Игра на вылет

Пролог

из дневника Андрея Шаримова

21 июня       Фух!.. Вчера не успел написать. Весь день провел в редакции, только сейчас весь измученный вернулся. Шеф меня в Малининск посылает. Завтра еду. Сказали, мэрия просит. По чесноку, ехать страшновато, но профессия журналиста — с этим тоже ничего не поделаешь. Сегодня у меня выходной для сбора вещей (ну и подобное), а завтра с утра уже отправляюсь. Но был бы я не я, если б целый день где-нибудь, а не в редактуре сидел. Читал. Пресса мне многого о состоянии города и его обитателей не рассказала, только в общих чертах что-то понял. За последние пять лет ничего особо не поменялось: в городе свирепствует мафия, но как людей запугивают, не пойму — никто ничего не знает. Никто никого не может выявить! И все молчат.       Часы подсказывают, что сейчас 23.57. Совсем скоро завтра наступит. Машина за мной в семь утра приезжает, в районе одиннадцати уже на месте буду. Все… до семи надо еще успеть позавтракать. И поспать.

Глава 1

      Ровно в начале 22 июня Андрей упал в постель и, закутавшись в плед, вскоре заснул. Ночь ступала спокойным, размеренным шагом. Сны нередко посещали Шаримова, однако навалившаяся работа заполонила все его мысли, и теперь в них, как и за окном восцаряла гнетущая мгла. Небо было затянуто облаками, но перед рассветом, пока горизонт еще не начал наливаться зарей, тучи рассеялись, обнажив звездное полотно. Если бы в Андрея внезапно вселилось желание полюбоваться этим пейзажем, ничего бы не вышло: городские фонари заглушали слабый свет, струившийся с неба.       А планета неумолимо продолжала нестись по космическим пространствам, горизонт алел, на небо выкатывалось солнце, и его тонкие лучики пытались пробиться сквозь самые плотные шторы. В половине шестого утра подала голос кукушка — редчайшая в оживленном городе лесная птица. Неожиданное «ку-ку» подняло Андрея, опередив трель будильника. Вера в возможность выспаться еще тлела в его сознании, но кукушка все не сдавалась. Решив, что спокойные сборы окажутся намного лучше бега впопыхах, Андрей поднялся с кровати и, надев халат, отправился в душ.       Намыливая шампунем голову, он старался вспомнить, не забыл ли какие вещи взять с собой. Одежда на пару недель, парочка романов Агаты Кристи и чипсы уже лежали в багаже… В дорогу стоило взять подушку — все равно в трясущейся машине читать было невозможно и даже опасно, хоть в очках. Так Андрей вспомнил, что забыл положить очки.       Прошло полчаса, и он спустился с дорожной сумкой на улицу. Черный автомобиль обещал появиться через десять минут. Пока никто не приезжал, Андрей присел на скрипучие качели, надеясь не вызвать случайным движением противный визг. Было светло и прохладно, воздух свежел. Солнце поднималось над пятиэтажкой, ослепляя всех, кто умудрился проснуться в такую рань. Летнее утро не выпускало на улицу людей — лишь спортсмены возвращались с тренировки домой. Когда они завернули во двор, по дороге мимо проехала черная «Волга».       Лишь только машина оказалась в поле зрения Андрея, он тут же поднялся — воздух вздрогнул от резкого скрипа. Она остановилась. Андрей загрузил вещи в багажник и на заднем сидении, силясь поджать ноги, лег, приготовившись выспаться в дороге. Автомобиль выехал из города. Как только скромный бурьянистый полевой пейзаж сменился плотным лесом, Андрей погрузился в сон.       Эта ночь прошла спокойно для него, но в Малининске небо гремело, и лил не прекращавшийся до рассвета дождь. Водитель «Волги» избежал непогоды. Из Малининска он выехал днем ранее, утром, и вчера гулял в парке недалеко от газеты Андрея. Ранний отъезд спас его не только от грозы, но и от муторного и слезного расставания на вокзале. Теперь же погода сохранялась чудесной на протяжении всей поездки, и водитель мог погрузиться в свои мысли целиком, не отвлекаясь на мокрую и скользкую дорогу, обдуваемую порывистым ветром.       