Кастлванский синдром

Гектор сидел у себя в комнате, лениво листая книгу, когда услышал шаги на лестнице. Почему-то ему стало не по себе. Шаги были тяжелые. Словно сама смерть идет по его душу. Айзек обычно не топает так, да и зачем ему приходить? Они вновь едва разговаривали друг с другом после того, как Гектор спалил деревню. Между прочим, некромант не сожалел. Это бесило Айзека намного сильнее, чем сам факт демонстративной казни крестьян, беззащитных перед ночной ордой Гектора. Шаг. Еще шаг. Чего так медленно, господи, подумал Гектор. Если ты идешь поругаться со мной, то будь так добр, тащи свою задницу хоть немного быстрее. Вдоль хребта поползли мурашки. Как в ту ночь, когда Айзек явился штурмовать замок. Если ты идешь убить кого-то, то нужно сделать это, считал Гектор. Даже если он раскаивается и сожалеет. Ведь иначе ты проделал такой путь зря. Но Айзек тогда пришел не убить его, а спасти. Кому он лгал? Гектор впервые задался вопросом, сколько же Айзеку лет. И где он провел их, что настолько не разбирается в чувствах. Мастер ковки, влюбленный в Дракулу. Гектор ведь пошутил тогда, нес всякое, едва ли задумываясь, прощупывал почву, просто проверял, чем можно оставить отметину на гладкой бронзе чужой души. Некромант нервно перевернул страницу. Он перестал читать, чутко вслушиваясь в тишину пустых и огромных помещений. Замок в отличие от старого дома жил совершенно иной жизнью, такой живет доисторическая рептилия, давно обратившаяся в камень. Дышит украдкой циклопическими минеральными легкими, и на окнах выступает изморось. Шаги затихли. Это потому, что Айзек стоит у двери. Почему-то запахло кровью. Гектор вскочил. Айзек что, ранен? Он быстро распахнул дверь. Айзек действительно стоял там, весь в крови, как в тот день, когда явился в Штирию, с армией монстров, одетый практически в те же цвета, что носил Гектор... Некромант тяжело перевел дыхание: похоже, и в этот раз кровь не Айзека. Ну... не вся точно. - На нас напали? Что случилось? Айзек? - Все в порядке, никто на нас не напал, - Айзек протянул руку к Гектору, и тот невольно отступил: смуглые пальцы все в крови, на забрызганном кровью лице – скупая недобрая полуулыбка. Айзек не дал отойти дальше, взял окровавленной рукой за ворот рубашки, сгребая тонкую ткань, пачкая ее. - Вот скажи мне, Гектор, ты это специально? Специально нарываешься? Гектор не успел ничего ответить. Айзек развернул его, прижимая спиной к стене, левая рука, такая же окровавленная, как и правая, коснулась скулы Гектора, оставляя там отметину. Айзек делал это нарочно! Ему оставалось только окунуть Гектора лицом в кровавую лужу, как будто это он был виноват в том, что она пролилась! А Гектор понятия не имел, что за херня происходит и почему у Айзека такой развинченный жестокий взгляд, будто он убивал всю ночь. - Ты сжег деревню, Гектор, и не сожалеешь об этом. - Да с чего я должен сожалеть? – прошипел Гектор, все еще не понимая, что на Айзека нашло и чем это может закончиться. Но казалось, сейчас ему зададут знатную трепку. - Но я почему-то сожалею, что убил твоих друзей-вампиров. Может быть, это потому, что я тоже слишком долго жил среди них... – произнес Айзек, продолжая удерживать Гектора и не позволяя ему вывернуться. Поймал твердыми пальцами за подбородок, высматривая что-то в глазах. Что? Злость? Раскаяние? Сожаление? Хоть что-то человеческое? Что? Гектор усмехнулся. - Не надо было тебе читать мою книгу, Айзек, ты воспринимаешь литературный вымысел как нечто реально происходящее со мной. Я бы никогда в жизни не скормил себя вампирам, в том и смысл книги! Ты пишешь всякое, чего не будешь делать. Проигрываешь эти ситуации в своей голове. И все на этом! Ты не спустишься в темный жуткий подвал и не позволишь вампирам себя сожрать потому, что это полная тупость. Какой смысл торопиться в ад, которому мы оба принадлежим? Мне нравится здесь, я не собираюсь убивать себя! Разве что алкоголем и твоим максимально скучным общество... – Айзек не дал ему договорить, заткнул поцелуем рот. Безапелляционно, почти грубо. По рубашке Гектора поплыли алые пятна, но теперь на это было плевать уже обоим: первые несколько секунд Гектор еще ждал, что Айзек отстранится, бормоча что-то об утраченном контроле и свои унылые извинения. Но Айзек не выпустил его, наоборот, руки теснее сжали талию Гектора, до боли. Айзек заводился мгновенно, да он и был на взводе. Почитав книгу, убив вампиров, он наконец-то стал таким, каким Гектор его любил. Неостановимый, жестокий, как смерть, и горячий, как ад, о котором они только что говорили. Направляясь к постели, они сдергивали друг с друга одежду. На светлой коже Гектора появились алые мазки. Закрыв глаза, он чувствовал, как губы Айзека касаются его горла, как его руки скользят вдоль бедер, талии. Айзек уложил его на постель, расстегнул ему штаны. Сунул туда руку, сорвав с губ Гектора короткий стон. Так приятно... твердые пальцы прошлись по напряженному члену, оглаживая хозяйскими движениями. - Ты же ранен, - попытался приостановить его Гектор. - Не серьезно, - полосы от вампирских когтей пересекали ключицу Айзека, и, может быть, подобные царапины были где-то еще. Совсем не то, что может ему помешать. Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Гектор – притомленный от ласк, довольно любуясь, и Айзек, тяжело и недоверчиво, словно ожидая ловушку. В которую он сам себя загнал своими действиями. - Айзек? Ах да, он так увлекся, что сам ничего не сделал. Гектор принялся ощупью расшнуровывать на Айзеке штаны. Плотная ткань легко соскользнула по бедрам вниз, открывая доступ пальцам Гектора. Теперь прекратит подозревать его в чем-то ужасном? Кожа под ладонью горячая, нежная и слегка влажная, Гектор закусил губу, чувствуя ответную ласку. Но сегодня этого явно будет недостаточно. Если Айзек думает, что будет, как в прошлый раз, то нет, он не позволит ускользнуть так легко. Гектор поерзал на постели, раздвигая ноги и заставляя Айзека прижаться совсем вплотную, так что их члены соприкоснулись и ладони тоже. Пальцы слегка подрагивают, дыханье потяжелело – Гектор резко убрал руку, вызвав недовольный вздох. Почему? - Я хочу тебя, - прошептал на ухо, прикусил краешек, дразнящим движением скользнул рукой по изгибу спины Айзека. Может быть, это, наконец, сделает их ближе. А если нет, по крайней мере, Гектор неплохо проведет время. Точно лучше, чем читать книгу. Может быть даже лучше, чем писать ее. - А потом напишешь об этом в своей книге? – Айзек что, мысли читает? - Напишу, - усмехнулся Гектор, очертив движением пальцев лицо Айзека и наблюдая, как постепенно затуманиваются его глаза, как тьма в них сворачивается в тугой клубок, - может быть. Если тебе так нравится читать. Если найду слова. Те, что опишут клубящееся под ребрами, колкое и одновременно мягкое чувство, которое он испытывает, глядя в экзотически-красивое лицо, прикасаясь к гладкой темной коже, соленой и пряной на вкус. Это ведь не навсегда, это быстротечно, мимолетно, как облака, как дождь в пустыне, которую принес с собой Айзек. И вместе с тем, это нерушимо, как железо, как старая кровавая клятва, этому нельзя сопротивляться, как вампирской магии. - Что ж, это лучше, чем писать, как тебя съели вампиры, - заключил Айзек. - Замолкни, пожалуйста, - Гектор почувствовал, что его настрой можно и сбить, особенно, если он сейчас начнет смеяться. И вообще, писателю нельзя указывать, что ему лучше писать. Они снова поцеловались, уже обнаженные, лежа в тесных объятиях друг друга. - Ты делал это когда-нибудь? – спросил Гектор. - В этом есть что-то сложное? - Да нет, наверное. - Наверное? Ты же говорил, что участвовал в оргиях. - Я солгал. - Так я и думал. - Это был литературный вымысел, только не в литературе. Попробуй сначала пальцем. Отрывистое дыхание Гектора, тихий стон, постепенно поддающееся нажатию колечко мышц. Жарко, невыносимо... Айзек возблагодарил самого себя за долгие и безжалостные тренировки, сделавшие его стойким. Он не спешил, сдерживая собственное желание, и, когда, наконец, взял Гектора, то почти не сделал ему больно. Помедлил несколько секунд, позволяя привыкнуть, и только затем начал двигаться. Гектор постанывал практически на каждое движение, мешая понять, какие из них нравятся ему больше. В деталях Айзек решил разобраться позднее... ему ведь хорошо, да? Раз он в кои-то веки не отпускает ядовитых комментариев. Айзек нежно провел губами по шее Гектора, прикусил слегка, вызывая довольную дрожь. Как он там говорил? Представлял его вампиром? Хорошо, что Айзек не вампир, он бы не смог сдержаться сейчас. Отведать его крови, которая совсем не так холодна, как писал Гектор. Темная эйфория завладела Айзеком: упершись руками по обе стороны от головы Гектора, он смотрел на его красивое лицо, томно прикрытые глаза, на длинные слипшиеся в стрелки ресницы, на полуоткрытые губы, росчерк ключиц, хрупкое биение жилки... излом горла, который только что целовал. Если он все же пойдет искать своего Дракулу, Айзек отправится вслед за ним. В Европу, в Японию, в ад. Разве он не пришел сюда, в Штирию? И можно сколько угодно говорить – для того, чтобы покарать предателя. Это не так... совсем не так... Словно угадав, что на него смотрят, Гектор вскинул взгляд на Айзека, их губы столкнулись – беспорядочно, голодно. Айзек не сдержал гортанный стон, зарылся пальцами в пепельные волосы Гектора. Слишком близко, слишком хорошо. На тренировках было совсем не это. Не так. Гектор царапал ему спину, едва успевшую зажить. Острые ногти... У него не получилось продержаться достаточно долго для того, чтобы Гектор успел кончить, и, уже излившись, Айзек додрачивал ему, продолжая целовать, а потом они долго, молча, лежали рядом в разгромленной постели.