Актаника: легенда о Светлооких

      «Андреев Тихон, к сожалению, только три» — учитель закончил объявлять четвертные оценки.       Да, получить «трояк» по математике немножко обидно. Но разве это сильно волновало второклассника, когда дома ждали сладости? Тихон, как и большинство мальчишек его возраста, не особо любил школу.       Дети, быстро собрав портфели и попрощавшись с учителем, галдящей толпой высыпались в коридор. Все предвкушали праздник, рассказывали, что попросили у Деда Мороза и спешили домой. Только Тихон притаился за углом, наблюдая за учениками старшего класса.       — Тетеря! — кричали девчонки.       — Берта к доске! — звонкий голосок явно пародировал учительницу, — А Берта сидит и не слышит! — продолжала вторая.       — Тетеря! Глухая тетеря! — вторили им подруги, смеясь над одноклассницей.       Тихон очень хотел подойти и заступиться, но что мог сделать один второклашка против шестерых девчонок из четвертого?       Скинув с плеча рюкзак, мальчик уселся на заднее сидение отцовской машины. Захлопнул дверь и принялся щелкать стеклоподъёмником, впуская в салон колючие снежинки. На улице сегодня было ветрено и снежно.       — Как дела в школе? — обернулся отец.       — Нормально, — если о «тройке» не сказать, то может родители и не узнают.       — Что-то Берта задерживается, не знаешь где она?       — Рыдает опять! А мы ждем. Папа, я есть хочу! — насупился Тихон и отвернулся от окна.       — Опять дразнили, да? — вздохнул Анатолий и посмотрел на часы. Сегодня они уезжали в загородный дом. Попасть в вечернюю пробку совсем не хотелось. Тихон ничего не ответил.       Берту часто дразнили ребята из класса. Когда ей исполнилось четыре года, а Тихону только два, они всей семьей попали в аварию. По рассказам родителей, сестра тогда ударилась головой, и с тех пор теряла слух. В первом классе она слышала так плохо, что доктор назначил слуховой аппарат. И сейчас без него девочка не выходила из дома. Родители не раз повторяли дочери, что тугоухость не делает ее хуже других детей. Но обидные слова одноклассников часто доводили Берту до слез.       Правая дверца машины хлопнула, и девочка села рядом с братом.       — А у меня опять одни пятерки! — гордо сказала она, спрятав заплаканные глаза пушистой челкой.       В большой и дружной семье все праздники отмечали вместе. Они собирались в загородном доме. Готовили много вкусной еды, доставали старинный столовый сервиз и кружевную скатерть. Летом накрывали стол в беседке, а в холодное время года устраивались в гостиной и разжигали камин.       Вот и сейчас, бабушкин дом, укрытый снегом как пуховым одеялом, встретил гостей теплом и приятными ароматами, доносящимися с кухни. Пахло запечённым мясом и мандаринами. Перила лестницы на второй этаж были увиты пушистой мишурой, а все окна опутаны мигающими разноцветными гирляндами. Было шумно. Трещали поленья в камине, мелодично бурчало радио.       Дети, разувшись и сняв верхнюю одежду, побежали рассматривать елочные игрушки. Берта очень любила шары, а Тихон предпочитал разнообразные фигурки.       — Где мои отличники? — вытирая руки полотенцем, в гостиную вошла бабушка Тома. Ее плечи обнимала красная вязанная шаль.       — Бабушка! Бабушка! А мы будем готовить пирог? — Берта любила помогать на кухне.       — Будем-будем, дорогая. Вот елку нарядим и пойдем пирог печь. — Пожилая женщина пыталась пригладить пушистые волосы внучки.       — С яблоками? — вся семья знала, какая сильная у Берты любовь к яблокам.       — Ну, если хочешь, сделаем с яблоками. Давай-ка я пока тебе косу заплету. Принеси из спальни расческу.       Пока Берта и бабушка возились с прической, а взрослые занимались своими делами, Тихон перебирал новогодние украшения, откладывая самые красивые. Блестящего, словно позолоченного, зайчика и красную машинку, и ту снежинку надо непременно повесить. А вот и любимый снеговик, его на самый верх, чтобы все видели! Коллекцией из девяти причудливых шишек Тихон тоже решил украсить ель. Ну, сами подумайте, что за елка без шишек?       — Ты не достал ни одного шарика! — возмутилась подошедшая сестра.       — И не надо твоих уродских шаров! Вся елка в прошлом году была в них. Не хочу! — скривился мальчик.       — Сам ты уродский! они же такие красивые! Все разные не то, что твои шишки! Отдай коробку, я выберу!       — Не трогай, я еще не закончил! На свой шар и не мешай. — Тихон бросил сестре в руки ярко-красную блестящую игрушку. — Повесь вниз и хватит.       — Мама! Тихон кидается игрушками! Они же разобьются! Там шарики! Новые шарики! А он кидает. — Берта пыталась левой рукой отнять у брата коробку, правой держа шар.       — Вот ябеда! Я же не разбил, я аккуратно! — мальчик не уступал противной сестре.       — Мама, он не отдает! Подойдя, Анна забрала коробку у детей.       — Ну что вы опять ругаетесь?! Не боитесь без елки остаться?       — Мама, он не хочет вешать мои шарики! — Берта все еще дулась на брата.       — Да зачем они? В прошлый раз вон сколько шаров висело! Вспомни! Теперь моя очередь!       — Так, ребята, или мирно выбираете игрушек поровну и потом разложим подарки, или и елка, и игрушки отправятся обратно на чердак. Хорошо?       — Да. — Хором буркнули дети и уселись по разные стороны коробки.       Когда повесили последнюю выбранную игрушку и ель засверкала яркими огнями гирлянды, Анна принесла подарки. Они были завернуты в красивую упаковочную бумагу и украшены яркими бантами. К каждому свертку прилагалась карточка, с указанием для кого он.       — Положи их справа, они от бабушкиного брата, — Анна передала дочери две небольшие коробки, завернутые в фольгу с шариками.       — А это? – Тихон выбрал самую большую коробку, на обертке пестрили машины и самолеты. – Это мне?       — Давай посмотрим, что написано в открытке?       «Любимому племя-ннику от дяди Димы» — слегка запинаясь, прочитал мальчик.       – Мама-мама, это мне! А можно я открою? Я одним глазком погляжу что там.       — Нет, нельзя! – строго сказала Берта, — Ты же знаешь, что подарки откроем уже в Новом году!       — Но я только узнаю что там! Так интересно же! – Тихону не терпелось узнать, что в коробке, и он вертел ее в разные стороны, разглядывая, не отошла ли где упаковка.       — Потерпишь до праздника! Или ты маленький и у тебя силы воли нет?       — Сама ты маленькая, и всё у меня есть! – брат показал сестре язык, но все же убрал коробку под дерево.       Мама тем временем разложила остальные свёртки, и достала последний подарок.       — А вот вам от дедушки Геры. Он просил передать и сказал, что вы сами разберетесь, кому он достанется. – Маленькая коробочка, завернутая в потрепанную серебристую фольгу, тут же привлекла внимание детей.       — Мама, а как мы поделим один подарок? – заинтересовалась дотошная Берта.       — Ну, наверное, когда откроете, решите кому эта вещь нужнее. А может, будете играть ей вместе или по очереди.       — Но я не хочу делиться! – Тихон все еще обижался, что на елке опять много шаров.       — И я не хочу! – поддержала сестра брата. Берте было не жалко поделиться, но раз Тихон не хотел по-хорошему, то и она не уступит.       — Ребята, не ссорьтесь, а то подарок никто не получит – предупредила Анна.       — Но мама, я старше, подарок должен достаться мне! – не успокаивалась девочка.       — Ну и что, что старше! – Тихон злился, что, Берта постоянно напоминала ему, что он маленький.       — А ещё я умнее, у меня все-все «пятерки», а у тебя по математике «три»! Я слышала, что четвертную контрольную ты завалил. – Сама того не зная, девочка выдала брата.       — Тихон, ты же говорил, что все выучил, – мама встала, расправив подол длинной юбки, — Берта, тогда тебе подарок достается первой, но обещай, что потом поделишься с братом. И пошли поможем бабушке с пирогом.       — Обещаю. – Тихо согласилась девочка и убежала на кухню.       