Всевидящее око

Шёл 1478-ой год от Затмения, третий месяц, Дёживраж, как его называют здесь, в королевстве Фабур. Прошлый год был поганый и голодный, урожая почти не было, а скотина передохла от эпидемии, поэтому весь отощавший и озверевший люд двинулся в поисках денег в столицу, Аврю-дэ-Пе. Только оказывалось большинство тех счастливцев, кому удалось попасть в город, в сточных канавах и по трущобам, из коих тот и состоял. Наивные идиоты ожидали что-то вроде Риккецианского Цита-Дель-Соле, города, существующего по большей части лишь в рассказах и преувеличениях, а получили тёмный, напрочь деревянный, гнилой с основания, пропитанный помоями и разбоем гадюшник, в котором, однако, можно было найти очарование. В конце концов, Фабур обгонял культурную Риккеццу и суровый Дункрайн по числу священников и учёных, а гибкие законы позволяли не особо этичным изобретателям и экспериментаторам разгуляться вдоволь прямо под носом у башен Шато Гайар. Оттуда и очарование столицы. Неприлично высокие деревянные побеленные дома, покосившиеся, опирающиеся друг на друга, иногда с мостиками на верхних этажах, сбившаяся брусчатка, перебивающаяся с обычной стоптанной грязью, нищие с протянутыми руками, об которых можно и споткнуться, редкая скотина, выжирающая остатки травы в переулках, отряды городской и наемной стражи, косо глядящие на прохожих, проститутки, в коих больше всего привлекала порочность, спрелые трактиры с блевотиной на порогах, врачи в длинных масках, ставшие востребованными из-за разгоревшейся Болотной чумы и мелькавшие у дверей домов, оглушительно шумные ярмарки и рынки, куда съезжались купцы со всей страны, торговые ряды, лопающиеся от заморских чудес и всевозможной еды, и, самое примечательное — две высокие городские стены, — одна отделяла город от предместий, а другая, внутренняя, сохраняла покой богатого дворянства, прилипшего к самой сердцевине не только Аврю-дэ-Пе, но и всего королевства — резиденции Аделарда II-го, единоличного правителя Фабура. Скиталец пришёл в город с восточных ворот, перейдя мост через реку Энтрав. Одет странник был в чёрное, со светлой меховой накидкой на плечи, раздвоенным, как змеиный язык, плащом, и элементами стальной брони с инкрустацией зелёных камушков. Чуднó, одним словом. Стражник у ворот остановил его, покачав головой, и попросил снять капюшон, но смолк, только увидев брошенный в его сторону мешочек с монетами. Скиталец быстро прошёл через трувийские трущобы, наверное, чтобы не дышать этим запахом, и замедлил шаг лишь ближе к площади Аббата Огастина. —Но Слагатель не оставил эти земли! — воздух сотрясал пресвитер церкви Либерандума, одетый в белоснежное облачение с верёвкой вместо пояса, символизирующей аскетство, и красной тяжёлой расшитой длинной шёлковой накидкой на плечах, — Нашими руками он будет нести слово своё в Непреклонные земли! Северяне убоги! Они и сегодня верят в своих «богов» и живут по кровавым, варварским обычаям! — священника собралось послушать немало народу, и многие одобрительно кивали, хлопали и кричали что-то, другие же лишь отмахивались и смеялись, перешёптываясь, — Но они слабы! Форфаденлан уже долго воюет со Снофъёлем, там власть после смерти их вождя скачет из рук в руки! Так чего нам ждать?! Слагатель послал нам эту возможность, видя в нас проводников для веры! Неужели вы готовы разочаровать его?! Неужели предпочтёте Вечное Затмение в век Червя Великому Вызволению?! Потому говорю я, и да услышьте меня, облучённые! — он упал на колени и поднял руки к небу, крича, — Несите свет, данный вам Слагателем! Мечом рубите всякую тварь, что от света шипит! Идите на север, идите легионами, идите в одиночку, забудьте о грехах и помыслах своих, и остановитесь лишь у самого дальнего берега Кайкенруны! Ибо не будет Великого Вызволения, покуда язычники пируют у наших границ! Пока ересь сильна! Скиталец остановился, чтобы послушать, и неосторожной ухмылкой в момент затишья выдал себя. Пресвитер тут же повернулся в его сторону и властно указал на него пальцем, и вся толпа в следующую секунду уставилась на прохожего. —Я вижу в лице этого человека сомнение! Чем же могли смутить мои слова порядочного радиата? —Серьёзно? — голос человека в плаще был странен, то ли высок, то ли низок, вроде дружелюбен, но внушал тревогу, — Святоша, ты моего лица даже не видел. Тогда пресвитер сделал отчаянную попытку разглядеть получше лицо человека, очертания коего были вполне видны и под капюшоном, но не смог. Видимо, зрение уже не то. Скиталец двинулся дальше, постоял у Судейского фонтана, кинул монетку в воду и, наконец, пройдя мимо всех дорогих гостиниц и постоялых дворов, зашёл в непримечательный трактир «Кишка и рыба». Зайдя, сразу же огляделся и, огорчённо вздохнув, сел за самый дальний столик. Через несколько часов зашёл человек. Беспокойный, в тяжёлой одежде с меховой накидкой и