Дачные каникулы

— А откуда такой прилив трудового энтузиазма-то, если не секрет? Ты ж обычно в каникулы спишь часов до девяти, чего в пять-то подскочила? И зачем лезть через окно? Через дверь уже не прикольно? — поинтересовался Флауи, лозами придерживая лестницу, которую сам же и приставил к окошку спальни на втором этаже. Фриск, уже перекинувшая ногу через подоконник, наклонилась, приставляя палец к губам, едва не свалилась наземь, фыркнула и торопливо спустилась вниз. — В пять — чтобы насладиться утренними красотами. Летом надо хотя бы разок успеть пробежаться по росе и посмотреть, как просыпается природа. А потом можно и спать. Это во-первых. А во-вторых — чтобы никто не задерживал. Поднимешься в девять — пока мама завтраком накормит, пока с папой почаёвничаешь, пока то да сё — выходить в поля уже никакого удовольствия. Встанешь в шесть — нарвёшься на Андайн и Папируса. Они непременно предложат сделать с ними зарядку. И разве я захочу им отказать? Ну и прочее, и прочее. А так быстренько ушла — и никаких проблем. Поесть я на природе поем. Захватила с собой пару бананов и бутылку воды. — Пара бананов и бутылка воды… Если б я тебя плохо знал, я б решил, что ты села на диету. Ставлю на что угодно, домой вернёшься как всепожирающий ураган, — заметил Флауи, убирая лестницу. — Надо думать, этот акробатический номер сейчас был, чтобы никого случайно не разбудить? Тогда советую бежать быстрее. Ты всё равно не бесшумная пушинка, сейчас твои Андайн и Папирус как выйдут проверить, кто там скребётся… Фриск, не дожидаясь дальнейшего развития событий, припустила к калитке и была такова. Спустя минуту она уже мчалась по песчаной дорожке, уводившей прочь от деревни, а оказавшись в полях, соскочила с тропы в сверкающую от влаги траву. — Первый раз вижу, чтобы кто-то вот так с непривычки с кроссовками наперевес скакал повсюду босиком, — Флауи следовал за девушкой, то ныряя под землю, то вновь показываясь обратно. — Ноги-то не болят? Смотри, напорешься на какой-нибудь острый камень или укусит тебя там кто-нибудь — будешь знать. — Ты это говоришь таким тоном, будто только и ждёшь, чтобы я на что-нибудь напоролась, — отозвалась Фриск, и не думая обуваться. — Не дождёшься. Впрочем, надолго её не хватило. Минут пять она шагала, наслаждаясь тем, как приятно холодит её ступни роса, и героически терпя неудобства от камешков, веточек и прочего мелкого сора, а затем, не утерпев, всё-таки вернулась на дорожку и принялась безуспешно отряхиваться и прыгать поочерёдно то на одной, то на другой ноге, пытаясь посмотреть, достаточно ли они уже чистые, чтобы совать их в кроссовки. — Неа. Бесполезно. Ты только сильнее грязь размазала, — Флауи отчего-то выглядел страшно довольным. — Красота-то какая. Вот так и ходи теперь. Потом отстираешься. — Главное, незаметно мимо мамы в ванную проскочить, когда разуюсь. Тогда проблем нет, — задумчиво заключила Фриск. — Чур не палить! — Может быть, только немного подпаливать. Ладно, ладно, шучу, не сдам. Больно уж интересно за всем этим цирком в твоём исполнении наблюдать. Кстати о цирке. Ты куда чешешь-то за тридевять земель? Думаешь, там, за километр, что-то другое растёт? Всё то же самое, что и здесь, уверяю. — Ленивый ты стал, — девушка снова полезла в траву, на сей раз в кроссовках. — Хорошо, давай искать, что тут может быть интересного. Самой Фриск в её пятнадцать, разумеется, никакой гербарий был не нужен. Зато у Ториэль был целый класс малышей, нуждавшихся в наглядных пособиях. Часть работы козочка сделала сама, ещё в городе собрав листья с деревьев в городских парках, с оставшейся частью Фриск вызвалась ей помочь. — Смотря что ты подразумеваешь под «интересным», — хмыкнул Флауи. — Экзотики никакой не найдёшь, необычных названий тоже… Хотя, по-моему, это только к лучшему. Нет ничего ужаснее, чем Санс, который ухахатывается над ботаническим справочником из домашней библиотечки Ториэль. До сих пор в голове звенят его дурацкие каламбуры типа «лох был колючий, вот его и посадили». Фриск фыркнула в ладонь. — Да ладно, это же смешно! — Мне как-то не очень. — Лопух! — Сама такая! — Да нет же! Я нашла лопух. Можно включить его в гербарий. — У вас там альбом для гербария формата А3, что ли? — поинтересовался Флауи. — И то вряд ли поместится. — Вероятно, можно засушить и вклеить только кусочек… — Ага, и подписать: «Лопуха кусок». Кто-нибудь когда-нибудь задумывался о том, что ботаника — благодатное поле для оскорблений? Фриск в ответ только