Мысль о том, что дедушкин подарок достанется сестре, не давала Тихону покоя. Вечером он притворился спящим, дожидаясь, когда все уснут. Лежал так долго, что сам едва не заснул. Тишина обволакивала дом, лишь ветви садовых слив тихо стучались в окна. Очнувшись от полудремы, мальчик прислушался. Встал с кровати, и как был босиком, выглянул в коридор. Свет нигде не горел. Аккуратно спустившись по старым скрипучим ступеням деревянной лестницы, зашел в гостиную. Огни развешанных гирлянд, мерцая, отражались в темной мебели и напоминали ночное небо. Без труда найдя нужный сверток под украшенной елкой, Тихон, приоткрыв массивную дверь, пробрался в чулан у кухни.       Маленькое помещение все уставленное банками с заготовками и ящиками с овощами, больше походило на шкаф, чем на комнату. Пахло вишневым вареньем и еще чем-то терпким.       В свете тусклой лампы Тихон рассматривал желанный подарок. Первоначально, он хотел просто спрятать его от сестры. Пусть поищет! Но когда мальчик остался наедине с запакованной коробочкой, желание заглянуть внутрь одолело его. Тихон принялся искать край обертки. Если она порвется, мама и Берта сразу узнают, что он здесь вытворял.       На нижней грани подарка один уголок фольги чуть отходил. Именно с него и следовало начать. И вот когда Тихон отогнул один уголок, второй и почти справился с третьим, в гостиной что-то гулко ухнуло! От неожиданного звука мальчик подскочил и выпусти сверток из рук. Он замер, осев на пыльный мешок с картошкой, крепко прижимая ладони к груди и слыша, как сильно бьется сердце.       Неподвижно Тихон просидел пару минут, потом набравшись смелости, осторожно выглянул из чулана. Никого. Может, показалось? Нет, такое показаться не могло. Хотя мальчик и вглядывался в темноту гостиной изо всех сил, ничего кроме плавного мигания гирлянды не увидел. Но напугавший звук казался таким знакомым, словно это были… Ну точно, старые часы в гостиной пробили полночь! В механизме что-то заедало и, когда часовая стрелка проходила отметку «двенадцать», внутри громко ухало. А он напугался! Как маленький…       Тихон вернулся в чулан, притворил тугую дверь и поднял почти раскрытый сверток. Только бы ничего не разбилось! Сдув пыль, продолжил его распаковывать. Под фольгой оказался деревянный короб. Мальчик мог поклясться, что именно в такой старой пошарпанной шкатулке дедушка хранил свои любимые часы. И как бы дети ни просили, ни уговаривали, не давал им в руки. Неужели дедушка оставил в подарок свои часы? И они достанутся Берте? Тихон сгорал от желания заглянуть внутрь шкатулки, но при этом и боялся открыть ее – а вдруг там окажется что-то другое или вовсе будет пусто? «Нет, все же стоит заглянуть, глупо так стоять» — подумал Тихон и поднял крышку.       — Да!— не сдержал радости мальчик, увидев заветный циферблат, потом опомнившись, выглянул из чулана, и убедился, что никого своим возгласом не разбудил. Кажется, все по-прежнему спали.       Еще чуточку подождав, мальчик вернулся к часам. Дедушкины часы! Тихон всегда мечтал о таком подарке. Круглые, старинные, с римскими цифрами, которые второклассник никак не мог запомнить. Он поднес их к уху и прислушался. Тикают! Не разбились.       Водя пальцем по палочкам и галочкам и рассматривая узоры, мальчик дотронулся до середины часов, где крепились стрелки. И в этот самый момент под желтоватым циферблатом что-то блеснуло. Тихон сначала не поверил своим глазам, но повторив нажатие, снова увидел блеск. Тут что-то было. Принявшись еще внимательнее изучать часы, мальчик заметил сбоку заслонку, осторожно отворил ее — Тихон боялся сломать часы. Вдруг циферблат поднялся, а под ним показался еще один! Только стрелка осталась одна и вместо палочек и галочек оказались какие-то значки. И было их всего девять. Пересчитав значки еще раз для верности пальцем, Тихон задел стрелку и она закрутилась. Стрелка крутилась так быстро, что напомнила юлу, но с каждым кругом она вращалась медленнее и вскоре замерла на одном из непонятных значков.       И вдруг Тихон почувствовал, что темный чулан начал расплываться. Воздух стал густой-густой и словно задрожал, а стены плавно отодвигались вдаль и постепенно и вовсе становились прозрачными. Откуда-то взялся теплый поток воздуха и подхватил мальчика, унося все дальше и дальше от чулана. Но это длилось не долго, буквально самую малость, когда Тихон понял, что куда-то падает.