Последний из Рода - Аарон Морвид

Осенняя пора торопливо близилась к своему концу. На смену водопаду пожелтевших листьев, что так и норовили покинуть столь родные им ветви, пришли холодные ветра, чей путь начинался с ущелья дальних гор, заканчиваясь среди бесконечных крон Запретного леса. Прогулки на свежем воздухе со стороны студентов умерились, а количество посещений в больничном крыле, напротив, возросло. Верным признаком близившихся холодов являлась форма студентов: легкая мантия, которая служила скорее эстетическим атрибутом школьной формы, прибавила в толщину, некоторые ученики даже ходили в шерстяных мантиях. Юбки юных девиц, которые в начале семестра так и норовили оголить часть колена, прибавили в длине, в стараниях как можно лучше держать тепло ног. Несмотря на холода, которые утром пробирались аж до коридоров замка, большинство учащихся выглядели непомерно радостными, ведь наступление зимы означало одно — скорые зимние каникулы. Первокурсникам не терпелось вернуться домой и вживую поделиться с родными впечатлениями, полученными в Хогвартсе. Пожалуй, в замке немногие равнодушно отнеслись к смене сезона. Один из студентов, которому было не тепло и не холодно от знания, что скоро наступят зимние каникулы, являлся Аарон. Он ещё больше втянулся в познание магического мира и освоение магических наук. Казалось, «куда больше?», ведь всё своё свободное время он проводил либо в библиотеке, либо в заброшенных классах, а всё просто: за исключением занятий по зельеварению, ЗоТИ и травологии, он на уроках занимался своими делами. В основном читал интересные ему книги. Трансфигурацию он знал всяко лучше любого третьекурсника, чары и заклинания, изучаемые на занятиях профессора Флитвика, коих было лишь десять, он успел освоить ещё в первый месяц, про историю магии и астрономию даже говорить нечего — он мог по буквам рассказать содержание назначенных книг для этих занятий. Ну а на уроках по полетам на мётлах после выполнения нескольких задач от мадам Хуч можно было спокойно заниматься любыми делами при условии, что никто не будет пытаться навернуть себе шею, колдовать или покидать стадион для квиддича до конца урока. Сами преподаватели, зная, что Аарон ответит на любой их вопрос в рамках учебной программы первокурсников, полностью закрывали глаза на его безобидное игнорирование лекций, чтение книг. Были и ученики, что порывались взять пример с Аарона, занимаясь на уроках всем тем, что не требовалось, но таких учеников быстро поднимали вопросом по теме урока и лишали баллов в случае неправильного ответа на вопрос. И чаще всего на эти вопросы никто нормально ответить не мог. Такой режим обучения могли соблюдать разве что самые отбитые студенты Когтеврана, которые друзьями считали лишь свои книги. Те даже во время еды и сна всегда держали книгу под рукой. Некоторые были готовы поспорить, что даже в туалет они без книги не ходили. Сами тренировки Аарона по контролю магии претерпели новый прорыв: теперь он мог вывести свою магию через палочку, однако она выходила в виде неплотного синего дымка, который никак не влиял на созданные руны, просто обволакивая их. А что делать дальше, Аарон не знал, так как учебников, описывающих способы улучшения контроля магии, он пока не смог найти. Единственная книга, которая хоть как-то была связана с улучшением данного направления работы с магией, касалась конкретно заклинаний. Там описывалось, что чем больше волшебник практикуется с конкретными заклинаниями или чарами, тем легче они ему даются. И всё. Автор книги даже не удосужился объяснить, что значит — «легче даются», не говоря уже о том, почему это так происходило. Так или иначе, с выпадением первого снега Аарон догадался как дальше быть — требовалось уплотнить дымку магии. Идея ему пришла, когда он гулял по клуатру виадука — внутреннему дворику, окружённому колоннами, из которого можно было попасть на лестничную тропинку, ведущую к озеру, а именно к лодочному домику, либо через виадук к соседнему строению замка, либо в вестибюль, а затем в Большой зал. В раздумьях топча мягкий, словно хлопок, снег, он увидел, как некоторые студенты играли в снежки. Правда, получалось у них весьма превратно из-за рыхлости этого самого снега — снежки разваливались, почти не доходя до цели броска. Аарон, не сдержавшись, тоже захотел немного пощупать первый снег и, взяв небольшую охапку в две ладони, принялся тщательно уплотнять снег. Он никуда не торопился, потому в процессе прогулки смог сжать этот комок снега до состояния почти цельной льдинки, и тогда его осенило: «А что, если ручейки и нити магии, которые выходят из палочки во время заклинаний — это есть очень уплотненная магия?» — и наконец-то найдя новый путь для развития контроля магии, он вновь зажегся тренировками. Ему оставалось только гадать, почему при произношении магического слова его магия так легко уплотнялась, входя в резонанс с руной. Иногда Аарону