Наконец, леса перешли в усеянные ромашками и колокольчиками степи. Редкие холмы сменились гладью. Дорога проходила через старый ржавый мост, трясшийся и взвизгивавший даже от легкого дуновения. Когда по нему проезжал автомобиль, казалось, он лишь качнется — и, рассыпавшись, обрушится в реку. Только колеса коснулись деревянных досок, машину дернуло, и Андрей, разбуженный недобрым скрипом, вывалился из сонного царства. Потирая глаза, он уселся и задумался. Мост остался позади, и взгляд приковали к себе проносившиеся мимо полянки и поросшие рогозом болота.       — Когда приедем в город, — впервые за весь путь подал голос водитель, — сначала посетим мэрию. Побеседуете с Максимом Сергеевичем, а потом отправимся в гостиницу… через минут двадцать приедем, — он показал рукой вперед, где начинал вырисовываться городской силуэт.       — Я вас понял.       Дорога извивалась змеей, приближая очертания Малининска. Им предшествовала полупустая, станционная деревушка, хоть железная дорога и пролегала где-то там, вдали. Покосившиеся от накинутого на плечи груза дряхлости домики гнулись к земле. У одного опала стена, и теперь из старой выбеленной печи вырастала ива, клонясь к жидкой, вечно мокрой грязи. В другом огороде, постелив на траву пуховое одеяло, загорала старуха, в третьем было пусто, но изба выглядела живой. Вот она — дорога — проходит рядом, а будто без вертолетов и не добраться.       Поле вдруг отчаянно опустело, и в этом одиночестве, словно пытаясь его оттеснить, выросла девятиэтажка. Потом возникла стела с красной надписью «Малининск». Потом появился и сам город. Улица казалась бесконечной: она во что-то упиралась где-то далеко, но во что именно, видно не было. Вдоль тротуаров выстраивались пихты, между ними гуляли собаки, утягивавшие за собой хозяев. Питомцы излучали счастье, а люди к полудню изрядно устали.       Серые фасады, стыдливо прикрывающиеся нелепыми цветастыми вывесками, все множились и разбегались по сторонам. За перекрестком перекресток, за деревом дерево несся Малининск навстречу Андрею. Если бы «Волга» не затормозила в кармашке перед пустой площадью, Андрей бы и не догадался, что они направлялись именно сюда. Точно подгадав момент приезда, из желтокаменного здания, более похожего на театр, чем на мэрию, вышел спортивного вида блондин в очках и белой рубашке — было тепло, и пиджак он сжал в кулаке, маша другой рукой. Он спустился по черным ступеням.       — Приехали, — констатировал Андрей.       — Вещи оставьте здесь.       Он вышел из машины и блондин широким шагом подошел к нему. Андрей посмотрел в его насмешливо-серьезные глаза.             — Андрей Владимирович, приветствую, — он протянул руку, — Ковалев, Максим Сергеевич — ваш покорный слуга и хранитель ключей сего прекрасного здания и нашего Малининска, — его губы раскрылись в улыбке, обнажив белоснежные зубы.       — Здравствуйте, — Андрей улыбнулся в ответ. Максим Сергеевич повернулся к водителю, который, оказывается, вышел из машины:       — Подождите нас немного. Скоро вернемся, — а потом к Андрею, — давайте поговорим у меня в кабинете.       Андрей кивнул, и Ковалев, подхватив его под локоть, стремительно полетел в здание.       Внутри белели стены без окон. Их населяли разрозненные деревянные кашпо. Слева одиноко рос какой-то неизвестный цветок — справа также одиноко чайная роза. Свет создавала огромных масштабов электрическая люстра с канделябрами. Напротив входа жирным мохнатым пауком, растянувшим лапищи, красовался план Малининска: четыре большие дороги лентами вылетали из центральной площади, а все дальше ветвились и множились, заплетая паутинную сеть.       