Лотос тает в контрсвете

Когда они выходят из машины, метель сразу обрушивается на головы и кружит. Кэйа выглядит немного странно посреди этого белого безумия, думает Дилюк, глядя, как тот со смешком сдувает с челки налетевший на него снег. Слишком смуглый, экзотичный, слишком скованный своим черным пальто. Зато снег окрашивает его глаза какой-то новой искрой. Один его глаз точно и есть льдинка. - Ты весь мир вокруг так внимательно изучаешь? - вырывает его из раздумий звенящий голос. - Конечно. Не обольщайся, - задирает нос Дилюк, и Кэйа снова смеется. Его так легко рассмешить. - И я всё равно не знаю, куда идти. - Ну, - тот мягким жестом берет его за руку, пальцы на секунду скользят по запястью, холодные, но такие приятные, - тогда пойдем. Покажу путь. Покажи, думает Дилюк, ступая за ним. Они ныряют в арку, залитую розовым и салатовым неоном, вокруг — гам людей в пледах, клубы пара и сигаретного дыма. Место выглядит скорее тусовочным, и Рагнвиндр размышляет: Кэйа окажется… с двойным дном? Сам рассказывает про гармонию с телом, а на досуге бегает по барам? По привычке мысленно представляет, какой коктейль бы тому подошел. Наверное, что-то с кислинкой. И там должно быть шампанское, игривое и щекочущее нервы, как… как сам Альберих. И мята. Да. Выходит, что-то вроде… Мартини Рояль? - Мы пришли, - его руку сжимают чуть сильней. - Аккуратней на ступенях. Дилюк не видит вывески, но дверь подсвечена изнутри чем-то фиолетовым. Точно эти дурацкие лампы для рассады. Так, ну вот если окажется, что Альберих — любитель расширять сознание чем-то кроме алкоголя… Дилюк дергается, потому что Кэйа тормозит его буквально перед дверью и совершенно интимным, трогательным жестом ловит его лицо в ладони: - Нервничаешь? - пушистые ресницы делают пару взмахов. Снежинка тает на виске. - Я всё ещё не планирую тебя грабить. Иначе привел бы в местечко позлачней, - Кэйа озорно подмигивает. Будь это кто-то другой с учетом нескольких часов знакомства, Дилюк попросил бы убрать руки от его лица. Но он просто кладет свои пальцы на его. - Не завидую человеку, который попробует меня ограбить, - хмыкает он. - Я тоже. Уверен, ты бываешь весьма… безжалостным в хорошем смысле, - Кэйа легко улыбается и затягивает его в помещение за собой. Вопреки опасениям Дилюка, ничего противозаконного внутри не оказывается. Это небольшое кафе с индийской кухней, специями пахнет так, что Рагнвиндр с непривычки чихает пару раз. Кэйа мило щурится, сжимая его ладонь в ответ, и ведет за небольшой столик в углу. Здесь — обтянутые сиреневым велюром диванчики, и Дилюк обреченно — но с удовольствием — опускается рядом с Кэйей, соприкасаясь с ним бедром. Тот не сторонится. Только снова бросает лукавый взгляд из-под ресниц. Зато меню вводит Дилюка в состояние ужаса. - Что это вообще такое? - страдальчески стонет он, опять вызывая чужой смех. - Коктейль из овсянки, серьезно? Латте с цикорием? Масала с тыквой? - Последняя, между прочим, очень даже ничего, - хихикает Кэйа, вдруг потираясь щекой о плечо Дилюка и тут же отстраняясь. - Если не нравится, можем пойти в более-менее привычный бар, о великий винный магнат. - Я не пью, - качает головой Дилюк, за ухо заправляя падающую в глаза прядь. Вот, опять волосы взбесились, будто мечтая превратить его голову во взрыв из медных пружин. - Что тогда предпочитаешь? - Кэйа опирается ладонью на щеку, глядит наискось. - Сок найдется? Соки находятся — и в довольно большом ассортименте, так что через минут десять Дилюк уже тянет фреш, неодобрительно цокая на невозмутимо тянущего свою бурду из