казалось, что современное колдовство, которому их обучали, словно разжеванная сказка для детей — вот делай вот так палочкой и говори правильное слово, и магия появится сама. Одно дело делать всё по пунктам и получать результат, но вот если требовалось понять, как всё это работало, то, пожалуйста, думай сам. По своей сути чары и заклинания, которым их обучали, были достаточно просты, чтобы любой, даже самый большой дурак, смог завершить обучение в Хогвартсе. Этому свидетельствовали слова, которые слышал Аарон в ходе разговора двух пятикурсников о том, что ещё никто не проваливал СОВ (стандарты обучения волшебству), за исключением выгнанных, умерших или пропавших без вести учеников, коих за сто лет было не столь много. Казалось всё просто — произнеси себе заклинания, да учись как правильно махать палочкой, и всё, из тебя выйдет волшебник. Но Аарону очень не нравился такой тупой по своей простоте подход к освоению магии. Проведя большую часть своей сознательной жизни на задворках Лютного и лондонских улицах, он понял, что в любом начинании всегда есть легкий и сложный путь. Взять его детство. Ничто не мешало Аарону пойти в магловский приют и жить не беспокоясь об оборотнях, ведьмах и других опасных обитателей не самого безопасного переулка. Жизнь в приюте для него представлялась легким путем, пройдя через который у него возможно была бы нормальная кровать, возможность играть в игры с другими детьми, может быть и иногда даже еда в виде жидкой каши, но сознательно или нет, он выбрал тяжелый путь. Путь, в котором он должен был полагаться только на самого себя, не надеясь, что ему помогут. Да, он лишился многого, что хоть в какой-то мере имелось у приютских детей, но на своём пути он обрёл нечто более важное и ценное: опыт и навыки выживания, понимание магического и магловского социума как с преступной стороны, так и с законопослушной. Можно сказать, путь, который он неосознанно выбрал, превратил его в таракана, способный выжить где угодно, когда угодно. Потому-то, испытав сложности во взаимодействии с собственной магии, столкнувшись с медленным прогрессом в освоении контроля над ней, он понял, что этот путь — сложный. А награды, что ждали в конце тернистых путей, хоть и не всегда оправдывали ожидания, но бесполезными точно не являлись. *** Вскоре наступили каникулы и замок в один момент опустел. На каждом факультете осталось не больше десяти студентов, остальные разъехались по домам: кто-то через вокзал, кто-то через Хогсмид, правда, покидать школу таким образом на время каникул разрешалось только старшекурсникам, остальные должны были ждать родителей. Аарон, естественно, остался в замке. В Большом зале теперь вместо шума и гама была столь приятная и спокойная атмосфера, что Аарон после плотного обеда иногда соблазнялся там оставаться за книгами. Больше всего порадовало Аарона известие о том, что на две недели вся спальня будет только его. Не то чтобы соседи сильно нарушали его личное пространство, но он слишком долго привык жить в одиночестве, отчего, когда он адаптировался к мягкости кровати, ему стало немного сложно в первое время с лёгкостью засыпать с другими людьми. Расхаживая в одиноком зимнем Хогвартсе, у Аарона впервые проявились проблески любопытства и авантюризма на изучение столь волшебного места, которые он с трудом, но всё же подавлял. Честно говоря, первые две недели Аарон даже не осознавал, насколько волшебно это место по имени Хогвартс: двигающиеся картины, салютующие при обращении пустые рыцарские латы, которые можно иногда встретить в качестве элементов декора коридоров, всё это, конечно, было чем-то необычным и новым, но ничего такого, что меняло бы его представление о волшебстве в целом. Весь масштаб волшебности и необычности Хогвартса он осознал, только когда впервые вышел из-за стен замка. Большой зал с вестибюлем соединялся с основной башней замка, в которой и находилась лестничная площадка. Казалось, ничего странного, но башня с гостиной Гриффиндора находилась в большой отдаленности от основной башни с лестницами, и соединены эти две башни были лишь на уровне оснований. Тогда Аарон начал подмечать другие странности: вид из окна у одной аудитории на четвертом этаже мог совершенно отличаться от вида другой аудитории, и это вовсе не из-за того, что окно располагалось с другой стороны здания — местность совершенно отличалась. Важно понимать, что Хогвартс не являлся целостным замком, он представлял собой совокупность сооружений, зданий и башен, плотно сконцентрированных в одном месте. И тогда до Аарона дошло: Хогвартс это волшебный замок. Да, мысль банальная, но именно это объясняло то, что из лестничной башни можно попасть в абсолютно любой коридор замка Хогвартса, и не было важным то, что этот коридор находился в сорока минутах пути пешком от этой самой башни с лестницами. Другими словами, лестничная площадка — это аналог телепорта, которым чаще всего пользовались