Андрей и Максим Сергеевич поднялись по левой мраморной лестнице с еловыми перилами. На лестничной клетке уже появились окна. Стены второго этажа окрасились в спокойный зеленый цвет. В самом конце молчаливого коридора выделялась белая дверь с белой ручкой. На двери табличка «Зал совещаний».       Кабинет казался узким, но в нем уместился широкий круглый стол. Вокруг выстроились двенадцать черных стульев — сам стол, стены, пол и потолок освежали воздух свой белизной. К правой стене были прибиты белые полки, уставленные книгами; в центре красовалось аккуратное вытянутое окошко с белой резьбой на раме. Слева же стоял массивный книжный шкаф. Максим Сергеевич обошел стол и развернулся возле горбатого телевизора, аккурат напротив двери.       — Присаживайтесь, Андрей. Не стесняйтесь уж…       Он сел, улыбнувшись мэру. Мягкое сидение расслабило Андрея, и он откинулся на спинку. Та оказалась жесткой, но он не вскочил, а впечатленно замер, разглядывая квадратную хрустальную люстру над головой.       — Красиво — что скажете?       — Весьма… поражает.       Ковалев усмехнулся:       — Да, было время… Не всегда, конечно, мы так встречали гостей… Но, черт возьми!.. понятно, что я не на свои же деньги город украшал. Вот лет десять-пятнадцать назад приезжал генсек. Скажем так, уж очень восхитила его наша природа!.. А ведь правда — вы еще нашей яблоневой аллеи не видели, ух!.. Ну, финансы к нам и стали поступать в санаторий, да и на город хватило… теперь вот — радуем людей!       — Действительно красиво — честно говорю, — закивал Андрей, положа руки на стол. Максим Сергеевич молчал, — ну… все-таки я не просто так приехал. Наверное, после заселения я к расследованию сразу же смогу приступить. Скажите мне…       Ковалев поднял руки:       — Андрей, Андрей, что вы… погодите… не стоит.       Андрей осторожно посмотрел на него. Максим Сергеевич тем временем продолжал:       — Я, поверьте, вдохновлен вашими успехами, а статья повсюду произвела настоящий фурор! Поверьте, я очень впечатлен!.. Но вы здесь все же не для этого…       — А зачем, позвольте?! — Андрей, опираясь на стол, привстал с места, — вы от меня какую-то хвалебную статейку хотите? Или о погоде, может быть, написать?       Ковалев остановил его, протянув вперед ладонь.       — Не горячитесь. Я ничуть не сомневаюсь в ваших способностях, но мы просим вас о другого рода… услуге, — он сел, упав на спинку, и впился взглядом в постороннюю точку, — вы небезызвестная личность, о вас, Андрей, слышали многие. Нам важно именно ваше присутствие, понимаете? Вы поможете нам выявить преступников, но… никаких решительных действий от вас не потребуется.       Андрей замер и пораженно уставился на мэра.       — Пфф!.. Чего вы собираетесь ждать? Как вы их выявите?! Да это пустое дело окажется!..       Максим Сергеевич молча встал и отошел к окну. Он сохранял спокойствие, но настоящие чувства все же пробивались через маску равнодушия. Он сел на подоконник и выглянул на улицу.       — Вас что-то удивило в нашем городе? У нас самый обычный Малининск — красивый — но такие города существуют, их много… Самый обычный город из тридцатых, но, скажите, вы видели площадь Пушкина? Центральная — понимаете?.. Выгляните, подойдите сюда… вот…       Андрей приблизился и мельком оглянул площадь. На невысоком постаменте действительно стоял Пушкин, обращенный лицом к мэрии. Под памятником лежала гора цветов — ярко-красных — наверное, роз.       — …мы — мэрия, — несмотря ни на что, каждый день кладем ему в ноги цветы. Это традиция, понимаете. Каждый день — розы или тюльпаны… Но… тяжело сейчас бывает жить, и, черт возьми!.. я каждый день прихожу на работу, не вижу ни одного человека на площади… и всегда вижу какие-то новые цветы, которые положил кто-то из горожан, — он повернулся к Андрею и впился в него взглядом, — этот город будет жить! Понимаете?..       