Ким

Jini: ну, я собрался. Как тебе образ? Хи-хи. Juri: нервничаешь. Jini: нет, откуда ты это взяла? Juri: ты так тупо хихикаешь только когда нервничаешь. Jini: ... Juri: и не толкай щеку языком!!1 Jini: 🫣👀 женщину сотворил дьявол! Juri: 🤣🤣🤣😈😈 Jini: вот-вот!! Juri: Ну, слушай... Просто не загоняйся, окей? Понятное дело, ты волнуешься, давно тебя так не торкало. Ты мне уже сколько про этого блогера рассказываешь... Примерно полгода? Jini: ... Jini: я в жопе, да? Juri: Нет пока. Пока что ты ослепителен, и собираешься на свидание с парнем, по которому ты сохнешь уже несколько месяцев. Jini: Ослепителен, точно? Juri: Сто процентов. Давай, я верю в тебя и в силу твоей прекрасной задницы! Jini: я же говорю, женщин создал дьявол... Спасибо, Юри. Я напишу. Juri: 👍🏻👌🏻💋🫶🏻🫶🏻 Джин отложил телефон и еще раз осмотрел себя в зеркало. Ему все казалось... напускным? Неуместным? Чересчур? Он снял и снова надел пиджак, заменил его на джемпер, подумал... Джинсы, футболка, трикотажный пиджак, разные носки, лоферы в тон пиджака. Так, всё. Хватит. Он не особенно умеет быть секси. Смешным, забавным, милым — на здоровье, а когда он пытается быть сексуальным, это ещё больше смешно. Смирись, Джин. Он выдохнул, поправил отросшие волосы и вышел. Намджуну двадцать восемь, и все свои проблемы он решил в зале и блоге: склонность к полноте и сложности в общении с людьми. Не то, чтобы он сильно популярный, ну там, миллионник, вовсе нет. Всего-то триста тысяч любителей музеев, книг, музыки и спортзала. Девочки приходят посмотреть на его тренировки и секси-лук в очках, мальчики — поДсмотреть тренировки, подобранную стилистами одежду и познакомится с девочками в комментариях, а в целом он не особо понимает, как так вышло, что он вдруг блогер. Как это работает? Хрен знает. А ещё он нервничал. Что за бред? В ресторан за велосипед? Пришла в голову потрясающая мысль, и он быстро загуглил номер ресторана: — Алло, добрый вечер. Хотел уточнить, верно ли помню время бронирования: 19.00, Ким Сокджин? О, хорошо, спасибо. Ну вот. Правда. Но спокойнее не стало. Бесит: пальцы дрожат. Это адреналин?.. Нет, этот парень богически красивый. И улыбается. И у него губы такие... И волосы! И ещё ноги длинные... И тембр голоса... Ааооооаааа, это как вообще, он не западает на внешность! Он, Ким Намджун, мудрый, серьёзный, взрослый человек. Тогда почему его водит, как подростка?.. Так. Лиловый или серый? К черту. Белый джемпер, джинсы, трикотажный пиджак. Кроссовки. Очки. Вот так, отлично. А нужно ли что-то в блог? Ну нет, это личное. Ничего личного. Господи, а вдруг этот чувак просто маньяк? Или ненормальный фанат? Или ещё что такое? Ааааоооуууфффф... Вдох.. выдох... Вдох.. выдох... Он всегда может уйти. А если тот окажется недалёким? Или там.. чавкает громоподобно? Грызёт ногти, не знает классику, смеётся над туалетным юмором? Так, всё!! Решил, так иди. Ключи, такси, дверь. Намджун смотрит на часы: 19.02. Блять. А уже заходить? А если он рано? И Сокджина ещё нет? Не будет ли это невежливо? Нелепо? Ааааааааааааааа!... Он считает про себя до пяти, закрыв глаза и сжав кулаки, когда слышит осторожное: — Намджун-щи?.. Джин опаздывает. Нет, не так: он, сука блять, опаздывает! Точнее, не он, а такси, и ... — Останови здесь! Выскакивает и несётся, длинноногий, через пол-квартала к Дому Луны. В десятке метров переходит на шаг, и вдоооооох... Выдох. Ещё вдоооооооооох... Выдох. Успокоив пульс, он почти готов войти, но знакомая фигура на крыльце, кулаки сжаты, плечи приподняты. — Намджун-щи?.. Намджун оборачивается, а у Джина сердце прыгает в горло. Он просто повернулся! Просто его глаза, которые