Серебряная душа древнего замка

Самое особенное дерево видно из твоего окна

      Гарри проснулся и резко открыл глаза, уставившись в полог своей кровати, ему снился какой-то сон, сейчас от него остались только смутные воспоминания. На краю сознания прыгала какая-то очень важная мысль, но ее никак не получалось ухватить за хвост.       Раздался трубный храп Рона, от которого даже завибрировали стекла в мальчишеской спальне четверокурсников Гриффиндора. Заглушающие чары, которые ребята научились накладывать еще на первом курсе, выдохлись за ночь, и теперь ничего не мешало рыжему однокурснику оповещать мир о том, как ему сладко спиться. Поворочавшись немного из стороны в сторону, Гарри понял, что даже в тишине не смог бы снова уснуть, встал и голыми ногами пошлепал в сторону ванной.       — Доброе утро, Льюис, — бросил он на автомате, пытаясь продрать глаза, в которые будто насыпали песка.       С подоконника послышалось приветливое ворчание. Им так и не удалось выяснить, нуждается ли бывший сэндвич во сне. У Невилла даже была целая заумная теория на этот счет, но ясно было одно — Льюис круглые сутки рьяно охранял свою территорию и не терпел вторженцев.       Умывшись и приведя себя в относительно пристойный вид, Гарри подошел к окну и бросил Льюису парочку ирисок, которые тут же растворились в неоднородной серо-бурой массе. Общий питомец гриффиндорцев-четверокурсников издал звук, похожий на мурлыканье и растянулся в широкой довольной улыбке. Выглядело это не очень эстетично, учитывая из чего состояло тело Льюиса, так что Гарри быстро перевел взгляд на утренний пейзаж.       Ночь едва-едва отступила, серые сумерки опутывали широкую долину Хогвартса. Первые солнечные лучи пробивались сквозь густые белые облака, окрашивая их в нежно-розовые цвета. Умиротворенная картина начала нового дня успокаивала возбужденный беспокойным сном разум Гарри.       Внезапно он понял, о чем же была та неуловимая мысль, и с силой хлопнул себя по лбу. Сегодня был день рождения Гермионы! И он снова забыл о подарке! Конечно, у него было не так много возможностей ей что-то купить, но все же… После того, как потратил столько времени на подарок для Джинни, с которой он, по правде говоря, не был так уж близок, Гарри не мог обделить вниманием лучшую подругу.       Идеальным подарком была бы, конечно же, книга. Но где ее было взять ранним утром? И как выбрать ту, которую Гермиона еще не читала, но была интересной? Он понятия не имел! Взгляд Гарри заметался по сторонам и в панике зацепился за Мимбулус Мимблетонию, которая скромно стояла в уголке на подоконнике, защищенная особыми чарами Невилла от нападок Льюиса. И тут в голове у Гарри родилась замечательная поистине гриффиндорская идея, которая могла помочь дожить до конца дня в его безвыходной ситуации.       Он глянул на часы, до начала завтрака оставалось чуть больше часа, так что ему следовало поторопиться, чтобы успеть. Одеваясь на ходу, Гарри подхватил мантию-невидимку, Карту мародеров и выбежал на лестницу. Незамеченным пробравшись через спящий замок, гриффиндорец проверил, что мантия хорошо его укрывает и выскользнул на улицу через один из боковых входов. Легкой тенью он проскользнул по мокрой от росы траве к школьным теплицам, прошел вглубь и остановился около закрытой стеклянной двери.       Невилл рассказывал, что Спраут использовала эту теплицу для собственных нужд и зачаровывала ее сложным комплексом заклинаний от магического проникновения. Не посмев воспользоваться Алохоморой, Гарри ухмыльнулся и вытащил из кармана небольшой складной ножик, реквизированный у Дадли летом, воровато огляделся и сунул лезвие в замочную скважину. Через пару минут замок поддался и глухо щелкнул, Гарри радостно улыбнулся и вошел в теплицу.       