Последний из Рода - Аарон Морвид

*тук-тук* — Проходите, — сухо объявила Макгонагалл, медленно переведя взгляд с контрольных работ, что лежали на столе, на открывающуюся дверь. — Добрый вечер, профессор Макгонагалл, не найдётся ли у вас свободной минутки? — увидев, кого принесло на её бедную голову, она со вздохом ответила: — Конечно, присаживайтесь, мистер Морвид. — Макгонагалл указала ладонью на стул напротив стола. Аарон кивнул и бойким шагом прошёл к указанному месту. Пару раз двинув тазом, дабы проверить мягкость стула, Аарон, как и обычно бывало в кабинете своего декана, принялся осматриваться, ожидая, пока профессор Макгонагалл не закончит разбираться с прерванной работой. Только увидев, что она откладывает пергамент, он заговорил: — Вы выглядите довольно уставшей, вам помочь? — та, услышав, закатила глаза. Каждый раз, когда у Аарона возникала просьба, он спрашивал, нужна ли ей помощь — простой психологический трюк, который не раскусил бы разве что ребёнок. — Спрашивайте, чего хотите, мистер Морвид, — отложив перо, она с ожиданием посмотрела на него, гадая, в какие дебри трансфигурации пустился Аарон в этот раз. — Тут такое дело… — Аарон слегка смутился, — не хотелось бы долго рассказывать, но так вышло, что я обязан одному человеку по подходящему случаю сделать подарок. — О, интересно, — тут же начало подниматься её настроение. Хогвартс был весьма скудным на развлечения для преподавательского состава, можно сказать, что таковых вовсе и не наблюдалось. Чтение книг и редкие посиделки с другими преподавателями — вот что было доступно в стенах замка, оттого сплетни и различные казусные истории, происходившие между учениками и между другими преподавателями, воспринималось ею как ещё одна форма развлечения. — И я пришёл к выводу, что самым подходящим таким случаем будет подарок на день рождение, — Минерва ещё больше заинтересовалась. — Но проблема в том, что я не знаю, когда у этого человека день рождение. — А напрямую спросить этого человека? — с улыбкой спросила она. — Исходя из моих наблюдений, я почти с 90-процентной уверенностью могу сказать, что она мне не ответит, — задумчиво проговорил Аарон. — Стало быть «она»?.. — на лице профессора появилась ещё более широкая улыбка. — Да, это девушка, не вижу смысла этого скрывать, у её друзей спросить… Маловероятно, что я получу ответ. — И что же вы от меня хотите? — представляя, что от неё хотели, спросила та. — Я слышал, что в этом году вас назначили заместителем директора, да и помимо этого вы подписывали письма с приглашениями в школу, потому я подумал, что у вас должен быть доступ к информации о студентах. — Так оно и есть, но я не имею право разглашать эту информацию третьим лицам, — Аарон, услышав это, слегка опустил плечи, уже начав думать над тем, какое ещё мероприятие могло быть подходящим, но его размышления прервала Магконагалл. — Однако, если вы интересуетесь с целью сделать человеку приятное, то такую пустяковую информацию, я думаю, будет позволительно раскрыть. — Спасибо, миссис Макгонагалл, — Аарон про себя мысленно отметил, что его декан без своей маски строгого преподавателя выглядела более привлекательной, особенно с этой улыбкой. — Я сегодня как раз зайду к директору с отчетами, потому уже завтра вы сможете у меня узнать то, что хотели, — ответила через секунду профессор Макгонагалл, отметив про себя чересчур долгий взгляд в её сторону. — Прекрасно, я тогда завтра зайду, если вы не против, — Аарон как раз встал, собираясь уходить, но Минерва его остановила. — Мистер Морвид, только вы забыли сообщить, кто эта девушка. — Ах, точно, забыл, это Беллатриса Блэк, доброй ночи, профессор, — и Аарон тут же выскочил за дверь. Забыл? А как же! Он был почему-то уверен, что она ему отказала бы, если он сразу бы сообщил, что девушка из Слизерина. Как и ожидалось, Макгонагалл чуть сжала губы, но всё же выдохнула и, покачав головой, вернулась к проверке бумаг. К сожалению, как оказалось, её день рождение прошёл ещё в первом триместре. Двенадцатилетняя Беллатриса оказалась на два месяца старше его, помимо всего день её рождения был даже более интересным — 31 октября. Из книг, что он успел