The camp

      В лесу тихо, лишь где-то отдалённо слышно щебетание птиц и стрекот насекомых. Уэнсдей наслаждается этой желанной тишиной, вдыхает в лёгкие приятный хвойный аромат и умиротворённо жмурится на медленно уходящем за горизонт солнце. Она могла бы вечно бродить так по лесу, ощущая полное единение с природой, если бы за спиной периодически не раздавалось кряхтение Юджина, который на этот раз пытался сквозь лупу что-то разглядеть в муравейнике. — Уэнсдей, ты знала, что муравьи появились около 130 миллионов лет назад? — восторженно кричит парень, на секунду отрываясь от своего занятия. Вещь, слезая с плеча девушки, подползает к нему, тоже желая посмотреть. — Они такие же древние, как и динозавры! — В отличие от последних, муравьи выжили, — Уэнсдей, не особо заинтересованная в интересных фактах о муравьях, замечает странные следы и смятые листья на непротоптанном участке дороги. Она плавно ступает между деревьями, пытаясь узнать, куда они ведут.       Юджин и Вещь остаются где-то далеко позади, когда она утыкается в огромный холм. Следы обрываются, и Уэнсдей раздосадовано хмыкает — она только вошла во вкус. Девушка осматривается и замечает, что некоторые деревья изрезаны, словно об их кору кто-то пытался заточить ножи, в некоторых местах ветки были обломаны, а на корнях можно было заметить небольшие капли давно засохшей крови. Широкая улыбка медленно расползается по лицу юной Аддамс — она ликует. Кажется, эта поездка будет чуть менее бесполезной, чем она думала, ведь ей удалось найти кое-что интересное. — Уэнсдей! Ты где? — громкий оклик где-то за спиной прерывает радостное ликование девушки, а через несколько минут из-за деревьев показывается запыхавшийся от бега Юджин, держащий в одной руке лупу, а в другой — Вещь. — Смотри, — Аддамс кивком головы указывает на исполосованные деревья и, пока юноша осматривается по сторонам, приходя в ужас от данной картины, она обходит холм. Как она и предполагает, с другой стороны оказывается спрятанный за ветками и листьями проход. Это было чьим-то логовом, и девушка решительно собиралась туда пролезть. — Уэнсдей, пойдем отсюда, прошу тебя! — не на шутку перепуганный Оттингер подскакивает к ней и за руку тянет обратно, в сторону лагеря. — Уже темнеет, кто бы это ни сделал, он может вернуться! — Я только посмотрю, — Аддамс вырывает руку и отодвигает листву, пробираясь внутрь. Юджин, трясясь от страха, пролезает следом.       В этом странном логове темно и пахнет сыростью, Уэнсдей мысленно ругает себя за то, что не захватила с собой фонарик. Она шире раздвигает ветки у входа, чтобы последние лучи уходящего солнца хоть немного осветили пространство. — Боже, это чьи-то кости! — сипло произносит Юджин, отскакивая назад. Аддамс бросает лишь мимолётный взгляд на останки кого-то, очень похожего на лошадь или корову, её больше интересуют исписанные стены, как будто кто-то очень старательно отмечал прошедшие дни. Уэнсдей подходит ближе, обнаруживая, что рисунки выведены чем-то бурым, что очень похоже на запекшуюся кровь, такую же, как и на корнях деревьев. Она поворачивает голову в сторону углубления логова, пытаясь привыкнуть к темноте и рассмотреть что-нибудь ещё, но у неё не выходит. Из темноты веет могильным холодом и это притягивает, словно магнит. По коже пробегают мурашки, когда она ловит себя на ощущении, будто из темноты на неё кто-то внимательно смотрит. Ей кажется, что она слышит шёпот. Уэнсдей, как под гипнозом, делает шаг вперёд. — Солнце почти село… — дрожащий голос Оттингера снимает оцепенение и возвращает в реальность. Девушка останавливается, смаргивая наваждение. — Пожалуйста, пойдем обратно! — Идём, — соглашается она, понимая, что пытаться узнать что-то сейчас - это бесполезная трата времени. Ей нужен фонарь и, возможно, лопата. — Вернёмся сюда завтра. — Ты серьёзно хочешь вернуться?! — он спотыкается, ошеломлённо смотря на девушку. Юджину всегда казалось, что это он самый странный изгой, каким только можно было быть, но вот появилась Уэнсдей Аддамс и юноша начал сомневаться в своих убеждениях. Она совершенно точно была страннее. — Это опасно! Надо вернуться в лагерь и рассказать мисс Уимс об этом! — Если бы это было опасно, нас бы никогда не привезли сюда, — парирует брюнетка, скрывая вход за ветками и листвой. Ей бы не хотелось, чтобы кто-то ещё обнаружил её находку. — Если