Перед ним открылось целое буйство необычных и ярких цветов. Ближе всего росли крупные алые колокольчики, издающие мягкий мелодичный перезвон от каждого легкого дуновения ветерка. Дальше были нежно-голубые ромашки, глянцево сверкающие наполненными влагой лепестками. Сверху по металлическим колоннам спускались вьюны с крупными ярко-оранжевыми цветками, источающими сладкий медовый аромат. Чуть впереди располагались тюльпаны всех цветов радуги, сияющие капельками росы, будто звезды в ночи. По правой стене шли густые кусты едва распустившихся пышущих свежестью крупных роз самых причудливых цветов, похожих на разводы акварельных красок. В глубине теплицы виднелись совсем уж необычные цветы самых разных форм и расцветок, укрытые широкими мясистыми листьями.       Сначала Гарри замер, оглушенные смесью сладких запахов, но быстро собрался и принялся срезать цветы, стараясь делать это незаметно и не оставлять видимых прогалин. Увлекшись, он не заметил, как дверь теплицы снова открылась. Когда Гарри решил, что собрал достойный подруги букет, за его спиной раздался насмешливый голос:       — И что вы здесь делаете, молодой человек?       Гарри вздрогнул от неожиданности и обернувшись, уставился на Спраут, не способный выдавить из себя ни слова. Усилием воли подавив желание все малодушно отрицать, Гарри вспомнил недавние слова Гинтоки и твердо посмотрел профессору в глаза.       — У мой подруги день рождения, а я не успел купить подарок и ну… вот… — под конец Гарри смутился и на секунду замялся, но затем решительно продолжил: — Я готов понести любое наказание, сделаю все, что скажете. Только, пожалуйста, позвольте забрать с собой букет, мэм. Я же все равно их уже срезал…       Спраут смерила его строгим взглядом, ее губы чуть подрагивали, но она сумела сохранить невозмутимое лицо.       — Подождите здесь, — бросила она и скрылась в глубине теплицы.       Спустя минуту она вернулась, неся в руках крупный невероятной красоты цветок, меняющий свой цвет от нежно-розового до лилово-пурпурного и глубокого насыщенного фиолетового. Казалось он сверкал, как россыпь драгоценных камней, преломляя утренние лучи солнца в тысячах разных направлениях.       — Возьмите, вашей подруге должно понравиться, — протянула ему цветок Спраут.       — Спасибо, профессор! — выпалил Гарри и с огромной оосторожность добавил цветок к букету.       — Ваше наказание обсудим позже и, предупреждаю, я не буду сдерживаться, — Спраут чуть усмехнулась и устало махнула рукой. — А теперь идите, и никому не рассказывайте, где взяли букет, у меня тут не цветочный магазин.       — Конечно, профессор! Спасибо!       Не веря своему счастью, Гарри понесся в гриффиндорскую башню, пару раз чуть не полетев с лестницы. Он как раз успел кое-как отдышаться, когда Гермиона, имевшая привычку просыпаться раньше всех на факультете, спустилась в гостиную с книжкой в руках.       — С днем рождения! Это тебе! — выпалил Гарри и вручил ей букет, а затем спрятал вспотевшие руки за спину. Гермиона заворожено уставилась на цветы у себя в руках, неверяще подняла взгляд на друга и издала невнятный полувсхлип-полуписк.       — Извини, я тебе больше ничего не купил, да и когда бы я успел. То есть… А не важно! — довольный реакцией подруги, Гарри надеялся, что она не заметит его проступка. — В следующий раз, когда будем в Хогсмиде, я куплю тебе все, что захочешь, в книжном магазине. Вот!       Это был отчаянный план, который пришел ему в голову, пока он бежал по замку, потому что каким бы красивым ни был букет, все же настоящим подарком считать его было сложно.       — Все, что я захочу? — как в трансе повторила Гермиона, в ее глазах появился подозрительный блеск.       Увидев жадный до гм... новых знаний взгляд подруги, Гарри всем своим естеством почуял неладное и быстрее, чем смог подумать, выпалил:       — Три книги! Я куплю тебе три любые книги, какие ты захочешь!       — Ох, спасибо, Гарри! — Гермиона подскочила к нему, сжала в своих фирменных крепких объятиях и поцеловала в щеку. — Спасибо!       Гриффиндорка вихрем унеслась в спальню поставить букет в воду, а Гарри только и мог, что провожать ее ошарашенным взглядом и постараться прикрыть рот.       Из-за спинки соседнего дивана Гинтоки показал два больших пальца и заспанно произнес:       — Молодец, пацуан, так держать! Ты делаешь успехи.       — А ты не мог бы не подслушивать, Гин-сан? — сразу вспылил Гарри, ему почему-то хотелось чтобы этот момент остался только между ним и Гермионой.       — А не надо устраивать телячьи нежности в общественных местах, — ехидно порекомендовали из-за дивана, послышалась негромкая возня — самурай устроился поудобнее и снова уснул.       Гарри уже хотел в отместку указать Гермионе на злостного прогульщика, но решил не портить настроение снова спустившейся в гостиную подруги.       — Ну что, пойдем завтракать? — вместо этого спросил он и получил в ответ широкую улыбку.       День прошел замечательно, даже на зельях Снейп не был так невыносим, как обычно. Возможно этому способствовало то, что вечный раздражающий фактор в виде Гинтоки так и не появился на занятиях. Гермиона, все еще находящаяся в прекрасном настроении, тоже этого не замечала.       Гарри, довольный своей подарком, весь день улыбался подруге и даже настоятельно напомнил Рону, чтобы тот тоже не забыл о ее дне рождения. Тот подарил Гермионе коробку шоколадных котелков, нашедшуюся в его чемодане. Единственным, что омрачало будущее, был урок гербологии, стоявший последним. Из-за неприятных воспоминаний о клумбах тети Петуньи Гарри никогда особо не любил этот предмет, хотя и не испытывал каких-то сложностей. Но в этот раз он опасался снова встретить профессора Спраут, не зная, какое наказание следует ожидать.       Впрочем, урок прошел без каких-либо проблем, гриффиндорцы вместе с хаффлпаффцами успешно подкормили драконьим навозом кусачую капусту. Никто даже не обжегся о листья жгучей герани, а Невилл весь урок помогал профессору, чем заслужил благодарность и двадцать баллов, от чего сиял, как начищенный галлеон.       Когда все уже начали расходиться, Спраут задержала строгий взгляд на Гарри.       — Мистер Поттер, жду вас через час после ужина около третьей теплицы. Надеюсь, вы не опоздаете и не разочаруете меня.       — Конечно, профессор, — кивнул Гарри с тяжелым сердцем.       Как он и ожидал, Гермиона не оставила этот инцидент без внимания. Напустив на себя грозный вид, она взяла Гарри в оборот еще по пути в замок.       — Что это значит? Ты что получил отработку, о которой я даже не знаю? Когда ты успел?       Только услышав первые слова подруги, Рон пробормотал что-то об отбивной и смотался, оставив Гарри одного перед лицом надвигающейся бури. Храбрые и благородные товарищи по факультету тоже как-то не спешили к нему на помощь, дружно сделав вид, что очень интересуются окружающей природой, а ближайший путь в замок лежит через Запретный лес.       — Ну, понимаешь… — проблеял Гарри, отводя глаза. — Тут такое дело… Я пообещал профессору Спраут кое в чем помочь…       — И при каких же обстоятельствах это случилось? — впилась в него взглядом Гермиона.       — Как бы тебе сказать… — Гарри отчаянно пытался подобрать правильные слова, чтобы хоть как-то смягчить ситуацию. — Понимаешь, я вроде как забрался в теплицу, и она меня поймала.       — Ты забрался куда?! — воскликнула Гермиона слишком громко и, бросив угрожающий взгляд на оглядывающихся однокурсников, понизила голос: — Зачем ты это сделал?       — Хотел нарвать для тебя букет, — зардевшись, выпалил Гарри. — Спраут поймала меня, когда дело было сделано, вот и…       Гарри беспомощно развел руками, Гермиона застыла на месте, уставившись на него, открывая и закрывая рот, как выкинутая на берег рыба.       — Так что извини, похоже, вечером я не смогу отпраздновать твой день рождения.       — Я пойду на отработку вместе с тобой, — припечатал Гермиона.       — Что? Нет! — запротестовал Гарри. — Наверняка Спраут проучит мне что-нибудь трудное. А ты…       — Я тоже частично виновата в том, что случилось, — отрезала Гермиона и ткнула пальцем в грудь Гарри. — И мне следует поблагодарить профессора Спраут хотя бы за то, что она не сняла с тебя баллы.       — Но…       — Как ты правильно заметил, сегодня мой день рождения, и я сама решу, как мне его проводить.       Больше не слушая друга, Гермиона гордо вскинула голову, взмахнув гривой волос, и быстро пошла к замку. Гарри, не оставив надежды отговорить ее, поспешил за ней.       Однак, если уж Гермиона что-то твердо решила, то ее упрямство могло достигать эпических масштабов. Так что вечером она подошла к третьей теплице вместе с Гарри и безапелляционно заявила ждавшей их Спраут:       — Я тоже частично виновата в том, что сделал Гарри, и хочу присоединиться к отработке.       Пораженная таким напором профессор могла только согласиться.       — Мистер Поттер, возьмите эти ведра, а мы с мисс Грейнджер прихватим кое-какие инструменты.       Для большего удобства Гарри выделили коромысло, которое он, не мудрствуя лукаво, закинул себе на плечи, подцепив два объемных ведра с драконьим навозом. Инструментов, как оказалось, требовалось не так много, все уместилось в одном небольшом холщовом мешке, так что Гермиона с профессором шли налегке.       По указке Спраут они обогнули теплицы и отправились к опушке Леса вдалеке от сторожки Хагрида. Исходящий потом Гарри тихо чертыхался на каждом ухабе, когда неудобное коромысло било его по затылку.       — Нельзя что ли просто отлеветировать эти чертовы ведра?! — в сердцах воскликнул он, в очередной раз чуть не грохнувшись носом вниз.       — Мистер Поттер, вы что совсем забыли мои уроки! — возмутилась Спраут. — При длительном применении магии драконий навоз может потерять почти все свои полезные свойства.       — Да, точно, как же я мог такое забыть, — пробубнил недовольный Гарри, перекладывая коромысло так, чтобы оно не сильно натирало.       — Воспринимай это, как еще одну тренировку, — посоветовала Гермиона, свободно шагая рядом и размахивая руками. — Поднимая тяжелые вещи, ты точно становишься сильнее.       — Хочешь, поменяемся? — едко спросил Гарри.       — Девушкам нельзя носить тяжести и не забывай, что сегодня мой день рождения, — наставительно сказала она. — К тому же ты так забавно смотришься, похож на лошадку.       Гермиона подняла с земли небольшой прутик и пару раз легонько ударила им Гарри по спине.       — Но-но! Вперед!       — Пфффр, — Гарри раздраженно фыркнул, сплюнув на землю. — Знаешь, что еще умеют лошади?       Гермиона, смеясь, резво отпрыгнула, когда Гарри попытался ее лягнуть, но зашатался и едва удержал ведра.       — Мисс Грейнджер, мистер Поттер, не забывайте, что вы все еще на отработке, — прервала их веселье Спраут.       Гарри демонстративно обиженно надулся, но вскоре улыбнулся подруге. Они почти дошли до чащи, но свернули на незаметную издалека тропинку, перешли по нескольким бревнам весело журчащий ручей и вышли на небольшую поляну. В центре рос раскидистый высокий дуб, его крона еще не успела пожелтеть и выделялась ярким зеленым пятном на фоне увядающего подлеска. Спраут сказала им остановиться, и Гарри с облегчением поставил свою ношу на землю, вытерев трудовой пот.       