которое обвивала чешуйчатая змейка, чья голова покоилась на кисти руки. Девушка в расслабленной позе на животе лежала на широкой кровати, чужой, и, подперев подбородок одной рукой, другую подставляла красновато-рыжим лучам заходящего солнца, кормя змейку мягким светом. На нежных губах её играла лёгкая самодовольная улыбка. В глазах Арианы мелькает хищное удовлетворение, сразу прикрытое еле заметным смущением и наигранным укором. — Я плохо влияю на тебя. — Ты лишь заставляешь посмотреть на мир под другим углом. «А угол — кривой…» Девушка укоризненно качает головой и делает глоток вина из прозрачного бокала. Облизывает кончиком языка губы и бросает в сторону юной собеседницы оценивающий взгляд. Другие считают его заинтересованным и тайно радуются симпатии, лишь немногие угадывают под блестящей радужкой холодный интерес экспериментатора, подогреваемый злостью. Девочка тонет в прозрачно-зелёном омуте, ещё не осознавая, что пробежавшись по мелководью, провалится в бездну. Тревожный ветерок врывается с улицы и бросает темную кудрявую прядь на глаза, прерывая зрительный контакт. Нелли вглядывалась завороженно, не в силах отвести взор от колдовских очей. Воспользовавшись моментом, опустила глаза вниз, на жёлтые страницы рукописи, лежащей на кровати, когда она зашла к знакомой (рукопись была старой, на староанглийском языке, на вопрос о ней Ариана лишь загадочно провела взглядом по жухлым листам и отвернулась). Назвать девушку подругой язык не поворачивался: подруг не боятся и не сравнивают с огнем, с которым играть опасно. — Не вчитывайся, а то прочтешь. Нелли почудилась в бархатистом голосе тревога, лёгкая, но слышимая. Глаза голубые столкнулись с глазами изумрудными — Ариана приподняла чёрные брови, в омутах заплескалась смутная угроза. Нелли беззаботно рассмеялась: — Что там, секрет твоей красоты? — и, перевернувшись на спину, оставила свиток без внимания в стороне, беззаботно улыбаясь без видимой причины. — Секрет моей красоты — в искусстве самой Красоты... — Красота - в исскустве? Банально. — Красота - это опасная стихия. Либо ты подчиняешь её, либо она тебя. Нелли вновь рассыпалсь серебряными колокольцам смеха. Ариана же сдавила ножку бокала сильнее, чем следовало. Внутри ярым огнем взметнулась ненависть, танцующее рядом с обожанием. Опасная смесь. Сблизится с юной Нелли, прекрасной как первый весенний цветок, сияющей светом первой звезды на небосклоне, грациозной как танец, нежной как невинный детский поцелуй, было легко: одна очаровательная улыбка, весёлый смех в глазах и светло-алый зонтик в дождь. Наивная и доверчивая… Грэйс смотрела на раскинувшееся на её кровати хрупкое, имеющее идеальные формы тело, на золото волос, на персиковый румянец на щеках и огонёк в обрамленных пушистыми ресницами глазах. Она раздует этот огонёк, превратит в пожар, заставит спалить все вокруг и саму себя. Повторит горькую историю.