прочесть, было ясно, что на стыке этой даты и первого ноября в мире часто происходили необычные феномены, в основном связанные с чьей-то смертью. По преданиям старых волшебников, в ночь Самайна любая магия темной ветви выходила лучше и мощнее. Ритуалы, создание живых мертвецов, призыв демонов — при возможности чаще всего проводились именно в ту ночь. Также Аарон вычитал, что в ночь Самайна имелись особые запреты — гейсы, нарушение которых обязательно приводило к смерти. Часть из них была забавной, другие даже пугали. К примеру, из забавных: человек, съевший семь кусков тыквенного пирога, обязан хотя бы раз облизнуть пальцы, или случайно наступивший на собачье дерьмо обязан походить в грязном ботинке до самого утра. Из не очень веселых были другие гейсы: «Если ночью тебя окликнули сзади, то не оборачивайся»; «Коли почувствуешь во сне, как лижут тебе пальцы ног — не открывай глаза, притворяйся спящим»; «Договор, заключенный между четырьмя людьми, приведёт к смерти одного». Этих гейсов было немало, и старались их не нарушать в основном волшебники из старых родов, для себя Аарон отметил, что было три незыблемых гейса, нарушать которые ни в коим случае не стоило, из-за того что большинство смертей было связано именно с их нарушением: 1. Проведение военных действий (любого толка). 2. Мореплавание (даже переплыв через небольшую речку). 3. Свадьба. Имелось в виду, что эти действия очень не рекомендовалось совершать в ночь Самайна. Возвращаясь к Беллатрисе. Профессор Макгонагалл легко заметила растерянность Аарон, потому сразу же дала ему стоящий, на её взгляд, совет: — Вместо того чтобы ждать до следующего учебного года, почему бы вам не сделать подарок на ближайший всеобщий праздник — 14 февраля. «Четырнадцатое февраля…» — дата сразу показалась Аарону знакомой, — «а, ну да, день святого Валентина. Только где мне взять открытку?» — в своих снах Аарон помнил, как в СОШ № 73 праздновали день святого Валентина в первом и втором классе. В последующих трёх классах так уж получилось, что Григорий — молодой брюнет, от лица которого он и видел эти сны, не являлся в те дни в школу из-за различных случайных ситуаций, в основном связанных с весенним обострением аллергии. Того, что помнил Аарон, ему хватило, чтобы составить своё мнение об этом празднике. «Так… выходит, что на 14-е февраля принято дарить подарки девушкам», — отчасти Аарон был прав, в начальных классах 14-е февраля, где его праздновали, мало чем отличалось от восьмого марта, за исключением того, что неприятные взгляду девушки совершенно не получали открытки либо шоколадки. «Хм-м, но не всем же дарить?» — Аарон, у которого не было совершенно никаких идей по поводу ответного подарка, не хотел вдобавок ещё и напрягаться ради всех знакомых девушек, коих, правда, было не так много. «Так… Беллатрисе точно надо что-то подарить, кому ещё что дарить, подумаю чуть позже. Надо теперь только узнать у кого-то, что можно подарить девушке на 14-е февраля и желательно… без всяких расходов», — вот так, не до конца понимая суть праздника — дня святого Валентина, Аарон принялся размышлять, у кого спросить совет. *** Беллатриса сегодня в первый раз праздновала день святого Валентина, и в этом не было ничего удивительного, ведь в круге семьи такой праздник не отпразднуешь. Её тётя — Вальбурга, в шутку или нет, предупреждала о том, чтобы она была осмотрительной в Хогвартсе при получении любых подарков, особенно на четырнадцатое февраля, при этом почему не говорила, хотя Беллатриса догадывалась. В этот праздничный день с самого утра Беллатриса почуяла необычную атмосферу. Не забыв надеть свой магический артефакт в виде серебряного ожерелья, выявляющего магические колебания в радиусе трёх футов, а также серебряную цепочку из того же набора для более точечного выявления магических фонов, она вышла из своей спальни. К счастью, на Слизерине издревле так сложилось, что при достатке спальных помещений (а их всегда хватало) ученик мог жить один, чем часто пользовались все зачисленные сюда студенты, не имеющие у себя на службе вассалов, хотя и те позже к четвертому курсу начинали жить одни. Уже в гостиной она заметила, что однокурсницы