цикория Кэйю. - Расскажи что-нибудь о себе, Дилюк Рагнвиндр, - просит Кэйа, поигрывая пальцами с соломинкой. Пальцы у него тонкие и длинные, выглядит чертовски изящно. - Хочу узнать тебя получше. - Разве мою персону еще не обсосали газетные сплетники? - фыркает тот. - Я не очень много читаю такого. Плюс я уверен: у тебя есть пара тайн в шкафу. - Может, я не хочу выдавать все свои тайны на первом свидании? - Может, я очень хорош в открывании шкафов? - Может, я ОЧЕНЬ закрытый шкаф? Кэйа шутливо обводит его плечи, будто рисуя рамку. - Очень зажатый широкоплечий шкаф. Мне нравится. - Зажатый? Это ты про тело или про душу? Мне не нравится такая мстительность касательно нашего занятия! - Это я про твое стремление зажать меня в углу этого дивана, о обаятельный Дилюк, - Кэйа шутливо толкает его бедром. Дилюк издает смешливый фырк. Манера Кэйи говорить почему-то даже самые дурацкие и странные фразы делает обаятельными. - Похоже, ты и впрямь хорош в открывании шкафов. - Пришлось научиться, - мурчит Кэйа. - Полезный в бизнесе навык. Раз ты пока не хочешь шевелить створками, намекну о кое-чем про себя: я очень много говорю обычно. Рискую завесить твои дверцы лапшой наглухо. - Люблю работать с такими, как ты. Диалог можно отдать полностью, остается вовремя кивать. - И как ты только контракты с такой манерой поведения подписываешь? - смешливо щурится Кэйа, и Дилюк укоризненно щиплет его за щеку. С ним… легко. Они говорят. Официант приносит, кажется, весь ассортимент фрешей, что у них имеется, а они всё говорят. За соседними столиками сменяются люди, а они всё говорят. Дилюк переплетает пальцы с Кэйей, а тот только улыбается в ответ, начинает поглаживать запястье. Вдруг склоняется и тихо рассказывает на ухо, насколько красивой ему кажется бледная кожа, под которой просвечивают венки и выступают косточки — и показывает всё это на его руке. И Дилюк ужасно краснеет, но ему всё равно хорошо. За окном начинает светать — а они всё еще говорят. В этот раз разговор воспринимается как аперитив, разогрев, Дилюку нравится растягивать это ощущение медленно закипающей страсти. Кэйа дотрагивается до него небрежно, будто случайно, всё больше. Сам Дилюк постепенно размещает руку на его поясницу. Кэйа все чаще интимно склоняется к нему, задевая губами то скулу, то пряди волос, шепчет что-то — Дилюк плавно и неотвратимо теряет голову. Слегка укоризненные взгляды официанта они дружно игнорируют. Из какого-то странного побуждения поиграть он всё сдерживается и сдерживается. И внутри всё сладко замирает, когда Кэйа, под предлогом “давай-ка я поправлю твои волосы”, вдруг усаживается верхом на его бедра. Жжет своим горячим дыханием шею, перебирая пряди. И вдруг ловит за обе щеки, шутливо сжимает и приникает губами к губам. Время замирает, валится осколками под ноги. Целоваться — обжигающе хорошо. Кэйа порхает бабочкой, то и дело разрывает контакт, только чтобы тут же соединиться заново. - Не хочешь уехать отсюда? - тихо шепчет ему Дилюк, с силой ведя рукой по чужой спине. Кэйа выдыхает сквозь зубы, изгибаясь: выглядит очаровательно. - Думал, ты и не спросишь уже… - горячечный шепот в висок. - Давай ко мне, если не против. Это не так далеко, а мне, увы, через несколько часов нужно будет уехать по делам. - Спешишь спустить пожертвованные тебе деньги? - Дилюк снимает Кэйю с себя, чтобы встать. Медленно и задержав руки на чужой заднице. Судя по поплывшему взгляду Альбериха, ему очень даже нравится. - Конечно. - Вот же ты жук, - Дилюк почти не глядя бросает крупную купюру на стол, набрасывает на себя пальто, а