здесь и было что-то, то руководство базы давно позаботилось об этом. — Но база отдыха далеко, а наш лагерь находится в лесной чаще! — продолжает скулить Юджин, с опаской поглядывая через плечо на холм, от которого они стремительно удалялись. Ему мерещится какое-то движение и он ускоряет шаг. — Вдруг преподаватели просто не знают о том, что здесь что-то или кто-то есть. И это нечто может быть опасным! — Юджин, это глупо, — фыркает Аддамс в ответ. Нельзя было допустить, чтобы он испортил ей веселье, рассказав кому-либо об этом месте. У неё было не так много времени, но ей хотелось если и не узнать разгадку, кто обитал или обитает в лесу, так хотя бы изучить это таинственное логово. К тому же, Уэнсдей была уверена, что директриса Уимс осведомлена, куда везёт своих студентов, и не стала бы рисковать их жизнями, привозя в непроверенное место. — Ну, может ты и права, но, согласись, в сумерках это выглядит действительно жутко! — протягивает юноша, радуясь тому, что они приближаются к лагерю. Об этом свидетельствовал свет от костра и небольших фонарей, установленных в самом центре поляны, а также гул студентов. — Я не буду говорить преподавателям и мисс Уимс об этом, если ты пообещаешь, что не отправишься туда этой ночью. — Хорошо, этой ночью я туда не вернусь, — она кивает и на лице Юджина проскальзывает облегчение. Уэнсдей готова подождать до завтрашнего вечера, если ей не удастся ускользнуть туда днём. С Юджином или без, она всё равно доберётся до сути.       Когда они, наконец, выходят на поляну, в округе совсем темнеет. Ученики громко разговаривают друг с другом, смеются и подбрасывают в костёр дрова, сильнее разжигая его. Наблюдавшая за всем этим директриса, словно почувствовав чьё-то приближение, резко разворачивается, глядя на спускающихся к костру подростков. Её напряжённая поза, скрещенные на груди руки и недовольно поджатые губы — не сулят ничего хорошего. Вещь, всё это время сидевший на плече девушки, прячется за её спину. — Мисс Аддамс, мистер Оттингер, могу я спросить, где, чёрт возьми, вас обоих носило? — Уэнсдей не обращает внимание на возмущение женщины, она скользит по ней изучающим взглядом. Сменив свой брючный костюм на более удобный и практичный спортивный, Лариса Уимс по-прежнему выглядит сногсшибательно. Кроссовки на невысокой, но всё же ощутимой платформе делают и без того высокую женщину ещё выше, из-за чего она кажется совсем недосягаемой. Аддамс зачем-то думает о том, что людям с таким небольшим ростом как у неё самой, наверное, очень неудобно целовать женщину. — У нас была романтическая прогулка, — с сарказмом отвечает брюнетка, становясь напротив директрисы и слегка приподнимая голову вверх, чтобы смотреть женщине прямо в глаза. Возможно ей кажется, но лицо директрисы на секунду кривится от услышанного. — Вы не говорили, что мы должны сидеть на этой поляне как на цепи. — Вы прекрасно знаете, что бродить по лесу без сопровождения преподавателей строго запрещено! — Уимс бросает строгий взгляд на юношу, отчего тот вжимает голову в плечи и опускает виноватый взгляд вниз. Довольная произведённым эффектом Лариса переводит взгляд на девушку, которая, очевидно, совершенно не чувствует себя провинившейся. — И, клянусь, мисс Аддамс, я посажу Вас на цепь, если подобная выходка повторится. — Мне больше нравятся наручники, — ухмыляется брюнетка, наблюдая, как брови директрисы удивлённо взлетают вверх от такой наглости. Стоявший рядом Юджин почти перестаёт дышать, мечтая провалиться сквозь землю. — Имеется у Вас такое?       Уэнсдей надеется, что это выведет женщину из себя. Но, к разочарованию девушки, Лариса не приходит в ярость. Напротив, её алые губы расплываются в коварной ухмылке. — Специально захватила с собой парочку. — Мне бы хватило и одних, — подхватывает девушка, наслаждаясь этой игрой. Между ними буквально летают искры, и обеим становится интересно, как далеко они смогут зайти в своём язвительном флирте. — А кто сказал, что они только для тебя? — подмигивает Уимс, вызывая удивление теперь уже на лице Уэнсдей. В голове сразу же всплывает тот самый молодой человек с приятной внешностью, которому так мило улыбалась женщина днём, и это снова вызывает раздражение. Не дожидаясь новой колкости, Лариса принимает решение приостановить игру. Улыбка стремительно сходит с её лица, и она серьёзно добавляет: — Ужин скоро будет готов, вечер обещают холодный, поэтому оба оденьтесь теплее. И больше никаких фокусов, мисс Аддамс! А теперь идите.       