отмахнулась. Огромный лист она всё-таки сорвала и теперь сосредоточенно искала что-нибудь не менее любопытное. Флауи, которого она позвала с собой в качестве «эксперта по растениям», большую часть времени бездействовал и с плохо скрываемыми любопытством и недоверием наблюдал за её вознёй. Посмотреть в общем-то было на что: если поначалу Фриск ещё пыталась не запачкаться, то через полчаса уже едва не ползала в траве на коленях, собирая на себя всю грязь, и постоянно отвлекалась на болтовню, рассуждая вслух, чем младшеклассникам может быть полезно то или иное растение. Флауи почти успел задремать, когда после сбора безобидных листьев одуванчика, подорожника, клевера и некоторых других трав и цветов вдруг послышался неуместно радостный возглас: — Крапива! Цветок в недоумении уставился на спутницу. — Я смотрю, после Подземелья у тебя жажда острых ощущений при общении с растениями так и не прошла. Погоди, ты серьёзно? Крапива-то малышне зачем? — Чтобы знать, что трогать нельзя. — И, я так понимаю, чтобы слушать историю о том, как дочка учительницы героически добывала то, что трогать нельзя, рискуя жизнью, здоровьем и собственными шортами… Ладно, я просто понаблюдаю, как ты пытаешься завернуть руку в штанину от шорт. Одеться-то поумнее нельзя было, учитывая то, куда и зачем мы собирались идти… Иногда я подозреваю, что ты отстаёшь от своего возраста. — Взял бы лучше и помог, — проворчала Фриск. — Не раньше, чем вдоволь насмотрюсь на твои бои с крапивой, — высунул язык Флауи. Солнце успело заметно подняться над горизонтом и начать понемногу припекать, когда Фриск наконец гордо продемонстрировала свою добычу: сочную ярко-зелёную веточку от здоровенного жгучего куста. На лице цветка промелькнула ехидная ухмылка. — Довольна? Все руки вон красные. Посчитаем это за симптомы аллергии на здравый смысл. Зря ты всё-таки сбежала, не дождавшись, пока проснутся Андайн и Папирус. Экстрима в жизни тебе явно не хватает. Что дальше будешь искать? Чертополох? Репейник? — …Ромашки! — О, это звучит уже намного лучше. Только где ты здесь видишь рома… — Вон там! И, не дожидаясь, пока Флауи посмотрит в указанном направлении, девушка жизнерадостно рванула прочь от дорожки прямо через высокую траву, доходившую ей до колена, а то и выше. Цветок проследил за ней взглядом — и спустя мгновение его улыбающаяся рожица появилась прямо рядом с сияющими белизной лепестками. — Гонку я у тебя выиграл, — заявил он. — Сразу будешь исполнять ботанический долг или сначала погадаешь? — А? — Ну ка-а-а-ак же… Любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмёт, к чёрту пошлёт… Бич всех ромашек и пристрастие всех девчонок. — А-а-а-а-а, не-е-е-ет! — засмеялась Фриск. — К чему зря цветы переводить. Я ведь даже ещё ни в кого не влюбилась. Да и в меня вроде бы никто… Она аккуратно собрала несколько ромашек и немного подержала их в вытянутой руке, любуясь. — Но есть у меня одна идея, — вдруг хитро улыбнулась она и схватилась двумя пальцами за лепесток Флауи. — Ты что делать собралась? — насторожился тот. — Сейчас я узнаю, как ты ко мне относишься! К чёрту пошлёт, к сердцу прижмёт, поцелует, плюнет, не любит, любит! Вот! Ты меня любишь! По-братски. — Какое откровенное жульничество, — усмехнулся Флауи, тщетно пытаясь придать лицу максимально саркастическое выражение. — Все лепестки мне помяла. — Ничего не помяла. И я прекрасно вижу, что ты умиляешься. Между прочим, очень удобно, что лепестков у тебя как раз шесть. — Да-да. Можно заранее подогнать ответ под желаемый результат. Как на контрольной. Забавно, что ты постоянно пытаешься углядеть какие-то эмоции у бездушного существа вроде меня, — пауза. — Ладно, ладно, не смотри на меня так, допустим, я с тобой согласен. Довольно с этим! Ты ещё что-нибудь искать будешь? Или на сегодня хватит? — Да хватит, наверное, — Фриск полезла в рюкзачок. — Но без завтрака на природе мы отсюда не уйдём. Держи банан! Я и на твою долю захватила, между прочим. Флауи не успел ещё ничего ответить, как она вместе со своим бананом откинулась на спину и разлеглась прямо на траве, щурясь от солнечных лучей. — Ториэль тебя не отстирает. Лёжа есть вредно, ты в курсе? — в последний раз проворчал цветок. — Смотри не подавись там. А вообще — спасибо. И болтовня сменилась тишиной — двое молча наслаждались завтраком, вдыхали запахи полевых трав и цветов, смотрели на порхающих кругом бабочек да ползающих жуков, грелись на солнышке — и заранее мечтали о том, как они проведут все каникулы.