затем и на Кэйю — и тащит его за собой за руку нетерпеливо. - Сам на занятиях говоришь о просветлении, а проворачиваешь какие-то темные дела. - Таков путь йога, но бизнесмена, - смеется Кэйа, плотно сжимая его руку. - Приходится совмещать. Они снова вызывают такси, в машине пахнет куревом и почему-то — сушеными кальмарами, но как же Дилюку это безразлично. Он сжимает в руках исступленно целующего его Кэйю, вжимает его в сиденье, сдавливает его пах рукой, вызывая тихие, но очень красноречивые звуки. Ну и кто теперь… зажатый? Живет Кэйа, как оказалось, прямо на первом этаже двухэтажки. Дом очень старый, отмечает мимоходом Дилюк, распахивая тяжеленную дубовую дверь и увлекая Кэйю за собой. Пахнет пылью и содой. - Так бежишь, будто знаешь, какая из квартир моя, - дразнит его Кэйа, с мурчанием приникая щекой к щеке и ловя его мочку уха губами. Обнимает плотно, уезжая рукой всё ниже по спине, посасывает кожу, и Дилюк не сдерживает хриплый стон. - Так доведи уже меня! - До квартиры или так? - звонкий смешок. - Кэйа! Тот всё-таки смилостивился: отпустил Дилюка и скользнул к дальней по коридору металлической двери. Когда Рагнвиндр оказывается на пороге, к нему под ноги тут же выкатывается невразумительно-рыже-лохматый клубок и начинает довольно громко выражать свой протест. - Ах, Апельсинчик, прости. Совсем про тебя забыл, - Кэйа, сбросив пальто, склоняется и подхватывает кошачье чудовище на ручки. Сует почти в лицо Дилюка. - Знакомься, Дилюк — Апельсин. Апельсин — Дилюк. Сейчас покормлю его, и я весь твой. Пока Кэйа, мелодично что-то напевая под нос, шуршит где-то в районе предполагаемой кухни, Дилюк тоже снимает верхнюю одежду, разыскивает ванную, чтобы помыть руки, глядит там на себя в небольшое круглое зеркало с черной рамой в форме солнца. Глаза горят огнями. Волосы беспорядочными волнами по плечам. Вид самый что ни на есть придурковатый. Дилюку нравится. Он редко себя таким видит. Он распускает к чертям галстук, бросает его прямо на небольшую этажерку с цветочными горшками. …Кэйа обхватывает его сзади, до больного сладко целуя в шею, сплетая руки на его талии. Встречается с ним взглядом через зеркало. - Какой же ты красивый, - шепот обжигает нервы. - Ты мне так нравишься. Позволишь сделать тебе хорошо? Слюна обжигает рот, как кислотой, и Дилюку хватает сил только кивнуть. - У тебя есть..? - Конечно. Не беспокойся. Дилюку приходятся обернуться и тут же откинуться назад, опираясь обеими руками на раковину, придушено всхлипнув. Кэйа уже полностью раздет, и медленно опускается перед ним на колени, с какой-то невыразимой жадностью в глазах. Дилюк потрясенно оглядывает тело. Альберих — точеная статуэтка из темного дерева, и всё ещё невероятно красив в движении. Он плавно ведет рукой по бедру, так же плавно отщелкивает замок ремня. Сдвигает брюки вниз, пробегается пальцами по восставшему, твердому как камень члену сквозь черные боксеры. - Ты тоже красивый, судя по всему, - воркующим тоном добавляет Кэйа, тут же озорно смеясь и проводя языком прямо по ткани. В крови Дилюка — тысяча маленьких взрывов, он снова хрипло стонет. Одной рукой ловит лицо Кэйи и в бессильной муке скользит по его коже, обрисовывая черты лица. Тот урчит, подаваясь вперед. - Мне нравится, как ты это делаешь. Не отпускай меня. Можешь держать за волосы. Это я тоже люблю. - Бесстыдник, - тихо ругается Дилюк, то и дело втягивая с усилием воздух: ведь Кэйа мучительно медленно стаскивает с него нижнее белье, целуя каждый обнажающийся сантиметр кожи. - Я такой. Звук рвущейся упаковки. Затуманенным взглядом