со старших курсов выглядели слегка взволнованными. Каждые несколько минут шептали себе на ухо какие-то глупости и смеялись от сказанного таким же глупым хихиканьем. Долго выносить это она не могла и вскоре покинула гостиную, отправившись в Большой зал. Одна. Беллатрисе было стыдно в этом самой признаться, но у неё не было подруг. Ну это если не считать младших сестёр. Она не собиралась дружить с половиной факультета, но думала, что к новому году пара подруг у неё появится, увы. «Они просто не достойны дружить со мной», — идя по темному подземелью, стараясь наступать только в центры плит, мысленно бурчала Беллатриса. Отчасти такая ситуация сложилась именно из-за репутации её рода. Блэков не без причин боялись, ведь стать их врагом было довольно просто, уж члены этого рода легко выходили из себя, но это не было показателем их слабоумия, отнюдь — в роде Блэк рождались как сильные маги, так и довольно смышлёные, в скобках «хитрые». Обычно именно старший ребенок семьи становился ударной силой рода, и таким ребёнком как раз являлась Беллатриса. Её магический потенциал, по словам дедушки, был огромен. К тому же судьба многих вассалов этого рода была незавидной, часто подчиненные семьи и роды погибали от рук самих Блэков… Ну, по крайней мере, такие слухи ходили, что на самом деле произошло с пятью родами, что были вассалами Блэков, знаю только Блэки. Так Беллатрису опасались: при разговоре с ней выражения и слова отбирались тщательнейшим образом, ведь случайно брошенной мыслю разозлить её никто не хотел, даже студенты из священных двадцати восьми родов все должные инструкции получили ещё в начале года, когда просочилась информация, что в школу поступал член нового поколения рода Блэк. Улыбки, что натягивали при разговоре с ней, были полны фальши, а тех, кто пытался набиться к ней в «подчиненные», она держала на разумном расстоянии. Не секретом будет сказать, что на взаимоотношения с однокурсниками повлиял несколько… агрессивный характер Беллатрисы. Она будто постоянно пыталась спровоцировать людей, чтобы вызвать их на дуэль, но слизеринцы не были дураками, на такие легкие провокации не попадались и с глупой улыбкой кивали, стараясь как можно быстрее покинуть общество столь «милой» девушки. «Все просто идиоты», — пнув случайно попавшийся камень в коридоре подземелья, через скромную дверь она вышла на лестничную площадку замка или лестничную башню, как её иногда называли. Оттуда, поднявшись на первый этаж, она прошла в вестибюль, а затем в Большой зал. «Что за уродство», — нежная душа слизеринки из рода Блэк не могла выдержать глазорежущий розовый цвет, которым были окрашены некоторые элементы декора Большого зала, к примеру: салфетки на столах, свечи, шторы на окнах, и даже мантия директора была цвета, близкого к ярко-фиолетовому. «Ну точно чудик», — подумала она и села за свободное место. Слово «чудик» у неё ассоциировалось ещё с одним человеком, и туда, где этот человек обычно сидел, она перевела взгляд. «Странно, он обычно в это время уже уплетает чай с десертами», — не заметив его присутствия, она удивилась. Уж кто-кто, а Аарон очень редко пропускал приёмы пищи. Как ни странно, несмотря на то, что Аарон довольно мало времени проводил с однокурсниками, да и в обществе людей в целом, он довольно сильно привлекал внимание. Во-первых, из-за роста, коим природа его не обделила, выделив на голову выше одногодок. Во-вторых, из-за успехов на учебном поприще, которые начинали мозолить глаза даже студентам собственного факультета. Уж сложно игнорировать человека, которого как минимум через урок всегда награждали баллами. И ведь баллы эти он получал в основном из-за вопросов, которые сам задавал, довольно редко можно было видеть, как Аарон поднимал руку на вопросы преподавателей. Можно сказать, что на уроки он приходил только для того, чтобы разбирать интересующие его вопросы, возникшие по книгам дисциплины. В третьих… сама аура вокруг Аарона привлекала внимание, будто в нём было что-то особенное, а что именно сказать сложно. Беллатриса иногда ловила себя на том, что чересчур много раз переводила взгляд на этого парня. Ну, а чудиком она его считала, потому что