Юджин, услышав, что они свободны, мигом ретируется к своей палатке. Уэнсдей ещё несколько секунд буравит директрису взглядом, а после разворачивается и спокойно идёт к себе. Холодный порыв ветра накрывает со спины, заставляя её поёжится. Всё же мисс Уимс была права — вечер будет холодный.       После ужина, все студенты и преподаватели располагаются у костра, делясь друг с другом смешными историями, которые происходили в стенах Невермора и не только; Аякс и Роуэн играют на гитаре, и некоторые ученики подпевают им, наполняя вечер такой приятной атмосферой единения. И только Уэнсдей сидит с хмурым лицом, не зная, куда себя деть. Ей не комфортно находиться в кругу шумных и радостных людей, она хочет сбежать куда-нибудь в тихое место, но знает, что сейчас ей это не удастся, ведь Уимс весь вечер не сводит с неё глаз.       Уэнсдей какое-то время наблюдает за Энид, которая влюблёнными глазами смотрит на Аякса, и девушка честно не может понять, что именно блондинка нашла в этом простаке. Парень не блещет умом, не обладает отменным чувством юмора, да и принцем на белом коне он тоже не является, но эта простота привлекает Синклер, и Аддамс становится скучно. Она бы так не смогла. Не то чтобы в её планы входило влюбиться в кого-нибудь в ближайшее время, но Уэнсдей всегда чётко знала, что интерес у неё может появиться только к достойному человеку, который мог бы её заинтересовать. И пока единственным человеком, который действительно интересовал юную Аддамс, была Лариса Уимс. Нет, девушка совершенно точно не была влюблена в неё, просто… ей не было с ней скучно. Директриса оказалась достойным соперником и с каждым днём она открывалась для Уэнсдей с новой стороны, а это не могло не интриговать. Брюнетка никогда точно не знала, чего именно ожидать от этой влиятельной, властной и грациозной женщины, и это заставляло сердце стучать быстрее.       Уэнсдей пересекается взглядом с Ларисой, которая выглядит расслабленной и действительно удовлетворённой вечером. Она улыбается девушке и эта улыбка — искренняя и нежная — кажется Уэнсдей самой красивой из тех, которые женщина дарила ей за последние несколько дней. Аддамс чувствует, что собственные щёки предательски теплеют, и она отворачивается, пытаясь скрыть смущение. Кажется, смена обстановки плохо на неё влияет.       Когда все истории заканчиваются, а некоторые ученики и преподаватели начинают зевать, все потихоньку расходятся по палаткам. Мисс Уимс ещё раз напоминает о том, что с утра они все вместе отправляются к водопадам, после она желает ученикам доброй ночи и уходит в свою палатку, разрешая Уэнсдей ещё немного посидеть с друзьями, но строго наказав Энид следить за подругой, чтобы та не наделала глупостей. Блондинка радостно обещает, что вернёт Уэнси ровно через час в целости и сохранности.       Как только директриса пропадает из виду, в палатке Энид — осмотрительно большой, купленной ещё в прошлом году и рассчитанной как минимум на шесть человек — собирается целая толпа народу. Аякс затаскивает несколько бутылок с виски, колу и пластиковые стаканчики. Взглянув на алкоголь, Уэнсдей морщится. — Мог хотя бы качественный бурбон взять, а не это дешёвое пойло. — Что смог достать, то и взял, — парень пожимает плечами, совсем не обижаясь на её слова. — А вообще, мне нравится этот виски, он мягкий и пьётся довольно легко. — Да ладно вам, сейчас наша привереда войдет в кураж и ещё добавки не постесняется попросить, — усмехается Бьянка, разрывая упаковку со стаканчиками и расставляя их каждому из ребят. — Кто сказал, что я буду пить? — брюнетка вопросительно приподнимает бровь, скрестив руки на груди. — Уэнс! Ну же, не порть веселье! — почти хнычет Энид, жалобно смотря на подругу. — Хотя бы немножко! — Да ей просто слабо, — продолжает Барклай, не желая упускать такой шанс поиздеваться над Аддамс. — Или она просто никогда не пила, но боится об этом сказать.       Все в ожидании смотрят на Уэнсдей. Это был вызов, не принять который было бы для девушки личным позором. Аддамс тяжёлым взглядом окидывает каждого из присутствующих, а потом молча берёт свой стаканчик и протягивает его Ксавье, который уже успел открыть первую бутылку. — Наливай.       В палатке раздаётся одобрительный гул.