Дилюк следит, как Кэйа достает презерватив и такими же плавными движениями раскатывает его на освобожденном члене. - Пожалуйста, быстрей… - пальцы сами собой сжимаются на темных волосах с синим отливом, и Кэйа издает тонкий стон. - Ты такой нетерпеливый, Дилюк… Я ведь хочу распробовать тебя как следует… А дальше Рагнвиндр теряет связь с этим миром, потому что его член обхватывают горячие губы, не менее горячий язык плавно очерчивает венки, и Кэйа постепенно начинает двигаться, беря всё глубже. - Да… пожалуйста… да… - он частит как подстреленный, колени слабеют, и опираться свободной рукой на раковину приходится все сильней. Кэйа то и дело тоже издает тихие сдавленные стоны. Похоже, ему искренне нравится процесс. Презерватив чуть притупляет ощущения, но сейчас Дилюк этому даже рад. Иначе всё закончилось бы слишком быстро. Он невольно начинает сам управлять чужими движениями, Кэйа податливо скользит в такт толчкам. Дилюк ощущает, как кончик его члена то и дело сталкивается с ребристым небом, проваливаясь в маленькую пропасть каждый раз, как это происходит. Приоткрывает глаза. Обнаруживает глубокий темный взгляд на него снизу вверх. Мир взрывается. Когда он чуть приходит в себя, Кэйа стоит напротив, с явным удовлетворением изучая его лицо. - Приходи в спальню, как немного придешь в себя, - урчит он, обводя языком губы Дилюка — ох, как пошло это ощущается после произошедшего — и ускользает прочь. Дилюк провожает взглядом его прямую, ладную спину и весьма аппетитную задницу, спешно снимает презерватив и, завязав узлом, отправляет в маленькую урну под раковиной. В комнате оказывается темно, но не из-за штор или окна. Просто всё свободное пространство усеяно горшками с цветами. Такое чувство, будто он попал в оранжерею. - Как тебе мои джунгли? - посмеивается Кэйа, вольно разлегшийся на кровати без капли одежды — и без капли стеснения. - Подходят пантере вроде тебя, - в тон отвечает Дилюк, немного неловко присаживаясь на край постели. Потеряно ведет рукой по чужому боку, и Кэйа звучно выдыхает сквозь зубы. Если опуститься взглядом по животу вниз, можно увидеть, что он весьма и весьма возбужден. - А ты далеко не так косноязычен, как мне показалось сначала. - Ну ты и нахал, Кэйа, - Дилюк корчит возмущенное лицо и наклоняется его поцеловать. Поцелуи только-только начинают переходить во что-то куда более интересное — в сомкнутые на чужих ягодицах руки, дразнящие движения по довольно длинному узкому члену, в приглушенные стоны и откинутую в удовольствии назад синюю макушку — как их прерывает телефонный звонок. Кэйа, несмотря на негодующий рык Дилюка, перекатывается по кровати и берет трубку. - Да? Да. Ага. Понял. Я буду через… - хриплый выдох, потому что Дилюк не дает ему спуска и до болезненного яростно щиплет за задницу, - … через полчасика. Ага. Ничего страшного. Он отбрасывает телефон, вновь перекатывается по постели и первым делом снова целует Рагнвиндра, вплетя тонкие пальцы в его волосы. - Только не говори мне, что тебе пора уезжать, - почти жалобно тянет Дилюк, нависая над лежащим на спине Кэйей. Тот виновато улыбается: - Так и есть. Но во-первых, я расстроен не меньше тебя, во-вторых, ты все еще можешь сделать мой день не таким невыносимым, если немного мне поможешь, а в-третьих, что ты делаешь сегодня после девяти вечера? - Приезжаю к тебе снова, - решительно отзывается Рагнвиндр, смыкая пальцы на чужом члене — и восхищаясь тем, как Кэйа сладко жмурится и изгибается на постели, просительно хныкая. - Ох, пресвятые боги. Мы поладим. Мы точно поладим. Пожалуйста, Дилю… Ах…