тот почти не вылезал из библиотеки. — О, это мне! — услышав счастливый писк, который резко резанул ей по ушам, она перевела взгляд на соседний стол, где восторженная четверокурсница хватала выпавшую из лап пролетевшей мимо совы валентинку. К ужасу Беллатрисы, это было только начало. Вскоре количество сов увеличилось многократно, да так, что приходилось следить за верхним пространством на предмет падающих перьев. К несчастью, день святого Валентина — праздник, который ей изначально казался забавным, выпал на выходной. А так как сидеть целыми днями в спальне либо в гостиной ей не хотелось, Беллатрисе пришлось целый день наблюдать, как «милые» пары сюсюкались между собой, держась за ручки. Астрономическая башня, куда она любила иногда приходить, была забита этими бесстыдными парами, которые не гнушались на виду целоваться, да ещё и с языком! Не желая стать свидетельницей ещё одного бедлама с валентинками, она пропустила обед, а вот на ужин ей пришлось идти, ибо желудок был недоволен. И опять хихиканье, шушуканье, тихие визги, падающие перья в блюдца — всё это бесило Беллатрису. «Ненавижу день святого Валентина!» — вот каково было её мнение по итогу последнего приёма пищи в этот день. Хотя будь Беллатриса честна с собою, она бы признала, что половина её недовольства — из-за того что она не получила ни одной валентинки. «Ни одной, а Шейла получила аж четыре!» — и ей было плевать, что половина её одногодок с факультета также не получила валентинки, ведь себя она ставила на несколько уровней выше их. Уже выйдя из Большого зала, она собиралась выйти к клуатру, чтобы подышать свежим воздухом, как почти у двери её остановили. — У тебя не найдётся минутки? — раздался тихий, но довольно отчётливый голос позади неё, вместе с небольшим толчком в плечо. Беллатриса чуть на месте не подпрыгнула от неожиданности, но сдержалась, мысленно проклиная этого любителя подкрадываться к людям сзади. — Морвид, — вслух признала она его присутствие. — Блэк, — кивнул он с его привычным равнодушным выражением лица, которое иногда так и просило круциатус. — Что ты хотел? — с выдохом спросила она, бросив короткий взгляд на окружение, чтобы убедиться, что не было лишних ушей и глаз. — Не против, если мы уединимся? — показывая ладонью в сторону выхода, ведущего к клуатру, спросил Аарон. Так как её гложило любопытство, она тут же согласилась. «Хм-м, я и так собиралась выйти», — подумала она, первой выходя из вестибюля. Огромнейшие двери, через которые могли пролезть сразу три Хагрида, начали поддаваться от давления всего лишь одной девичьей руки. Аарон, как истинный джентльмен, посоветовал Беллатрисе открывать дверь двумя руками, чтобы было быстрее, на что Беллатриса вежливо попросила его придержать советы за зубами. Оказавшись снаружи, они прошли в коридор клуатра, который отделялся от внутренней части двора с газоном открытой колоннадой. Когда оказалось, что никого вокруг не было, она решила утолить своё любопытство. — Так что ты хотел, Морвид? Наконец-то решился на дуэль со мной? Или хочешь спросить про какое-то заклинание? Знай, я ничем больше делиться не собираюсь, — уперев руки в талии, начала она. — Ну… насчёт дуэли я ещё подумаю, хотя я бы скорее назвал это спаррингом. Думаю, польза от этого будет, но нет, я искал тебя не по этому поводу, — задумчиво ответил Аарон, мысленно вертя в голове возможную сцену магической баталии с Беллатрисой. Его рука, что до этого покоилась под покровами мантии, начала локтем вперёд покидать имеющий сбоку вырез. Беллатриса, надумавшая, что тот собирался вытащить свою волшебную палочку, первой потянулась к кобуре на талии. — Хм-м, — Аарон удивленно перевёл на неё взгляд и медленно вытащил руку. — Вот, я обычно ничего не получаю на Рождество, потому совершенно не знал, что стоило что-то дарить в ответ… С днём святого Валентина, в общем… это всё, что я хотел сказать, — тот стоял перед ней, протягивая рукой зеленый шерстяной шарф. Беллатриса хмыкнула. Она уже совершенно забыла, что накануне Рождества отправила ему «поздравление». В основном она это сделала из-за сестер, которые подначивали, узнав о её сопернике с другого факультета, ну и ради веселья. О