студенты, чтобы сэкономить себе время на перемещениях. Замок, в котором происходили всякие чудеса, и замок, который помогал телепортировать своих учеников поближе к учебному классу, чувствуете разницу? Вот и Аарон почувствовал, но, как и остальные ученики, от греха подальше перестал слишком много думать об этом, ведь любые размышления на тему структуры работы пространственного перемещения требовали базу знаний на уровне подмастерья по артефакторике и рунологии, иначе такие размышления были столь же полезны, как думы бомжа о том, как попасть на банкет к королеве Елизавете Второй. В новогоднюю ночь Аарон единственный раз за весь семестр позволил себе ничем не заниматься перед сном, грубо говоря, он лежал на кровати и бездельничал. Дело было не в том, что он устал или решил поддаться духу праздника, просто в такой же день семь лет назад умерли его родители, и для него это было поводом просто посидеть, помолчать, обдумывая, чего он добился за год и что у него в планах. Так он делал каждый год, и это стало чем-то сродни традиции лично для него самого. «За этот год случилось многое… » — начал вспоминать Аарон, лежа в кровати спальной в одной футболке и кальсонах, — «мне всё-таки удалось избавиться от Родрика Гнойного, который разыскивал меня из-за того, что я убил его брата, напавшего на меня из-за найденного кольца, которое я, впрочем, где-то потерял. В магловском мире мне удалось на одной улице закрепиться, правда, приходится большую часть доли отдавать банде того района, но сейчас это уже и не важно. Я достал необходимую смесь, чтобы залатать появившиеся трещины в потолке подвала, откуда часто осенью течёт вода, но надеюсь… возвращаться туда мне не придётся. Я получил письмо из Хогвартса и смог приобрести для учебы все необходимые вещи. Узнал о том, что маги видят мир не как я, и то, что они не могут вспомнить любые увиденные вещи и прочитанные книги. Научился варить несколько хоть и дешевых, но довольно ходовых зелий. Поближе познакомился с магией», — перевернувшись на бок, Аарон потянулся к палочке на тумбочке и принялся вертеть её в руках, попутно продолжая свои размышления: «В следующем году я должен освоить как можно больше полезных чар и заклинаний, и зелий, которые помогут мне легче ужиться в магловском мире, а также заработать деньги в магическом мире. Я наконец-то должен научиться полностью контролировать свою магию и освоить изготовление парочки доходных зелий, и по возможности мне стоит стать личным учеником нашего декана, чтобы она получше учила меня трансфигурации, а также…» — но дальнейшие размышления Аарона были прерваны выкриком из-за двери и громким стуком: — Эй, Аарон. Ты почему пропустил ужин? Там почта на твоё имя упала, видать, кто-то не успел на утро отправить, — именно утром 25-го декабря по старому календарю ученикам присылали подарки, точнее, присылали их раньше, но эльфы задерживали их до утра 25-го числа, где ещё сонные студенты могли нарадоваться количеству подарков, отправленных на их имя. Аарон также получил свои «подарки», которые являлись готовыми открытками с небольшим поздравительным письмецом в сопровождении. Ему уж не понравилось то, что два из пяти таких поздравительных писем были обработаны каким-то зельем или были прокляты. Понял он это благодаря своим глазам, которые легко могли отличить обычный конверт с письмом и тот, в котором по каким-то непонятным причинам присутствовали частицы магии. От греха подальше эти письма он даже не открыл, сразу отправив их левиосой в горящий камин. — Держи, с праздником тебя, — передав нетолстый конверт, Ричард — студент с 4-го курса, довольный от выполненного долга, прошёл обратно в гостиную. «Мистеру Аарону У. Морвид, Хогвартс», — прочёл он на конверте. — Кто же мог мне написать? — не обнаружив никаких следов магии, Аарон с интересом принялся аккуратно вскрывать конверт. Два письма с поздравлениями он получил от своих соседей по комнате, ещё один он, к своему удивлению, получил от третьекурсницы Гриффиндора — Молли Пруэтт. Два письма с магией по понятным причинам он даже трогать не стал. А от кого было это шестое письмо, он даже гадать не брался, однако с первых строк ему стало понятно, кто ему писал: «Ну что, львенок? Как тебе сидится в своей башни одиночества? Небось книжку читаешь, не хотела тебе писать, да и смысла в этом не видела, но мои младшие сестры заставили меня, в общем, с Рождеством, держи печеньку. Знай, ты мне всё ещё должен дуэль. Беллатриса Блэк», — и в конверте действительно нашлась печенька с кусочками шоколада внутри — кукис, одним словом, да размером с его ладонь. Печенье каким-то чудом не только не запачкало письмо, к которому оно было приложено, но ещё и осталось целым. Аарон за один раз съел всё печенье. Аккуратно сложив письмо обратно в конверт, он бережно положил его в один из карманов чемодана и, дожевав печенье, переодевшись, лёг спать. До самого сна его лицо не покидала легкая улыбка.