pink (like the holes in your heart)

Дымка держится до следующего утра, но к полудню рассеивается. Йеджи приглашает Юну и Черен на шикарный ужин, расплачиваясь парой стодолларовых купюр, которые женщина дала ей на чай. Они все хихикают, когда глаза официанта чуть не вылезают из орбит при виде их.   На следующий день он видит Йеджи и Юну в их кафе, Юну на кассе, а Йеджи в баре готовит напитки. Сейчас середина недели, так что не так уж много народу, а это значит, что они могут посплетничать между волнами клиентов. Юна рассказывает ей о профессоре, который находится под следствием за множество нарушений Раздела IX, каждое хуже предыдущего. Йеджи корчит рожи и отпускает ехидные комментарии, пока она чистит их инструменты.   Их смена приближается к концу, когда раздается звонок в дверь. Йеджи сначала не поднимает глаз, намереваясь смыть пятно с кружки.   — Добро пожаловать, чем я могу вам помочь сегодня? — щебечет Юна.   — Могу я заказать средний латте, пожалуйста? — Голос кажется знакомым, и Йеджи вскидывает голову.   Это та женщина из той ночи. На этот раз на ней профессиональная одежда: стильный брючный костюм серого цвета с накрахмаленной белой застежкой на пуговицах. У нее элегантная черная сумка через плечо и серебряные часы; они вспыхивают на свету, когда она прикладывает свою карточку к считывающему устройству. Йеджи даже не поняла, что она завершила транзакцию. В ушах у нее звенит.   Йеджи наклоняет голову, сердце бешено колотится, принимает чашку из рук Юны и начинает готовить эспрессо. «Может, она меня не узнает», — в отчаянии думает Йеджи. Я просто притворюсь, что не знаю ее. В любом случае, в клубе было темно, и я была сильно накрашена.    И не так уж много всего остального, бесполезно подсказывает другой голос в ее голове.    Она вертит чашку в руках. Рюджин. Ее зовут Рюджин. Это застревает в мозгу Йеджи даже без попытки, но она все равно повторяет это. Рюджин. Она готовит молоко на пару, постукивает кувшином о столешницу, затем осторожно наливает его в чашку. Она рассматривает сердечко для латте-арта, но решает, что это немного чересчур, и вместо этого выбирает лебедя.    — Латте для Рюджин, — зовет Йеджи, ставя напиток на стойку и надеясь, что ее голос не дрожит.   Рюджин подходит, и Йеджи хватает одного взгляда, чтобы понять, что она полностью разоблачена. Она ухмыляется, и ее взгляд приковывает Йеджи к месту. Она тянется за своим напитком, но не берет его. — Привет, — тихо говорит она.   — Привет, — выдавливает Йеджи.   — Сначала клуб я могла бы понять, но что такая красивая девушка, как ты, делает в кафе? — Рюджин берет латте, изучая рисунок; Йеджи кажется, что она видит, как на ее лице мелькает веселье. — Ты слишком талантлива, чтобы тратить свою жизнь на приготовление кофе. — Она делает глоток и кивает. — Так же хороша, как и твой кофе.   Йеджи не знает, что сказать. Спасибо? Или сожалеешь, что моя работа недостаточно престижна для тебя, что некоторые из нас бедны?  — Мы действительно не должны разговаривать друг с другом, — говорит она вместо этого. — Конфиденциальность очень важна.   — Действительно. — Рюджин лезет в карман и достает визитную карточку. — Ну, поскольку я знаю о твоей повседневной работе, будет справедливо, если ты узнаешь о моей. — Она протягивает ее через прилавок Йеджи. — Взаимно гарантированное уничтожение, хм?   Йеджи неуверенно берет ее. — Ты действительно хочешь отдать это мне?   — Ты не кажешься злобной, — говорит Рюджин с улыбкой. — Работаешь сегодня вечером?   — Ах, нет, — честно говорит Йеджи. — Но позже на этой неделе.   — Тогда увидимся. — Взгляд Рюджин задерживается на ней; в этом нет ничего напряженного, но у Йеджи возникает отчетливое ощущение, что за ней внимательно наблюдают. — Йеджи.   И с этими словами она ушла, оставив после себя слабый аромат одеколона.   Йеджи смотрит на визитную карточку. Она матово-черная с золотой надписью. Шин Рюджин. Директор A&R. Все в развлечениях. Там есть адрес, адрес электронной почты и список телефонных номеров. Йеджи сосредотачивается на том, который помечен буквой «с». Это ее способ дать мне свой номер?    — Это была она? — говорит Юна чуть громче шепота, хотя они одни в кафе.    — Хм? — Йеджи поднимает глаза и видит, что Юна пристально смотрит на нее в ответ.   — Твоя сладкая мамочка из клуба, — говорит Юна, и Йеджи стонет.   — Она не моя. Да, это была та женщина, с которой я встречалась пару дней назад. — Она поднимает визитную карточку. — Она дала мне это.   — О, дай мне посмотреть!   — Нет. — Йеджи кладет ее в карман. — Было бы плохой практикой разглашать личную информацию моего клиента.   — С тобой совсем не весело, — жалуется Юна.   — Я не хочу, чтобы меня уволили, — говорит Йеджи, бросая на нее раздраженный взгляд.   — Я знаю. — Юна моргает. — Так ты собираешься ей позвонить?   — Что, на ее рабочий номер? Или на стойку регистрации? — Йеджи качает головой, съеживаясь от этой мысли. — Что бы я вообще сказала? Нет, если она хочет увидеть меня снова, она может вернуться в клуб. Она знает, где меня найти.

 

* * *

В тот вечер Йеджи отправляется к Черен на ужин. Она решает оставить визитку дома — то, что она сказала Юне, было правдой, и это должно удваиваться для кого-то другого, кто работает в Crown, даже если этот кто-то ее лучшая подруга.   — Ты сказала, что у тебя есть новости, — говорит Черен, когда открывает дверь.   — И тебе привет, — говорит Йеджи, проскальзывая внутрь.   — Да, привет. — К ее чести, Черен действительно обнимает ее и ведет в свою гостиную. — Извини, я просто любопытная! Садись. Хочешь чего-нибудь выпить?   — Я выпью после еды, — говорит Йеджи, устраиваясь на диване и открывая пару палочек для еды.   Черен тоже садится, развязывая пакеты с едой на вынос. — Хорошо, так что же произошло?   — Женщина с прошлой ночи, — говорит Йеджи. — Она заходила в кафе.   Черен замирает. — Какого хрена? Как она узнала, что ты был там?   — Я не думаю, что она знала, — защищается Йеджи. — Мы находимся недалеко от делового района, я думаю, она просто заскочила выпить кофе. Звучало так, как будто она была там раньше, она точно знала, что заказывала.   — Да, и как долго ты там работаешь? — Черен спорит. — Ты никогда не видела ее раньше.   — Обычно я не работаю после обеда, — замечает Йеджи, и это правда. — Может быть, это ее дневная остановка.   — Правильно. — Черен звучит совершенно неубедительно. — Так что же она сказала?   — Что-то о том, как мой талант тратится впустую в кафе, — начинает Йеджи. Черен издает звук протеста. — Нет, я знаю. Хотя я не думаю, что она имела ввиду такую снисходительность.   — Почему ты даешь ей такую выгоду от сомнений? — Спрашивает Черен. — Только потому, что она горячая штучка? Тебе даже женщины не нравятся.   Йеджи прикусывает нижнюю губу. — Я не знаю, может быть, и знаю, — медленно говорит она. Черен поднимает брови. — Танец, который я ей подарила — в нем что-то было! Обычно я очень осторожна со своими клиентами, ты же знаешь. Но... — Она качает головой. — В ней было что-то такое. Я думаю , что… Я бы хотел разобраться в этом, выяснить, что именно это было.   Взгляд Черен смягчается. — Это справедливо, — соглашается она.   — В любом случае, — говорит Йеджи, решая не устраивать сексуальный кризис в гостиной Черен, — она дала мне свою визитную карточку, сказав, типа, если она знает мою дневную работу, то будет справедливо, если я знаю ее, поэтому у нас обеих есть материал для шантажа?   — Где она работает? — Немедленно спрашивает Черен.   — Ты же знаешь, что я не могу тебе этого сказать, — отвечает Йеджи. — Crown’s всегда о благоразумии. У мамы были бы котята.   — Я знаю, но только один раз? — Черен дуется на нее, но Йеджи знает, что она шутит.   — Нет, — говорит Йеджи, все равно отмахиваясь от нее. — Что я тебе скажу, так это то, что она директор в какой-то большой, модной компании.   — Тебе лучше быть осторожней, — говорит Черен, трезвея и указывая на нее своими палочками для еды. — С этими типами лучше не связываться.   — Я не шучу! Я сказала ей, что работаю позже на этой неделе, и она сказала, что увидится со мной. Вот и все. — Йеджи решительно запихивает в рот кусочек брокколи.   — Что ж, — говорит Черен, — просто помни, что лучше всего выдоить из нее все деньги, которые ты можешь получить, а потом оставить все как есть. Не вмешивайся и уж точно не позволяй ей делать тебе какие-либо одолжения. Потому что тогда ты будешь принадлежать ей, а это слишком опасно.   — Я просто не думаю, что она такая, — говорит Йеджи.   — Ну, в ней должна быть частица этого, — отмечает Черен. — За то, что она уделяет тебе такое внимание.   Йеджи закатывает глаза. — Да, что я молода и горяча, да.   Черен толкает ее, и Йеджи смеется.    Йеджи знает, что Черен права, но она не может не думать о Рюджин всю неделю. Ей нравится то, что она чувствует, когда Рюджин смотрит на нее. Это пугает, но в то же время и возбуждает, и Йеджи не знает, что с этим делать. Проходят четверг и пятница. Йеджи работает в полную смену обе ночи, и хотя она внимательно следит, она не замечает Рюджин ни единым взглядом. Либо она действительно хорошо умеет прятаться, либо просто занята. У Йеджи есть чувство, что это последнее — это может быть эгоистично с ее стороны, но она должна представить, что если бы Рюджин была там, она бы искала Йеджи. Тем не менее, она не может не чувствовать себя немного разочарованной. Она тоже не знает, что с этим делать.   Наступает субботний вечер, и у Йеджи запланирован еще один сольный танец. Она тщательно перебирает свой гардероб. Ее надежда на то, что Рюджин будет там, начала уменьшаться, но она хочет выглядеть особенно хорошо на всякий случай. После долгих раздумий она остановила свой выбор на золотом комплекте с черными деталями — симпатичном бюстгальтере с черной шнуровкой по центру и бретельками и стрингах в тон с вырезами на поясе. Нижней половине пояса она позволяет свободно прилегать; эластичные завязки сверху она застегивает на талии над тазовыми костями. Она поворачивается перед зеркалом, дополняет кружевную черную повязку на бедрах золотыми украшениями и надевает пару броских золотых туфель-лодочек. Если Рюджин будет там сегодня вечером, она не сможет скучать по ней.   — О, вау , Люси, — восхищается девушка по имени Винтер, когда Йеджи выходит из своих брюк-карго за кулисами. — Мне нравится этот набор! Оно так красиво на тебе сидит.   — Спасибо, — отвечает Йеджи, разглаживая бретельки на поясе. — Я хотела выделиться сегодня вечером.   — Ты выглядишь как C-3PO, — говорит Черен, но она наклоняется, чтобы поцеловать Йеджи в макушку, ухмыляясь. — Шучу. Мне нравится, как этот лифчик подчеркивает твои сиськи. Все будут хотеть тебя.   — Ты думаешь? — Спрашивает Йеджи.   — Да, — тихо говорит Черен. — Даже она, если она когда-нибудь появится.   — Это не для нее, — врет Йеджи. — Это для меня.   — Хорошо, — мягко говорит Черен.   Йеджи заканчивает собираться пораньше, здоровается с мамой, а затем идет ждать за кулисами, чтобы посмотреть выступление других девочек. Она улыбается, наблюдая за дуэтом Карины и Винтер. Может быть, ей и Черен следует сделать что-то подобное; хотя Йеджи не видит зрителей, она слышит, как раздаются одобрительные возгласы. Они кажутся довольно популярными. Она откладывает это в долгий ящик, чтобы позже передать Черен.   Карина и Винтер машут толпе. Йеджи встает и шепчет: «Отличная работа!», когда они проходят мимо нее за кулисами. Карина сжимает ее руку и одними губами произносит «спасибо» в ответ.   Свет меняется, и Йеджи выпрямляет спину и выходит на сцену, одаривая толпу ухмылкой и маша рукой, занимая свое место в центре сцены. Это хореография, которую она практиковала некоторое время, поэтому она дается легко, ее конечности уже знакомы с движениями.   Она говорит себе не искать взглядом публику, но обнаруживает, что ее глаза перебегают с одного лица на другое, пока она танцует. Есть кое-что, что можно сказать о зрительном контакте — это делает танец более личным, — но это не конечная цель Йеджи.   А потом она натыкается на знакомое лицо и чуть не замирает.   Это Рюджин, одна в толпе. На ней большой черный пиджак и что-то похожее на укороченную кожаную майку. У нее блестящие черные ногти; Йеджи видит их на фоне ярко-синего напитка, который она держит в одной руке. Их глаза встречаются, и Рюджин подносит бокал с мартини к губам, удерживая взгляд Йеджи поверх края.   Йеджи отводит глаза, сосредотачиваясь на своем выступлении, но было бы ложью сказать, что она не думает о Рюджин при каждом своем движении. Да, она перед аудиторией, но этот танец стал для Рюджин, и только для Рюджин. Она знает, что Рюджин знает это, чувствует, как ее глаза следят за ней, хотя она ни разу не оглянулась.   Наконец-то ее песня закончилась. Она посылает несколько воздушных поцелуев и спешит за кулисы, чтобы сделать пару изменений в макияже. Черен там, борется с одной из бретелек на своем лифчике.   — Дай мне помочь, — говорит Йеджи, подходя к ней сзади. Она аккуратно поправляет его, затем смотрит через плечо Черен и ловит ее взгляд в зеркале. — Она здесь, — тихо говорит она. — Она видела меня.   Черен улыбается, поворачивается и убирает прядь волос Йеджи со своего лица.  — Хорошо. Иди и получи самую большую зарплату в своей жизни, — говорит она. Йеджи сглатывает.  — А что, если я не хочу, чтобы она мне платила? — шепчет она. — Что, если я просто хочу ее?   Черен вздыхает, но с ее лица не сходит улыбка.  — Тогда иди и возьми ее, — тихо говорит она. Йеджи удивленно моргает. — Смотри, — говорит она. — Я не говорю, что это умно. Но это больше, чем деньги, и больше, чем она. Ты думаешь, она тебе нравится? Ты думаешь, что сможешь узнать что-то о себе в процессе? — Йеджи кивает. — Тогда просто будь в безопасности. Это все, о чем я могу просить. — Она сжимает руку Йеджи.   Йеджи сжимает в ответ.  — Спасибо, — выдавливает она.   — Ты выглядишь сексуально, —продолжает Черен. — Она будет дурой, если скажет «нет». — Она толкает Йеджи локтем. — Иди, — говорит она. — Мне нужно поправить макияж.   — Хорошо. — Йеджи отпускает ее руку, выходит за дверь и ступает на пол. Она лавирует между людьми, здоровается кивком с несколькими постоянными посетителями, но не останавливается, направляясь туда, где она видела Рюджин, пока была на сцене.   