Профессор с какой-то затаенной тоской посмотрела на совершенно обычное с точки зрения ребят дерево, а затем вытащила из мешка и увеличила садовые инструменты. Гарри без дополнительных вопросов взял лопату и размеренными уверенными движениями принялась перекапывать поляну около дуба, разрезая корни сорняков и ворочая комья земли. У Гермионы же ничего толкового не выходило — то лопата входила в почву под странным углом, то путалась в густой пожухшей траве, то слишком большой ком не удавалось перевернуть, даже навалившись всем весом. Она злилась, сердито смотрела на инструмент, пинала вывороченные из земли камни, но становилось только хуже. В такие моменты Гарри мягко отстранял ее и быстро исправлял неудачи. Гермиона, конечно, была благодарна за его нехитрую заботу, но не могла не чувствовать себя бесполезной, не злиться, не надувать щеки и не сдувать резкими раздраженными выдохами падающую на глаза прядь волос. Может, если откромсать ее режущим заклинанием, станет полегче?       За следующий час Гарри с Гермионой убрали сорняки и упавшие ветки вокруг дуба, разрыхлили и разровняли землю, внесли подкормку. Профессор в это время орудовала палочкой, не произнося ни слова, хмурясь и разглядывая что-то, видимое только ей одной. Затем она вытащила несколько флаконов с зельями. Какими-то она полила почву, какие-то разбрызгала вокруг, а какими-то смочила ствол и нижние ветви дерева.       Пока ребята пытались отдохнуть на спрятавшейся в кустах неподалеку грубо вытесанной из нескольких поленьев скамейке, Спраут удовлетворенно разглядывала результаты их общих трудов. Она совершенно не казалась уставшей, хотя колдовала почти целый час, и даже будто помолодела на несколько лет.       — Профессор, а что это за дерево? — полюбопытствовал Гарри, Гермиона пока была не в состоянии задавать вопросы, пытаясь унять дрожь в руках, но уши навострила.       — Его росток подарил мне как-то давно один молодой человек, — с меланхоличной улыбкой ответила Спраут. — Уверял меня, что это самое редкое растение, которое я когда-либо видела в жизни, а я уже тогда неплохо знала гербологию. Но как видите, из этого расточка вырос самый обычный ничем не примечательный дуб.       — И все это время вы ухаживали за ним? — спросила Гермиона, стараясь не нарушить тихой и спокойной атмосферы.       — Тот юноша был дурным безалаберным гриффиндорцем, не замечал ничего вокруг, мало что понимал, да и никогда не мог усидеть спокойно на одном месте. Куда уж ему было ухаживать за растением? Так что пришлось это делать мне.       Спраут села на скамейку между ними и вздохнула с той же мягкой улыбкой.       — И что потом стало с тем молодым человеком?       — Узнав, что его подарок — обыкновенный дуб, он пообещал, что подарит мне самое особенное растение, какое только есть на свете, и сразу после седьмого курса уехал в путешествие. Давно это было, он, наверное, почти сразу бросил эту глупую затею, а может и помер уже. У него никогда не получалось доводить дела до конца.       — А что сделали вы? Вы попытались его найти? — хрипло спросила Гермиона, Гарри удивленно на нее посмотрел.       — Мне никогда недоставало храбрости, а тогда я была совсем молодой девушкой, — покачала головой профессор. — Предложения о замужестве сыпались на меня одно за другим. В конце концов, когда их начало становиться меньше, я приняла одно из них. Когда дети выросли и обзавелись собственными семьями, мы с мужем решили, что нам будет лучше вдали друг от друга. Тогда я и вернулась в Хогвартс и начала преподавать. Да и за моим дубочком так следить стало легче.       Они немного помолчали, Спраут грустно улыбнулась, бросила взгляд сначала на Гарри, потом на Гермиону и негромко произнесла:       — Не повторяйте чужих ошибок, дети, может, тогда жизнь станет светлее и счастливее.       Гермиона тяжело вздохнула и погрузилась в свои мысли, Гарри только неловко улыбнулся. В тишине был слышен едва различимый шелест листвы совершенно обычного самого особенного на свете дерева.