Он отстранился от окна, продолжая с надеждой смотреть в сторону площади. Он вздохнул, развернулся и направился к противоположной стене.       — Наиболее интересные жители Малининска, — заговорил Максим Сергеевич, отворяя стеклянную дверцу, за которой ровными стопками лежали документы. Синяя папка, которую он взял в руки, лежала отдельно, — здесь, в этой папке. Разумеется, они не все причастны к преступлениям, но среди них — есть те, кто нам нужен — это точно.       — А если вы не всех нашли? — спросил Андрей, не желая отгонять закравшееся недоверие.       — Очень сомневаюсь. Почитайте, завтра эти люди встретятся здесь с вами. Я решил собрать их всех так разом.       Андрей оперся о стену.       — Вы хотите меня им представить, этим их напугать — я верно соображаю? — Максим Сергеевич кивнул, — позволите мне с ними ознакомиться?       Ковалев протянул Андрею папку и, застыв, посмотрел ему в глаза.       — Конечно. Здесь — все. Даже больше, чем необходимо. Понимаете ли, основной удар возьмет на себя следствие. Мы не собираемся ждать. Но вам нужно немного потерпеть, хотя бы до завтра.       Андрей молча взял папку под мышку и замер в ожидании чего-то. Максим Сергеевич, крутя головой по сторонам, словно рассматривая что-то, пошел к двери.       — Пройдемте…       Андрей побрел следом за мэром. Когда они спускались по лестнице, Ковалев спокойным голосом прервал тишину:       — Вас разместят в гостинице, она на севере — ехать недалеко, впрочем, не суть… завтра в восемь вечера. За вами заедут около семи, мы заранее еще переговорим. Хорошо?       — Угу… — согласился Андрей.       На улице жарило все сильнее. Только выйдя из тени мэрии, он тут же ощутил, как раскаляется затылок. Почти срываясь на бег, он пошел к «Волге», обгоняя Ковалева. Водитель сидел в темных очках и кепке, стекло он приспустил. В салоне явно было душно, но в гостинице Андрея — он знал — ожидал вентилятор.       — Не задерживайтесь завтра… Андрей, — добавил Ковалев, когда тот уже сел в машину, — прошу вас, будьте осторожны.       Андрей кивнул, и водитель нажал на газ. Воздух затек в раскрытое окно, охлаждая горячий черный салон, водителя и пассажира. «Волга» завернула с площади на длинную прямую улицу, вдоль которой, как на параде, выстроились белокаменные сталинки. Пестрели вывески магазинов, устроившихся на первых этажах. От буйства красок начинала болеть голова, но дорога стремилась вперед. Казалось, будто улица не закончится вовсе.       Мысли Андрея крутились вокруг Максима Сергеевича и их недавнего разговора. «Только подумать!..» — проносилось в его голове, — «и как так может быть?.. Н-да… все, что есть — в эту синюю папку запечатано. Только это и имею… Ничего, так уж и быть. Пускай, они не хотят — тоже мне нашлись! Я не какой-то там мелкий журналюшка, чтоб меня так крыть. Я еще им докажу. Будут извиняться…»       Тем временем, на перекрестке автомобиль завернул направо и развернулся. Перед ним возвысилось зеленое, с морской голубизной, здание. Три этажа, над входом мраморная волна. «Океан». Андрей забрал вещи и направился в отель.       Растения — цветущие и не цветущие, живые и искусственные, скромные и гигантских размеров — в каждом уголке вестибюля: они украшали бирюзовые стены, кофейный столик, стойку с гордым именем «Ресепшн» и даже куда-то ведущую за нее дверь. Андрей пошел к стойке, за которой стояла, улыбаясь, модельного вида девушка. Тихий шаг по плитке отозвался эхом.       Паспорт, какие-то привычные действия с сосредоточенным видом, снова улыбка.       — Ваш ключ. Второй этаж, двести шестой. В номере есть звонок, можете позвонить сюда, если будет нужно. Питание включено… А вы, — она оглянулась, — в командировку?.. как к вам лучше обращаться?       Он не думал, что девушка сможет его понять, но все же ответил на два вопроса разом:       — Эркюль Пуаро. Так и зовите, — и он направился в номер.