тяжёлой сумкой за спиной, оглядывающийся с опаской по сторонам. Бледный, почти что алебастровый, с пепельными волосами. Очень молодой. Двумя словами перекинулся с трактирщиком, и, когда тот кивнул, кинул пару явно драгоценных камней на прилавок, ошарашив трактирщика, и поднялся наверх. Вскоре вернулся и сел за стол, закрыв лицо руками. —Не стоит так явно кричать о том, что ты царевич Форфаденлана, Рэндальфр, — Скиталец проурчал тихо, положив руку ему на плечо. Собеседник вздоргнул от неожиданности, но не мог сделать ничего боле, ибо в трактире людей было как селёдки в бочке. —Я убью тебя, как только ты выйдешь за порог, кто бы ты ни был, — прошипел незнакомец. —И лишишься прекрасной компании, заманчивого предложения и отличной авантюры, — едва слышно засмеялся Скиталец, — Подумай, Рэндальфр... —Что тебе нужно? Тебя подослал Олаф? Йорунд? Я выполнил их условие, пусть они оставят меня в покое. —Меня подослала судьба. Судьба, Рэндальфр, и боги. —Что ты несёшь? —Шутка, шутка... Никто меня не подсылал. —Откуда ты знаешь, что я такой? —Такой вот я... Много что знаю, много что слышал, а ещё очень разбираюсь в людях. У тебя, царевич, выраженные черты лица, ты бледный как поганка, весь в меху, и мечи у тебя нездешние. Бросаешься деньгами как попало, озираешься, как кот... И дураку будет ясно, что ты есть. —А ты не дурак, а? Хочешь обокрасть меня? —Хотел бы, обокрал. Давай без формальностей. Не важно, откуда я, кто я, отчего знаю о тебе больше, чем ты сам... Важно лишь то, — из неоткуда в руке у скитальца появился обожжёный лист бумаги и острое перо, — Что у меня к тебе есть предложение. —Иди к духам, — человек сплюнул. —Я так не думаю, — внезапно мрачно сказал Скиталец, и перо вдруг оказалось в руке его собеседника. Человек попытался разжать руки, но они словно закостенели. —Какого... —Тише. Не привлекай внимания. Это всего-то безобидный контракт. Ты проводишь меня до одного места в знакомых тебе местах, а я щедро тебя награжу. Может, это поможет тебе вернуть власть, — Рэндальфр смотрел на бумагу, и слова на ней будто светились, чуть прижигая бумагу, — Ты же знаешь, что я, Рэндальфр? Ты догадываешься? Голос человека в капюшоне вводил Рэндальфра в подобие транса или опьянения, и чем ближе он был, чем больше говорил, тем меньше юноша понимал, где он и что происходит. Голова кружилась и тяжелела, веки слипались, а рука с пером сама тянулась к бумаге. —Довольно, — Скиталец щёлкнул пальцами, и перо выпало из руки Рэндальфра, и сознание того тут же прояснилось, — Забудь об этом, — он в следующий миг и правда почти забыл, — Я тебе не враг, царевич. А может, даже друг. И как друг, я даю тебе шанс. Шанс вернуть всё. Ну? Просто небольшая услуга, — Скиталец медленно пододвигал контакт ближе к собеседнику, — Ты не пожалеешь. —Ты демон? Дух? — сощурился Рэндальфр, — Или просто колдун, которому нечем себя занять? —Ни то, ни другое, ни третье. Я лишь бродяга, знающий что-то о тебе и желающий с тобой сотрудничать. —Бродяга не может вернуть мне страну в награду за услугу. А ты говоришь, что можешь. —И то верно. —Так в чём подвох? Скиталец усмехнулся. —Я не прошу о многом, Рэндальфр. Проведи меня через Форфаденлан и Снофъёль к вулкану Йотунхус. Что ты теряешь, царевич? Посмотри на себя. У тебя нет ничего. Ты сидишь в самом мерзком кабаке во всём Фабуре, в тысячах спольярах от дома, и грозит тебе сдохнуть бандитом или шлюхой. Подпиши контракт. И узнаешь свою выгоду. —Йотанхус? — Рэндальфр будто не слышал и половины из того, что говорил собеседник, — На кой ляд тебе туда? —Условия контракта позволяют мне не разглашать оного. —Я ещё контракт не подписал. —«Ещё»? Прекрасно. —Твою мать. Провести тебя к сраному вулкану? И всё? —И всё. Рэндальфр недоверчиво посмотрел на бумагу, но всё же взял перо в руки. —И получу я... —Даже представить себе не можешь. —Ёбаный разводила. —Думаешь, обмануть тебя хочу? —Конечно, блять, думаю! То есть... Хочу думать. Но знаешь, такой бред ни один шарлатан не придумал бы. —Ну так? Берёшься? Рендальфр посмотрел на собеседника. Даже не смог разглядеть лицо. Всё внутри него кричало о том, что этого психа нужно тут же убить, или, по крайней мере, послать куда подальше вместе с его контрактом. Но северяне никогда не славились своей разумностью. Рациональностью. Осторожностью. Зато они были азартны. Любопытны. И до глупого рискованны. Поэтому Рэндальфр взял нож с пояса, надрезал ладонь, обмакнул перо в кровь и подписал контракт. —Прекрасно, царевич, — Скиталец взял бумагу в руки, она тут же вспыхнула и обратилась в пепел, — Ох и долго я тебя здесь ждал. Можешь звать меня Друг. Или Бродяга. Скиталец. Как душе угодно. Душе... — он вдруг засмеялся, — А ведь это забавная шутка, Рэндальфр. Когда-нибудь ты её даже поймёшь. Поздравляю, — он похлопал собеседника по плечу, — Теперь мы партнёры. Официально. Всё по контракту.