Она все еще там, ждет ее. Ее черные брюки хорошо сшиты; они идеально облегают ее талию, и Йеджи старается не пялиться на изгиб ее бедер, на ее бедра. Рюджин улыбается, когда видит ее, фиолетовая помада резко контрастирует с ее идеальными белыми зубами, и все вокруг Йеджи, кажется, исчезает. Даже музыка кажется слабой. Все, что слышит Йеджи, — это стук ее сердца. Свет мигает над головой, и Йеджи приходится следить за ртом Рюджин, чтобы разобрать, что она говорит.   — Привет, детка.   Йеджи старается не растаять. Она подходит ближе, так чтобы они могли слышать друг друга, а затем говорит:  — Где твоя девушка? Или на этот раз ты не привела ее с собой?   Рюджин удивлено моргает, но затем приходит понимание, и она смеется.  — Уже начинаешь ревновать? — поддразнивает она. — Но все, что я сделала, это дала тебе свой номер.   — Ты дала мне свою визитную карточку, — дразнит Йеджи. — Что я должна была сделать, позвонить и оставить сообщение твоей секретарше как «Люси из клуба»?   Рюджин снова смеется.  — Я думаю, это справедливо, — говорит она. — Нет, женщина, которая была со мной в прошлый раз, не моя девушка. Она моя хорошая подруга, вот и все.   — Принято к сведению, — говорит Йеджи, несколько успокоевшись.   — Тем не менее, я имела ввиду то, что сказала, — продолжает Рюджин. — Твой талант пропадает даром в этом кафе. А здесь — зря. Йеджи сьеживается. Кофейня — это одно, приготовление латте не имеет ничего общего с танцами. Однако ее работа здесь — совсем другое дело.  — Быть стриптизершей — вполне приемлемая профессия, и единственная причина, по которой общество считает это неприличным, - это пуританская культура и сексизм, и это действительно мило с твоей стороны смотреть свысока на мою работу, когда ты буквально клиент…   — Это не то, что я имела ввиду, — мягко вмешивается Рюджин. — Я говорю, что ты могла бы стать профессионалом. Сегодня. Если бы ты захотела. Ты не просто хорошо умеешь трясти задницей, ты действительно можешь по-настоящему танцевать. Ты же знаешь, чем я зарабатываю на жизнь. Я бы знала. — Йеджи удивленно замолкает. — Я очень уважаю танцовщиц и секс-работников, но это просто другой вид работы. И у тебя есть навыки, чтобы выступать на международной сцене. Ты права, с моей стороны было бы лицемерием иметь что-то против твоей работы находясь здесь. Но я этого не делаю.   Йеджи чувствует себя неловко, пытаясь подобрать слова для ответа.  — Ох. Тогда спасибо тебе. Но... — Она думает обо всех своих уроках танцев в детстве, обо всех своих больших мечтах, о своих разбитых надеждах. Когда-то давно она хотела стать певицей, не так ли? И она потерпела неудачу. — Если бы я была настолько хороша, у меня уже была бы работа где-нибудь в другом месте, — говорит она. — И кроме того, теперь у меня здесь есть друзья. И деньги хорошие. Я не хочу отказываться от этого.   Рюджин кивает.  — Я могу это понять, — соглашается она. — Тогда - у тебя есть время для другого танца? Для меня?   Йеджи поджимает губы. «Тогда иди и возьми ее», — эхом отдается в ее мозгу голос Черен. Йеджи хочет большего. Йеджи хочет ее. Рюджин считает неправильным платить ей за танец, когда они могли бы заняться чем-то другим вместо этого.   Она качает головой, глядя на Рюджин, и видит, как на ее лице мелькает разочарование.  — Я не хочу танцевать для тебя, — говорит она. — Я думаю, что я хочу ... я хочу кое-чего другого. — Разочарование проходит, сменяясь острым интересом. — И я не хочу, чтобы ты мне за это платила. Быть может - потому что я этого хочу.   Губы Рюджин растягиваются в ленивой улыбке. Йеджи чувствует себя почти как мышь в пасти кошки — пойманная, неминуемая и неизбежная смерть. Но там, где должен быть страх, есть что-то еще. О. Желание.   — Я поняла, — медленно говорит Рюджин. — Это тоже звучит неплохо.   — Ты можешь подождать до конца моей смены? — Спрашивает Йеджи, чувствуя себя немного глупо. — Это будет около трех, я знаю, что уже поздно.   — Не проблема, детка, — говорит Рюджин, и Йеджи приходится подавить дрожь. — Сегодня суббота, я могу засидеться допоздна. — Она поворачивается и указывает на кабинку рядом с баром. — Зарабатывай много денег, хорошо? Я буду рядом и буду наблюдать за тобой. Приходи за мной, когда закончишь.   — Хорошо, — ошеломленно соглашается Йеджи.   Остаток ночи проходит медленно и мучительно. Йеджи пытается сосредоточиться, но она знает, что ее клиенты могут сказать, что она немного рассеянна. Она чувствует на себе взгляд Рюджин, куда бы ни пошла, может представить выражение ее лица, даже когда она не смотрит — глаза полуприкрыты, но взгляд ясный и полный решимости. Всякий раз, когда она проверяет, действительно ли Рюджин все еще там, она обнаруживает, что та смотрит в ответ, как и всегда.   Наконец, смена Йеджи заканчивается, и она машет Рюджин, давая ей знать, что выйдет через минуту. Рюджин кивает, и Йеджи ныряет в раздевалку. По выходным клуб открыт до пяти, но Йеджи редко работает в последнюю смену — маме не нравится, когда младшие девочки гуляют допоздна.   Черен смывает макияж с зеркала, и ее взгляд останавливается на Йеджи, как только она входит.   — Я думаю, что пойду домой с ней, — шепчет Йеджи, когда она садится.   — Сохраняй свое местоположение включенным, — отвечает Черен. — Женщины тоже могут быть убийцами. — И это все? Ты не собираешься сказать мне не делать этого? — Спрашивает Йеджи, расстегивая лифчик. — Слава богу. Я и забыла, как чешутся блестки. — Вместо этого она надевает простой удобный бюстгальтер. Рюджин уже видела ее нарядной. Ей не нужно хранить нижнее белье.   — Я знаю, что тебя ничто не остановит, — говорит Черен. — И если что-то случится, я просто попрошу у Юны запись с камер видеонаблюдения из кафе.   — Ты смотришь слишком много «true crime», — отвечает Йеджи, надевая чистые простые хлопковые трусы, а затем натягивая брюки-карго. — Со мной все будет в порядке. Я не хочу, чтобы меня убили. Я обещаю.   — Тебе лучше этого не делать. — Черен ждет, пока Йеджи закончит натягивать на себя рубашку, затем тянется, чтобы обнять. — Напиши мне, когда доберешься туда, хорошо?   — Да, мэм. — Йеджи отдает честь, затем застегивает свою сумку и перекидывает ее через плечо, наклоняясь, чтобы поправить туфли. — Ладно, я ухожу. Желаю тебе спокойной ночи. Возвращайся домой целой и невредимой.   — Спасибо, — говорит Черен.   Йеджи заходит в мамин офис, чтобы выслушать ее итоги. Меньше, чем обычно для субботнего вечера, но Йеджи собирается встретиться с причиной почему, поэтому она благодарит маму улыбкой и машет рукой и направляется обратно в бар.   Рюджин находится именно там, где она ее оставила, и она встает, когда видит, ее приближение, стуча по своему телефону. Она поднимает глаза, когда Йеджи подходит к ее столику.  — Заказала нам Uber, — говорит она. — Все готово?   Йеджи кивает.  — Я думаю да.   — Тогда пошли. Он будет здесь через несколько минут. — Рюджин кладет несколько купюр рядом с ее пустым стаканом и ведет их к двери.   На улице немного прохладно, но не невыносимо, поэтому Йеджи не утруждает себя поисками своей куртки. Рюджин подводит их к обочине, прислоняясь к указателю. Она, кажется, довольна тем, что молчит, уставившись на улицу. Йеджи прослеживает за ее взглядом и не видит ничего особенного — только неоновые огни и случайные машины. Уже поздно, сейчас около четырех, и город затихает.   — Я хочу признаться, — выпаливает Йеджи.   — Да? — Рюджин смотрит на нее в ответ, спокойно и немного удивленно.   — Ты будешь первой женщиной, с которой я когда-либо была, — говорит Йеджи, сердце колотится. — Я имею в виду, ты первая женщина, которой я когда-либо интересовалась.   Рюджин улыбается.  — Могу сказать, — мягко говорит она. — Я не возражаю. Меня не волнует твоя история, пока ты уверена, что заинтересован во мне.   Йеджи энергично кивает. Это сбивает с толку, и она может подумать над тем, что все это значит, и точно понять, что она чувствует позже, но что точно ясно в ее голове, так это то, что ей нравится Рюджин. Очень сильно.  — Я уверена, — говорит она.   — Тогда все хорошо. — Телефон Рюджин жужжит в ее руке, и она отталкивается от столба. Гладкий черный автомобиль подъезжает к обочине. — Это за нами.   Йеджи изо всех сил старается не выглядеть удивленной. Водитель выходит и открывает перед ними дверь, берет сумку Йеджи и кладет ее в багажник. Должно быть, это роскошное обслуживание, думает Йеджи про себя, садясь в машину. Она слышала об этом, но, учитывая, что она едва может позволить себе обычный Uber, она даже не знает его названия. Она искоса смотрит на Рюджин, которая пристегивает ремень безопасности. Она знала, что она богата, но почему-то до нее это по-настоящему не доходило до сих пор. Интересно, как выглядит ее дом?   — Ты голодна? — Тихо спрашивает Рюджин, когда они отъезжают и направляются вниз по улице.   — Немного, — признается Йеджи.   — Хорошо, я тоже, — отвечает Рюджин. — У меня кое-что осталось, мы можем разогреть, когда вернемся домой.   — Звучит заманчиво, — соглашается Йеджи. Когда мы вернемся домой. Внезапно жизнь Йеджи кажется маленькой и одинокой. Представьте себе, если бы у нее был кто-то, к кому она могла бы приходить домой каждый вечер после работы! Конечно, у нее есть свои друзья, но все они сами по себе, и хотя они очень любят друг друга и проводят вместе достаточно большое количество времени, но все еще остается много времени, когда Йеджи остается одна.   И дело не в том, что она не выносит собственной компании. Она не возражает против одиночества; одиночество — это хорошо, это необходимо. Но… Краем глаза она наблюдает за Рюджин. Мысль о том, что завтра и еще много-много дней своей жизни она вернется в свою пустую квартиру, кажется немного несчастной.   Но это будет не сегодня вечером. Йеджи слегка встряхивает себя. Сегодня вечером у нее совершенно отдельный набор проблем, о которых нужно беспокоиться, и они начинаются и заканчиваются женщиной, сидящей рядом с ней. Хотя Рюджин сказала ей не волноваться, Йеджи не может не беспокоиться. Она не девственница, но секс с женщиной должен быть другим, верно? Она никогда по-настоящему не задумывалась об этом раньше, поэтому даже не задумывалась о том, каковы правила, что ей нужно иметь в виду, о чем ей не нужно беспокоиться.   Как будто Рюджин чувствует, как она доводит себя до паники. Она протягивает руку и кладет ладонь на колено Йеджи, потирая большим пальцем взад-вперед, нежно и успокаивающе. Йеджи смотрит на нее, и Рюджин улыбается.  — Все в порядке, детка, — произносит она одними губами, и Йеджи обнаруживает, что расслабляется на сиденье.   Рюджин держит руку на колене Йеджи, пока машина не останавливается перед очень высоким и очень причудливо выглядящим многоквартирным домом. Они выходят из машины, забирают сумку Йеджи, благодарят водителя. Рюджин снова предлагает Йеджи свою руку, и Йеджи берет ее, чувствуя, как дрожь возбуждения пробегает по всему ее телу.