Холод

      Снимает с него наручники, развязывает ноги, помогая поднятся. Подхватывая руку, тащит за собой в 303 нашептывая на ушко "лапуля просыпайся". Когда юноша приоткрывает глаза он видит перед собой лицо будто в тумане, но взгляд быстро ловит фокус, останавливаясь на узких хитрых глазках, которые пожирали своей темнотой. На лице Мун Чжо растягивается улыбка, оголяющая белоснежные зубы, шепча "лапуля ты проснулся". В ответ можно было лишь промычать, слова юноше не давали.       Дойдя до комнатки, Со уложил Чжон У на кровать, и сам уселся с верху, потираясь брюками о пах. Чжон у чувствовал приближающееся возбуждение, которое не смог контролировать, тихо мыча про себя. Он думал что _он_ не услышит этого. Но только думал. _Он_ всё слышал. всё. Любой шорох и шаг. Любой скрип и стон. Звуки стен Эдема доносились до этого ушей. А стоны Чжон У были для него главной ценностью.       Он немного приподнялся и потянулся к ширинке джинсов мальчика, взял, и потянул ползунок на себя, нервно кусая губы. Когда джинсы были расстегнуты он слегка и приспустил и занялся собой. Он растегнул ремень собственных брюк, отстегнул пуговицу и потянул на собачку ширинки. Полностью раздеваться было незачем.       Оторвавшись , он потянулся к лицу Чжон У чтобы оставить на его губах кровавый след, от грубого поцелуя, коим одарил его. Губы порозовели, нет они были красными, будто полностью измазаны в крови, своей собственной крови.       Мужчина облизнулся, провел языком от кончика подбородка до мочки уха. Там он становился и, принявшись стягивать футболку юноши, шептал "не дергайся". Ещё мгновение и торс Чжон у уже был обнажен, а соски набухали от возбуждения.       В его голове крутилась буря мыслей. Было страшно, мерзко, холодно, холодно даже от его рук, он вселял страх, но никак не надежду, но все же, ему казалось он в надёжных руках, будто знает _его_ уже несколько лет, будто _он_ его давний знакомый, друг, любовник. Он закрыл глаза.       Мун Чжо провел языком от левого уха до груди , оставляя еле заметные засосы на мягкой, совсем не тронутой коже, подхватывая губами бусинку соска, лаская ее языком, он спускался все ниже, ниже, ниже свободной рукой спуская резинку трусов, освобождая набухший орган.