том, что это больше выглядело шуткой, свидетельствовало печенье в качестве подарка, потому на то, что ей не послали никаких подарков в ответ, она совершенно не обиделась, но её сестры хотели получить хотя бы письмо с его реакцией. «Стоп. Почему он дарит мне это на 14-е февраля?» — и не успев обдумать эту мысль, она тут же её озвучила вопросом: — Но почему ты сделал мне ответный подарок на сегодняшний праздник? — её дыхание в ожидании ответа задержалось, а на шарф, что был у неё в руке, она совершенно не обращала внимание. — А? Разве на 14-е февраля не принято дарить девушкам подарки? — спросил Аарон, который точно сегодня видел, как несколько парней дарили одной девушке коробки с шоколадными конфетами и различными букетами. — Нет, — с просмеивающим голосом сказала она, — с чего ты это взял? На день святого Валентина парни дарят подарки девушкам, которых они любят или хотят сделать признание в любви, — увидев, как разом потухли глаза Аарон, Беллатриса даже обиделась. — Демоны… я ведь сделал подарок не только тебе, — прошептал пораженный своими же действиями Аарон. — Да? И кому ещё ты «признался в любви»? — хмыкнув, спросила Беллатриса. — Молли с моего факультета, она каждый раз при встрече со мной здоровается и спрашивает о моих делах, советуя есть побольше еды. Нашей библиотекарше, которая каждый день помогает мне искать нужные книги, и декану, — перечислил Аарон. «Слава Мерлину… я не решился сделать подарок всем девушкам факультета», — подумал он. На Беллатрису было смотреть больно — от огромного объема воздуха, который резко вырвался из её легких, и попытки остановить рвущийся наружу смех, у неё пробились из глаз слёзы, а также из носа несколько соплей, которые она старательно скрывала прикрытой ладонью. — Пхпхпхпхп, — отвернувшись, Беллатриса с подрагивающими плечами принялась отсмеиваться. Спустя полминуты она пришла в себя и наконец-то начала рассматривать сделанный подарок. Увидев качество работы, она уже была готова вновь посмеяться, вернуть шарф и уйти с хорошим настроением на отбой — уж слишком ужасным был этот шарф на её взгляд. «Где он его взял? На помойке? Да Нарцисса с закрытыми глазами сошьёт что-то получше. Такое даже стыдно в руках держать», — и вот она собиралась показать свою реакцию на этот «ценный» подарок, как тут её привлекло кое-что. «Тут ещё и пятна крови? Он с трупа его снимал?» — её взгляд перешёл к рукам Аарона, и её воображение нарисовало данную сценку, но не успела она уйти в одни мысли, как внимание привлекло кое-что ещё — пальцы Аарона. Они выглядели так, будто комары их покусали. — Тогда, спокойной ночи. Я пойду, — Аарон, которому надоело наблюдать за странным поведением Беллатрисы, решил уйти по своим делам. — Постой! — тут же остановила его Беллатриса. «Куда он уходит? Я не разрешала ему уйти!» — возмутилась она. — Что-то не так? Честно говоря, я сам знаю, что подарок такой себе, просто подумал, что в подземельях довольно холодно, вот и не придумал ничего лучшего. «Он сам сшил этот шарф…» — наконец поняла Беллатриса. — Нет, просто… спасибо. — Чтобы скрыть улыбку, она опустила голову. — Да не за что, печенье, кстати, было очень вкусным, до встречи, — махнув рукой, Аарон ушёл в одно только ему известное направление через виадук. Стоило ему уйти, как тут же Беллатриса медленно побрела назад в замок, в подземелье. Оказавшись у себя в спальне, она бросила тёмно-зелёный шарф в корзину с грязным бельём, которое опустошалось домовыми эльфами каждое утро, и легла на кровать прямо в одежде. Полежала несколько минут и вновь встала, чтобы пройти к корзине. — Какая же отвратительная работа, такой шарф даже в качестве тряпки не сгодится… Печенье вкусное, видите ли… Будь ты проклят, Аарон! — Она со всех сил бросила шарф в стену и легла спать, просто скинув одежду и не потрудившись надеть пижаму либо ночнушку. К часу ночи Беллатриса, которая так и не смогла заснуть, в одних трусиках встала с кровати и прошла к стенке, где и подобрала брошенный шарф. Встряхнув его несколько раз, она положила его рядом с кроватью на тумбочку. — И тебе доброй ночи, козёл, — после этих слов ей тут же стало лучше, и она без всяких проблем уснула.