всякие фанаты зовут драконовы и, сейчас по-детски распахнуты и он такой беззащитный, такой... Такой малыш? Джин моргает, сразу обоими глазами, и тянет руку поздороваться: — Прости, я немного опоздал. Такси застряло в пробке, вот и ... — Ничего, это я... — голос срывается на высокий звук, и Намджун краснеет. — я пришел раньше. Джин крепко жмёт протянутую ладонь и жестом предлагает пройти внутрь. Метрдотель провожает к столику, который, как и все остальные, отгорожен от других ширмой из изящных растений, подает электронные меню и растворяется в полумраке и тихой музыке зала. Джин открывает меню и широким жестом предлагает заказать, и сам свайпает страницы лениво. — Часто тут бываешь? — Джун изучает закуски. — Ну... Это одно из моих любимых мест в Сеуле. — Джин улыбается и чуть крутит скатерть на указательный палец. — Тогда, может, ты подскажешь мне? Давай на твое усмотрение. Я бы хотел что-то мясное и... Не знаю. — блогер откладывает меню в сторону, и изучает потолок. — А пить? — Джин берет меню и быстро делает выбор. — Вино, виски, коньяк? — Виски. Быстрые тапы по экрану, свайп, тап, тап. Уверенный. — Всё, ждем. — Джин откидывается на стуле, расслабляется на мгновение, думая о чем-то своем, и тут же собирается обратно, спина прямая, как будто внутри вешалка. Скрюченный слегка Наму тут же выпрямляется, и спрашивает: — Ого. Ты, случайно, не танцуешь? Осанка просто... Уф. Намджун чувствует себя неловко, и ему странно. Твою мать. Он что, мальчик? Школьник? Что за... Обычно всегда уверенный, спокойный, начитанный, Намджун мог поддержать любой разговор, и даже чуть-чуть манипулировать собеседником, направляя беседу, а сейчас сидел, как идиот, и что-то мямлил. Ким Сокджин такой красивый, что дыхание само зависает, он просто забывает, что нужно это делать, и судорожно глотает воздух вместе со словами, мыслями. Джин смотрит. Слушает. Улыбается. Он очень внимательный, а ещё громкий. Его осеняет первого: — Намджун... Извини, перебиваю. Я... (Мысленно Намджун уже умер, потому что "он уходит!", "Я дибил!", "Сейчас он скажет, что это ошибка", "я женат") — Я тоже боюсь. — Джин тянет руку и легонько касается пальцами тыльной стороны ладони большого парня напротив. Гладит. Это внезапно успокаивает и возбуждает одновременно, а ещё к Намджуну возвращается разум. И уверенность: — Чем я себя выдал? — Должен признаться, я сейчас чувствую себя немного сталкером. Я занимаюсь в том же зале, что и ты, по твоим сториз. Ты сделал невозможное: вытащил меня в зал. Я смотрел, листал назад, смотрел твой прогресс. Ты такой крутой! И я решил попробовать. И этот эпизод с велосипедом... Я таких кирпичей навалил! — Намджун, покрасневший, обалдевший, ошалевший, от последних слов давится водой, кашляет, и глаза таращит так, что ещё чуть-чуть и они выпадут прямо на стол. — О, божечки-кошечки, Намджун-щи, ты в порядке?! — Да, да. Сейчас... Прокашляться. Главное, прокашляться. Смотрит этот. Он. Нет — ОН. Глазищи круглые, чёрные, рот буквой о, губы пухлые... "Блять, дыши, дыши, дыши, Намджун. А ещё ты используешь странный упрощающий лексикон, значит, очень боишься и так делаешь страх не страшным. Не страшным. Он красивый. Ох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Голова пустая. Пустая. Пустая... Уффф..." Джин ещё раз касается руки собеседника, очень коротко и тепло: — Ты меня напугал. Намджун зажмуривается, собирается из растекающейся лужи испуганного желе в решительный рот, и выталкивает: — Как же ты мне нравишься. Не могу передать словами и веду себя, как олигофрен. Прикосновения выбивают все пробки, Сокджин. — Ваш заказ, — тихий официант расставляет тарелки.